Что мне больше всего не нравится в «Иронии судьбы – 2», так это то, как авторы новой версии надругались над счастливым, почти сказочным финалом первой оригинальной истории. Причем они не просто разрушили «счастливое будущее» нашедших друг друга влюбленных, но заодно суровой правдой жизни раскромсали их почти романтические образы.
Вот, ничего в фильме не говорится о причинах того, почему Лукашин и Шевелева не просто разошлись, а даже не успели пожениться. Поскольку если бы успели, то с высокой долей вероятности у них должен был бы появиться общий ребенок, как в хорошей доброй сказке. Не говорится об этом, думаю, по той простой причине, что на благопристойное объяснение фантазии не хватило даже у самых ушлых сценаристов. Но, как предлагал герой Буркова, «пойдем простым логическим путем», чтобы разобраться, а что такого могло бы произойти?
Итак, исходные данные состоят в том, что у обоих новых старых героев есть дети от «бывших» и видимо одного возраста (думаю, реальный возраст Хабенского и Боярской в расчет брать вообще не следует). Чем заканчивался фильм? Счастливыми объятиями и надеждами зрителей на скорую свадьбу. Через дцать лет мы узнаем, что свадьбы Лукашина и Шевелевой не было, зато были их свадьбы с Галей и Ипполитом, рождение детей (по одному) и, вероятно, достаточно быстрый развод. Отсюда вывод – свадьбы не было, поскольку и Надя, и Галя еще до 31 декабря успели залететь. В этом случае все встает на свои места: по советским временам Женя обязан был жениться на Гале, иначе бы эта «скандальная сучка» совершенно точно бы порушила его и без того не блестящую врачебную карьеру.
Надя, у которой у самой «рыло в пуху», естественно возвращается в Ленинград, где самовлюбленный Ипполит со словами: «А я тебя предупреждал, Наденька!»,- все-таки проявляет благородство и берет ее обратно. Кстати, не будь Надя «в положении», вряд ли занудно принципиальный Ипполит вошел бы в ее положение. Какие браки распадаются чаще всего? Вынужденные залетные. Выдавливаемые из себя новогодние предложения руки и сердца тоже в этом контексте совсем по-другому начинают восприниматься.
Вот, и все, как говорится, се ля ви. Безжалостная российская сказка, похожая на самую суровую действительность: и новое кино так себе вышло, и старое изгадили – прям, в духе финального наставления того же Ипполита. Вообще, если у сценариста новой «Иронии» и был какой-то сознательный или подсознательный замысел, то базировался он на одной единственной идее – отомстить всем за Ипполита и с этой целью он вполне справился.