Глава 6. Стажировка
Так в борьбе за наведение в роте уставного порядка и с последствиями гололеда незаметно пролетел первый учебный год. Курсанты восьмой роты закончили четвертый курс, но на пятый их переводить никто не торопился. Чтобы перейти на пятый курс, курсанты должны были пройти стажировку на кораблях и в частях, получить хорошие аттестации и принять присягу на верность Родине.
Эксплуатационники проходили практику на берегу, в бухте Инкерман, как специалисты по хранению, выдаче и учету горю-че-смазочных материалов.
Помня о том, что капитан 3 ранга Рындин совсем недавно занимал довольно высокую должность на флоте, капитан 1 ранга Гусев решил послать его в штаб КЧФ, чтобы решить вопросы прохождения стажировки и для плавающих специальностей, то есть судоводителей и судомехаников. Если вопрос стажировки эксплуатационников решился как бы сам собой, то с судоводителями и судомеханиками пришлось повозиться.
Корабли готовились к участию в параде по случаю дня Военно-морского флота СССР.
– Вот-вот должны прибыть стажеры из Военно-морских училищ, а тут возись ещё с гражданскими, – недвусмысленно давали ему понять специалисты флота.
С большим трудом Алексею удалось добиться создания организационного приказа по флоту о прохожде¬нии стажировки курсантами мореходного училища.
Несмотря на прозаичность задач, которые ему пришлось решать в штабе флота и в экипаже на Угольной стенке, переходы на катере по севастопольским бухтам и довольно стремительные прогулки по белым, чистым улицам города русских моряков всколыхнули в душе Алексея воспоминания о двух десятках лет, промчавшихся на борту боевых кораблей и заставили быстрее забиться сердце.
Получив копию приказа о размещении курсантов, Алексей решил по возможности обойти все корабли, где будет проходить стажировка. Больше всего курсантов-судоводителей шло на ПКР «МОСКВА», которым командовал капитан 2 ранга В.Васильев.
– Не тот ли это В.Васильев, с которым я был на ВСООЛК? – подумал Алексей.
Пять лет тому назад они вместе были на классах командиров кораблей первого ранга. Васильев был лет на пять моложе Алексея и его не коснулась тяжелая длань кадровиков, радеющих об «омоложении командных кадров флота». Он, как и положено выпускнику ВСООЛК, после окончания классов пошел в гору, а Алексей, проболтавшись несколько лет на должностях ниже той, с которой он пришел на учебу, с большим трудом выбрался на должность капитана второго ранга, но из-за тяжелой болезни сына вынужден был её покинуть.
– Командир ПКР капитан 2 ранга Васильев находится на летной палубе, – сказал вахтенный офицер, когда Алексей сообщил ему цель своего прибытия.
Командир крейсера, видимо, производил разбор недавно закончившегося учения. Услышав шаги, гулко отдающиеся по верхней палубе, он недовольно повернулся:
– Товарищ капитан 3 ранга, у Вас срочное дело? Подождите несколько минут.
Вдруг его лицо смягчилось.
– Трофимыч, какими судьбами? А мне сказали, что ты списался с БПК, – совсем другим тоном заговорил он. – Старпом, продолжайте разбор учения! – уже приказным тоном добавил он, обращаясь к совсем юному капитану 2 ранга.
– Коньячку примешь? – сразу же спросил он, когда они вошли в его каюту.
– Только с тобой, – ответил тот.
– Извини, мне сегодня еще надо быть в штабе флота, – озабоченно извинился Володя.
– А я хоть уже из штаба флота, но тоже должен еще встречаться с несколькими командирами кораблей
Бывшие однокашники попили чая, поговорили минут пятнадцать и разошлись. Спустившись в рейдовый катер, причаливший к трапу ПКР «МОСКВА», Алексей оказался нос к носу еще с одним одногруппником с ВСООЛК, с которым он был почти в дружеских отношениях. Это был старший лейтенант Головин Владимир, который по выпуску получил капитан-лейтенанта и назначен командиром эскадренного миноносца. Сейчас он уже догнал Алексея в звании и явно гордился этим. Его плечи украшали новенькие погоны капитана 3 ранга.
– Привет, старина! Ты вернулся в Севастополь, – первым заговорил Головин. – А мне кто-то говорил, что ты ушел в училище.
– Я – таки ушел, они правы. Я здесь представитель училища. Училище-то морское.
– Теперь всё ясно. Мой эсминец вчера поставлен в док. Комдив дал мне пару дней отдохнуть. Семья в Феодосии. Я хочу заказать себе новую фуражку на Большой Морской, а потом пообедать в ресторане. Составишь компанию?
– Вообще-то у меня на сегодня запланировано посещение ещё двух крейсеров, но о себе забывать тоже, наверное, не стоит. Когда мы теперь встретимся? Да и кушать хочется. Будь по-твоему! Тем более, до приезда курсантов ещё целых четыре дня, а я уже почти всё сделал. Осталось посетить три корабля. Меньше чем по одному кораблю в день. Пошли.
Они высадились из катера на Графской пристани. Посетили фуражечника, мастерская которого была в трех шагах от пристани. Алексей внимательно осмотрел предложенные образцы фуражек и с сожалением покачал головой.
– Нет, севастопольским фуражечникам далеко до одесских, – тихонько, но так чтобы слышал мастер, сказал Алексей. – И тулья не та, да и поля явно урезаны.
– Ну что Вы говорите? – тут же вмешался мастер. – Севастополь это же не Одесса. Кто же мне даст делать одесскую тулью? Тут же столько «бугров» и все с большими погонами. Ну, если Вы хотите большую тулью, я вам сделаю такую же, как делает Моня с Приморской. Только я не буду выставлять её в окне, чтобы какой-нибудь «бугор» не выставил с Севастополя меня. И, конечно же, это будет чуть-чуть дороже.
– Сколько же потянет Ваше чуть-чуть? – спросил Алексей, зная по Одессе, что это «чуть-чуть» может оказаться больше самой цены.
– Ой, ну что Вы беспокоитесь? Такие файные* молодые люди, с такими большими звездочками. Я Вас не обижу!
– Ладно, Трофимыч, не трать даром времени, – заторопился Володя. – С мастером я сам разберусь. Очень кушать хочется.
Он сдал мастеру кусок габардина высшего качества, который имел специфическое название «кастор». Вручил ему аванс и они вышли.
– Пора снимать с якоря «Волну», – сказал Володя.
– Нет, Володя, давай нагуляем ещё хотя бы полтонны аппетита. Давай прошвырнёмся по Большой Морской. Я так люблю эту улицу! А за эти три дня, что я в Севастополе, я ни разу по ней не прошелся. Всё время на рысях.
– Будь по-твоему! – неохотно согласился Володя. – Только тогда обедать будем в ресторане на площади Ушакова. До «Волны» я уже не дотяну. Кстати, там у меня работает знакомая официантка Люся. Гарантия, что хорошо и вкусно накормят, напоят и не обсчитают.
– Быть по сему! – подытожил Алексей.
Они медленно двинулись вверх по Большой Морской. Алексей блаженно вдыхал знакомый морской воздух. Как будто в первый раз он с удовольствием рассматривал величественные белые здания, широкую улицу, по которой когда-то гуляли известные всем военным морякам и всему миру адмиралы Ушаков Ф.Ф., Нахимов П.С., Корнилов В.А., Истомин В.И., знаменитый фортификатор и стратег Тотлебен Э.И., имена которых стали символом немеркнущей славы русских моряков. Казалось, сама история вливается в легкие вместе с морским воздухом, наполняя душу гордостью и восторгом.
Володя без умолку рассказывал о своей службе, о своих перспективах и планах на будущее. Когда они вместе были на классах командиров кораблей 1-2 ранга, молодые старшие лейтенанты всегда делились с Алексеем, как самым старшим по возрасту и по опыту службы в ВМФ, своими мыслями и планами. Вот и сегодня Володя хотел бы услышать мнение своего однокашника, как ему быть, оставаться ли командиром корабля 2 ранга или дать согласие идти на должность старшего помощника командира крейсера «Кутузов»
– Володя, дай спокойно подышать воздухом города-героя. Сейчас заберемся в прокуренный ресторан и там обо всем пого-ворим.
Володя недовольно засопел, но тут же оживился.
– Так мы уже почти у входа в ресторан, – снова оживленно заговорил он.
Алексей с сожалением взглянул на купол крыши ресторана. Феерия окончилась. Нужно было снова возвращаться к прозе жизни. Не успели они переступить порог ресторана, как навстречу им ринулась стройная, можно сказать, даже худенькая, белокурая официантка с белым чепчиком на голове.
– Здравствуйте, мальчики, проходите за мой столик. Володя, покажи молодому человеку, куда идти. Я вам сейчас принесу пива и меню.
Офицеры заняли один из столиков в правом углу ресторана. Тихо звучала музыка. В ресторане сидело всего с десяток человек.
-Что будем есть-пить? – спросил Володя и тут же сам себе ответил: – На первое украинский борщ, на второе котлету по-киевски, а на закусь предлагаю взять шпроты и лимончик с сахаром, не возражаешь?
В это время у столика появилась Люда с двумя бутылками пива и меню в атласном переплете.
– Открыть? – доставая ключ со штопором, спросила она, ставя на стол бутылки.
– Люся, не спешите, пожалуйста, – попросил ее Алексей. – Мы еще не определились, что будем пить.
– А что тут определяться? – возразил Володя. – Я же ведь знаю, что ты, кроме коньяка, ничего не признаешь.
– А вот тут ты поторопился. В Севастополе есть очень хороший напиток крымского разлива «Белый мускат». Предлагаю отведать его. Коньяк будем пить вечером. Володя согласно кивнул головой.
– Люда, только принесите, пожалуйста, нераспечатанную бутылку, – попросил он официантку, помня, как одесские официанты любят приносить в фужерах напитки «из другой бочки». Люся согласно кивнула головой и побежала выполнять заказ.
Вскоре она принесла закуску, первое и бутылку белого муската. Бутылка почему-то оказалась открытой.
– Люда, я же просил бутылку не открывать, – недовольно сказал Алексей.
– Извините, – сделав несчастными глаза и, изобразив жал-кую улыбку, выдавила она. – Я не успела предупредить подсобницу, как она уже открыла её.
– Замените, пожалуйста, на запечатанную, – пытаясь сдерживаться, сказал Алексей.
– Да ладно, не будем портить человеку настроение, – примирительно сказал Володя. – Она хорошая девочка. Люся вся засветилась и убежала.
Володя быстренько разлил по фужерам имеющуюся в бутылке жидкость.
– Сейчас попробуем, что за чудо раскопал Трофимович, – сказал он, поднимая фужер.
– Что это? – недоуменно спросил Алексей, принюхиваясь к жидкости в фужере. – Это же совсем не мускат. По запаху похож на обычный портвейн, причем не лучшей марки.
– Да ладно, не придирайся! – перебил его Володя – Давай лучше выпьем за встречу! Ребята осушили бокалы и принялись за еду. Оба были голодны, как волки.
– Да не так уж и плох этот напиток, – заметил Володя после третьего фужера. Лицо его раскраснелось, и глаза заблестели. – Давай-ка добьем эту бутылку и закажем ещё!
– Ну-ка, подожди! – остановил его Алексей, увидев на дне бутылки какое-то пятно. – Дай, пожалуйста, бутылку, там что-то есть. Володя заглянул в полупустой сосуд и без спора отдал его. На дне бутылки явно обозначился силуэт мухи.
– Мальчики, вы хотите ещё что-то заказать? – подскочила к ним официантка.
– Нет, мы просто хотим угостить тебя белым мускатом, не пробовала, поди, – сказал Алексей, выливая содержимое бутылки в фужер.
– Нет, нет, – запротестовала та. – Нам с клиентами пить запрещено. В это время из бутылки в фужер плюхнулся кусок ка-кой-то слизи с мухой посредине.
– Пей! – жестко сказал Алексей, схватив официантку за руку.
– Вот сука, – завопила та. – Говорила же ей: – Вымой как следует бутылку!
– А я-то думал, только одесские официанты мастера дурить людей, но севастопольские торгаши не лучше. Пошли отсюда, Володя. Ты был прав. Надо было идти в «Волну». Там, по крайней мере, не подают портвейн с мухами вместо божественного муската, – с досадой сказал Алексей, бросая на стол смятый четвертной*.
Распрощавшись с Головиным, Алексей позвонил домой. Телефон был один на все 6 коммунальных квартир. Он стоял в коридоре. Трубку взяла соседка.
– Позовите, пожалуйста, к телефону Вашу новую соседку, Марию Алексеевну, – попросил он.
– Ой, ей сейчас не до разговоров, приходил хозяин квартиры, требует, чтобы она выселялась. Дал ей сроку два дня, – зачастила соседка. Алексей опешил. По его данным, его «геолог» давным-давно должен быть в Душанбе.
Поговорив с женой, он тут же сел на рейдовый катер, посетил оба крейсера, на которых должны были стажироваться курсанты, и в тот же вечер самолетом вылетел в Одессу. Он успокоил жену и детей и стал ждать «геолога».
«Геолог» появился чуть свет в сопровождении своего верного «друга». Они явно не ожидали увидеть Алексея.
– А, Вы как здесь…, – начал «геолог» и осекся.
– Я-то дома, а что вам здесь нужно? – жестко спросил Рындин.
– Да я хочу вернуться в свою квартиру. Командировка откладывается.
– Да нет у него никакой командировки, – вмешалась Мария Алексеевна. – Я уже навела справки. Он обыкновенный кидало. Эта квартира для него живец, на который он ловит таких простофиль как мы. Он мне сказал, что вышвырнет нас отсюда как котят, если мы сами не уйдем.
– Вот и прекрасно, – засмеялся Алексей. – Сейчас заработаем полштуки и уйдем.
– Какие полштуки? – прикинулся простачком «геолог».
– А те самые, которые ты должен мне отдать сверх моих денег.
– Да у меня и ваших-то уже нет, я их потратил на билет в Душанбе.
– Тогда вали отсюда! Если ты ещё раз появишься на этаже раньше времени или без моих денег, то придется тебе считать ступеньки ребрами! – гневно сказал Рындин. Друг «геолога» сначала дернулся, но, поняв, что Алексей не шутит, взял под локоть своего друга-алкаша, и они ушли. Побыв дома ещё пару часов, Алексей снова уехал в Севастополь.
Курсанты ОМУ ММФ прибыли в Севастополь в пятницу. Город русских моряков доживал последний рабочий день недели. Завтра он наполнится отдыхающими мичманами и офицерами, не занятыми в субботнем распорядке дня, а после обеда на чистые и изумительно красивые улицы города выплеснется бело-голубая волна флотских воротничков.
Загомонят и рассыплются по городу матросы с кораблей и подводных лодок. Но Алексею сегодня было не до романтики. Среди прибывших курсантов была и его 8 рота. А вместе с ней прибыли и судомеханики, и судоводители, и механизаторы в сопровождении командиров и кураторов – руководителей практики. В Севастополе оказались и командиры рот капитаны 3 ранга Филиппов И.Д и Дрожжин В.И., и преподаватели капитаны 3 ранга Гаркушенко В.И. и Воронов А.А. Курсантов надо было до обеда полностью экипировать, подогнать обмундирование, нашить погоны и боевые номера и развезти по кораблям и частям.
Алексей при этом должен был не только быть дирижером, обеспечивающим размещение курсантов, но и «старшим на рейде», то есть осуществлять общее руководство всеми офицерами и курсантами, прибывшими в Севастополь на весь период практики.
Вместе с курсантами восьмой роты прибыл и младший сын Алексея, Николай. В этом году ему предстояло идти во второй класс и он упросил отца, когда тот приезжал разбираться с «геологом», приехать к нему в Севастополь. Алексей скрепя сердце согласился.
– Если будет сильно мешать, отправлю его бабушке, – решил он, благо бабушка жила в Севастополе. Но, как показало будущее, жизнь с курсантами в одном кубрике, строгое выполнение распорядка дня, и возможность почаще общаться с отцом благотворно сказались на характере мальчика. Этого заряда Коле хватило до седьмого класса.
Только к вечеру Алексей сумел доставить своих курсантов в Инкерман, а остальных разместить на кораблях и в частях. И лишь тогда он хватился, куда же делся его сын. Но тревога оказалась напрасной. Над Колей взял шефство курсант его роты Василий Линник. Не очень дисциплинированный курсант, имеющий своеобразный свободолюбивый характер, граничащий с анархистским, оказался заботливым наставником и неплохим воспитателем.
Положение «Старшего на рейде» отнимало много времени и сил и почти лишало Алексея возможности уделять внимание не только роте, но и своему сыну. То по указанию начальника цикла, то по требованию командования флота ему часто приходилось уезжать из Инкермана, обходить на рейдовом катере корабли и возвращаться обратно поздно вечером. Чаще всего его выручал капитан 3 ранга Гаркушенко В.П. Этот жизнерадостный высоко эрудированный офицер следил за Колей, как за своим сыном. Не обходилось и без курьезов.
Однажды вечером рассыльный командира части принес Алексею телефонограмму в которой ему предписывалось завтра, в 09-00, быть в штабе флота. Гаркушенко В.П. в тот день отпросился съездить в Балаклаву, навестить своего друга – подводника. Зная об этом, Алексей попросил мичмана Григорьева, старшину роты курсантов, присмотреть за мальцом, пока он съездит в штаб флота.
– Езжайте, товарищ командир, – заверил его мичман. – Всё будет тип-топ.
Алексей чуть поморщился. Он не очень-то доверял этому мичману. Наблюдая за его действиями, он часто ловил себя на мысли, что у мичмана «не все дома». Он не умел себя поставить при обучении и воспитании порученных ему курсантов. То он был излишне придирчив, то вдруг становился «рубахой-парнем». Но, как говорят англичане, «NOTHING TO CHOOSE BETWEEN THEM”*. Выбирать действительно было не из чего.
Пообщавшись с офицером из штаба флота, отвечавшим за курсантскую практику, около 11-00 утра Алексей вернулся в Инкерман. Зашел в казарму. Там царил полный порядок. Побыв в кубрике* несколько минут, он заглянул в офицерскую комнату. Сына там не было.
– Где же он может быть? – тревожно думал Алексей, постепенно обходя территорию части. Вдруг за казармой личного состава части раздался какой-то крик. Антон ринулся туда. Его глазам суждено было увидеть нечто.
За казармой стоял шикарный бильярдный стол. Вокруг стола собралось человек пять курсантов и два матроса. С торца стола, расставив ноги, стоял мичман Григорьев. В его руках был бильярдный кий.
Посреди стола лежал ржавый артиллерийский снаряд со взрывателем. Взрыватель проржавел настолько, что его оболочка превратилась в ржавое ситечко. С противоположной стороны стола торчали вихры Колиной головы. Став на цыпочки, он пытался получше рассмотреть, что намерен делать мичман, который, натерев мелом ложбинку между большим и указательным пальцем, прищурив левый глаз, целился кончиком кия во взрыватель.
В груди Алексея родился и стремительно начал разрастаться холодный шар. Он шагнул вперед и отвел кий в сторону.
– Мичман, Вы в своем уме? Что Вы вытворяете? – сдавленным от волнения голосом проговорил он.
– Даю урок мужества, товарищ командир, – не моргнув глазом ответил тот.
– Вы даете урок глупости, товарищ мичман, – зло сказал Рындин. – Всем отойти от стола! Матросы и курсанты повиновались. – А Вам, товарищ мичман, остаться здесь! И, избави Вас бог, если я увижу ещё кого-то рядом.
– Есть, – вылупив глаза, рявкнул мичман.
Оказалось, убирая территорию части, матросы нашли ржавый снаряд со взрывателем. Они доложили об этом мичману, который шел с курсантами в хранилище. Вот тут то "бравому" мичману и пришла в голову идея дать им “урок мужества”.
Алексей забрал Колю и пошел в кабинет командира части. Командира в кабинете не оказалось. Тогда он решил сам позвонить подрывникам, телефон которых висел в каждом служебном помещении. Дежурный группы подрывников долго и дотошно расспрашивал что, где и как. Когда он, наконец-то, всё расспросил, Алексей заметил, что Коли рядом нет.
– Куда ещё его понесло? – рассердился он и, осмотрев кабинет и не найдя его, пошел к месту происшествия.
Зайдя за казарму, он остолбенел: ни мичмана, ни снаряда на бильярдном столе не было. В ту же секунду он увидел Колю, сидящего на корточках. Перед ним на земле, у самого забора преспокойно лежал снаряд.
– Где этот идиот? – не сдержался Алексей
– Он пошел вызывать минеров,– спокойно ответил Коля, – а меня попросил постеречь снаряд.
Вскоре пришла машина с подрывниками. Они уложили снаряд в ящик с песком и вывезли его на полигон, где и уничтожили. В тот же вечер Алексей от имени командира части объявил мичману 5 суток ареста и отправил его на гауптвахту.
*«NOTHING TO CHOOSE BETWEEN THEM”*- Не из чего выбирать (англ)