На восьмом десятке я установил турник на даче и решил, хотя бы раз подтянуться. Вначале, даже просто повисеть на перекладине было нелегко, болели плечи. Через некоторое время, после ежедневных тренировок, удалось несколько раз подтягиваться, а через полгода уже смог делать подъём переворотом. Жизнь заиграла новыми красками, как тогда, когда впервые начал писать короткие рассказы, и их стали печатать.
Помню, весь тираж первой книги раздарил, пришлось допечатывать, и снова все разошлось по знакомым. Друзья предложили напечататьбольшим тиражом и отдать на реализацию в магазин. Но не смог. Мои рассказы - это моё сокровенное, разговоры с самим собой. Это не для продажи.
И вот после успехов на перекладине, когда казалось, что жизнь удалась, я слёг в больницу. Думал ненадолго, так, немного подлечусь, выйду и с новыми силами издам новую книгу, на которую уже был материал, но все руки не доходили.
Все оказалось сложнее. Боли усиливались, пролежав две недели, я не мог самостоятельно подняться с кровати. Врачи успокаивали, что скоро кризис минует, и я начну поправляться. Но боли продолжались, чувствовал себя всё хуже. Частые разговоры врача с женой с глазу на глаз настораживали, а когда они совсем прекратились, подумал, что приближаюсь к финишу.
За окном жёлтые листья, сорванные с места, отправлялись в свой первый и последний полёт, и, вдоволь налетавшись, нехотя опускались на землю. Похоже, и мне собираться в дорогу.
Я попросил жену свозить меня на дачу хотя бы на денёк и по тому, как она быстро согласилась, окончательно убедился в своих предположениях.
Дача встретила так, словно я был на ней вчера, только выглядела запущенной. Трава на газонах заждалась стрижки и местами прилегла в ожидании хозяина. Одуванчики воспользовались отсутствием хозяина, распустили белые шары, с которых десантом разлетался по всему участку маленькие парашютики. Вода в бочке и ваннах для полива зацвела, а на поверхности плавали захлебнувшиеся от жажды осы и кузнечики.
Лопата ржавела, брошенная на грядке рядом с ботвой картошки, уже начавшей желтеть. Похоже, хозяйка подкапывала молодой картошечки, а лопату было недосуг убрать под навес. И так во всём, наметанный глаз замечал непорядок, который вызывал беспокойство, и хотелось засучить рукава, и только болезнь заставляла одуматься и оставить всё это на потом.
На ночь попросил жену постелить под яблоней.
- Но с неё уже падают яблоки, да и холодно ночью.
- Возьму теплое одеяло. Надеюсь, к утру не засыплет.
- Как знать. Дереву тяжело держать такое богатство. Накрывайся с головой.
- Ладно.
План, который я замыслил ещё в больнице, начал выполнятся. План простой: захотелось самому дойти до пруда, чтобы без лишних глаз и помощи. А раннее утро подходило для исполнения этого как нельзя лучше.
Проснулся рано. До восхода солнца было ещё далеко, но первые разведчики лучики света начали осматривать дорогу, по которому мне сегодня предстояло идти.
Теперь самое трудное: как встать с раскладушки, в которой я лежал, словно в колыбели. Края оказались для меня высокими, и первые попытки были неудачными. Бесполезные движения разбередили боль, но и вызвали злость на собственную беспомощность. Со следующей попытки я просто вывалился со своего гнезда лицом вниз и уперся носом в палое яблоко. Попробовал укусить, но холодная кислота свела скулу, и отбила охоту есть.
Теперь как подняться? С помощь яблони, цепляясь за её кору, выступающую на дереве словно упоры, по которым дети на своих площадках преодолевают препятствия, я поднялся. Под деревом стояла моя клюшка, жена заботливо поставила, словно знала, что она может понадобиться. Последнее время без посторонней помощи я не ходил, а клюшка была моим постоянным спутником.
Первые шаги - какие они трудные, сильная боль разливается по всему телу, но мысль, что если упаду, то уже точно не смогу подняться, заставляет держаться на ногах. Как ребёнок, который учиться ходить, я делаю свои неуверенные шаги. Наметил первую остановку у груши, которая в десяти шагах от меня. Для взрослого человека это не расстояние, обязан до неё дойти иначе затем эти мучения с подъёмом? Пусть до пруда не дойду, но за грушу должен уцепиться.
Вот она, родимая! Я прижимаюсь к корявому стволу. Когда то хилый саженец, который долго приживался и болел, теперь вырос в большое и красивое дерево. Ветки, густо усыпанные плодами, свешиваются на дорожку почти до земли, мешая ходить. Груши мягко, ласкающее коснулись моего плеча, словно это было рукопожатие после долгой разлуки и, когда пошёл дальше, ветки качнулись, словно прощаясь.
Первая победа показала, как непросто мне будет дойти до пруда. Но свой выбор я уже сделал.
Показался навес со скамейкой, на которой я любил сидеть в минуты отдыха. Садиться не стал, а увидел висевший приемник и включил его. Мягко, завораживающе полилась музыка, и голос любимой певицы заставил сильнее забиться сердце. Я почувствовал прилив сил, и появилась уверенность, что теперь точно дойду до пруда. Убавил звук и пошёл дальше, а вслед раздавалось:
- Где ты появился, где ты появился, где ты появился на свет.
Вот теперь с музыкой точно дойду. Дорога... Такое ощущение, что строил её всю предыдущую жизнь, а сегодня иду по ней, словно на параде и сверяю свою жизнь на плохо и хорошо. Хотя какой парад? Просто старый человек пытается пройти тропинкой, по которой он раньше пробегал в день не один десяток раз и не замечал её, как здоровый человек не замечает, что он дышит.
Вот удивится, жена, что дошёл до пруда. Последнее время с большим трудом передвигался по дому, а чаще лежал или сидел у окна.
Показался пруд. И словно открылось второе дыхание, заковылял к заветному местечку. Здесь было всё приготовлено, чтобы было удобно рыбачить. На берегу вырыты ступени, настил для сидения и рогатка для удочки, - всё было, как всегда, вот только сегодня я был без удочки. Кот Мусёк, заметив меня у пруда, пришёл за очередной порцией рыбы. Но остановился и с удивлением посмотрел на меня. В глазах его застрял вопрос:
- Чем же ты хозяин собираешься ловить рыбу?
Солнце осветило пруд, на котором нереально, словно в фантастическом сне, распустились лилии. Белая, яркая чистота, на фоне больших зелёных листьев, завораживала и не отпускала. Лёгкий ветерок слегка покачивал белые цветы на воде и нёс их лёгкий аромат к берегу, где прислонившись спиной к старой корявой сливе, я сидел с закрытыми глазами, словно задремал на минутку.
Утренний свежий ветерок разметал и запутал за кору дерева седые волосы. На лице застыла улыбка, а рядом дремал под тёплыми ласкающими лучами утреннего солнца Кот Мусёк.
Хозяйка дачи, встревоженная пустой постелью под яблоней, пошла к пруду. И облегчённо вздохнула, увидев мужа сидящим на берегу рядом с котом. Оба здесь, но почему так тревожно? Взглянув ещё раз пристальнее, она опустилась рядом. Плакать не было сил, плечи затряслись и дрожь пробежала по всему телу. Она беззвучно заплакала.
А белые кувшинки радовались утреннему солнцу и покачивались на воде, словно в красивом танце и с удивлением смотрели на пожилую, плачущую женщину.
Время остановилось. Через какое-то время снова пошло.
На дачу позвонил внук Дима.
- Бабушка, а удочка деда на месте?
- А куда ей деться.
- В выходной хочу приехать, посидеть у дедова пруда. И свою девушку хочу привезти, познакомить с тобой.
- Приезжайте, мы с Муськом будем рады. Только пруда нет. Пока дед был в больнице, его строители засыпали. Там теперь будет проходить дорога к строящимся напротив нас складам. Пруд, говорят, ничейный, а землю эту коммерсанты купили. Но вы всё равно приезжайте.
- Бабушка, мы обязательно приедем, а ты не расстраивайся.
- Да я уже не расстраиваюсь. Деда нет, а так людям будет работа на складах.
- Родители участок покупают, будут строиться. И я обязательно вырою такой же пруд, как был у деда, и обязательно тоже лопатой. И посажу точно такие же белые лилии. Уговорю Максима, он в отпуск приедет и мне поможет.
Бабушка с теплотой вспомнила о своём непоседе, внуке Максиме. Этот выроет, только дай ему лопату. Высокий, стройный, сильный и такой же неугомонный, как дед. Заводила, - и всегда море идей, и если что захочет, то обязательно своего добьётся.
А в трубке звучал голос Димы:
- Запущу карася, и возьму дедову удочку и Муська. И ты переедешь к нам.
Дети давно уговаривали её переехать к ним жить, но она не хотела. Последнее время он часто к ней приходит во сне. Сядет на край кровати и разговаривает.
Проснувшись утром, она после этих разговоров чувствует себя лучше. А если переедет? Вдруг он перестанет туда приходить? Нет, она останется с дедом.
Радость какая, внук на выходные приедет, а еще ничего не готово к встрече
Бабушка подумала, что обязательно надо испечь пирог с грушевым вареньем. И, хотя до субботы было еще далеко, заспешила в сторону кухни.