Здравствуй, дорогой!
Ты, должно быть, удивлен этому письму?
Не удивляйся... Все спонтанно и прозаично...
Гуляю сегодня по больничному парку (я уже почти три недели в Склифе), погода чудесная, солнышко яркое, весеннее, небо голубое-голубое , чистое, будто умытое, купола на церкви сияют, и звон колокольный, почему-то тихий-тихий, и вдруг я увидела тебя, того, молодого, сорокалетнего...
Удивилась и даже испугалась: как же так, я вот уже бабулька со стажем, а ты все еще такой же молодой, как и в то, пахнущее липами и горячим асфальтом лето...
Видно взгляд у меня стал таким испуганным, что молодой человек, шедший навстречу, и сам напугался: "Вам помочь?"
Но мне, хоть я и бабушка со стажем, женского кокетства не занимать. Наговорила ему кучу комплиментов, в ответ получила раза в два больше, и разбежались мы с ним по разным аллеям.
Ему-то что... А я полдня под впечатлением этой "встречи из прошлого". И так мне вдруг вновь захотелось в тот 91-й, в тот такой счастливый и так глупо (почему, глупо?) закончившийся роман.
Сейчас даже самой смешно читать эти строки... Елена Петровна, вам лет-то сколько?!
Но, оказывается, это лишь мы стареем, седеем , лысеем, становимся плаксивыми и обидчивыми, а память с годами вовсе и не стареет, а становится зорче, острее, избирательнее. И в душе лишь хорошее остается, доброе, тихое, как сегодняшний перезвон колоколов.
Боже мой, сколько же я сегодня навспоминала... И так ясно, отчётливо, до всхлипа, до прикосновения, до счастья и до горя, будто это только вчера и было... Или сегодня...
Ты прости меня, что своим письмом я вдруг вторглась в твою размеренную, устоявшуюся жизнь. Так уж получилось...
С неизменной приязнью,
бабка двух шкодливых внуков,
Елена