Под свет божественного неба
Явился каждый в мир земной
Чтобы познать тела и хлеба,
И кровь Христа запить водой.
«Иди за мной, - звезда молила. -
Беги за мной, спеши за мной,
Жизнь так тонка, как нитка, милый.
Беги за мной, спеши за мной».
Но ленной нежности дурманы
Другие мнения несли:
«Поспи еще, кругом обманы,
Останься милый, не ходи».
Но время укрепило страсти,
Покой сорвало одеял.
Дорога позвала в ненастье:
«Найди меня, где б не стоял
И мир твой будет вечно юным...
От бед я охраню тебя,
Дороги – это те же струны
Их не разбудишь, не любя…»
И время шло, скользило дымкой,
Порой заметной лишь едва,
И из его течений зыбких
Как шелест слышались слова:
«Не забывай меня, мой милый,
Не предавай, цени меня,
И пусть тебе достанет силы
Жить без упрека, не виня…»
И встречи, лиц знакомых встречи,
Бокалов звон, влетевших вмиг,
И зажигательные речи
Словно цветных салютов шик:
«Здоровья, счастья, чувств нетленных»,
«Мой милый, благ тебе любых»,
«Событий необыкновенных»,
«Поменьше случаев плохих»…
Жизнь – быстрая, лихая птица,
Ей не прикажешь: «Год, постой»
Ведь, кажется, вот-вот родился,
А волос рвется уж седой.
И вспомнишь, как звезда молила:
«Беги за мной, спеши за мной,
Жизнь так тонка, как нитка, милый.
Беги за мной, спеши за мной».
***
Звенят под утро воробьи,
Легко дрожат ладони листьев,
В преддверье утренней зари
Пылают крыши, горы, выси.
Незримый воздух холодит,
Сошедши с каменных предгорий,
И речка юркая шумит…,
Или поет о солнце, воле…
И где-то в дальнем далеке,
Где горизонт, как паутинка,
Полкруга пламени в платке
Из легких облаков и дымки.
Свет ослепительной лавой
Слетел с крутых зеленых склонов
И вновь проснулись яблок рой,
И капли груш, и цвет пионов.
Природа вспыхнула огнем
Роскошных красок и пастели.
«Наш добрый сад с прекрасным днем» -
С надрывом петухи пропели.
***
В саду у тещи одурманивали розы,
Но я покинул эти райские края.
Уехал в даль, где леденят морозы,
И беспощадны стаи комарья.
Мечтать о деньгах как-то не пристало.
Они нужны лишь только, чтобы жить.
Тайга дала их, но их крайне мало,
Чтоб радость юга с ханты позабыть.
Живу и тещин садик вспоминаю,
Как раз сейчас там яблоки висят,
А рядом – груши. Боже! Но я знаю:
Других все эти фрукты угостят.
***
Есть дороги на юг, но есть и на север.
Уезжаем как призраки вдаль не навсегда.
Сколько в сердце тепла, когда жарче и солнце и ветер!
Сколько скучной прохлады, с рожденьем за окнами льда...
Жизнь – забвенье тревог и разлук, соли слезной и острой
Если б не было так, то давило бы вечно виски…
Вот стучит по железу дорог колесами поезд
И краснеют лишь изредка глаз, вдаль глядящих, белки.
Где, когда остановка, где выйдем, обнимемся крепко?
Поцелуя глоток - и дыханье любимой в груди.
Но дрожат за окном от движенья вагонного ветки
И махают они и прощаются: «Милый лети!»
***
Словно пыль иль песок мы несемся покорные ветру.
Притяженье частиц лишь на миг, а затем снова врозь.
Нежно ветви шумят, предрекая еще километры,
И надежда живет, что когда-нибудь встретимся вновь.
***
Мы ищем то, что потеряли.
Мы ищем то, что не нашли.
Но вы, обманчивые дали,
Лишь в сердца кроетесь близи.
Не где-то там, в далеких странах,
Не где-то в чуждых городах
Таится счастье слишком рядом –
В любимых, любящих глазах.
***
Любовь – вершина озаренья,
Безумство и самообман,
И слепота и восхваленье,
Прощенье нанесенных ран.
Хрупко и нежно ощущенье
Ее нежданной теплоты.
Любовь - подарок провиденья,
Чтобы спасти от суеты.
Любовь реальна, но ранима,
Любовь бессмертна, но вполне
Убита может быть, и мимо
Пройдешь и не заметишь, нет.
***
Искал тебя средь многих лиц,
Искал тебя средь многих судеб.
«Моя, родная, отзовись!» -
Я повторял средь быстрых буден.
О сколько раз казалось мне
Встречал тебя! Как верил в это!
Но ускользал мираж во мгле
Остатка чувств и слов поэта.
***
Шепчет снег седую песню,
Блещет чуть прикрытый лед.
Воздух с томным духом – Если…,
Зов надеж под Новый год.
Снег лохматый и сердитый
Колет искрами глаза.
Я - один, совсем забытый,
Жду и верю в чудеса.
Мне известная дорога,
Приглашая в путь, слепит.
Кажется - прошел не много –
Потому не знаменит.
В зимнем парке горки-звери,
Изо рта – детишек ряд.
День декабрьский – день веселья,
Елки праздничный наряд…
***
Все впереди. Мы знаем это,
Точнее - чувствуем и ждем,
Покуда прошлые рассветы
В душе горят живым огнем.
И эта трепетная сила –
Кораблик на судьбы волнах,
Всего лишь – память, но причина
Нетленной юности в глазах.
***
Поэты долго не живут,
Они до срока умирают,
Или навеки замирают
И в огороде «план дают».
Они, как вспышка средь ночи
Обычной суеты и быта,
Не ищут званий и «корыта»,
И гаснут, лежа на печи.
Друзья безделья, для других,
Которым все равно, что пишут,
Они всегда неровно дышат
И ждут мгновений дорогих.
***
Что еще от жизни надо?
Грех печалиться, роптать,
Если жив, здоров и рядом,
Есть жена, отец и мать,
Если дети так прекрасны
(Славны, веселы, умны),
Если чувства еще страстны,
А седины не видны,
Если сил еще хватает,
Если даже иногда
Вдруг удача награждает.
И обходит дом беда.
Что еще от жизни надо?
Отчего бывает грех,
Что душа порой не рада
Всей обычности утех?
Сердце бьется беспокойно
Ищет правды и борьбы…
И покою недовольно,
И коварности судьбы.
И лишь в горькие мгновенья,
Всех безвременных кончин,
Видишь, что от провиденья
Здесь никто не излечим.
Споры, мелкие порывы…
Пронесутся без следа.
Лишь покуда мы здесь живы
Это все не суета.
***
Зима пришла… и тишина.
Тепло, уют в квартире.
Забавны дети и жена.
Все пребывает в мире.
Я счастлив или невезуч? –
Закрыли эту тему.
Как все ловлю свободы луч
И не люблю проблемы.
И вдруг прозренье – есть семья.
Ответ на все вопросы:
Как скушен полный таз белья,
Но есть и летом грозы.
Я жизнь любил, я и сейчас
Боюсь уйти внезапно.
Сейчас, когда в который раз
Спускаюсь поэтапно,
Иду в какой-то тихий мир -
Мир суетной печали –
Мир, погубивший сотни лир,
Мир лишь столовой стали…
Где, ты, иллюзия надежд
И сладость ожиданий,
Когда слетал нейлон одежд
Пред радостью свиданий!?…
Любовь горела и друзья,
Мечты, как мошки вились.
Казалось - свет вокруг меня
Чудесный свет, но снились
Мне тьма и в космосе полет
Вдвоем в святые дали.
Мне снилось, что никто не ждет…
И ждать все меньше стали.
Судьба моя, скажи мне ты
Что дальше в свете этом?…
Неужто смерть?…, но как мечты
Смирить с таким ответом?
***
Снег блестел, пушистый, свежий,
Под сияньем фонарей.
Вечер был спокойный нежный
Средь зимы и средь друзей.
Тихо звякали бокалы…
Говорили по душам.
Было сказано немало…
И погода – хороша!
Шли по сказочной аллее,
Шли, как раньше, без тревог.
Что же может быть милее,
Если часто – одинок?
Гроздья белые на ветках
Чудных елей и берез…
Снова ставились отметки
Как для дел, так и для грез.
Разговоры, шутки, тосты,
Неподвижность стай лесных…
Волшебство вершили звезды
И предчувствие весны.
***
Дорога, милая дорога!
Люблю затерянность в пути,
Где от порога, до порога
Меня знакомым не найти.
Я окунаюсь в неизвестность,
Событий новых переплет.
Жду их, как свыше откровенность.
Надеюсь: случай снизойдет.
В пространстве замкнутом вагона,
В купе – знакомые на час,
И дух ушедшего перрона
Незримо единяет нас.
И разговоры не стихают,
И вот – попутчики близки.
Все чай друг другу предлагают
И делят хлеб… Прощай пески…
Дорога, милая дорога!
Как много интересных лиц,
Но близких душ совсем немного,
А те, что нравятся редки.
Но все же, радостные встречи
Мне улыбаются порой,
Их свет, как блеск звезды не вечен,
Но разгоняет он покой.
Я помню, в городе Тюмени,
Случилось ждать и время шло.
Не шло – плелось. Ведь, в самом деле
Почти заснул, хотя светло.
И вдруг, она прошла. Ну, точно,
Как миг пришествия весны.
Я вслед смотрел чуть-чуть порочно
И думал встречи – лишь мечты.
Я ждал предлога. Подарила
Хотел улыбки. Снизошла.
Я ждал хоть слово. Говорила.
Я верил в большее. Ушла.
Я знал, что нежность той минуты
Пройдет, растает без следа,
Но и надеялся, что чудо
Сведет нас снова и мечта
Сбылась. Как редко же бывает
Согласье случая и грез:
Ручей легко пересыхает
Отдавшись пеклу многих солнц,
И в час несказанной печали,
Когда от жажды меркнет свет
Вдруг гром раздастся. Вы мечтали?
Так будьте счастливы поэт.
Мы разошлись под шум перрона,
Грусть въелась в рельсовую сталь,
Неслась по всей цепи вагонов,
Уже готовых ехать вдаль.
Гул пассажиров, сказ торговцев,
Сердитый взгляд проводников.
Я шел вперед, как чешут овцы,
Куда их гонит сон и кров.
Вот три ступеньки пролетели.
Купе. Вот номер мягких…нар.
И здесь она. И я у цели.
Но где же, где же речи дар?
Чуть удивленья, чуть волненья,
Но больше радости, игры…
Правда, соседи… Проведенье!
Выходят раньше. До поры…
Что было дальше? То неважно.
Нет прелести открытых тайн.
Что страстно хочешь, то удачно.
Где слепо счастлив - это рай.
Дорога, милая дорога!
Ты день за днем, за годом год,
Уводишь дальше. Как немного
Осталось от былых свобод.
Но стоит, только лишь задумать,
Безмерно, страстно захотеть,
Как серость будней вдруг отступит,
А Случай будет вслед лететь.
***
Она взглянула, вмиг потерян
Был опыт, разум и покой.
Мир снова нотами измерен,
Затянут лирикой и мглой.
Вся жизнь во взгляде и ладонях,
Сердечным манящих теплом,
Она смеялась, уводила
В свой, в общем-то, безумный дом.
А я, как маленький мальчишка,
Упал на дно рассудка и
Стал странным, сумасшедшим слишком
Как будто мне не тридцать три.
Любовь – болезнь, подобна ране.
Случилось, что-то в голове.
Ну, а теперь я на диване
И размышляю о вине.
***
Звезды горят на черном
И потому заметны.
Если подружишься с вороном,
Будут черты твои светлы.
Каждая мышь – союзник,
Если захочешь славы.
В стае мышей жить грустно,
Но вечное будет «Браво!».
***
Только сквозь время увидишь,
А напрямик не дано,
Слово, которым обидишь,
Счастье, что мимо прошло.
Только бы сердце не ныло
И не тревожил обман.
Не изменить то, что было,
А, что могло быть – туман.
***
В этот день в этот час мне так хочется жить,
Но о смерти никак не могу позабыть.
Как остаться с веселой улыбкой, никем
Быть не узнанным вскоре в больном старике?
В этот день, в этот час мне так хочется жить,
Что хочу я хоть раз до безумья любить,
Этот миг стал бы крайней ступенькой в судьбе,
А потом я отдался бы телом тебе,
Пистолет. Я приставил бы жало к виску
И с трудом бы шагнул через страх: «Не могу».
***
Не думайте, что склонность странно мыслить
Не изменяется в течение всей жизни.
Она зависима от очень тонкой меры
Между работой элементов тела
И высших составляющих эфира,
Цена которым – половина мира.
Как сохранить пропорцию стабильной
И силам разрушенья непосильной?
На то дана свобода нам, как средство,
И чудеса…и ощущенья детства.
***
Мы в двадцать пять чуть дальше вышли в мир,
Мы в двадцать пять покинули косяк,
А жизнь казалось – безупречный тир.
Где цели все для нас простой пустяк.
И нам не важно, что до нас любили,
И так же мыслили, и также впереди,
Стремительно от времени уплыли,
Но удержаться в первых не смогли.
А нам-то двадцать пять. И вот смотри:
Ведь солнце здесь, почти у глаз сияет
И думать мы возможным не сочли,
Что скоро и из нас кто-то отстанет.
Что будем мы тот основной косяк.
Но в двадцать пять в то верить невозможно.
Никто из нас пока что не иссяк
Из нас – из тех, кто любит там, где сложно.
***
Жизнь скучна без пустяков:
Без простуд от сквозняков,
Без размолвок и разлук,
Без пустых душевных мук,
Без покупок и утрат,
Без авансов и зарплат,
Без встреч с магом - пустяком
Мир не стал бы нам знаком,
Ведь зачаты все пока
В результате пустяка.
***
Есть общий кодекс и стандарт
Набор всех качеств и извилин.
Иметь их – взять у черта дар,
А не иметь – себя обидеть:
Дипломатичность, как расчет,
Злопамятство, как дальновидность,
Серьезный вид, чтоб был почет,
Любовь к деньгам, как страсть и милость…
Их много – штампов для души,
Клейменым легче жить на свете.
Что делать, если не нашли
Сии черты большие дети?
Открыться – значит, стать шутом.
Закрыться – жить в себе, в неволе,
В «подполье» жить, и быть при том,
Немного странным, но не боле,
Всем отвечать лишь то, что ждут,
Слова, которые привычны,
И правдой уши не прожгут,
Или со справкою наличной.
Слова, как щит перед душой –
- Незащищенность защищают.
Ведь ларчик должен быть двойной,
Когда ему судьбу вверяют.
***
Молодость уже прошла,
И сиянье дум небесных.
Позабыт бокал вина,
Первый после жизни трезвой.
В жар бросало, «лом глотал»
И слова с трудом слетались,
Если фею увидал,
Если лишь поцеловались.
А о том, что говорить,
Как бездумно и беспечно:
Ссорились, что и не жить,
А мирились, так – навечно.
Спорт манил, звала игра
И познанье жизни сути,
Были ночи… до утра,
А грядущее без мути.
Было вновь…, и интерес
К проходящим дням не таял,
От того везде я лез,
И не раз бывал облаян.
Неудач не замечал,
От того они не липли,
Что легко давалось – брал,
От борьбы – душою гибнул.
Молодость давно прошла,
Вспоминать – тоске отдать.
Что теперь бокал вина?
Что теперь - поцеловаться?
***
Не получаются стихи от бденья на диване,
И от смотренья из окна на жизнь, как на экране.
И даже если почесал заветное местечко
Выходит подранное в кровь невнятное словечко.
В носу искать, дымы пускать, углы считать в квартире? –
Нет. Нужно только пережить, а суть доверить лире.
***
Что-то снова непогодится
В воскресение холодное.
Отдыхать в домах приходится…
Выходные – подколодные.
Никого на серых улицах,
Брызжет музыка из окон,
А в подъездах – запах курицы…
Город – клетка, город – кокон.
Не прохожие – проезжие.
Не играют - бродят дети.
Все тоскуют (все приезжие)
О своих родных, о лете.
***
Какой слепящий в мае снег
И высь безумно голубая!
Сквозь прорезь приоткрытых век
Втекает молодость живая.
Сиянье воздуха вот-вот
Разбудит спящую природу
И радостный небесный свод
Дарует гром, святую воду!
***
Немного пива для забвенья
И жар парной для расслабленья –
Лекарство, чтоб найти покой
И примириться с суетой.
А в круговерти бань и пива,
Работы, дома, кухни, чтива…
Еще достаточно мгновений
Для сохраненья здравых рвений:
Для многих радостей и счастья,
Для наслажденья мысли властью,
Для восхищенья ясным днем
И трепета перед огнем…
***
На берегу бурлящей жизни,
В плену у раненной тайги
Я оценил друзей и лишних
В судьбе своей. Что не враги
Они мне были. Просто случай
Нас где-то в стороны развел.
Но сердце ты меня не мучай,
Надеюсь, я давно прощен.
***
Мне жаль, что я не исключенье,
Совсем, из множества людей…
Все те же признаки старенья
Приходят к юности моей,
И те же странности, и боли,
И тот же взгляд уставших глаз,
И то же пониманье роли,
Которую мне Бог припас…
***
Что смерть? Последняя разлука.
Незримый, одинокий путь.
Не знать любви. Не видеть друга.
Быть… и не быть. Жить… и уснуть.
А распахнутся ли ворота
Закатных, тяжких облаков?
Узнать не хочется мне что-то,
Жизнь за границею веков.
***
Может это привычка – стареть?
Кинешь взгляд, все дряхлеют немного.
Может, кажется, что не успеть,
И стараемся стариться «в ногу»?
Может, плохо без борозд морщин,
Шрамов возраста, жизни зарубок?
Ведь без них лишь незнающий сын
Всех нюансов судьбы и задумок.
Нет, стремленья разумного нет
Приближаться к смертельной границе,
Где и прошлого скроется след,
И бессмертие жаждется, снится...
Кто желает себе умереть?
Я не слышал таких откровений.
Но привычка дрянная - стареть
Не зависит от суетных мнений.
Она скрылась, осела в душе
Тайным знаком, ядром поколения
И выводит узоры, клише,
Метит сердце, и мысли, и мненья…
«Так должно быть», «Так надо», «Пора»,
«Странно было бы, коль по-другому»,
«Не грусти», «Как дела, старина?»… -
Эти фразы доносятся снова.
А вокруг есть дряхлее жильцы,
Тех же лет, но сравнимы с дедами…
Мы кому-то на небе должны
Рассчитаться за чувства годами…
Есть такая привычка – стареть,
Принимать возрастное обличье…
***
Как смерть страшна, но шаг ее не слышен
Она как выключатель на стене
Глядишь, и вот отец уже не дышит
А значит, где-то скоро в путь и мне.
И очередь несчетная куда-то
Все движется, копя, гуляя вес
Чтоб будущим своим оставить злато,
Но множество могил питают лес.
***
Как много дней прекрасных в прошлом,
Но если очень осторожно
Седые угли раздувать,
То может огонек опять
Дарует жизненную силу
И станет дом холодный, милым,
И люди, те, что разошлись,
Вдруг обретут вторую жизнь?
***
Душа, как нимфа из Эллады,
В лесных теряется преградах,
В тумане прячется молочном,
Вздыхая на ковре цветочном.
А может, - и в морей пучине,
И гладь - надводная равнина -
Хранит покой ее и счастье,
Вдали от штормов и ненастья.
А может с небом удаленным,
Звездами, солнцем освещенным
Душа сравнится. Недотрога.
Гроза и тучи… - все в подмогу...
И сквозь разрывы облаков
Пробьются сотни мотыльков –
Любимых звезд очарованье.
В них свет души, наитье, знанье.
Так что душа? Что за химера?
Рождает мысль, любовь и веру.
Рождает жизнь, рождает слог,
Но где же, где ее исток?
Где книга смыслов, что держа
Можно сказать – моя душа?
Внутри в телесной темноте?
Где лишь в раздумьях и во сне
Приходят образы и лица
И вновь взлетаешь словно птица?
Так может сон и есть та дверь,
Что открываем мы, поверь,
Чтобы с душой соприкоснуться,
Упасть в пучину и вернуться,
Чтобы рассудком путь искать
Сгорать, терзаться и мечтать…
Но только в редкие мгновенья
Снисходят чьи-то откровенья.
Но вот откуда?…
***
Дождь бил без ритма, час за часом
По жести прочной козырька
Круги на лужах – сотни разом
Как плеск ненужного малька
Намокли жалобные сосны,
Асфальт темнел и стаи брызг
Из-под колес летели. Грозно
Висели тучи, солнце скрыв.
Лишь нудный шум биений капель,
Их стук - вот весь разговор,
И на балконе – мокрый кафель.
В душе – сомнения затор.
К чему идти, к чему стремиться,
Когда любой свободный шаг
Кого-то топчет, хмурит лица…
Все мокнет – хотя дождь – не враг.
Душа, как дождь, душа, как ветер,
Душа, как свет, как пустота,
В которой падаешь, где время,
Съедает жизни суета.
В ней дождь и снег, в ней страсть и стужа,
В ней свет и тьма, в ней крик и тишь,
В ней ждешь, что скоро будешь нужен,
Не только черноземом лишь.
Дождь бил без ритма, час за часом
И не за деньги, не для Глав,
Не ливнем и без грома встрясок,
Не чтоб исчезнуть, лишь упав –
Он лил без просьбы,
Часть природы, как продолженье Божьих дел
Он был некстати, неудобен,
Но чтоб не думали - летел.
***
Подумай, как не повториться,
Когда вся гамма мыслей, чувств
Уже успела опуститься
На мастеров любых искусств?
Ты скажешь будто бы красиво
О той любви, что пережил,
Но кто-то более то мило
И стилистически сложил.
Ты: «Ситуация другая,
Да вроде образы не те…»
Но всем знакомо управляют
Стремленья к вечной красоте.
Строчить природу и погоду…
Но сколько сказано о том!
Про снег, про дождь, огонь и воду…
Уж не один написан том.
И вот остались для потомков
Лишь частности оттенков чувств
И все творцы свою котомку
Влачат в забитый храм искусств.
А там таких мильон, без счета
Сегодня строчки гонит всяк
Кому не тягостна работа:
Жизнь тратить на помор бумаг.
Не то, что раньше – единицы
Творили на пустом холсте.
Сегодня же попробуй втиснись.
Средь тех, кто в «скучной суете»…
***
Перелеты, переезды
От кого же я бегу?
Захожу не в те подъезды
И не те ладони жму.
Где притворство, а где правда -
Не могу уж распознать,
И мне кажется, что завтра -
Не смогу себя понять.
Может, счастье догоняю,
Может, прячусь от беды.
Жаль судьбы своей не знаю
Шли бы прямо все следы.
Я бегу от вязкой доли...
Или просто я бегу?
Дела нет судьбе до воли.
Волен биться сослепу.
***
Жилье наше убогое,
И речь давно похабная,
Скитанье одинокое,
И водочка отрадная,
Быт мелочный, болотистый,
А роскошь – вся безвкусица.
И все зовется родиной,
Великою и русскою.
***
Пока цветок еще бутон,
То лепестки раскроен он,
А как его краса проснется
Ждать увяданья остается.
И в этом прелесть всех детей
Они – бутон, они главней.
***
Мы для родителей навечно
Младые дети, что сказать?
Они уходят тропкой млечной
Мы остаемся вспоминать.
Взрослеем сами, иль стареем,
Теряем родину, друзей
Приобретаем и болеем,
Считаем прохожденье дней,
Работа - дом и дом – работа,
Свеченье окон по утрам,
Поспать, когда пришла суббота,
Просмотры, лень по вечерам.
А жизнь – ручей с журчаньем нежным
Почти неслышным льется вдаль
И где-то под покровом снежным
Жизнь отвердеет, словно сталь.
А фото – факел ностальгии
Напоминают о годах,
Когда нелепые, нагие,
Мы не ходили на ногах,
Когда с цветами возле школы
Когда с друзьями у стола,
Все это нежные уколы…
Но как жестоки зеркала!
О Боже, жизнь, что есть мгновенье:
То год, минута или все?
Беспамятства прикосновенье
И память – если повезет.
Минула, сгинула, исчезла
Или внесла и повела…
Ведь жизнь воистину чудесна,
Когда бы не было в ней дна.
Десяток, двадцать или тридцать
И сорок или пятьдесят
Им не дано остановиться
Как нам в какие-то …десят,
А может даже просто годы,
А может месяцы и дни,
Ведь нет у матери-природы
Стандартов – дикие они.
Дожил – спасибо Богу, славно.
Дал жизнь – что может быть верней?
А коли, не забыл о главном,
Уже не плохо и светлей.
***
Еще одно заманчивое лето
Открылось с края пропасти весны.
Опять снега в седую пыль одеты,
Нисходят до поверхности земли.
Приходит временное повторенье
Той странности, что сердце вдаль влечет,
И прошлого - щадящее забвенье,
И синева опять зовет в полет.
И смело в пропасть прыгают поэты,
Сигают без оглядки пацаны,
Слагая те душевные куплеты,
Что воспевают страстный дух весны.
Отсюда с края пропасти шагают
В туманный, но безмерно дивный край,
Художники, и в красках оживают
Желанные прилеты птичьих стай.
Весной, мой друг, опять уходим в пламя
Ушедших вместе с юностью страстей
И тучи вьются, как большое знамя
Сбирая войско любящих людей.
О светлое, великое виденье
Пред краем жаркой пропасти весны.
И я пойду навстречу провиденью,
Чтоб вспомнить то, что знают пацаны.
***
Тиха тайга перед зимой:
Ни писка комаров, ни мошек,
На землю снизошел покой
На сеть ее песка дорожек.
Тиха тайга перед зимой,
Еще тепло, но сердце чует,
Что вот повалит снег густой
И хлад надолго заночует.
Тиха тайга перед зимой,
Грибы последние сверкают
Своею шляпкой, иль спиной,
Той, что под солнце подставляют.
Тиха тайга перед зимой.
Лишь крики птиц - прощанья крик:
«Всем нам пора лететь домой
Ведь до зимы остался миг».
Тиха тайга перед зимой,
Лишь днем хрустят сухие ветви,
Где бродит вдруг грибник шальной,
И вмиг бегут на сосны белки.
Тиха тайга перед зимой
Ни ветерка, как на картинке
Все сосны замерли, впрямь строй,
А между ними паутинки.
Тиха тайга перед зимой.
Тяжелых туч хмельные души
Сюда приходят на постой
Приносят грусть, разводят лужи.
Тиха тайга перед зимой
После багрового заката
Когда никто в лес ни ногой,
Где лесу никого не надо.
Тиха тайга перед зимой
И высь все более темнеет
Все кроме звездочки одной
Сокрылось, стынет, коченеет.
Тиха тайга перед зимой
Ночь словно вакуум движенья.
И даже в небесах застой,
Как в ожидании сраженья.
Тиха тайга перед зимой
Бледны лесных дорог изгибы
Спит зелень елочки худой
И дремлют сосен мощных глыбы.
Тиха тайга перед зимой.
Ее душой не надышаться,
Где манит запах вековой
Навек в лесах ее остаться.
Тиха тайга перед зимой
Вся в ожиданье изменений
Привычных. Говорит: «Укрой
Меня природа от волнений.
Хочу от лета отдохнуть,
От солнца, жаркого веселья,
Пора немного мне уснуть
До следующего дня рожденья».
***
Творенье бога – человек:
Немного мяса, сухожилий,
Костей набор и краткий век,
И чуть ума, и чуть идиллий.
Он зверь и Бог, творец и бес,
Убийца ловкий и родитель
Любви и ненависти крест
Несет в небесную обитель.
***
Не надо зря на мир сердиться,
Который в общем-то неплох,
Нам посчастливилось родиться
И каждый в том не одинок.
Сколько прекрасных, светлых судеб
Взлетает рядом. Не беда
Коль не из них сегодня будем,
Коль засосала суета.
***
Понедельник, завтра понедельник
В этот вечер я уже не свой.
Всю неделю буду как отшельник
И лишь поздно вечером - домой.
Пять рабочих дней, как пять шакалов
Жадно зрят из завтра на меня
Им всей жизни будет очень мало
Их бессчетно, жизнь моя – одна.
Утро – это бледные огни.
Утром вспоминаю я субботу.
Утро. Сколько там их впереди –
Утренних хождений на работу?
***
Что под ногами? Комья, грязный снег
Затоптанные души снегопадов
А наверху – слепящий чистый свет
Так вверх смотри, а вниз глядеть не надо.
Чирикают пижоны-воробьи.
Мелки они, но с Божьего посыла
Летают ввысь от утренней зари
Туда, где жизнь от быта не остыла.
Представленные вниманию читателя стихотворения опубликованы в газете «Наш город» (г. Муравленко, Ямало-Ненецкий автономный округ) с 1994 по 2004 годы.