Глава восьмая
Попытка возвращения души
Стремление к волшебству имеет
своё основание в сознании, что мы,
а также весь мир, с его временным
бытиём, имеем еще вневременное
бытие…
Шопенгауэр
Сумерек субботнего утра ещё не прошло время, а она уже спешила к Свято-Никольской церкви. Она ждала этого дня. Но как не ждать?! Ведь известно, как редко бывают дни, когда вам могут вернуть вашу душу. Страх и надежда поселились в ней задолго до этого дня. Она давала уроки, беседовала с учениками, сидела на педсовете, обихаживала себя дома, но всегда знала, сколько времени осталось до урочного дня, который ей назначил Золто. Нет, не коллега-учитель и хороший знакомый Золто, а известный белый шаман, наделённый сверхъестественными талантами.
И этот день наступил, и она спешила навстречу таинственным испытаниям, веря и сомневаясь. Помня о подобной встречи здесь, у Свято-Николенской церкви, Надя ожидала, что они тут же пойдут на пристань, к уже знакомой лодке. Но она обманулась в своих ожиданиях. Золто сказал, что он не хочет на виду у всех переносить в лодку из машины всё необходимое для шаманского действа. Поэтому они поедут на машине, да и место для камлания он выбрал другое. Оно находится в одном из глухих урочищ байкальского заповедника. Это сакральное место известно не очень многим, и доступ туда практически запрещён. Там с очень давних пор местные шаманы проводят свои ритуальные действия.
Первое время они ехали молча: никак не находились слова для начала беседы. Надя, по видимому, хотела бы спросить о том, что ей предстоит испытать сегодня и как она узнает, что к ней вернулась её душа. А Золто, видимо, чувствуя внутреннее напряжённое состояние своей спутницы, опасался ненароком усугубить столь не простую для неё ситуацию. Наконец, Надя попыталась прервать уж больно затянувшиеся молчание, полюбопытствовав насчёт того, если у шаманизма какое-нибудь философское обоснование, или это только какие-то ритуальные практики, передаваемые из одного поколения шаманов к другому. И тут у Золто словно плотину прорвало. Он пустился в такие подробные объяснения, что можно было подумать, что он только ждал момента, чтобы дать вырваться наружу всем своим знаниям о природе своего родового таланта.
Из его пространных объяснений Надя узнала, что многие мировые научные светила обращали самое пристальное внимание на шаманизм. Так
Американский профессор антропологии Майкл Харнер дал такое определение: "Шаман - это человек, который способен передвигать силу из одной реальности в другую, и это явление люди называют чудом. Однако это чудо, как показывает опыт работы с шаманскими технологиями, вполне реален и, по большому счету, доступен каждому. Шаман способен переходить в другое состояние сознания по своей воле и, действуя в обычно скрытой от наших глаз реальности для обретения новых знаний и внутренней силы, оказывать людям помощь. У шамана обычно есть один, а чаще значительно больше духов-помощников". А Карлос Кастанеда, эзотерический мыслитель, высоко ценил практики шаманизма, указывая, что «шаман - посредник между обычной и необычной реальностью. Шаманы определенно делают что-то такое, что невозможно научно зафиксировать и вообще обсуждать, если ты в здравом уме. Шаманизм - иная система познания". С явной гордостью потом Золто ссылался на мнение Мирча Элиаде, румынского историка религий и исследователя мифологии, изложенное в его книге «Шаманизм». Почти нараспев прочёл наизусть Золто следующий понравившийся ему вывод профессора Чикагского университета: «Шаманизм в строгом смысле - это, прежде всего, сибирское … явление. Шаманизм - является одной из архаических техник экстаза и одновременно мистикой, магией и "религией" в широком значении этого слова. В шаманизме мы имеем дело с настоящим духовным миром, который хотя и отличается от нашего, является таким же целостным и интересным».
Показав, как значим шаманизм в современном мире, и, будучи воодушевлённый этими фактами, Золто решил тут же перейти к истории его возникновения в Сибири. И начал он с мифа, описывающего эту историю. Вот как это выглядело, с его слов.
Шаманство возникло с сотворения мира, и первый шаман был Сыном Небожителя, который опустился на землю в образе орла и сотворил шамана. Орёл летал между небом и землёй и получил шаманский дар от Неба. Ему было трудно нести этот шаманский дар, и он передал его женщине-эвенкийке. Она - своему мужу буряту. И так этот дар передавался многие поколения бурятов. И Золто горд тем, что шаманизм теперь в его руках, и сегодня он постарается, чтобы сей дар помог Наде: ведь она самая замечательная женщина на свете.
Но Надя не слышала этого признания молодого человека. Она спала на заднем сидении, прикорнув на чём-то мягком, то ли на свёрнутом спальном мешке, то ли на сложенной туристической палатке.
Сон был неглубоким, поверхностным, и каким-то мозаичном. Собственно это было не сновидение, а краткие, быстро сменяющие друг друга провалы в прошлое. Но удивительным было то, что во всех этих видениях присутствовал один и тот же элемент. Скажем, ей снилось, как она лежит на каменистой площадке. Над ней склонились озабоченные мужчины, а за их плечами виднеются горные склоны, уходящие ввысь. Но она не смотрит на мужчин и не видит склоны горного ущелья. Её глаза следят за большим орлом, парящим высоко-высоко у неё над головой. Она не может не следить за этой птицей: ей чувствуется, что между ними установилась какая-то связь. Или вот она не спеша идёт по вечернему саду. Но она не замечает многих его прелестей: ни аромата цветов, ни теней, сплетающих затейливую вязь на его дорожках. Она медленно идёт, задрав голову к небу и ничего не видя под ногами. Там, вверху, так же медленно парит орёл, как бы выискивая просвет между крон деревьев, чтобы приземлиться у её ног.
А теперь она на вокзале. Сделав стремительный рывок из гостиницы и совершенно обессилясь под тяжестью двух чемоданов и громоздкой ручной дорожной сумкой, она, наконец, получила возможность передохнуть в ожидании поезда, который увёз бы её от чар этого рокового для неё мужчины. И тут звонкий мальчишеский голос отвлёк её от тягостных соображений.
- Мам, смотри, какая большая ворона летает у нас над головой высоко в небе!
- Это не ворона, мой милый. Это орёл, вне всяких сомнений. Странно, однако, то, что он летает почти над центром города. Орлы так далеко не залетают. Странно. Видно, он кого-то провожает. Интересно, кого?
И Надя знала ответ на этот вопрос, орёл провожал её.
Она уже готовилась к новой встрече со своим пернатым покровителем в следующем видении, но тут машина, резко дёрнувшись, вдруг остановилась. И голос Зол-то вывел её из этого сонного оцепенения.
- Просыпайся. Приехали. Дальше - ещё полчаса пешком.
Ведя по только ему известной тропе, шаман молчал, изредка останавливаясь, придерживая ветви кустарников, чтобы его спутнице было легче миновать их. Наде же всё время хотелось спросить, как она узнает, вернулась к ней душа или нет. Да ещё видения из сна в машине её изрядно волновали. Наконец, она не выдержала и начала рассказывать об этом. Закончив сбивчивое повествование, она спросила:
- Как ты думаешь, почему мне постоянно виделся орёл, даже на вокзале в городе? Это ведь не случайно?
Золто остановился и повернулся к ней:
- Конечно, не случайно. Смотрите, он и сейчас над нами.
Надя подняла голову и в просвете деревьев увидела огромного орла, неподвижно парившего у них над головами высоко в небе.
- Это тот самый орёл, орёл из моего сна? Как такое может быть?
- Не бойся! Это очень хорошо. Значит там, на верху, дали добро на мой разговор с ними.
К этому времени перед ними вдруг открылось нечто похожее на лесную поляну. Правда, не очень большую и с трёх сторон окружённую отвесными серыми скалами.
- Вот мы и пришли. Это моё культовое место. Здесь с давних времён шаманы нашего рода проводят свои ритуалы. Но теперь только я изредка привожу сюда людей, чтобы с помощью духов оказать им помощь. Посмотри на наскальные рисунки. Они очень старые, и почитаемые среди верующих. На деревьях ты можешь увидеть много ритуальных цветных ленточек – подношений различным духам. А вот это сэргэ, священная коновязь для верховного животного божества. А эта груда камней с шестом в центре называется обо. Таким образом, указывается место, где боги и духи проявили себя ранее или где они действуют в настоящее время, и показывающие, что оно является священным пространством на протяжении длительного времени. Вон те кожаные мешочки, висящие высоко на ветках деревьев, хранят в себе прах шаманов. Когда-нибудь и мой мешочек здесь будет висеть.
- А этот домик зачем? Он для чего?
- Это бумхан. Его сложили из каменных плит. В него кладут подношения для своих духов.
Сейчас я поставлю палатку, а потом переоденусь в ней для ритуала «Возвращение души». А ты сядь пока у той стены каменного откоса, вон там, у жертвенника огню. Закрой глаза и постарайся вспоминать самые лучшие и счастливые эпизоды своей жизни, такие яркие, чтобы душа захотела вернуться к тебе и вновь пережить такие удивительные мгновения с тобой.
Она, прикрыв глаза, пыталась последовать его совету, но ничего не получалось. Поняв всю тщетность попыток вспомнить что-нибудь благостное из своего прошлого, она стала следить за полётом орла там, высоко над горами. Она хотела представить, что видит эта птица здесь, на этой прогалине среди леса и скал. Но и это ей не удавалось. Раздосадованная, она уже было хотела встать и пойти рассмотреть поближе наскальные рисунки, но тут край палатки откинулся, и перед ней предстал шаман, очень похожий на те изображения, которые она видела в книге, посвящённой истории верований народов Сибири. Одет он был в белый халат из замши. На нём было много подвесок. Спереди были прикреплены пластинки, вырезанные в виде фигурок волка и медведя, среди них было много и трубчатых железных подвесок. На спине, на уровне лопаток, была прикреплена толстая железная пластинка с подвешенными к ней разными цепями и жгутами. На голове была корона из железного обруча и с рогами изюбра наверху. По бокам короны были подвешены железные конусообразные подвески. Сзади была прикреплена длинная железная цепь из нескольких звеньев с подвесками на конце. На ногах были обычные бурятские гутулы, сапоги грубой работы из натуральной кожи с загнутыми кверху носками и толстой кожаной подошвой. В левой руке он держал бубен, представляющий собой овал, сделанный из кожи лошади, натянутой на деревянную основу. На внутренней стороне бубна были поперечины, на которых располагалось
Огромное количество звенящего метала, колокольчики, погремушки, железные изображения духов и животных, миниатюрное оружие (лук, стрелы и нож). В правой руке у Золто была трость с ручкой в виде головы лошади.
Шаман медленно и молча подошёл к Наде: подвески позвякивали в так его шагам, а бубен, который он изредка встряхивал, наполнял поляну каким-то тревожным звуком, напоминающим цоканье множества лошадиных подков при беге по каменистой почве.
- Надя, ты чего побледнела? Не узнала что ли?
- Нет, узнала… Но не думала, что это так… всерьёз… костюм… бубен… и эти звуки. Прямо дух захватывает.
- И костюм, и бубен, и эти звуки, и это всё вокруг для того, чтобы помочь тебе обрести душу. И давай начнём. Ложись на спину вот на этот синий настил, закрой глаза и не открывай их, пока я не попрошу. Сейчас я проведу три ритуала: обряд благодарности духам, обряд призывания духов и обряд возвращения души.
Убедившись, что девушка сделала всё, что он просил, шаман расстелил красное покрывало и положил благовонье сандалового дерева, листья можжевельника. Затем он поджёг листья можжевельника, постаравшись направить дым на свои лицо, макушку и грудь так, чтобы полностью дым трижды окружил его. Затем шаман присел у костра и стал держать над ним бубен, стараясь теплом огня пробудить его. Слышалось горловое пение и звуки бубна. Потом всё стихло. Оставив огонь гореть, Золто взял три ароматические палочки, зажёг их и трижды помахал ими в сторону неба, трижды - в сторону земли и трижды - каждой стороне света, начиная с севера, по ходу солнца. Закончив действия со свечами, он начал призывать духов, громко выкрикивая:
Отец-Небо, Мать-Земля, Духи предков,
Тэнгри четырех сторон света,
Духи-онгоны, Духи всех животных,
Чту и благодарю вас!
Будьте добры, выслушайте меня,
Будьте добры, защитите меня,
Будьте добры, подсобите мне,
Хурай, хурай, хурай!
Вы, обступающие меня спереди и сзади,
Справа и слева,
Поверх меня и ниже,
Хурай, хурай, хурай!
Сопровождающие меня, подобно птичьей стае,
Вы, призвавшие меня стать шаманом,
Вложите образ в мои очи, слова в мои уста,
Дайте мне сил быть сегодня шаманом,
Хурай, хурай, хурай!
Ом маахан, ом маахан, ом маахан! Манггалам.
При этом он бил в бубен, нанося удары колотушкой то в центр, то в нижнюю часть, а затем и в верхнюю, перемещаясь при этом вокруг лежащей девушки. Движения его были легки и стремительны, и сопровождались невообразимым набором звуков, издаваемых бесчисленными подвесками шаманского одеяния и бубна.
Когда танец закончился, шаман долго стоял неподвижно, подняв руки и голову к небу, где в это время всё ещё парил орёл. Затем он начал совершать над девушкой пасы руками и водить звенящим в резком ритме бубном. После чего осторожно лёг рядом с ней, положив между ними посох. Это лежание продолжалось около получаса. Видимо, в это время шаман совершал путешествие по незримым мирам в поисках души. Но вот он встал, прижав ладони к своей груди. Затем Золто поднёс ладони, сложенные ковшиком к груди Нади и стал вдувать что-то через щёлочку между ладонями. После чего он склонился над её головой и стал вдувать это что-то ей в макушку. В это время дым в костре вдруг поднялся столбом, а сверху был отчётливо слышен клёкот орла. Золто вновь взял в руки бубен и колотушку и начал, раскачиваясь из стороны в сторону, медленно передвигаться по круг, в центре которого лежала Надежда. Рокочущие и грозные звуки бубна, казалось, заполнили собой всё пространство и рвались вместе с дымом костра к небесам, к орлу.
Но вдруг разом всё смолкло. Шаман подошёл к девушке и попросил открыть глаза. Она, открыв глаза, медленно оглядела себя и замерла, как бы прислушиваясь к себе, собираясь узнать, что в ней изменилось.
- Она вернулась ко мне? – спросила девушка, приподнимаясь на локтях. – У вас получилось? Вы вернули мне душу?
- Думаю, что да, получилось… Но тебе ещё надо полежать чуть-чуть. А потом мы поедём домой, и я расскажу, как нашёл твою душу и как тебе с ней надо жить теперь. Сейчас схожу в палатку и принесу меховое покрывало, чтобы тебя укрыть: стало что-то прохладно.
Повернувшись и снимая на ходу тяжёлый головной убор, Золто поспешил к палатке. Он не видел, как какая-то судорога внезапнопробежала по телу девушки, и слова, которые она хотела ему сказать вслед, замерли у неё на губах. Лицо её вдруг как-то осунулось, а взгляд открытых глаз стал бессмысленным, хотя грудь её продолжала мерно подниматься и опускаться как во сне.
Стояла тишина, и только звуки, напоминающие влажное дыхание какого-то огромного чудовища, время от времени, как волны, набегали на каменные рубежи зданий и, потеряв силу, откатывались назад, затихая в толще породившей их мглы. Иногда в этой мгле возникали то тут, то там просветы. В них наблюдалось какое-то движение. Казалось, что ещё чуть-чуть и какая-то часть чудовища явится из мглы: то ли когтистая жутковатая лапа, то ли мощный панцирь спины, то ли оскал безобразной морды. Но вместо ожидаемых ужасных видений из мглы появилась девушка. Она подошла к одному из зданий, и подъезд вновь поглотил её.
Дом ждал её возвращения и был рад этому.
Сотрудники одного из музеев Листвянки, придя утром на работу, были удивлены: их никто не встречал. Ведь обычно за дверью сидела их любимица, белоснежная кошка, приветствующая их громкими требовательными криками, недвусмысленно намекающими на то, что пора её кормить и лелеять. Ведь ночное дежурство выполнено с надлежащим успехом и старательностью: нескольких дохлых мышей уже лежат на пороге директорского кабинета. Некоторое время погоревав и решив, что у этого внештатного работника появилась «охота к перемене мест», музейщики приступили к своим обязанностям. А упомянутая кошечка, успешно избегая многолюдных скоплений, уже приближалась к знакомому месту, в котором её ждала та, которую надо будет вновь вернуть к жизни. И она понимала, что каждый день, проведённый девушкой в Доме, только осложнит ей задачу.
Мать, склонившись над опять спящей долгим сном дочерью, гладила её по голове, шепча:
- Я двери не закрываю. И всем наказала, не закрывать. Твой ангел- спаситель обязательно прибежит. Сеси тебя не оставит. У неё связь с тобой, и она знает, что тебе опять нужна её помощь. Я верю, ей снова удастся вернуть тебе жизнь и душу.
Веки спящей слабо вздрогнули, как бы давая понять, что дочь соглашается с матерью: нельзя терять эту надежду.