Сергей Алексеевич Ано сидел дома и маялся.
У него было состояние душевного дискомфорта, боли, сродни тяжелому похмелью, когда умом понимаешь, что надо перетерпеть, переждать и пройдет, а никаких сил нет. Удивительно. Не пьет человек восемнадцать лет, и вдруг вернулись подзабытые ощущения.
Может, попробовать как тогда?
Опохмелиться.
Он выдавил из себя улыбку – где-то читал, что просто приведение лицевых мышц в состояние улыбки, помогает улучшить настроение.
Не помогло.
Может быть, еще надо?
Улыбается.
Чем опохмеляются от душевной боли? Правильно, душевным же разговором с близким другом.
Сергей Алексеевич взял в руку мобильный телефон и начал листать список абонентов.
Так, этот друг неблизкий.
Этот не друг вообще.
Этого сто лет не слышал, нечего и начинать.
Этого бы за руку и в музей.
В результате несложного барражирования списка выяснилось – близких друзей нет. Умерли близкие друзья. В буквальном смысле слова.
Скончались.
О дамах можно даже не заикаться. Сергей Алексеевич упертый однолюб и преданный партии товарищ. Родине не изменяет. Потому что изменить жене – это изменить отчизне.
Что получается?
Сергей Алексеевич Ано – тотально, но не трогательно одинокий человек. Если не делать хорошую мину при плохой игре. Противопехотную мину, в данном случае, бог с ним с идиотским каламбуром.
У них, у рожденных для тотального одиночества, как у алкоголиков, можно растянуть ремиссию до конца жизни, а можно на пару лет. То есть, алкаш не пьет год, два, двадцать, а потом срывается в запой, и они, живут с кем-то год, два, двадцать, а потом срываются. В пропасть одиночества. От которого не спастись. На роду написано.
Я даже знаю, как определить, родился ли человек одиноким, или все можно переиграть. У одинокого вид грибника случайно вышедшего к людям после многочасового блуждания по лесу в состоянии потерянности. Естественно, с пустой корзиной. Максимум, пара сыроежек. Ну, может быть, пяток.
А жена от него однажды ушла, от Сергея Алексеевича. Ночью. То есть, он вернулся ночью, а ее нет. Даже не так, это он ее ночью ходил искать. Взяла, понимаешь, моду исчезать под вечер. Вдруг встанет и убежит, на все вопросы отвечает – по делам. Сергей Алексеевич подумал, было, что на тайное свидание к любовнику, но устыдил себя и мысли эти отбросил.
Друзья потом (неблизкие) объяснили, что зря отбросил, так и было – к любовнику. Друзья опытные, разбираются.
Сергей Алексеевич, когда после ее ухода все открылось, был поражен в самое сердце.
Как же так, вопрошал он окружающее безмолвствующее пространство, она говорила, что любит меня? Буквально, еще на прошлой неделе! А сегодня уже с другим. Живет с ним, то есть разговаривает, ест и спит. (Ано перечислил самые важные элементы совместного проживания). Обсуждает последние события в мире. Значит, смотрит телевизор. И подруги к ней приходят. Это, почему-то, больше всего расстраивало товарища Ано.
Раньше к ним ходили.
А теперь к «ним».
Как же все это быстро. У женщин. Сегодня любит одного – тебя, завтра другого – не тебя. Раз – и все.
Сергей Алексеевич вздыхал и шел пить воду на кухню.
А вчера вообще случилось нечто из ряда вон.
Раздался звонок мобильного телефона. Сергей Алексеевич ответил. А оттуда мужской разумный голос, объясняет, понимаете, этот телефон, сам аппарат, в смысле, с которого я звоню, забыли у меня в магазине. А? ничего не понимает Ано. Понимаете, продолжает голос, меня зовут Стив Никитин и у меня свой магазин автозапчастей. Одноименный. Так вот, кто-то забыл на прилавке телефон, я полистал список номеров и нашел одни под названием «жена», по нему и звоню. Кому? Вам получается. Так это ошибка. Ну, естественно.
Отбой.
Ничего себе, думает Сергей Алексеевич Ано, и тут соображает, что в руке у него телефон жены. Она его проморгала во время внезапного исчезновения. То есть, это не ее основной телефон, а второй, который только для своих. По первому она по работе разговаривает, жена у Сергея Алексеевича – психолог, а по этому – только с близкими.
Но он-то свой мобильник нигде не оставлял. Тем паче, в одноименном Стиву Никитину магазине.
Да…
Сергей Алексеевич садится на кухонную табуретку и думает, какие еще сегодня его ждут открытия.
Понятно, что неприятные, но какие?
Уволят из института? Заболеет старенькая мама? Прольют верхние соседи? Убьют в подворотне юные и красивые бандиты?
Но он нашел способ и защиту.
Он теперь – будет выживать крестиком.
Нет, это не ошибка, именно – выживать. Достает крестик из ворота рубашки и сжимает в руке.
Таким способом…
Вроде, помогает.