Он сидел на городской скамейке возле дома, где спал каждую ночь в парадной. Утро было тёплое. Ветер ещё спал. Настроение утреннего автобуса вызывало зависть. Григорий был трезвым. Он не пил по утрам. Редкие прохожие его не замечали. Они уже привыкли видеть его здесь. С ним было всё его имущество. Ранец за спиной. Более необходимые вещи находилось в кошёлочке.
Он держал её рядом, и даже чуть-чуть прижимал к себе.
В ней всегда было спиртное и остатки чего-то съедобного.
Что ещё надо человеку?
Фотографию жены в молодости он держал в боковом кармане, ближе к сердцу.
- Мурка! Позвал он знакомую рыжую кошку, тоже бездомную.
У меня для тебя что-то есть.
Пока он искал в кошёлке колбасу, кошка терпеливо ждала, не сводя с него жёлтых глаз.
На другом конце улицы появилась фигура молодого человека, лет семнадцати.
Он был чисто одет, но сразу видно нервный.
- Почему люди нервничают по утрам? Молодой подошёл и сел рядом.
- Ма нишма? Спросил его Григорий.
- Беседер, ответил он зло.
- Почему он злиться в такое доброе утро?
Парню что-то мешало. Он расстегнул куртку и вытащил большой нож.
- У - гу – гу! Воскликнул он, и потрогал пальцем лезвие ножа.
- Тов, сказал он. Это был весь его словарный запас за десять лет пребывания в стране, которую он видел не ясно,а как в странном сне, где всё в тумане.
Перед его глазами всегда был одесский дворик и акация, цветущая белым цветом.
Всё пошло прахом, когда в голове поселились чёрные жуки. С тех пор он всё видел сквозь белую пелену, как теперь этого молодого человека. Молодой переложил нож в рукав, и хотел уже уйти.
Григорий вызывал у него не то жалость, не то отвращение.
- Рега, сказал Герш слово, которое тоже знал. Он порылся в сумке, и вытащил книжонку со стихами Пушкина.
- На. Почитай, сказал он по-русски. Молодой взял книжонку, чему-то хитро улыбнулся, и бросил её в урну через пару шагов.
- Он что с ума сошел? Пушкина в урну? Гриша вытащил книжонку, отряхнул её и положил на место.
После такого обращения с Пушкиным, он стал опасаться за нож в таких ненадёжных руках.
- Видно он с другой планеты?
Нет, не может быть, сказал он сам себе. На других планетах нет жизни.
Он сам хотел бы иметь такой нож что б открывать им банку, или резать хлеб.
- Кто он этот молодой? Что он здесь делает? Если бы не жуки в его голове, он знал бы это. Чахлые извилины мозга подсказывали. Парень из другой цивилизации.
Это враг! Что от него ждать? Григорий тоже стал нервным.
Что-то страшное происходит на Земле. Как другие не видят это?
Если б он родился заново...
- Выпить, что ли? Он выпил всё содержимое бутылки, закрыл глаза и задремал.
- Ты ещё жив? Спросил его кто-то.
- Жив! Ответил он. Но ошибался.
В тот же миг его Душа взлетела и поднялась над облаками.
- Наконец-то на свободе!
Она набрал скорость и, превратилась средь бела дня в молнию.
Догнала молодого и поразила его прямо в сердце.
Только звон упавшего ножа был свидетелем происшедшего.
Душа полетела выше и приблизилась к Богу.
- Ма нишма? Спросил её Бог?
- Будет хорошо, ответила Душа. А сама подумала.
- Надо вернуться к телу. Она вернулась, а его на скамье нет. Неверной походкой, волоча ноги, он шёл к парадной.
- Оказывается, без души существовать можно! Жить нельзя!