"Дети, а давайте зажжем нашу елочку! Раз, два..."
Под мрачными сводами старинного особняка гулял ветер, дети ежились. Девочки в полупрозрачных платьях снежинок чуть посинели и покрылись крупными мурашками. На столе перед воспитанниками приюта стояли вазы со сладостями. Мальчик с крупными веснушками на широком лице, не отрываясь, смотрел на конфеты, нахально сверкающие яркой оберткой прямо перед его носом. Он даже руки под стол спрятал, чтобы не дай бог... Плюшевый костюм медведя сильно жал в промежности и писать хотелось нестерпимо. Он чуть поерзал и наткнулся на обжигающий взгляд Потапова. Тот сидел напротив и смотрел на него в упор. Голову Потапова украшали длинные заячьи уши. Костюм зайца был ему великоват и дыбился на плечах пузырями.
Потапов с ненавистью смотрел на соперника. Роль Медведя в новогоднем спектакле была его по праву. Воспиталка так и сказала: "Раз ты Потапов, тебе медведя и играть" Он не слишком понял, при чем тут его фамилия, но главная роль в спектакле ему понравилась. Теперь, вместо ненавистного тихого часа, он учил стихи, репетировал на сцене, а потом толстая повариха выносила на подносе пирожки и компот. Директор распорядился, чтоб артистов кормили получше. На Новогодний праздник должны приехать какие-то дядьки. Очень важные. Которые что-то такое их приюту должны дать. Хорошо бы дали конфет или еще что вкусное. Директор очень надеялся на спектакль. Сам бегал по сцене, показывал, как рычит медведь, как скачет заяц и как белочка, смущаясь, должна прикрывать лицо хвостиком. За месяц репетиций Потапов сжился со своей ролью. И вот эта дура, отдала костюм Медведя этому рыжему! За что? За пару съеденных конфет? Потапов размахнулся и сильно пнул рыжего ногой под столом. Тот вскрикнул, и тут же сильная рука с острыми ногтями впилась в ухо, не в заячье, а в самое настоящее Потаповское ухо.
- Потапов! - прошипела воспиталка в это самое ухо. - Печень выем, понял?
Перед глазами Потапова мелькнул кроваво-красный камень на пухлом пальце.
"И не забудьте загадать желание, дети! Три! Елочка - гори!"
"Шоб тебя медведь съел!" - Потапов мрачно потер горящее огнем ухо. Скосил глаза - воспиталка, сладко улыбаясь, вывела на середину зала маленьких посиневших снежинок. Те, с примерзшими улыбками, закружились в хороводе. Рука Потапова, медленно перебирая пальцами по столу, поползла к вазе с конфетами. Цап! Конфета упала в потную ладошку и тут же скрылась под складками скатерти. Он потянул конфету за хвостики, та тихо и приятно зашуршала. Фантик бесшумно упал на пол. Потапов всей кожей ощущал приятную сладость шоколада, его тающую липкость. Рот его заполнился слюной. Рыжий мальчик выкатил круглые глаза и даже рот приоткрыл, сверкнув дыркой в переднем ряду.
Потапов сильно размахнулся, собираясь пнуть рыжего еще раз. Нога уткнулась во что-то мягкое и горячее. Раздался тяжкий вздох, и кто-то грузно зашевелился под столом. Потапов замер. Кто-то залез под стол? Кто? Он обвел взглядом столы. Вроде, все на месте. Он осторожно вытянул ногу и снова уткнулся во что-то мягкое. Горячее дыхание коснулось его ноги и что-то шершавое прошлось по ладошке, слизнув растаявшую в ней конфету. Потапов закатил глаза и чуть не пустил в штаны, даже ушки зайца на его шапочке опали от страха. Он сильно сжал коленки, чувствуя, что еще чуть-чуть и польется.
"А сейчас наши воспитанники покажут спектакль "Маша и медведь" - бодро объявил директор и сидящие за главным столом дядьки и несколько теток, умильно улыбаясь, захлопали в ладоши. Пока сторож устанавливал на сцене декорацию - картонный домик и пару елочек - Потапов сидел не шевелясь, но все было тихо. Он снова осторожно протянул ногу и ничего не нащупал. Он поводил ногой туда-сюда. Пусто! Уф! Вздохнул он с облегчением, и вытащил из под стола руку, всю в коричневых разводах, вкусно пахнущую, но... пустую. И тут снова услышал вздох под столом. Он вцепился руками в скатерть. Посмотреть? Сердце его забилось часто-часто. Рыжий все еще гипнотизировал взглядом конфеты.
- Смирнов, - цыкнул он ему, - глянь под стол, что покажу! - Тот недоверчиво моргнул, но все же нагнулся, заглянул под скатерть и тут же стремительно выпрямился. С его белого, как мел, лица медленно убегали веснушки.
- Марьиванна... - взвыл Смирнов, но было поздно: стол взлетел в воздух, и что-то темное мохнатое рычащее встало во весь рост, заполнив собой мир.
Потапов закрыл глаза и тихо сполз со стула, где-то на краю сознания слыша крики и отчаянный визг девочек, перекрытые грозным рыком.
Он почувствовал смрадное дыхание, чуть-чуть приоткрыл один глаз и тут же зажмурился снова. Мокрое и холодное ткнулось в щеку. Потапов дернулся, но глаза открыл, не в силах ни закричать, ни отползти. Над ним, нависая, нос к носу, стоял самый настоящий медведь. Бурая свалявшаяся шерсть свисала клоками с его боков, желто-коричневые маленькие глазки смотрели прямо на него. С отвисшей губы на грудь Потапова капала темная жижа, расплываясь неровными пятнами на белом заячьем комбинезончике. А из пасти медведя торчала кисть с кроваво-красным камнем на пухлом пальце.