Как только машина отъехала от дома, Антонина Васильевна,сделала все наоборот. Бесцеремонно раздвинув, шторы она вошла в комнату, к Жене руками упираясь в бока.
– Что же это ты творишь? - Издавая, грозное шипение,словно гремучая змея, она медленно надвигалась на девушку.
Онемев, от страха Женя сидела на краешке дивана, не смея,шелохнуться
- Я тебя спрашиваю, что молчишь? - Продолжала Антонина Васильевна шипеть, переходя, в наступление. – Я ведь по-человечески тебя просила, не трогать моего сына, а ты, что делаешь? Зачем лезешь, жизнь ему ломаешь?
Изрыгала она вопросы, пропитанные ядом, на которые у Жени был всего один единственный ответ.
- Я люблю вашего сына. – Призналась она, не с целью защититься или оправдаться, а в надежде на понимание.
- Которого? – Не преминула Антонина Васильевна спросить, поочередно выкидывая, сначала в одну руку, потом в другую – Андрейку или Сережку, или обеих сразу?
- Нет одного. – Нашла Женя силы, чтобы возразить и сделав, прерывистый глубокий вздох, подняла глаза. - Я люблю Сергея и, очень сильно.
- Очень сильно. – Передразнила Антонина Васильевна, скривив, губы в ядовитой усмешке, она быстро, меняясь в лице, сердито нахмурилась. – Разве ты не знаешь, что у него есть невеста?
- Знаю. – Ответила Женя, целиком и полностью признавая, вину, она, сглотнув, слезы, твердо произнесла. – Но это сильнее меня, я ничего не могу с собой поделать.
- Можешь. – Прошипела Антонина Васильевна,нависая, над девушкой. – И знаешь, что нужно делать.
- Что? – Спросила Женя, глядя на женщину, доверчивыми широко открытыми глазами.
- Уехать. – Ответила Антонина Васильевна, замечая, как девушка покачивает головой, она с нажимом, повторила. – Уехать и чем скорее, тем лучше.
- Нет, я не могу. – Отказалась Женя принять совет. – Я не хочу, обидеть Сергея, я
Смешок прервал объяснения не понимая, чем он вызван, она подняла голову.
- Нашла о чем переживать. – Хмыкнула Антонина Васильевна, не пытаясь скрыть злорадства. – Да, он уже завтра о тебе забудет и больше никогда не вспомнит, потому, что у него, таких как ты, было пере было и еще столько же будет.
- Нет, это не правда, нет. – Опротестовала Женя заявление.– Я вам не верю.
- А, мне плевать, на твое верю и не верю. – Заявила Антонина Васильевна, небрежно передергивая, плечами. – Я, таких как ты шалав, даже за людей не считаю, поэтому завтра же собирай свои манатки и чтоб духу твоего тут больше не было. В моем доме шлюхам, делать нечего. Поезжай к себе в город и люби там кого, хочешь и как хочешь. А, моих сыновей оставь в покое им девушки, порядочные нужны, а не потаскушки с букетом всяких разных болячек. Ясно тебе или нет?
- Да. – Выдохнула Женя ответ, так словно у виска находилось дуло пистолета.
- И заруби себе на носу. – Предупредила Антонина Васильевна, явно довольная собой она ухмыльнулась. – Сюда больше ни ногой, еще раз увижу, Фокса натравлю, он быстро твою мордашку так исполосует, что в зеркало на себя без слез даже взглянуть не сможешь. Все поняла?
- Да. – Безропотно приняла Женя угрозу, смиренно, покачивая, головой, она поклялась. – Я завтра же отсюда уеду и больше никогда не вернусь, вы можете не сомневаться.
- Хорошо. – Одобрительно Антонина Васильевна улыбнулась и немного подумав, сделала внушение. – Не вздумай, жаловаться, ни Андрейке, ни Сережке, не хватало, еще чтоб из-за какой-то прости господи, они на мать обижались. Я им всегда только добра желала и желать буду, а таких как ты шлюх нам не надо, так что давай живо ложись спать. И смотри у меня, ночью никуда не шастай, не дай бог увижу, ноги повыдергаю и Фоксу скормлю, будешь, на культях передвигаться. Усекла?
- Да. – Подтвердила Женя, бесцветным голосом, осмеливаясь поднять глаза, до краев, заполненные слезами. – Вы больше никогда обо мне ничего не услышите и никогда не увидите.
- Дай, то бог. – Перекрестилась Антонина Васильевна и, с чувством выполненного долга, отдала приказ. – А, теперь живо спать.
Как артист после удачно проведенного бенефиса она улыбнулась и задернула шторы. Опустошенным взглядом, окинув, комнату Женя, уткнулась лицом в подушку и зарыдала. На крыльце послышались шаги, но, утопая в море слез, она их не услышала.
- Тихо ты. – Шикнула Антонина Васильевна, проходя, мимо комнаты. – Развылась тут как волчица. Раньше надо было думать, когда ноги раздвигала, а теперь хоть завойся, никто тебе не поверит.
Вместе со слезами проглатывая, оскорбления Женя, накрыла голову подушкой.
Без остатка, растворяясь в своем горе, она пропустила тройной стук по стеклу. Зато бдительная хозяйка, находившаяся в соседней спальне, уловила его довольно быстро.
- Лежи не дергайся. – Приказала Антонина Васильевна, входя, в комнату она подошла к окну и тоненьким голоском спросила. – Кто там?
- Открой, это я. – Откликнулся Сергей, толкая, оконную створку. – Я пришел.
- И чего же тебе тут надо? – Поинтересовалась Антонина Васильевна, резко отдернув, занавеску, она в упор посмотрела на сына. – Зачем ты сюда пришел?
- Потому, что ты закрылась. - Ответил Сергей, чтобы заглянуть в глубь комнаты он подался вперед.
- Чего как гусак шею тянешь. – Урезонила его Антонина Васильевна, повелительно взмахнув, рукой. – Иди, давай к себе, нечего тут шляться.
- Я пришел поговорить. – Не внял Сергей, приказу матери, легонько нажав, на раму. - Открой
- А, ну, пошел отсюда, кобель шелудивый. – Вознегодовала Антонина Васильевна, замахнувшись, на сына кулаком. – Иначе сейчас быстро у меня схлопочешь.
- Женю позови. – Потребовал Сергей, не теряя, надежды увидеть девушку, он повторил. – Мне нужно с ней поговорить.
- Не о чем вам разговаривать. – Заявила Антонина Васильевна, улавливая, шорох со стороны дивана, она обернулась и угрожающе прошипела. – Только попробуй пикнуть.
- Позови Женю. - Настаивал Сергей, пытаясь добиться у матери разрешения на аудиенцию. – Я хочу, убедиться, что с ней все в порядке.
- Ишь, ты. – Хмыкнула Антонина Васильевна, сверля сына негодующим взглядом. – Кто же интересно знать, тебя уполномочил?
- Открой дверь, я зайду, мы поговорим, и я сразу же уйду. – Предложил Сергей, взаимовыгодные условия и немного помолчав, сделал последнюю ставку. – Позволь мне войти и хотя бы взять свои вещи.
- Нечего тебе тут делать. – Отказала Антонина Васильевна, оставаясь непреклонной.
- Почему? – Удивился Сергей, недоуменно глядя на мать. – В чем дело?
- Потому, что спит ваша Женя. – Съязвила Антонина Васильевна и чтобы не быть голословной, приблизившись к девушке, прошипела. - Сейчас я включу, свет, и ты сделаешь вид, будто спишь, ясно?
- Да. – Откликнулась Женя, принимая, естественную позу, она легла на подушку и распрямилась.
Как, только убедившись, что она выполнила, все требования Антонина Васильевна щелкнула выключателем ночника. Приглушенный матовым плафоном свет, выхватил нужный фрагмент, лежащую на диване девушку.
Плотно закрытые глаза и раскинутые руки вызвали всплеск негодования со стороны хозяйки.
-Прикрылась бы хоть, срамовка. – Пристыдила Антонина Васильевна, возвращаясь к окну. – Все убедился?
- Да. – Отозвался Сергей, утвердительно покачивая, головой. – Погаси, свет, пусть она спит.
- Ишь, ты какой заботливый. – Проворчала Антонина Васильевна обиженно, не преминув, попенять. – Об матери бы так заботились, как печетесь, об этих своих шлендрах.
- Спокойной ночи. – Попрощался Сергей, не придавая, значения, словам он растворился в темноте.
- Ну, наконец-то ушел. – Выдохнула Антонина Васильевна, расслабленно и наклонилась над девушкой. – Если еще придет, не вздумай, открыть. Хотя, наверное, я тут лучше лягу, так надежнее будет.
- Не нужно идите, ложитесь спать. – Посоветовала Женя, открывая, глаза она посмотрела на женщину. – Вам завтра на работу, отдыхайте, я его не впущу, я даю вам честное слово.
- Откуда ей взяться то честности. – Хмыкнула Антонина Васильевна и тягостно, вздохнув, покачала головой. – Принесла ж тебя не легкая, на мою голову. Жили себе спокойно, горя не знали, к свадьбе готовились, и вот на тебе нарисовалась картина маслом, не сотрешь. Все как есть только изгадила, испоганила. Как теперь спрашивается после всего, что ты сотворила людям дальше жить?
- Простите меня. – Выдавила Женя, не в силах слышать упреки и видеть осуждение в глазах, женщины, она накрыла голову подушкой.
- Бог простит. – Ответила Антонина Васильевна и, отключая, ночник вышла из комнаты, продолжая, что-то бубнить себе под нос.
Продолжение следует...