Пирожки.
Из коридора в комнату прорывается вкусный запах жареного лука. Бабушка склонилась над шитьём, и не обращает внимания на внучку. Люська сидит на широком подоконнике, закутанная в старую мамину вязаную кофту, ждёт маму с работы. Скучно, и хочется есть, но бабушка говорит, что ужин будет, когда придёт с работы мама. Значит надо потерпеть.
В комнате полумрак. Горит лампа на столе, освещая швейную машинку, кусок синего шёлка в белый горошек, бабушкины нервные руки и нахмуренное лицо. Девочка переводит взгляд на стену. В простой деревянной рамке над маминой кроватью висит вышитая её руками небольшая картинка. Весёлый улыбающийся клоун с рыжим чубчиком и торчащим из подмышки сложенным зонтиком весело поднял ногу в большом смешном башмаке, готовый сделать шаг. Куда? Люська об этом часто размышляла, особенно когда ей было грустно. И разговаривала с ним мысленно, и он успокаивал и веселил её. Но не сейчас. Люська вздохнула и перевела взгляд ниже, на довольно большой прикроватный ковёр, вышитый бабушкой. На чёрном полотне цвели алые маки: в центре большой букет маков, а по краям вычурные гирлянды с маками, колосками, васильками и какими-то ещё мелкими пёстрыми цветами. Все, кто видел этот коврик, восхищались им, а бабушка, скромно опустив глаза, пожимала плечами, словно говоря: «Что ж такого, вышила и вышила». Но по всему было видно, что ей очень приятна похвала.
Когда же придёт мама? Она бы давно уже пришла домой, но сегодня у неё занятия в женском кружке. Она учится вышивать на швейной машинке. Это называется ришелье. Люське приятно произносить это слово. Она переводит взгляд на белые оконные занавески, до половины закрывающие окно. Это первая мамина работа. Люська рукой расправляет занавески. Вот здесь мама сделала ошибку. Этот листик надо было расположить подальше от вертикальной прорезной дорожки. Но так даже лучше, она так и сказала маме. Мама тогда расцеловала и растормошила дочку.
В их семье все женщины рукодельницы. Люська, когда вырастет, тоже научится вышивать, шить и вязать. Сейчас всё это ей кажется скучным, но когда работу заканчивают, то получается такая красота, от которой глаз не отвести. Это или платье, или блузка с вышивкой – мережкой, или подзор для кровати, или вязаное покрывало. Девочка тихонько сползает с подоконника на круглый венский стул, потом, на пол и неслышно выскальзывает в коридор.
На кухне слышны голоса соседей, а вкусный запах становится нестерпимым. На плитке шкворчит чёрная чугунная сковорода, на которой жарятся румяные картофельные пирожки. За столом сидят дядя Вася и Люда, ровесница-подружка, едят и весело переговариваются о чём–то. Разговор активно поддерживает тётя Настя, мама Люды, маленькая говорливая толстушка. Люська нерешительно останавливается в дверях и тут же раздаётся добродушный хриплый басок дяди Васи: «Ну, чего ты там застряла? Проходи, садись».
Тётя Настя приветливо машет рукой в направлении стола. В руке зажата тряпка. Она решительно хватает горячую сковороду тряпкой и, быстро накалывая вилкой пирожки, стряхивает их на большую тарелку. Люська, не дожидаясь второго приглашения, быстро садится на табуретку рядом с Людой. Дядя Вася тянется рукой к резной деревянной горке над столом, достаёт небольшую тарелку и ставит перед гостьей. Тётя Настя шлёпает на тарелку два румяных пирожка. Люда подвигает подружке поллитровую банку томатного соуса «Южный» с торчащей из неё большой алюминиевой ложкой, но Люська мотает головой, она не любит томатный соус.
Наклонив голову к тарелке, она с удовольствием вдыхает сладкий аромат жареного лука, осторожно подвигает пирожок к краю тарелки и закусывает его зубами. Но с первого раза не получается и подув несколько раз на него, она, осторожно придерживая пальчиками пирожок за румяные бока, снова вонзает в него зубки. Из надкусанного пирожка вырывается струя горячего душистого пара. Люська счастливо жмурится. Старенькая вытертая клеёнка с голубыми цветочками кажется ей красивой скатертью. Молочного оттенка тарелка со щербинкой – лучшей в мире. Люда, переглянувшись с матерью, покровительственно улыбается подружке. Все чему-то радуются.
Тётя Настя выкладывает на сковороду новую партию настряпанных пирожков, вытирает мучные руки о фартук и присаживается за стол. Как домовитая наседка, она радуется, видя, с каким удовольствием её семья поглощает стряпню. Сняв подрумяненные пирожки, она отставляет сковородку в раковину и открывает кран. От холодной воды сковородка недовольно шипит и во все стороны плюётся жирными брызгами. Электрическая плитка пышет жаром, спираль раскалилась докрасна. Тётя Настя, вытерев тыльной стороной руки лоб, брякает на плитку запотевший коричневый эмалированный чайник с широким дном и тонким изогнутым носиком.
В дверях кухни появляется смущённая мама и укоризненно глядит на Люську. Не дав сказать ей ни слова, соседи наперебой приглашают её к столу. Но мама, приветливо улыбаясь, говорит, что они тоже сейчас будут ужинать. Сытая Люська сползает с табуретки и, не испытывая ни малейшего смущения, идёт следом за мамой в комнату.
Продолжение следует