В семье Коржавиных в этот вечер тоже состоялся семейный разговор. Впрочем, семейным его назвать было трудно, поскольку десятиклассника Паши в тот момент дома не было, а семиклассница Алина безотрывно смотрела «Фабрику звезд». Демьян Маркелыч, тоже посидел бы у телевизора, послушал бы новости или спортивную передачу, но не отнимать же пультик у дочки? За шесть лет, пока его не было дома, девочка превратилась в девушку и на папу, вернувшегося оттуда, куда не всякий Макар гоняет своих телят, смотрела почти, как на пустое место. Привыкла уже к его отсутствию, к тому, что главная в семье – мама, которая и деньги зарабатывает, и за несделанные уроки может шею намылить, и за невымытую посуду отругает. А папа – бывший полковник и бывший зэк – что с него взять? Он даже работу найти не может.
Да, не может! Хоть и прописано в законах, что человек, отбывший наказание, имеет такие же права, как и все прочие, но на самом деле – это клеймо на всю жизнь. Ну, ладно, в войска нет возврата, но вертолетчиком ведь он быть не перестал! Летного диплома его никто не лишил! Однако, и в гражданском аэропорту, и в школе ДОСААФ, и даже в частной авиакомпании ему отказали. Отказали те самые люди, которые когда-то ходили у него в друзьях - когда он был при погонах и при должности. «Извини, Маркелыч, я бы взял тебя, но вдруг случится какое-нибудь ЧП? Сам знаешь, в авиации все бывает. Наедет комиссия… А у меня сотрудник со свеженькой судимостью!..»
Сегодня бывший полковник навестил своего бывшего зама по хозчасти, подполковника Тарасенко. Пять лет назад Петр Лукич Тарасенко вышел в отставку и организовал строительную фирму. В отличие от Коржавина, образование он имел универсальное - инженерно-строительное, да и опыта на хозяйственной работе набрался немало, не говоря уже о снабженческих связях, так что дело у подполковника пошло хорошо, фирма процветала. Бывшего начальника Тарасенко принял приветливо, достал из секретера початую бутылку коньяка и две рюмки:
- Со свиданьицем!
И в былые времена не худенький, сейчас он выглядел на зависть справным, походил на веселого колобка, только что ушедшего от бабушки и дедушки, благо, что и полысел изрядно, что ему удивительно шло.
Демьян Маркелыч неловко чокнулся с бывшим замом, выпил, не ощутив вкуса, и не зная, как приступить к разговору. Но тот начал первым.
- Рад тебя видеть, командир! Про здоровье не спрашиваю, понимаю: не с курорта вернулся…
- Это уж точно, не с курорта, - криво усмехнулся Коржавин. – А ты, смотрю, вполне процветаешь! – Он повел взглядом по стенам кабинета, обшитым дубовыми панелями, по натяжному потолку… - Как бизнес?
- Да какой там бизнес! – сделал фальшивую гримасу хозяин кабинета. – Стройматериалы дорожают, налоги душат, а тут еще комиссия за комиссией – пожарники, охрана труда, санэпиднадзор… И всем дай на лапу! И если ты думаешь, что это все, так ты видишь сладкий сон. У меня имеется еще и судебный процесс!
- Судебный процесс? – удивился гость. – Это с какого боку?
- Да все с того же – дольщики подали. Дескать, я незаконно повысил им суммы выплат. Дескать, это противоречит договору. А что мне делать? Стройматериалы дорожают, энергия тоже, налоги растут…
- А договору это действительно противоречит?
- Противоречит. Но кто ж знал, что цены так будут расти? Я было сунулся в банк за кредитом, так там так проценты задрали, что хоть застрелись! Дольщики не хотят понять: либо они дадут еще денег, либо вообще ничего не получат, а я обанкрочусь.
- И как ты думаешь: выиграешь процесс?
Тарасенко широко улыбнулся:
- Надо, Демьян Маркелыч, надо! Проигрыш для меня смерти подобен. Юрист у меня толковый, и в суде ходы есть; думаю, отобьемся. Ну, а ты с чем пожаловал? Ведь не просто так, мимо шел, решил заглянуть?
Коржавин опять криво усмехнулся.
- Да ты уж догадался, наверное. Работу ищу.
Тарасенко понятливо кивнул, наполнил рюмки:
- Еще по одной?
- Можно и еще.
- А что ж ко мне? Ты ж летун, вертолетчик. На гражданку пробовал?
- Пробовал. Не берут нигде.
- Понятно. Ну, а ко мне кем? У меня вертолетов нет.
- Да я на любую работу согласен.
Петр Лукич сделал непонимающее лицо.
- Извини, Маркелыч, что значит: на любую? У меня строительная фирма. Строительного образования у тебя нет. Кем я тебя возьму? Менеджером по продаже? Ты в торговле ничего не смыслишь. По рекламе? Тем паче. Начальником охраны? С твоей судимостью – упаси Бог!
- Возьми механиком, - предложил Коржавин.
- Ты имеешь в виду – главным механиком? – Лицо бывшего зама выразило интерес. – Да, механиком я бы мог тебя взять, но, видишь ли, у меня сейчас очень толковый главный механик, молодой, перспективный... Но я буду иметь в виду. Если освободится вакансия, я дам тебе знать.
Петр Лукич взглянул на ручные часы и хлопнул себя по блестящему лбу:
- О, черт! Мне надо бежать! – И, протянув руку к бутылке, спросил: - На посошок?
- Спасибо, Лукич, - вставая с кресла, ответил Коржавин. – Я в завязке.
Тот посмотрел удивленно, хмыкнул и убрал со стола коньяк и рюмки, а на Коржавина в этот миг навалилась такая безысходность, хоть иди к реке Пине, к мосту, и не прыгай в серую воду. Конечно, грузчиком или разнорабочим он мог бы устроиться хоть сегодня, но, во-первых, на эти работы нынче берут, в основном, азиатов и платят им соответственно, а во-вторых, не в его годы и с его подорванным здоровьем таскать мешки и носилки с бетонным раствором.
Демьян Маркелыч еще раз посмотрел на дочку, восхищенно внимающую нехитрым песенкам и телодвижениям телезвезд, и, порывшись во внутренностях секретера, извлек оттуда свои водительские права, лежавшие без движения почти полных семь лет. Это была его последняя надежда. На сегодняшний день права не были действительны, их требовалось обновить, пройти переаттестацию, но, в принципе, за них он мог зацепиться. Мужик он или не мужик? Мужик должен кормить семью, а иначе даже дочка-семиклассница будет смотреть на него, как на пустое место. Завтра же он сходит в ГАИ и все выяснит.
Приняв это решение, Демьян Маркелыч почти успокоился и тоже уселся на диван – не слишком близко к дочери – и стал смотреть шоу. В этот момент раздался звонок в дверь.
- Это мама, - не взглянув в сторону отца и не отрывая взгляда от экрана, объявила семиклассница.
Демьян Маркелыч поднялся и пошел в прихожую. Оказалось, что Алина не угадала. Пришел ее брат Павел. Не глядя на отца, он молча сбросил кроссовки и попытался прошмыгнуть мимо него в свою комнату.
- Стоять! – скомандовал бывший полковник, резко хватая сына за плечо. – А ну, посмотри на меня!
- А чего? – дернулся тот. – Что я сделал?
- Смотри в глаза. – Демьян Маркелыч повернул к себя лицо сына. Взгляд у Павла был заторможенным, расширенные зрачки казались бездонными колодцами, колодцами в никуда. Таких глаз он насмотрелся в зоне. Люди с такими глазами долго не жили.
- Где был?
- Где был, там нету. – Взгляд сделался дерзким, независимым. - Тебе-то что?
- Ты как с отцом разговариваешь?! Марш в комнату – уроки делать! Через час проверю.
Павел посмотрел на отца презрительно, быстро нагнулся, схватил кроссовки и выскочил из квартиры. Коржавин ринулся за ним, но юноша уже скатился по лестнице, и через секунду за ним хлопнула парадная дверь.
- С ним бесполезняк, - все также не отрываясь от телешоу, прокомментировала Алина. – Накурился, или наширялся. Мама вся извелась, а сделать ничего не может. У нас в школе таких половина, таблетками в открытую торгуют.
- Что за таблетки?
- А я знаю? Наркота какая-то, синтетическая.
- Схожу я в вашу школу, поговорю с директором, - пообещал Демьян Маркелыч.
- Дохлый номер, - спокойно ответила дочь - Учителя боятся, делают вид, что не видят.
В дверь опять позвонили.
- Вернулся! – удовлетворенно произнес Коржавин и опять пошел в прихожую, решив на этот раз говорить с сыном мирно.
- Теперь уж точно – мама, - бросила ему вслед Алина. Так оно и оказалось.
Нина Викентьевна всегда приходила домой усталой и нервной, не по ней была эта коммерция, эти торговые точки, оптовые рынки, наглые перекупщики, пьяные грузчики, сальные взгляды мужчин, разговоры, пересыпанные матами и прочее, и прочее. Об этом ли мечтала юная преподавательница русского языка и литературы, когда выходила замуж за бравого лейтенанта-летчика? Но жизнь повернулась не тем боком, пришлось ей наступать на горло своей песне. Безмерно виноватым чувствовал себя перед ней Коржавин, особенно увидев, что стало за годы его отсутствия с Павлом. «Все, - сказал еще раз он себе решительно, встречая жену в прихожей и принимая из ее рук тяжелую сумку с продуктами, - завтра иду в ГАИ. Уж в шофера-то меня возьмут. Не хватало еще и мне сидеть у нее на шее». Однако в глазах у супруги он заметил какое-то незнакомое свечение, похожее на отблеск несмелой, невнятной радости, и ему невольно передалась эта радость, происхождения и смысла которой он не знал. Просто он ощутил, как он любит эту усталую женщину, и ему почему-то показалось, что их жизнь вот-вот начнет изменяться к лучшему.
За ужином Нина рассказала ему о встрече с женой банкира Сомова.