Синий шарф

Евгений Номак
Никто не знает, откуда она появилась и куда ушла. Многие считают, что это была местная девочка по имени Мила Младич,  другие говорят, что не было никакой девочки и все это причудилось, а те, кто там выжил, рассказывают, что сам Господь спустился, чтобы согреть их души и сердца. Но все помнят тот шарф, а некоторые хранят его лоскуты до сих пор.
Шли самые тяжелые дни войны. Немцы не отступали и стояли насмерть, ведь Колобжег был последним городом Польши на пути Советской Армии к фашистской Германии. Бой продолжался несколько суток. Люди убивали друг друга с неистовой жестокостью, часто переходя врукопашную.  А, ко всему этому, город обстреливали корабельными пушками с большой воды, не жалея ни врагов, ни своих. Город нужно было взять любой ценой.
Здесь погибло слишком много людей, даже для этой войны. Вся центральная площадь была покрыта слоем трупов и раненых солдат. Стон круглые сутки был слышен далеко за пределы города. Несмотря на февральский мороз, над городом стоял жуткий смрад. Если ад существует, то он должен быть именно таким, как в то утро Колобжега.
Никто не заметил, откуда она появилась. Это была девочка, десяти лет: грязное от копоти личико, слипшиеся в крови волосы, большая дырявая мужская рубашка,  и босые ноги. Она куталась в широкий синий шарф, надев его как шаль. Девочка шла очень аккуратно, переступая и огибая тела, словно боялась сделать больно раненым.  Она почти незаметно улыбалась и шепотом здоровалась со всеми, напевая в перерывах старую польскую песню.
Девочка подошла к немецкому солдату, который трясся в судороге. Сквозное ранение в голову было явно смертельным. Жизнь покидала его, а он из-за всех сил держался за нее. Ненависть, боль и страх наполняли его глазницы кровавыми слезами. Девочка наклонилась и поцеловала его в лоб рядом с пулевым отверстием.
— Вшистко бейджи добже, —  прошептала она и улыбнулась ему. Солдат перестал дергаться и явно не понимал что происходит. Он попытался улыбнуться в ответ
— Ви хайст ду? – тихо спросил он
— Мила, — ответила девочка, положила ладошку на веки и закрыла их. Судорога отпустила его, а он – жизнь.
Следующим был русский старшина, у которого оторвало ногу. Из артерии конечности хлестала кровь, а сам боец кричал от боли.
— Та тишо, — сказала девочка и опять улыбнулась. Она сняла с ремня старшины нож, отрезала лоскут своего шарфа, накрыла им рану и немного подержала.  Затем взяла его ладонь и положила на лоскут.
— Тераж шалик. То не боли!
Офицер смотрел на нее как на чудо. Боль осталась, но он ее уже почти не чувствовал.
— Вшистко бейджи добже.
Также она поступила и с  немецким солдатом, который сдерживал кровь на шее. Девочка отрезала еще лоскут от шарфа и приложила к его горлу. Она шла и целовала умирающих, словно отпуская их в небеса, а с живыми делилась своим шарфом. Её видели все, и через какое-то время стон прекратился полностью. Все смотрели на нее с великой надеждой в глазах и внимали ее голосу. А шарфа на ее плечах становилось все меньше и меньше. Она дрожала от холода, но продолжала петь и улыбаться солдатам.
Она исчезла, так же как и появилась. Никто так и не понял куда. Но надежда, которую она принесла с собой, огромным синим шарфом обогрела сердца и души раненых и победила страх всех тех, кто умер в этот день.