"Его Святейшеству, Папе Пию Десятому, от его покорного слуги кардинала Бернарда Жозефа Дюбуа. Покаянно преклоняю колени перед наместником святого Петра, ибо грешен и преступил Ваш запрет и более недостоин Вашей милости и великой чести занимать доверенную мне должность, величаться князем святой Матери Церкви... - Папа вздохнул, Бернард ему всегда был симпатичен, и вот те на!.. - Моя любовь и сострадание подвигли поступить таким образом, забыв о благоразумии и нарушив святейший запрет. Глубочайше раскаиваюсь, что вовремя не пал к Вашим ногам и не доверился милосердному сердцу Вашему, не молил о благословении и разрешении, коим Вы, несомненно, удостоили бы Вашего смиренного слугу, если бы узнали о несчастье, постигшем дорогую мне женщину и её малолетнего сына."
- Так говоришь, встреча состоялась?
- Старик утверждает, что так, и мальчик восстал от летаргического сна...
- Ну, с братом Анджело всё понятно, взыграла гордыня, что какая-то девчонка удостоилась великого присутствия, а он, верный слуга Божий, нет... Вот и помутился разумом, на самого себя донёс и Дюбуа решил подставить. Разве же в добрых делах каются? - Папа Пий Десятый посмотрел в окно, площадь уже опустела, скоро вход для посетителей перекроют. "Вот, и ещё один день жизни подходит к концу..." - Хотел бы я увидеть их!..
- О ком, Ваше Святейшество, идёт речь?
- Всех троих: Дюбуа, его любовницу и сына.
- Любовницу?
- Его личный шофёр Джузеппе сегодня сообщил, что, несомненно, да...
- Женщина уже несколько часов стоит внизу у дверей, наивная решила, что можно вот так запросто добиться с Вами встречи...
- Кардинал ещё взаперти?
- Я взял на себя смелость продлить его задержание.
- Прекрасно! После ужина взгляну на них.
- Как Вам будет угодно.
Уже смеркалось. Жюзьен сидела прямо на ступеньках, внутрь её никто не пускал. Могла воспользоваться силой внушения, но брать такой грех на душу в священном месте не решалась.
Бернард здесь. Она точно чувствовала его присутствие. По биению сердца нетрудно найти живого человека. Он взволнован и угнетён, но ради неё готов идти до конца. Что будет, если кардинала разжалуют? Это ещё полбеды. Если запретят в служении - полный крах. И тогда она, Жюзьен, навсегда останется в долгу перед любящим её мужчиной. Сердце заныло, вспомнив о Реми... Но она прогнала прочь образ страдающего мужа. Сейчас не время думать о нём.
- Вас примут. Ждите! - молодой священник в тёмной рясе сказал по-итальянски, но она поняла, прочитав его мысли. Он тут же скрылся за дверью.
К счастью, Жюзьен оставила Дариена в доме с прислугой, иначе бы ребёнок после такого недомогания мог запросто заболеть. Холодало, тонкая накидка не спасала от ветра. Жюзьен знобило. Зажгли фонари. Ватикан покрылся гирляндами ярких огней. Величественные здания, окружавшие Жюзьен словно исполины, внушали трепет. Перед ними человек всего лишь маленькая букашка, сколько их здесь таких пробегает за день, тараща глаза... Вот, наверное, и для Бога мы так же ничтожно малы.
"Не смей так думать! - голос Эдуарда звучал подобно арфе, ласкающей душу. - Бог любит и знает каждого из нас."
- Мне бы твою веру! - тихо прошептала в ответ Жюзьен, морщась от холода. - Здесь всё продувается насквозь, нигде не укрыться. Тучи, собираются, это не предвещает ничего хорошего. Почему нельзя впустить меня хотя бы за дверь?! Тоже мне, святоши...
Дождь ливанул неожиданно и как из ведра, в одно мгновение промочив платье Жюзьен до нитки. Она побежала наверх к дверям и, прислонившись к ним, замерла. Порывы ветра задували струи дождя и туда, но по крайней мере, ниша хоть немного её прикрывала. Минуты растянулись в целую вечность.
"Если я здесь замёрзну и умру, им будет хоть немного стыдно? Бездушные истуканы!" - Жюзьен выдавала зубами чечётку и уже готова была включить свои магические способности, как дверь открылась и на пороге появился Джованни Версучи, стажёр Бернарда, представленный ей в день прибытия в Рим.
- Бог мой, мадам, Вы вся промокли! Прошу Вас, войдите! - его французский был очень хорош, лишь небольшой акцент немного выдавал в нём итальянца.
- Неужели этой безжалостной пытке настал-таки конец?!
В помещении сразу же стало теплее, кроме этого, пока Джованни водил её по бесконечным коридорам и лестницам, она успела согреться. Небольшая приёмная, со вкусом обставленная в зелёных тонах, открылась перед ней.
- Вот здесь я Вас оставлю, - Джованни хотел уйти, но Жюзьен его задержала, взяв за руку, от её прикосновения молодого мужчину бросило в краску.
- Скажите, что с Бернардом? Я увижу его?
- Кардинал задержан, мне не велено говорить...
- Умоляю, я никому не скажу, - Жюзьен заглянула ему в глаза. Диакон молчал, но она узнала всё, что только было ему известно. Дела обстояли самым тревожным образом. Внезапно губы юноши приблизились к ней, словно притянутые магнитом.
- Вы с ума сошли?! - одёрнула его Жюзьен.
Джованни вздрогнул и опомнился, а после ещё гуще покраснел.
- Простите! Не знаю, что со мной... - он исчез за дверью, но вскоре ему вновь пришлось появиться уже в сопровождении личного секретаря Его Святейшества Папы Пия Десятого, о чём было торжественно объявлено Жюзьен. После дождя волосы её ещё больше закудрявились и непослушно вылезали из-под покрывала огненными змейками. Жюзьен приветственно склонилась в реверансе, как это делается, ей когда-то показывала Мирабель.
Секретарь ей сразу не понравился, но нужно было оставаться любезной, согласно установленному этикету. Пролезть в его мысли не составило ей труда, но то, что она там почувствовала, пришлось совсем не по вкусу. Жёсткий человек, привыкший добиваться всегда своего, идущий по головам, и к тому же, не терпящий новоявленного французского кардинала.
- Вы просили высочайшей аудиенции. Понятное дело, что так никто не делает, но Святой Отец решил Вас выслушать в виду исключительности произошедшего. - Джованни перевёл вычурные фразы на французский, из чего Жюзьен сделала вывод, что языком он владеет всё-таки не очень хорошо, потому что ничего непонятно. Увидев её выражение лица, парень уточнил:
- Сейчас Вас примет Папа.
- Благодарю! - скромно ответила Жюзьен и поклонилась.
Странно, но она совершенно не испытывала ни страха, ни благоговения, даже волнение улеглось, стоило ей войти в это здание. Все эти титулы и громкие звания даны простым людям. У них нет крыльев и нимбы не сияют над их головами. Изъясняются они, правда, витиевато, словно и не знают простого человеческого языка...
- Следуйте за нами.
- Диакон, вы уверены, что она не знает итальянского?
- Да, совершенно точно.
- Вот, и хорошо. Ещё не встречал подобной дьявольской красоты!
Джованни опустил голову, слушая правую руку Верховного служителя.
- Теперь понятно, отчего француз голову потерял... И это мокрое платье, будь оно неладно, только подчёркивает её женские чары, - продолжил он, без зазрения совести разглядывая посетительницу сзади. Холодная улыбка скрытного садиста, пробежала по тонким плотно сжатым губам. - А Ваши знания языков очень кстати, Джованни! Если кардинал Дюбуа вылетит отсюда, я приму Вас под свою опеку.
- Нижайше благодарю! - Версучи еле сдержался, чтобы не поцеловать ему руку.
Сейчас, когда его положение, как никогда стало шатким, и карьера висела на волоске, он готов был на коленях ползать и ноги целовать Segretario particolare del sommo pontefice*, лишь бы остаться в Ватикане.
Жюзьен читала их, как открытую книгу, привыкшая к человеческим несовершенствам, она и не ожидала ничего иного. Всё, как всегда и везде, за редким исключением нескольких человек, которых она могла по пальцам перечесть.
- Я всегда буду преданным и скромным Вашим слугою...
- Мне по нраву то, что Вы не побежали сдавать с потрохами своего наставника, это благородная черта, хоть мы и требуем правдивости.
Остановившись перед покоями Папы, охраняемыми четырьмя гвардейцами, Джованни набрал воздуха в грудь, каждая встреча со Святейшим Отцом была для него пределом всех мечтаний.
- Женщина с нами, - секретарь отворил двойную дверь и пропустил диакона (знатной фамилии) и одетую во всё чёрное огненную красавицу вперёд.
"Адская приманка, - подумал он вновь, с трудом сдерживая разыгравшееся воображение."
Затем были ещё одни двери, и ещё одни... и везде по паре гвардейцев у каждой. Швейцарская гвардия - элитный военный орден, уже много веков несущий свою почётную миссию, охраняет главную фигуру католической Церкви.
"При всём желании, моих сил не хватило бы, чтобы сюда войти, - подумала Жюзьен, - а если бы и добралась, то упала бы без сил перед Папой.
Викарий Христа сидел за столом, вновь перечитывая объяснительную Бернарда, написанную с таким изяществом и красотой, что невольно можно было залюбоваться.
- Святой Отец, та, о ком мы говорили... - склонившись над старцем, проговорил секретарь тихим голосом.
Папа кивнул головой в ответ.
- Подойдите! - махнул он жестом, указывая подойти к понтифику.
У Джованни подогнулись колени, хотя речь шла не о нём, к счастью, его позвали лишь быть переводчиком, сама возможность присутствовать здесь была архиволнительной. Диакон благоговейно опустился на колени, чтобы поцеловать перстень Папы.
Жюзьен предстала спокойной, хоть и пыталась изобразить смирение, оно было не присуще самой её натуре. Кольцо милостиво протянули и ей, она склонилась, но не коснулась губами "Перстня рыбака", только сделала вид. Сила отторжения не позволила ей быть сопричастной его благодати. Платок, покрывавший голову, соскользнул, обнажив каскад огненных завитушек. Она извинилась, нагнулась за ним так, что у присутствующих мужчин перехватило дыхание, и тотчас же покрыла голову вновь, но это мгновение запечатлелось в памяти у всех.
- Я слушаю Вас...
- Говорите скорее! - прошептал над ухом Жюзьен Версучи, дрожащим голосом.
- Я пришла к Вам, Святой Отец, просить за кардинала Бернарда Дюбуа. Он не смог устоять перед материнской мольбой и нарушил запрет, чтобы спасти моего мальчика. Несколько суток мой сын находился между жизнью и смертью.
- Кто надоумил Вас, дитя моё, прибегнуть именно к такому действию? Кто раскрыл Вам тайну самого существования подземелья? - чем дальше переводил Джованни, тем больше бледнело его лицо, он то и понятия не имел, о чём идёт речь, но заранее дал клятву не разглашать того, что услышит.
- Дело в том, что мне не нужно ничего говорить, я сама многое предвижу.
Тишина, повисшая в кабинете, была такой, что можно было услышать писк комара на дальнем расстоянии.
- Вы предвидите?! - Папа Римский, облачённый во всё белое, встретился с ней глазами. - Присаживайтесь...
Секретарь пододвинул кресло Жюзьен, что выходило за рамки принятого этикета, сидеть в присутствии Наместника святого Петра?! Такое мог себе позволить только Джузеппе Мелькиоре Сарто, сын почтальона и портнихи, ставший Папой.
Только сейчас Жюзьен разглядела, что манжеты на белоснежной сутане понтифика измазаны чернилами и, не сдержавшись, улыбнулась.
Что-то дрогнуло в душе пожилого мужчины от этой искренней, почти детской улыбки.
- Ах, это... Да, имею дурную привычку вытирать перо об манжеты, ничего не могу с собою поделать!
Ещё одна доверчивая улыбка озарила бледное лицо красавицы, которая так необычно прямо держится перед ним и не выдаёт своего волнения ни голосом, ни поведением, так естественно ощущая себя, словно зашла к знакомому на кружечку чаю. Обычно люди дрожат и раболепствуют перед Папой, но только не эта загадочная молодая особа.
- Каким-то чудом ты знала о подземелье, более того, неплохо в нём ориентировалась, судя по свидетельствам тех, кто был там с тобою.
- Я знаю, что Вас тревожит, - Жюзьен подалась вперёд, чтобы быть ближе, будто Папа поймёт её по-французски. - Его прах покоится там!.. - она утвердительно закивала головой, пока бедный Джованни дрожащим голосом переводил.
- Мы встретились с Ним, и мой мальчик ожил!
- Я слышал об этом. Можешь ли ты подробнее описать мне эту встречу?
Жюзьен рассказала всё, кроме личного.
- Как показалось тебе, девочка, доволен ли Он мной, не гневается?!
- Если бы я раньше знала, то обязательно спросила бы Его.
Все присутствующие сдержанно засмеялись.
- Грядут большие беды, - совершенно серьёзно продолжила она, - но Вы услышите о них лишь на пороге смерти. Вас ещё будут вспоминать, как поборника истины и человека, пытавшегося сдержать модернизм, что изменит облик Церкви до неузнаваемости и ослабит влияние. Вас даже сделают святым...
- Тебе и это известно?! Может поведаешь, когда мне смерти ждать?
Жюзьен опустила глаза, ей стало жаль старика. Его глаза показались такими добрыми и печальными.
- Когда услышите о начале большой войны, знайте, что и Ваше время пришло.
- Ещё есть возможность подготовиться?..
Жюзьен кивнула головой.
- Напряжение будет расти, как перед грозой, ещё год, может быть два...
- Кто будет участвовать в этой войне?
- Много, очень много стран... Четыре империи в результате перестанут существовать. Жертв будет столько, сколько никогда не было в истории человечества, - Жюзьен схватилась за голову. - Реки, моря крови... Я не могу на это смотреть! Простите.
- Страшные вещи ты предрекаешь, дочка!
- Не судите Бернарда за любовь! - Жюзьен вдруг опомнилась и прикоснулась к руке Папы, что было совсем недопустимо, секретарь двинулся вперёд, но Его Святейшество, подав знак, остановил его, и сам взял за руку посетительницу свою.
- Жаль, что я не увидел вашего сына.
- Что Вы, Святой Отец, сын это мой, Бернард не имеет к нему никакого отношения. Я - замужняя женщина... Ваш служитель предан Матери Церкви! Сердце у него доброе, оттого и пожалел сироту. Ещё в детстве он знал меня маленькой девочкой из приюта. Как же не помочь?
- Приведите кардинала, - отдал распоряжение Папа, всё ещё пребывая под сладостным магнетизмом своей промокшей гостьи, от этого она казалась ещё более трогательной и откровенно чувственной, словно только что вышла из пены морской.
- Как сейчас чувствует себя мальчик?
- Надеюсь, что всё хорошо, когда я уходила, он был в полном здравии.
- Произошло чудо! Но о нём не должны узнать. Будет много вопросов, придётся на них отвечать... Обещайте, что всё останется между нами и не покинет этих стен. Сама наша встреча должна остаться для всех тайной.
- Обещаю, Ваше Святейшество, - Бедный Джованни стёр пот со лба, когда переводил.
Бернард появился на пороге в сопровождении секретаря. Его утомлённый вид сменился огромным удивлением, когда он увидел Жюзьен, сидящей перед Папой.
Святой Отец протянул ему руку, что уже само по себе было добрым знаком, кардинал поцеловал перстень, покаянно склонив голову.
- Отвезите мою гостью поскорее домой, кардинал, её ждёт сын, она попала под дождь и устала, ночь уже на дворе... Позаботьтесь о её благополучии. Прекрасен Садовник, взрастивший столь редкий цветок в Своём саду!
Все безмолвно поклонились и удалились, оставив понтифика в задумчивости.
Лишь в машине, заключив в объятья свои хрупкую Жюзьен, Бернард смог спросить:
- До сих пор не верится, что это произошло на самом деле!.. Ты добилась встречи с самим Папой!
- Чему суждено состояться, тому достаточно не мешать, - проговорила Жюзьен, только сейчас ощутив накатившую усталость. - У тебя тоже был нелёгкий день.
- За тебя хоть в пекло, Душа моя! - горячий поцелуй безудержной любви Жюзьен приняла спокойно. Бернард заслужил свою награду, а завтра она уедет отсюда, уже навсегда.
*Segretario particolare del sommo pontefice - (итал.) Личный секретарь Папы римского.
Продолжение: http://www.proza.ru/2016/10/14/1052