Интерес к личности может начаться с влечения к наличности. Дошкольницей, я как-то cтёрла пятку новыми туфельками. Села в автобус до следующей остановки. Несколько маршрутных кругов беззастенчивая, босая, досаждала женщине, что мозольничала пассажирам: "оплатим проезд". Я-то слушала мелодию меди из её сумки. Меня, уже имеющую мечту, ссадили.
- Закончу институт на отлично и буду работать кондуктором - раздражала окружающих своим будущим.
- Без института обойдёсся - под сурдинку кинул Толик.
- В консерваторию надо, не институт. Кондуктор - дирижёр, в переводе с английского, - грузанул главный по песням - дядя Аарон. Ар уже завоевал моё сердце солёной селёдкой, теперь мозолил голову. Руки, виртуозно солившие рыбу, управлялись с оркестром. Сравнить их могу разве что с пластичностью балеруна. В целом же этот сосед закостенелый. Ещё низенький, большеносый, лопоухий. Вообщем, не красавец, пока не занимал своё место.
В оркестровой яме прячутся трудолюбивые гномики. Оттуда можно рассмотреть красивых, наряды, даже пыль. Представить местечко под сценой, где садятся непонятые слова, сор, нитки. Скосить глаза за матерчатые занавесы, подсмотреть реальность закулисья.
- Не вертеться и молчать - условие оговорено заранее. Но я обернулась в сторону дирижёра. Сбоку и только он, мог держать моё внимание. Сначала мял пальцы-кости, подумывая кого он сегодня разведёт? Взмах. Рука линейкой фигуру в воздухе чертила, другая ловила. Кто может так, на лету? Он знал. Чиркал головой-спичкой, дул головой-болванчиком. Улыбался. Разевал рот. Дикий шум машин отправлялся в печь сам, вкуснятинка подавалась с пылу-жару.
Шагать рядом с моим проводником музыки сначала было интересно. А потом, потом поняла, что скрип ветряной мельницы, таков оркестр без дирижёра; ужас человеческой мозгокосилки; дробление костяных стен можно обратить. Я не могу, но знаю такого. Рихард Вагнер. Гигант, которого не видят гномы и в кого безответно влюбилась я.