В квартиру он не вошел, а влетел.
- Ма, там клюшки появились!
На него смотрели мать, дядька Степан, на столе была недопитая бутылка водки.
- Рубиль восемьдесят, - сказал он уже потише.
- Не «рубиль восемьдесят», а «здравствуйте», - напомнила мать.
- Здравствуйте, - буркнул Вовка, не трогаясь с места.
- Здравствуй, здравствуй, орёл. Со школы пришёл? Как успехи? – расплылся в улыбке дядька Степан.
Вовка молчал и не смотрел на гостя. «Со школы пришёл? Будто и так не видно, что со школы. Лысая башка, дай пирожка!»
- Тебя спрашивают, так отвечай. – Голос у матери был недовольный. – Раздевайся и садись кушать.
- Не хочу. Ты обещала, как привезут… - Вовка часто заморгал и стал тереть кулаком глаза.
Дядька Степан что-то тихо сказал матери, та недовольно ответила. И вдруг она крикнула:
- Раздевайся! Глухой, что ли?
- Ну зачем ты так? – Дядька Степан выпрямил ногу и полез в карман брюк. – Вова, подойди сюда. Вот возьми и купи себе клюшку. – Он протянул Вовке зеленый трояк. – А на сдачу купишь конфет.
Вовка некоторое время смотрел на деньги, потом перевёл взгляд на мать. В нём нарастало что-то тяжёлое…
- Дают, так бери, - сказала мать, не глядя на него.
И тут ему стало так больно, что он скривился, толкнул плечом дверь и выскочил на улицу.
Двор пятиэтажки был рядом, там пацаны гоняли по тротуару шайбу, но слёзы мешали ему хорошо видеть, и он направился не к ребятам, а к пустой беседке.
Вокруг него закружил черно-белый пёс Шарик, приглашая играть. Вовка остановился, погладил его по мягкой холке, и пёс прыгнул ему лапами на грудь, лизнул в нос. Вовка любил Шарика, ему хотелось прижаться щекой к его весёлой морде, но тот ловко выскальзывал из-под его рук.
Побарахтавшись с собакой и успокоившись, он сел в беседке и стал смотреть, как ребята играют в хоккей. Больше всех кричал и командовал Юрка, чтоб давали ему пас. Подбежал Мишка.
- А ты почему не идёшь?
- Не хочу, - сказал Вовка и отвернулся, стал смотреть на реку. Мишку позвали, и он снова стал следить за игрой, болея против Юрки.
- Вова, иди сюда! – услышал он голос матери. - Она была одетая, в валенках. Он неохотно поднялся, подошел, стал метрах в двух. Мать приблизилась, обняла. Вовка выскользнул, он не любил этих нежностей, да ещё на улице, когда ребята рядом.
- Вова, - сказала она, - я пока схожу за клюшкой в магазин, а ты зайди покушай.
Дядька Степан сидел против печки и курил. Вовка разделся, повесил пальто и сел к столу. Вспомнил, что не помыл руки, но решил не мыть, ему хотелось скорей поесть, чтоб мать не успела зайти с клюшкой в дом, лучше он встретит её на улице.
- А ты молодец, - сказал дядька Степан. – С характером парень. Таким и надо быть.
Вовка молчал, ел суп, шмыгал носом. Пусть этот дядька не подлизывается. Всё равно он его не любит и не будет любить. Накурил тут…
- Какой предмет ты любишь в школе больше всего?
Хм! У этих взрослых нет других разговоров, кроме всяких глупых вопросов про школу.
- Физкультуру.
- Правильно. Здоровье, брат, - это самое главное.
Вовка чуть не засмеялся. Он сказал в шутку, а этот дурак поверил. Конечно, физкультуру он любит, но это разве предмет? Предметы – это математика, русский…
Кроме супа была еще картошка с мясом, но он чувствовал, что время поджимает, и стал натягивать пальто.
- Будешь мало есть – не вырастешь.
- Вырасту, - сказал Вовка. «Лысая башка, дай пирожка!» - добавил он про себя и выскочил на улицу.
И вовремя. По дороге от магазина уже шла мать. Она улыбалась. И он побежал ей навстречу.
- Спасибо. – Вовка взял клюшку и позволил матери поцеловать себя, ощутив неприятный запах спиртного.
- Ты долго будешь гулять?
- А что?
- Можешь погулять сколько хочешь. Я сама тебя позову.
«Значит, опять закроются на ключ», - подумал Вовка.
Он подошел к ребятам поближе. Ему казалось, что все должны остановиться и посмотреть на его клюшку, но её никто даже не заметил. И только когда шайба, не попав в ворота, подкатилась к нему, Мишка крикнул:
- Вовка, давай сюда! За нас будешь играть!
- Почему это за вас? У нас четыре на четыре, одинаково, - сказал Юрка.
- Ничё себе одинаково. У вас же Колька. Во даёт! – оглянулся Мишка на ребят.
Колька, по прозвищу Длинный, учился уже в шестом классе и играл, конечно, лучше всех.
- Играй, Вова, за них, - сказал Колька.
Как хорошо играть настоящей клюшкой! Вовка старался изо всех сил. Конечно, хорошо бы ещё коньки да настоящую площадку, но здесь все были без коньков. По снегу на коньках плохо, да и ноги сразу мёрзнут.
Мишкина команда проигрывала с большим счетом, но когда их стало пятеро, они сократили разрыв на две шайбы, причем одну из них забил Вовка.
- Всё равно вы слабаки! – кричал Юрка, хотя сам не забил ни одной, а почти все – Колька Длинный. Дать бы этому Юрке по соплям! Думает, как у него папка начальник, так можно орать на всех. И в классе первый ябеда. Раскраснелся, как помидор, и пыхтит, Кабан. Вовка был рад, что у Юрки такое позорное прозвище. Так ему и надо, даже на уроках конфеты жрёт.
Тут вратарь отбил Колькин бросок, шайба отскочила от валенка и пролетела над половинкой кирпича, что вместо штанги. Конечно же гола нет. Но Юрка закричал: «Штука! Штука!», схватил шайбу и понёс на центр.
- Отдай шайбу, - сказал Мишка.
- А этого не видел? – Юрка вытащил из меховой варежки руку и показал фигу. – Если штуки нет, то я вообще забираю шайбу, - сказал он. Это была его шайба.
Мишка замахнулся на него клюшкой, но Длинный сказал:
- Тихо, тихо, петухи. Отдай, Юрка, шайбу. Была штанга.
А Кабан засунул шайбу в карман и сел на заборчик. И рожа такая нахальная-нахальная.
- Кабан! – сказал Вовка.
Юрка презрительно ухмыльнулся.
- А твоя мать знаешь кто? Она…
- Здравствуйте, мальчики! Играете?
Возле них стояла Антонина Петровна. Никто не видел, как она подошла. Вовка, секунду назад готовый броситься на Юрку, теперь застыл и смотрел на учительницу, ничего не соображая. Даже «здравствуйте» не сказал.
- А я к тебе, Вова, - продолжала Антонина Петровна. – Твоя мама дома?
- Мама?.. – Вовка перекладывал клюшку из одной руки в другую, опустив глаза. – Она… нету её, - выдавил он наконец.
- Ха! Он врёт, Антонина Петровна! - сказал Юрка, сразу вскочивший с заборчика, как только подошла учительница. – Врёт он. Я сам видел, что она дома. К ней пришёл дядька. А он врёт, что…
Договорить Юрка не успел. Первый удар пришелся ему по лицу, а потом Вовка колотил уже по голове, по рукам, которыми Юрка закрывался, не ожидая такого шквала ударов. Юрка был сильнее, но сейчас для Вовки не было сильных.
- Мальчики, мальчики… - заволновалась учительница. – Да разнимите же их!
Но разнимать было некому. Колька ушёл сразу, как только появилась «училка», а остальные оцепенели от Вовкиного взрыва. И тогда Антонина Петровна сама бросилась между ними, приняв на себя несколько Вовкиных ударов. Это его и остановило. Он затих, ни на кого не смотрел, даже на Юрку, который хотел было его ударить, но почему-то не осмелился, даже не пошёл жаловаться, как это обычно делал, а стоял, вытирая слёзы.
- Пойдём, Вова, - сказала Антонина Петровна, положив ему руку на плечо. Вовка машинально сделал два-три шага и остановился. – Нет-нет, мы к тебе не пойдём. Ты проводи меня немного, хорошо? – Ей хотелось увести его со двора, чтобы не вспыхнула новая стычка.
Они завернули за угол дома, прошли по деревянным ступенькам через теплотрассу и вышли на улицу, вдоль которой тянулись деревянные домики, такие же, в каком жил и Вовка – с печным отоплением и бочками для воды у крыльца.
- Зачем же ты дерёшься? Мама дома, Юра сказал правду, да? – сказала Антонина Петровна, чувствуя, что говорит не то, и не зная, что сказать.
Вовка молчал и послушно шёл чуть сзади. Она замедлила шаг, но Вовка всё равно отставал, и тогда она положила руку ему на плечо, выравнивая шаг. Так они прошли ещё немного, и Антонина Петровна вдруг сказала:
- Пойдём, Вова, ко мне.
Вовка остановился, как вкопанный, и уставился на неё испуганно и непонимающе.
Ей хотелось сказать, что у неё есть Светка, и он просто побудет, поиграет.
- Ты обедал?
Вовка торопливо кивнул, и она поняла, что он ни за что к ней не пойдёт.
- Тогда пойдём к твоей маме. – Она взяла его за плечо, но почувствовала сопротивление. – Значит, я пойду одна.
Вовка умоляюще посмотрел ей в глаза:
- Она сама придёт к вам. Честное слово!
- Ты твёрдо обещаешь?
- Обещаю.
- Хорошо, Вова. Передай маме, чтобы в понедельник пришла. А сейчас иди домой и учи уроки. Ты больше не будешь драться?
Вовка замотал головой.
Окончание следует http://www.proza.ru/2016/10/14/256