Диверсанты. Термоядерные конфетки
Наконец мы перебрались в новую квартиру. Жаль было оставлять «железку», но это случилось. Дом, в который мы вселились, был одним из первых в нашем районе, а вокруг простирались песчаные барханы, из-за которых район назывался Пески. Причем это название произносилось с ударением на первом слоге. Квартиры в новом доме получили железнодорожники – машинисты, путейцы, работники депо, словом, все, кто имел отношение к железной дороге. Сразу за домом располагалась городская свалка, она тянулась среди барханов почти к самой реке. К свалке примыкал охраняемый волкодавами и вооруженными охранниками склад кораблестроительного завода. Очень скоро я смог убедиться, что новое местожительство по своим развлечениям ничуть не уступает «железке», а в чем-то даже превосходит . Моими дворовыми дружбанами стали «Фиса», «Петруха» и «Крет». Наши клички – обрубки фамилий - закрепились так прочно, что спустя многие годы, на улице меня мог остановить окрик небритого мужчины: «Эй, Пастер, не хочешь по пиву?».
Конечно, на первом месте после речки у нас была свалка, там мы проводили бОльшую часть времени, но самое запомнившееся с той поры приключение связано с ограблением склада. К нему мы готовились тщательно: несколько дней терли напильником осколки магния, а потом бегали по аптекам, скупая марганцовку в кристаллах. Все это нам было нужно для «конфеток», технологию изготовления которых знал каждый пацан. Смешав вместе марганцовку и магниевые опилки, мы плотно сворачивали конфетку, обмотав для верности изолентой. Затем прокалывали отверстие и закрывали спичечной головкой, укладывали в ряд еще четыре спички – это был самопальный бикфордов шнур с выдержкой 5 секунд до взрыва. Оставалось только чиркнуть последнюю спичку о терку и...
В тот раз мы впервые решили использовать тротил, который выплавили из немецких снарядов. Неделю назад Крет обнаружил на городской свалке вход в фашистский артиллерийский склад. Между двумя обломками бетона мы на животах вслед за Кретом пролезли в полузасыпанное песком помещение. Когда зажгли фонарик, увидели зеленые ящики с немецкими надписями и свастиками. Это были снаряды для танков. На следующий день поздно вечером мы пришли на это место с большой спортивной сумкой. Осторожно положили в нее три снаряда и, волоча за собой, выбрались из тайника. Снаряды в сумке бились друг об друга, но ни у кого не возникло мысли, что в случае взрыва от нас не останется даже мокрого места.
Когда подходили к дому, шедший со смены машинист дядя Коля, спросил: «Что вы там тащите в сумке, бандиты? А ну-ка, показывайте!» Петруха нашелся и голосом пионера-отличника сказал: «Мы помогаем Сереже Кретову принести из подвала картошку». «А чего так поздно? - не унимался дядя Коля. -Ладно, завтра спрошу у Маши». Он не знал, что Сережина мама уехала на два дня к своей сестре, оставив свое непутевое чадо на произвол судьбы.
Поднявшись в квартиру на втором этаже, мы выложили снаряды на пол и поставили на газ большой таз с водой. Крет где-то вычитал, что тротил плавится при температуре сто градусов по Цельсию. Когда вода подошла к точке кипения, поставили в миску снаряды и стали ждать. Было страшно смотреть, как «варятся» остроносые снаряды, но главный пиротехник успокоил нас: «Не дрейфьте, снаряды могут взорваться только от детонации.» После того, как он выложил на столе открытые спичечные коробки и баночку из- под леденцов, последовала команда «можно начинать». Обмотав снаряд полотенцем, мы вынули его из миски и держали на весу, пока Крет ковырял отверткой снизу до тех пор, когда из снаряда начал медленно вытекать тротил. Мы наполнили желто-зеленой , густой жидкостью коробки, а потом и жестянку.
- Все, - сказал Крет, - больше тары нет, будем завязывать.
- А что с остальными снарядами? - спросили мы.
- Отнесем завтра на речку и выбросим, - сказал Крет. - Я знаю хорошее место, там нас никто не увидит.
Так мы добыли тротил. Три конфетки решили сделать «термоядерными», привязав к каждой спичечный коробок с тротилом. «Должно сдетонировать», - заверил нас Крет. Испытать термоядерные конфетки решили на следующий день в дальней части склада, охраняемой волкодавами. По нашему плану туда рванут собаки и охранники, а мы,тем временем, успеем перемахнуть через забор в месте, недосягаемом для огромных лохматых псов. Крет вызвался быть взрывником, а прорыв должны осуществить Петруха, Фиса и я.
Вечером все были на местах – собаки за забором гавкали, как ошалелые, Крет стоял на своей позиции, а мы готовились к прорыву . Услышав три мощных взрыва с промежутками в пять секунд, наша троица рванула к забору. Лаяли собаки, была слышна ругань охранников, а потом раздались выстрелы...Перемахнув через высокий забор, мы побежали к складу, дверь которого была открыта. Несмотря на то, что под потолком тускло горела лампа, я чуть не врезался в крутящееся кресло с массивной хромированной ногой. Такое кресло вполне могло стоять на адмиральском катере, не сговариваясь, подхватили его с трех сторон и потащили к выходу. Рядом с забором валялись пустые ящики, из них мы выстроили ступени, по которым вместе с креслом перебрались на ту сторону. Вся операция с момента взрывов заняла не более десяти минут. Вой милицейской сирены услышали, когда уже были на территории свалки и, дрожа от страха, заваливали кресло мусором. Пока бежали к дому, я представил себе окровавленного Крета с простреленной башкой и нас, сидящих в колонии для малолеток.
Улыбающийся во всю свою наглую рожу Крет встречал нас во дворе.
- А на хрена нам кресло? - спросил он после того, как услышал о деталях ограбления.
- Пригодится, - ответили мы.- Ты же сам говорил, что летом будем строить катамаран. Считай, что уже есть капитанское кресло.
Но нашу разбойничью добычу той же ночью украли бомжи. Сказать по правде, этот факт огорчил нас меньше, чем потеря боеприпасов с немецкого склада – его обнаружили и саперы вывезли все подчистую.
И, слава Богу, а то ведь и правда, могли взорваться или загреметь в колонию, как диверсанты.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ