Самая оптимистическая трагедия. увеличенная

 


"...спасибо тебе,польза есть, круг спасения на море нашей безысходности тобой брошен"
Из отзыва читателя на повесть " Самая оптимистическая трагедия"




               
 

 Посвящается   Карине.               
               
                “ В сущности, всё устроено предельно просто.   
                Ну, если не вдаваться в детали, конечно…”
                Ангел.
               

                1

   
       И все же начало весны в Нью-Йорке ну ничем не отличается от конца зимы. Всё та же сырость, тот же пронизывающий ветер, то же низкое пасмурное небо цепляется за голые верхушки деревьев. Всё те же вороны  сидят на черных ветках и хором пытаются перекаркать друг дружку. Лишь изредка, восточный ветер приносит запах моря и надежды. Нет, первое марта в Нью-Йорке абсолютно не отличается от двадцать восьмого февраля. И от двадцать девятого тоже. И не только в Нью-Йорке.
     К такому важному умозаключению я пришла, когда возвращалась с вечерних занятий в колледже около 11 вечера. В это время суток Манхеттен утопает в переливчатом свете реклам, светофоров, огромных красочных витрин. За их стеклами целые сказочные городки; движущиеся паровозики, качельки, старинные домики с дымящимися трубами. За другими, ошеломляюще стильные  манекены, сумки, посуда,  всё в фиолетовом, зелёном  холодном  освещении,  настолько фантастическом и  неземном, что сразу ощущаешь себя пылинкой во вселенной. Хотя, возможно, такое чувство возникает из-за ценников на этих космических товарах народного потребления. Не меньшим испытанием  для собственной самооценки является маршрут мимо маленьких, всегда полных посетителей, ресторанчиков. За их стеклянными стенами, в уютном золотом полумраке сидят красивые расслабленные мужчины и женщины. Женщины лениво потягивают красное вино из  бокалов на высоких ножках, изящно обхватив их своими тонкими пальчиками с длинными блестящими коготками, невольно подчеркивая хрупкость хрусталя и свою собственную хрупкость тоже.  Мужчины, конечно,  пьют скотч. Все решительно орудуют столовыми приборами, ведут неспешные беседы, в ласковым пламени свечей. Нет, очевидно,  я чужая на этом празднике жизни!
     Ныряю в метро, не в силах более противостоять атаке этой наглой роскоши. Под землёй картина отрезвляет моментально, здесь всё для нас, кто пользуется метро. Нью- йоркский сабвей:  тусклый желтый свет, спертый воздух, грязные стены. Полно народу, все уставшие, голодные, в глазах тоска. В моих - точно.
      Одинокая крупная крыса с длиннющим розовым хвостом деловито шмыгает между рельсов. Со знанием дела обнюхивает цветные обертки, грязные пакеты, вдумчиво изучает огрызок яблока. Похоже, она здесь единственная, кто точно знает, в чем смысл жизни.    
     Я жалобно вздохнула: “ Сейчас полтора часа трястись в трейне, потом дожидайся автобуса на ледяном ветру!”
      Одно утешает – скоро весна.
     Я с надеждой осмотрелась. Никаких признаков возрождения к новой жизни здесь не наблюдалось.
Ну, ничего, дома встретят младшая дочка и муж, родные, любимые. Правда сил останется только доползти до раскладного скрипучего дивана и заснуть, если удастся. ( хрень в голове, знаете ли).
   А в 6: 00 утра свекровь начнёт лить тоненькой струйкой воду из крана в огромную эмалированную кружку. Будет стонать и кряхтеть: “ Ох, не знаю, не знаю, не знаю…Ничего не хочу, ничего!”Так и подмывает извиниться перед ней: “ простите, что мы живём!” Потом она начнет варить свой геркулес и скрести ложкой в кастрюле в течение двух часов. Оказывается, очень даже знает, и, очень, даже хочет и умеет быть на удивление терпеливой.
    Ливинг- рум кстати объединена с кухней. Так что, наше утро всегда свежее и бодрое. В выходной день  особо остро чувствуешь восторг от пробуждения!
   Но, к сожалению, завтра я не смогу насладиться этими ощущениями. Завтра в это время я уже буду по пути на работу. А сразу оттуда в колледж. А тут ещё всяких ресёрч- пейперов назадавали (курсовые по нашему). Заметив, что начинаю поскуливать от жалости к себе, я  оглянулась по сторонам. Может, несчастный вид окружающих как-то взбодрит меня?
    Да, очевидно, здесь собрались не самые везучие. Несмотря на позднее время, довольно людно. Становится понятно, что Нью-Йорк - это город, который не спит, не потому, что безудержно веселится, а потому, что пашет круглые сутки. На лавочке прикорнул рабочий в грязной, просаленной робе. Рядом, влюбленная парочка спит в обнимку. Стайка низкорослых крепких мексиканцев громко общаются, смеются, энергично жестикулируя. Вот у кого надо оптимизму поучиться. Грустный клоун мнётся на маленькой плоской кругляшке. Он весь в чёрном, даже руки в чёрных перчатках. На голове капюшон, лицо плотно замазано белым, но всё равно, понятно, что он грустный. Вдруг, зазвучала нежная красивая музыка. Клоун оторвал одну ногу от земли, принял изящную позу, замер и каким-то непостижимым образом начал медленно поворачиваться на своей кругляшке. Ни один мускул не дрогнет, только глаза моргают. Точно  изящная черная фигурка из музыкальной шкатулки, которая медленно вращается вокруг своей оси под незатейливую механическую мелодию. Завораживающая картина утягивает в какие-то иные сферы. Всё вдруг показалось понятным, правильным и прекрасным.
   Музыка стихла,  я встряхнулась, огляделась вокруг. Похоже никто особо не обратил внимание на это маленькое чудо. Или я стала слишком сентиментальная. «Вот так и мы все крутимся, вертимся, а всё равно грустные», - пришла на ум отрезвляющая мысль.
    Специально, на такие случаи, я в кармане держу однодолларовою бумажку, чтобы сразу, одним движением руки вытащить её и отдать. А то, начнёшь копаться в кошельке, заронишь искру надежды в душу страждущего, а у тебя там только десятка, к примеру. Таких щедрых пожертвований я себе позволить не могу, а бедняга, в очередной раз потеряет веру в человечество. Рука погрузилась в холод пустого кармана, и я с досадой вспомнила, что надела сегодня другую куртку, не переложив в карман дежурный доллар. «Прости, грустный клоун!»
    Смуглый красивый мальчик, лет шести, зачарованно смотрит на клоуна. Глаза у малыша большие темно-карие, глубокие с искоркой. “Точно такие были у нашей старшей дочки Евы ”,-  автоматически  заметила я. Семья мальчика расположилась  прямо у железной колонны, близко от края платформы, не то арабы, не то индусы. Отец, мать с младенцем, примотанным к ней каким-то особым образом, и этот мальчик. Он внимательно разглядывает окружающих. Ему пока ещё это интересно.
       Загрохотал приближающийся трейн. Я в конце платформы. Мне в последний вагон, чтобы уже на своей остановке выйти прямо к лестнице на выход. В больших городах с длинными расстояниями становишься расчетливым в мелочах. Первые вагоны, тормозящего поезда, пролетают мимо так бодро, так заманчиво, что хочется прикоснуться к ним. Глупое, необъяснимое желание уставшего сонного человека.
     Спиной к путям стояла высокая полная женщина. Мальчишка зачем-то хотел проскочить  за её спиной. Она испугалась и непроизвольно шагнула назад. Всей своей массой она придала  легкому тельцу ребенка такое ускорение, что тот полетел к мчащимся вагонам! Мне было достаточно одного шага, чтобы оттолкнуть его обратно. А сама я, задев вагоны (сбылась мечта идиота), полетела вперёд прямо в колонну! Её желтый, грязный кафель был последним запечатленным в моей памяти кадром. Крики, визги, яркий свет! Я даже не почувствовала никакой боли. Только успела подумать с облегчением: “ Теперь, хоть эти курсовые делать не надо!” А потом полная темнота и тишина…
                2

   –  Послушай, если домашние задания настолько отравляют тебе жизнь, что ты чувствуешь облегчение от смерти, может тебе бросить колледж? Или хотя бы учиться похуже? “ Удовлетворительно” – тоже хорошая оценка, - раздался голос у меня в голове.    За мгновение до этого,  моё сознание взорвалось ослепительным светом, разлетелось на мелкие искрящиеся кусочки, которые тут же превратились в мелкие пузырьки.  Я как будто, очутилась на дне стакана с газировкой, приятного серо-голубого цвета. Пузырьки , подсвеченные откуда-то сверху, появлялись, раздувались, лопались, возникали вновь, не позволяя за ними ничего рассмотреть. Вдруг, прямо передо мной расчистилось пространство. И как только я попыталась через него вынырнуть, раздались эти слова. Цепляясь за них, в надежде, что это нечто не даст мне утонуть, я отвечаю быстро, не задумываясь:
    - Да, я не могу сознательно халтурить, как-то, не привыкла. Постойте, какая- такая смерть? Вы это о чём?, - вдруг доходит до меня смысл сказанного.
     - А, я смотрю, ты уже в порядке? Очухалась немного? - слышу  в ответ.
        В моей голове мелькнула мысль: “ Это кто-то говорит со мной, или я  слышу свои собственные мысли?”
- Это я – твой провожатый в этом мире, - прозвучал голос.

- Так я всё-таки умерла? Совсем-совсем? А где туннель со светом в конце? Почему мне не показали? - попыталась я возмутиться

- Всё тебе показали, да ты, видать, не заметила. Глаза-то открой!

- Какие глаза! Ну вот, открыла…

       Я лежала на чудесной лужайке. Ярко зелёные, совершенно обычные клевер, подорожник и желтые одуванчики как-то очень по родному льнули ко мне. Сверху бесконечно глубокое небо. В бездонной выси промелькнуло что-то серебристое и растаяло . " Самолёт, НЛО, ангел в серебряном оперении?" Нелепые мысли разбредались, как беспечные овечки без пастуха. Запах такой знакомый и сильный, как в детстве на даче, перед грозой. Воздух кристально прозрачный. Отчетливо видны мельчайшие прожилки и даже нежный пушок на каждой травинке. А какие разноцветные  глазастые букашки и козявки – просто загляденье! Вот красный солдатик с затейливым чёрным орнаментом на спинке пытается перелезть через соломинку, пыхтит, напрягается. Вот синяя стрекоза задумчиво зависла над нежно-розовым пионом, круглые глаза переливаются, как бриллианты. Звуки настолько отчетливые и ясные, слышно шелест крыльев бабочки, возню муравьёв. “А может,  тут вообще нет никакого воздуха? Но что-то же должно быть, иначе, как разносятся звуки и запахи?” – подумала я
     –  Если тебе очень интересно, как здесь всё работает, можно сходить в нашу библиотеку, - вновь раздался знакомый голос.
     Я резко села на траве. Передо мной стоит дядечка с небольшой окладистой бородой, среднего роста и возраста. Голубые глаза слегка прищурены и смеются. Он скорее напоминает  мужичка из русских сказок, чем  ангела.
     –   Почему у тебя такой странный вид? – Спросила я прямо, в лоб, от удивления позабыв об этикетах.
     –   Я могу принять вид ангела, если для тебя это более обыденно, - резонно заметил он.
Я оживилась:
-   А можешь стать женского роду? Иначе, я все время буду беспокоиться, как выгляжу. Наверняка, не очень хорошо, после того, как впечаталась физиономией в кафельную колонну.
     Мужичок ничуть не обиделся, на миг задумался и согласился:
     –   Как скажешь. Могу просто трансформироваться в голос в твоей голове.
      –     А как я разберу, где ты, а где я?
      –     Мы, ангелы, в отличие от некоторых, не картавим,- c достоинством парировал он.
Я смутилась:
      –     Хорошо, давай в ангела, только не в очень сияющего.
     Рядом возникло вполне приятное существо с умными глазами и небольшими крылышками. Он был полупрозрачный (он или она?), симпатичный, и, что особенно приятно, примерно одного роста со мной. Вокруг себя он источал приятное свечение и атмосферу доброжелательности. Было ощущение, что мы давно знакомы. « Может, это и есть то самое знаменитое «высшее я»? Моё личное «высшее я» ( значит – “Оно”)»
     –   А как мне тебя называть? – осторожно поинтересовалась я.
     –   Просто, Ангел, - скромно попросил он.
« И всё-таки, « Он» ,- приняла я для себя решение, наконец. Ангелы, конечно, умеют читать мысли, но этот, никак не среагировал на мои сомнения. Возможно, это не имело большого значения, или я правильно угадала.
     Почувствовав себя уверенней, я решительно спросила:
   –   Так, давай по порядку, я здесь для чего?
   Мой провожатый иронично ухмыльнулся:
  –  Обычно такой вопрос возникает в головах вновь возродившихся на земле младенцев. Правда, по мере взросления, они настолько погружаются в суетные дела, что задают себе этот вопрос всё реже и реже, а зря…, - он  сокрушенно закатил глаза.
 Мой настойчивый взгляд оборвал его философствование. 
  –  Вообще-то, ты дома.  Можно сказать, у своих истоков. Ты местная, если что, как все люди, - просто сказал он.
Я смиренно спросила:
 –  Я все-таки умерла?
Он странно посмотрел на меня
-  Если честно, не совсем. Пока что, врачи борются за твою жизнь.
–  Что-то я не слышу уверенности в твоих словах, - попыталась я пошутить.
 –  Дело не в этом , - начал он объяснять, - Врачи, разумеется, исполняют свой долг. Клятва Гиппократа и всё такое. Но при таких спорных случаях, крепче всего тебя удерживают молитвы тех, кто любит тебя: семья, друзья, родители…
  –  Ой!  Надеюсь, маме с папой пока ничего не сказали? Зачем им заранее переживать. Ведь,  со мной пока ещё не всё окончательно решено? - испугалась я.   
   –  Зря. Они бы внесли ощутимый вклад на весы судьбы, -   заметил Ангел.
Я несогласно замотала головой
   –   Нет, только в самом крайнем случае. Когда уже всё будет ясно. Боже! А как же, мои Эрика и Андрей! Они, наверное, с ума сходят, бедные! Какой ужас! 
   –   Уж, будь уверена. –  кивнул мой провожатый.
   –   Что же мне делать?   
Я даже боялась представить, что они сейчас чувствуют, пока я здесь в райских кущах прохлаждаюсь. Или это ещё не кущи? Согласно первоисточникам, это должно быть чистилище. Да, слабовато у меня с теорией.
     - Пока, ты ничего не можешь предпринять. Но дабы не терять времени даром, я предлагаю пройтись по территории, - затянул Ангел тоном профессионального гида и сделал гостеприимный жест правым крылом. –  Здесь у нас кое-что изменилось. А кое-что, ты и вовсе позабыла в суете-сует. Ну, спрашивай!
   Мысли путались у меня в голове ( интересно, а мой мозг не пострадал при ударе? И, вообще, есть ли он у меня теперь в физическом смысле?). Вопросы толпились, не желая выстраиваться в очередь. Самый шустрый, оттеснив другие,  сорвался с языка, не дав мне даже подумать, и я выпалила:
    –   А почему здесь всё такое яркое, четкое? Почему всё более реально и ощутимо, чем на земле? Наверно, потому, что мои несовершенные земные слух, зрение и обоняние больше не мешают воспринимать всё напрямую? Они остались в моем земном теле? – ответила я сама себе. - А, здесь всё как-то не так. Не так, как должно быть.  - Заметила я оглядываясь.
  - Да, тебе, конечно, виднее, как здесь всё должно быть,  - сказал  Ангел с показной усталостью.
Я слегка смутилась, но продолжала настаивать:
- Во- первых, у меня  перед глазами должна была пролететь вся моя жизнь, от первого до последнего вздоха. Во-вторых, должно быть очень много света, и мои умершие родственники должны встречать меня, чтобы успокоить. И вообще, я уверена, всё должно быть более торжественно.
- Ковровая дорожка, оркестр, пионеры, хлеб-соль , - съязвил Ангел: - Прости, не успел всех оповестить. А жизнь пролетает перед , а не после. И то, если успевает. Не..., не твой случай.  - Хмыкнул он.
     - А кстати, вдруг если я не умерла окончательно и вернусь на землю, а моё лицо изуродовано? А что если я вообще калека?- всполошилась я.
    –   Ага!- с готовностью поддержал он: - Или, может, у тебя, к примеру, больше нету ног…   
Ангел участливо заглянул  мне в глаза, и моя надежда на то, что он пошутил,  начала стремительно таять.
    –  Что!?- вскричала я: - Ты что-то об этом знаешь!? Я не хочу так жить, лучше останусь мертвой!      
 Отчаяние накрыло меня с головой,  душа рвалась на кусочки!
    –  Ты, разве не представляешь, как будут страдать твои родные? Ты забыла, каково это, терять своих любимых?  - серьёзно возразил Ангел.
    –   Нет, ни за что, ни в коем случае! Лучше я буду бесполезным, но живым куском мяса. И вместе со своей семьёй! Ой, что я несу? Пусть всё будет хорошо! Я могу  пожелать страдания для себя, но только не для них. Что же делать? –  похоже, всё-таки, мозг пострадал.
 –  Остынь! - посоветовал мой провожатый: - Пока ты ничего не решаешь. Давай лучше прогуляемся.
  Ангел опустил свои ангельские глазки. И мне показалась, что в их уголках притаилась улыбка.
                3
 
      Аккуратная дорожка, обрамленная по обеим сторонам белыми  флоксами привела нас к заросшей вьюнком ограде . Миновав простую калитку, выход из сада, мы вышли на простор, и остановились, любуясь картиной. Вокруг нас расстилался великолепный пейзаж. Красивое ржаное поле (а может, и не ржаное). Небесная синяя беспредельность куполом простиралось над нами до самого горизонта.  Похоже, была середина дня, и всё живое замерло под полуденным солнцем. Воздух густой, горячий, напоённый степными травами и пылью. Ни  малейшего ветерка. Тишина и  блаженство. Даже пчел и кузнечиков не слышно. Хотелось вместе с природой замереть и впитывать в себя это божественное умиротворение…
      Мы медленно шли по узкой тропинке через поле. Невдалеке, под тенью одинокой березы расположилась целая крестьянская семья. Все сидели кружком прямо на траве. В центре, на чистом домотканом полотенце кринка с парным молоком, вареная картошка, лук, свежий черный хлеб с хрустящей корочкой, вареные яйца. Молодая женщина наливает молоко, передает краюху мужу. Тот, благодарит, щедро сыплет соль на хлеб, сочно хрустит луковицей. Младший ребенок спит на соломенной подстилке. Двое старших, набегавшись после обеда,  утомились от жары, притихли, льнут к родителям. Все крепкие, сильные загорелые. Лица красивые, открытые и спокойные, глаза светятся счастьем, любовью и покоем. Глава семьи сыто откинулся на спину, грызёт соломинку и смотрит в бездонную синь неба. Где-то там, в вышине звенит жаворонок. И хотя, я плохо представляю себе жаворонка, точно знаю, что он где-то там должен быть обязательно. Невольно вспомнились картины великих русских художников. Поля, леса, ширь, солнце и острое чувство бесконечного счастья!
Проходя мимо, мы поздоровались, как старые друзья. Хозяева предложили нам своё угощение, но Ангел, тепло поблагодарив их, потянул меня вперёд.
- Не надо им мешать, они отдыхают.  - Объяснил он мне.

- Понятно, тяжёлый физический труд требует хорошего отдыха. - Поспешно согласилась я  и добавила со знанием дела:  - А что у них сейчас сенокос или страда?
      - Вообще-то, «страда» - это и сенокос, в том числе тоже. Но дело не в этом. Они от своей прошлой жизни отдыхают.  Им такие лишения пришлось переносить; холод, голод, изнуряющий труд от зари до зари. Ты представляешь, какая тяжелая жизнь у крестьян?  -  Строго спросил Ангел.
      –  Ну, разумеется!   - Воскликнула я с чувством,  чтобы не выглядеть бездушной бездельницей и робко продолжила:
 –   Но, если честно, cудя по их одежде, они тут отдыхают с позапрошлого века. Да, и никаких следов сельскохозяйственной деятельности вокруг не наблюдается. 
Ангел с упрёком посмотрел на меня.
- Да, да, конечно! Понимаю, отдыхают!  - Закивала я горячо.

- К тому же, здесь времени нет, в вашем, человеческом понимании, пусть отдыхают сколько угодно.   Их провожатые подождут. - Закончил Ангел.
Только сейчас я заметила в сторонке шесть милых ангелов, которые  расселись кружком. В ожидании своих подопечных, они играли в какую-то свою ангельскую игру и выглядии вполне довольными. Мне хотелось кое-что уточнить на счёт времени, но я заметила новых интересных персонажей и решила, лучше, сама потом схожу в библиотеку и всё разузнаю.
      Мы уже пересекли поле и приблизились к большому оврагу, на краю которого, у походного костра  расположилась довольно многочисленная группа солдат.  Подойдя ближе, я догадалась, что, по-видимому, они тоже отдыхали от своих войн. Среди них были и рядовые, и полковники, и генералы, и возможно даже, маршалы, - вояки  всех рангов, всех стран, и , похоже,  всех времён. Я, к сожалению, не особо во всём этом разбираюсь, но, судя по их мундирам,  некоторые здесь застряли ещё с наполеоновской, а кто-то и ещё раньше (на брёвнышке отдыхала стайка римских солдат в туниках, сандалиях и красивых шлемах). Здесь были и казаки, и красноармейцы, и фашисты, и партизаны. Но больше всего, было молодых ребят, очевидно, из современных горячих точек.  Все они миролюбиво общались, угощали друг друга нехитрой солдатской снедью, а также, сигаретами, папиросами, разнообразными самокрутками и козьими ножками, травили солдатские байки. Горячие споры разгорались только о качестве табака. Ни дать, не взять, cолдаты на привале, если бы не отсутствие оружия. Над ними безмятежно парил целый сонм ангелов.
Единая, сплоченная, наконец-то умиротворённая армия человечества.
    Некоторые не спешили, явно, устроились на длительный отдых, а иные долго не
задерживались и с любопытством разбредались кто-куда. А посмотреть было на что.
 То под кустиками, в тени, то на солнечных полянках - всюду  расположились отдыхающие, как в местах массового отдыха . Кто группками, кто в одиночку, кто спал, кто ел, кто общался. Все расслабленные, счастливые. Некоторые, очевидно, уже отдохнувшие, устремлялись по широкой просеке, вглубь леса, как будто влекомые неслышным зовом.
–  Всё зависит от их готовности двигаться вперёд, кто-то больше нуждается в отдыхе , кто-то меньше. - Объяснил Ангел
- Удивительно, что бывшие непримиримые враги, оказавшись здесь, общаются, как старые друзья.  - Заметила я.
- Некоторые из них, возможно, и есть старые друзья ещё по своим позапрошлым жизням. Но поверь, далеко не все попадают сюда в таком миролюбивом состоянии. У тебя ещё будет шанс убедиться в этом. – с горечью заметил он, и мы проследовали за остальными в лес.
     У самой опушки, на обочине дороги мы наткнулись на странную, в моём понимании картину.  На высоком пеньке сидела крупная женщина. На ней  кримпленовое платье в крупный цветок, в ушах клипсы, волосы тщательно прилизаны, собраны на затылке и увенчаны шиньоном. Сверху накинуто выцветшее голубое пальто с потёртым песцовым воротником, пуховый платок сбился на затылок, на ногах блестящие сапоги-чулки, модные во времена молодости моей мамы. В каждой руке по авоське. В одной -небрежный свёрток плотной коричневой бумаги, из которого торчат куриные лапы, в  другой, мелкая картошка  и гнилой репчатый лук. Женщина, в каком-то ступоре, сидит неподвижно, симпатичное уставшее лицо нахмурено, напряженный взгляд упирается куда-то вперёд, в одну точку.
–  Ну, здесь всё понятно, - сказала я с видом эксперта: - Муж - алкоголик, дети -двоечники и хулиганы, больная свекровь, выматывающая работа, грошовая зарплата.  А как она....
–  Гололёд,  - коротко ответил Ангел, упреждая мой вопрос.
–  Понятно. Тоже отдыхает?
Ангел кивнул. Рядом на травке в ожидании присел её ангел.  Я удивилась:
–  Мне понятно, что она тоже устала,  и, я не могу судить, но всё же, по сравнению с трагическими жизнями солдат, или, даже крестьян, её жизнь может показаться просто прогулкой. Всё-таки война, голод, холод - это одно, а современная, относительно комфортная жизнь -  другое. Совсем разные времена, разные трудности, разные люди.
    - Ну, во-первых с момента сотворения мира, времена и люди всегда одинаковы были есть и будут. Поэтому, человеческое сообщество, вопреки заверениям многочисленных политиков , идеологов и гос мужей, вовсе не развивается и не совершенствуется со временем. Очевидно, что научно-технический прогресс и так называемая  цивилизованность оказывают на человеческую сущность минимальное и не всегда положительное влияние.  Развивается и совершенствуется исключительно каждый человек, каждая бессмертная душа индивидуально. И, во-вторых, ты правильно заметила, ты не можешь судить, и никто, кроме Бога не может. Да и сравнивать тоже не в компетенции людей. Запомни: никогда не суди и не сравнивай! Человек не может знать всех  жизненных нюансов других людей. У Бога для каждого из вас существует свой уникальный план, путь, испытания и обстоятельства. И не вам, людям судить об этом и сравнивать. И ради вашего же душевного спокойствия, кстати тоже. – строго пояснил Ангел.
      Просека вывела нас на большую солнечную лужайку, которую заполняли  несколько отдельных,  довольно, многочисленных групп людей.  Они, то пели, взявшись за руки, то падали ниц, то исполняли ещё какие-то непонятные ритуалы. Люди выглядели по-разному, но лицо каждого из них было обращено в пространство, которое располагалось в центре. Это пространство было окружено группами, как серединка цветка обрамлена лепестками. С того места, откуда мы наблюдали, оно выглядело пустым. Или, возможно, люди закрывали полную картину происходящего. Члены каждой из групп, очевидно, были объединены какой-то своей групповой  идеей, отличной от идей соседних групп. Но, преклонялись они все чему-то единому, общему в центре!
        –  А что там происходит?, - спросила я Ангела.
        –  Сейчас увидишь всё сама. Только подойдем поближе.
    Мы приблизились вплотную к группе, члены которой истово крестились. Разных возрастов, разных национальностей, казалось даже из разных эпох, все они тянулись к центру поляны, как к источнику самой жизни и утешения. Лица светились надеждой и мольбой о счастье. Слёзы просветления и восторга лились по их щекам.
 В то же мгновение, в пространстве в центре засиял нежный свет, блистающий, но не режущий глаз. Из этого света проявилось что-то напоминающее человеческий силуэт в длинных одеждах. Он излучал всепоглощающую необъятную любовь! Невозможно описать, настолько это было светло и прекрасно! Моя душа затрепетала, и из глаз хлынули слёзы необъяснимой радости! Я, как будто растворилась в этом божественном и непостижимом свете!
- Это и есть Бог?- тихо спросила я: - Он что, христианин?

- Ты видишь Бога таким, каким ожидаешь его увидеть в силу твоих собственных
представлений о нём. Бог бесконечен и един в своей бесконечности. Человеческий ум не в силах это постичь. Поэтому, обычно, человек воспринимает Его через призму своих личных переживаний и верований из своего последнего жизненного опыта, - объяснил мне Ангел.
     Вот, как всё просто, оказывается! Зачем, тогда все эти споры, ссоры и, даже, войны за то, чей Бог главнее, чей Бог настоящий. Я осторожно спросила:
       –  А если я подойду к другим группам, я смогу увидеть Бога таким, каким его представляют мусульмане, иудеи или буддисты?
Ангел покачал головой:
       –  Возможно, ты сможешь это увидеть. А может, не увидишь ничего, а только удивишься, чему они там молятся? Всё зависит от открытости твоего разума и души. В смысле от их уровня,-  продолжал он объяснять: –  Если ты готова, то ты увидишь много прекрасного и великого и будешь каждый раз узнавать своего Бога вновь!   
 Заметив в моих глазах непонимание, он стал объяснять подробнее:      
       –  Понимаешь, Бог везде, он всё и вся. Даже уже земная ограниченная наука доказала, что, в конечном итоге,  всё во вселенной состоит из нескольких одних и тех же  элементарных частиц. Одну из них ученые даже прозвали частицей бога. На самом деле, частица одна, но это ещё предстоит доказать вам. Просто в различных случаях, эти частицы  взаимодействуют между собой с различными вибрациями,  энергиями, создавая , таким образом, бесконечное многообразие во вселенной.  Представляешь, как далеко шагнула ваша наука. По сути, она признаёт, что Бог есть!
Я начала что-то понимать: 
  –   Таким образом, получается, что всё вокруг и мы сами части этого бесконечного и разнообразного моря энергии, которое люди называют Богом? А значит, и мы сами – частички Бога?!
     –  Это ведь очевидно! –  воскликнул Ангел.  –  Ты наверняка замечала, что когда человек забывает о своей неразрывной связи с Богом, то чувствует себя беззащитным и несчастным, а свою жизнь считает бессмысленной?
      –  Точно!  - подтвердила я, вспомнив свои эмоции  ранним утром по понедельникам , особенно зимой. Мне приходится всю дорогу на работу проводить самой себе психотерапевтический сеанс, ну, чтобы не наложить  руки.
       - Да, - согласился  он, явно, услышав мои мысли. - В такие моменты, твоя божья искра едва теплится в душе. Ты легко можешь поддаться дурному влиянию, или подпасть под свои негативные эмоции: уныние, гнев, зависть, смотри список смертных грехов. 
Люди вокруг начали подозрительно поглядывать на нас. Похоже, они были не в восторге от моего прозрения.
      - Нам лучше отойти в сторонку и потише говорить, - заметила я.
      - Бог – это также определенный порядок, свод вечных вселенских законов, в том числе моральных и научных. 
 Увлеченный своей речью, он послушно отошел вместе со мной  в сторону и  продолжал  рассуждать:
      –  Бог – это та энергия, посредством которой существует мир. И материальный мир, который ты знаешь, и все другие миры, которых не знает никто, кроме самого Бога.
       –  А тот факт, что всё это существует и как-то до сих пор работает, является самым весомым и неоспоримым доказательством существования Бога?! - подхватила я, вдохновлённая его речью.
        –  Ну, в целом, как-то так, - протянул мой Ангел: - Разумеется, это очень упрощенное представление. Все детали одному Богу известны. А ты молодец, быстро схватываешь - сказал он одобрительно.
      Я ощутила легкую гордыню. Но, вспомнив о списке смертных грехов, воззвала к своей природной скромности. «Природной? Вот, чёрт, опять гордыня подкрадывается», - заметила я про себя: « Надо быть начеку».
   
                4

     Пока мы обсуждали божественные темы, на лужайке непрерывно происходило какое-то движение. Я обратила внимание, что кто-то очень истово молится, оставаясь на месте,  но некоторые переходят от одной группы к другой. Оказавшись в новой для себя группе, люди  внимательно вслушивались и всматривались в центр. Кто-то с восхищением, кто-то с сомнением и недоверием. Некоторые даже начинал спорить друг с другом, но быстро успокаивались, привлеченные действом в центре поляны.
   –  Однако, не надо забывать, - продолжал Ангел: - что религия – это не Бог. Религия – это просто одна  из тропинок, которая может привести человека к Богу. А может и не привести. Может случиться, что она вовсе уведет человека от Бога к ложным, выдуманным идеям. Я имею в виду псевдорелигии и разнообразные секты. Их создают те, кто считает себя посредником между людьми и Богом, те, кто объявляет себя очередным миссией, единственным знающим истинного Бога!
    Я решила уточнить:
  –   Получается, что всевозможные религиозные каноны и ритуалы не так уж и важны? Это простая формальность?
   Ангел задумался:
  –   Они очень важны, но не для Бога, а для  человека.
     Увидев в моих глазах вопрос, Ангел стал объяснять подробнее:
  –   Сравни сама. Если призвать человека: будь добр по отношению ко всем, помогай и прощай, не причиняй и не желай зла никому! – это слишком общо и абстрактно для человеческого ума, согласись?    
Я невольно кивнула.
      –   Совсем другое дело, когда вам с детства внушают: молись в определенное время, в определенной позе, в определенном направлении света, ну, и, конечно же, заодно, будь хорошим,  добрым, послушным, не твори зла и так далее. Поступая так, ты живёшь по божьим законам, и, следовательно, будет тебе счастье! Согласись, это звучит более убедительно?
     Я начала понимать и с энтузиазмом подхватила:
  –  А ведь это правда! Поставь свечку в тот угол, а не в другой. Кушай одно, а не другое и только в разрешенное время (кстати, как правило, с пользой для физического здоровья, тоже) и Бог будет тебя любить! Всё чётко и конкретно. Для любого человека проще время от времени выполнять важный ритуал, чем каждое мгновение контролировать, или просто осознавать свои поступки, эмоции, мысли. Это требует от человека совсем другой работы сознания и души.
   –   Всё так, однако, не следует умалять значение традиций в любой религии, и, как следствие, в любой культуре и жизненном укладе. - Прервал мою тираду Ангел. –  Все религиозные ритуалы и обряды очень помогают человеку сосредоточиться, сфокусироваться на божественном. А это уже немало. Ведь в повседневной жизни, полной проблем, страстей, а порой, борьбы за выживание, человек редко имеет возможность подумать о вечном. Эту возможность человеку  могут дать молитвы, медитации, духовные практики. Разумеется, если в душе пусто, и человек выполняет всё формально, то он не прикоснется душой к Богу, даже во время самых пышных церемоний. - Заключил он.   
     Вдруг, непонятно откуда, к нам подскочил белобрысый взъерошенный мужик. Не меньше двух метров роста, толстый, одетый в полосатые штаны на подтяжках.  Лицо его было красным от ярости. Мужик возмущенно выпучивал глаза и что-то орал, обращаясь, главным образом, к моему Ангелу. Сразу не разберёшь, то ли он на нас нападал, то ли так энергично искал у нас понимания и поддержки, желая  поделиться наболевшим.
  –  Спокойно!  Остановил его Ангел – Можно ещё раз и потише.
А сам повернулся ко мне и проворчал:
  - Вот, начинается. Ну, помнишь, я предупреждал тебя, про закадычных друзей.
Конечно, Ангел сразу понял чего от нас хочет мужик, ведь ангелы умеют читать мысли. Просто он дал тому время успокоиться. Но это не сработало. Мужик пыхтел, брызгал слюной и, наконец, выдал нечто членораздельное:
–   Кто-нибудь может мне объяснить, почему сюда вообще пускают таких личностей?!
 Он указывал на смуглого бородатого человека.
Небольшого роста, на полусогнутых ногах, как будто готовый для прыжка, вжав голову в плечи, тот дико озирался вокруг, очевидно не понимая, где находится. Неопределенного цвета и фасона одежда на нем была обгоревшей и ещё дымилась. Сам он весь был в саже. Пот лился ручьём по лицу, глаза бешено вращались! Мы еле разобрали его бормотание:
  –   А где райские кущи?! А где прекрасные девственницы-гурии?! Опять обманули!
  Блондина  распирало от возмущения :
   –   Нет, вы только гляньте, на нем ещё пояс шахида не остыл! И сразу в рай?! - возмущённо кричал наш двухметровый блюститель порядка.
   –   С чего ты взял, что это рай? - Удивился мой Ангел.  –  Просто промежуточный,  можно сказать, сортировочный-перевалочный пункт. Сюда всех пускают. До рая вам ещё не одну жизнь придётся поработать. Над собой, в смысле.
Мужик непонимающе уставился на Ангела, который тоном учителя  продолжал объяснять:
  –   А уж сколько именно этих жизней понадобится зависит только от вас самих.
  Похоже, мудрые слова Ангела никто не услышал.  Бородатый, уже пришел в себя и , явно не был расположен к духовному росту. Он яростно зыркнул на блондина и, как будто  обнаружил мишень, на которую был давно нацелен. С победоносным воплем « Смерть неверным!» он бросился на блондина.
      Повалившись на землю, они яростно дубасили друг друга. Несмотря на преимущество в весе, блондин никак не мог подмять под себя брюнета и пытался просто задавить его массой. Но соперник проявлял чудеса ловкости и меткости, нанося короткие сильные тычки в ключевые места большого тела. Разнять их, казалось, было  невозможно, если бы не появление третьего человека в кипе. На его лице, обрамленном пейсами, блуждала неуверенная улыбка, глаза бегали. Но, преодолев растерянность, он торжественно  простёр руки над дерущимися и миролюбиво воззвал к ним:
  –   Друзья, что за дикость? Вы же не на базаре. Разве можно таким образом решать проблемы? Надо проявлять толерантность, терпимость. Хотя, чего ещё можно  от вас ожидать?   
Его не услышали, он сокрушенно помотал головой, однако, не сдался:
   –   Послушайте старого человека, я, как представитель богоизбранного народа призываю вас, гоев к благоразумию!
      Те замерли и одновременно медленно повернули к нему головы. В их глазах зашевелилась какая-то новая мысль.
     –   А ты откуда взялся, жид? – с тихим злорадством спросил блондин: - Христа нашего распяли, и ещё учите чему-то?!
      –  Ну, во-первых, сюда всех пускают. А, во-вторых,  он не ваш, а наш, из евреев, - не вовремя поумничал иудей, гордо скрестив руки на груди.
 На мгновение повисла тишина. Драчуны пытались переварить смысл сказанного, но не долго. У смуглого, очевидно, были свои счёты к вновь прибывшему. Поэтому, оба, брюнет и блондин, объединенные общей идеей антисемитизма кинулись на третьего.
      - Стойте, стойте!  - попытался тот остановить расправу: - Ведь можно договориться! Давайте поговорим спокойно, заключим какой-то договор.
      –   Щас, знаем мы твои договоры, без штанов оставишь!
  Все три тела в едином порыве сплелись  в трепещущий  клубок, и понеслась матерная брань в лучших традициях человеческой культуры. Пыль стояла столбом, звуки ударов и вопли разнеслись над солнечной лужайкой.
Окружающие поглядывали на драку без интереса, все были увлечены своими личными душевными переживаниями. Очевидно, что подобные драмы разыгрывались здесь нередко, и, в целом, не мешали благополучному течению процесса.
       В конце концов, этот агрессивный клубок докатился до небольшой лощинки, где под сенью векового дерева, в тишине и одиночестве медитировал лысый азиат, сидя в позе лотос. В богатом, золотом кимоно, в священном дыму курений (где, интересно, он их здесь раздобыл), тот сидел, мерно раскачиваясь в такт ему одному слышимой мантре. Лицо азиата выражало блаженство и отрешенность. Крики и толчки грубо вырвали его из нирваны. Он открыл один глаз и сердито пробурчал:
  –  Что вы творите?! Ничто былое не имеет значение, отрешитесь от всего сущего. Забудьте про прошедшие жизни, лучше готовьтесь к будущим!
 Это было сказано мудро, но опрометчиво. По изменившемуся выражению его лица было ясно, что бедняга осознал это. Но было поздно!
  –  Ах, ты косоглазый, ещё указывать нам будешь! –  В один голос возопили ревнители  своих вер и бросились на него с кулаками!
      Мантра не  сработала, и буддист с упоением влился в борьбу!  Все четверо пыхтели, кричали, дрались, кто во что горазд. Азиат попытался применить своё мастерство в восточных единоборствах, но противников было трое, и никто не собирался играть по чьим бы то ни было правилам. Поэтому драка была некрасивая и жестокая. В ход, без всякого стеснения, шли укусы, царапанье, плевки и даже выдирание волос, у кого таковые имелись. Никто не собирался сдаваться, каждый бился в одиночку против всех. Надеяться на то, что это всё утихнет само собой не приходилось.
      Опережая мой вопрос, Ангел начал быстро объяснять:
    - Помнишь, я говорил тебе.  Иногда, участники межрелигиозных и межрасовых распрей прибывают сюда в довольно- таки воинственном настроении… На всё нужно время.
   Я оглянулась по сторонам, в поисках ангелов-опекунов эти вояк. Те расселись по ветвям деревьев, покачиваясь на теплом летнем ветру. Они грустно наблюдали картину, и пока не торопились вмешиваться, подтверждая слова моего Ангела. 
  –   Может, нам стоит что-нибудь предпринять? - нерешительно спросила я.
  –   Конечно, - с готовностью согласился он.
Я с облегчением вздохнула: «по –видимому необходимое время уже пришло. Кстати, как они  ориентируются во времени, если его здесь нет вообще».
    Ангелы на ветках зашевелились, демонстрируя готовность поучаствовать в процессе примирения. Как по команде, покинув свои зрительские места, они спланировали к своим подопечным почти вплотную. Мы с Ангелом тоже подошли ближе, и наши герои неожиданно успокоились. Они прекратили побоище, нервно оглядывали друг друга, не понимая, что делать дальше. После, все взялись за руки и медленно пошли к главной солнечной лужайке. Все устало молчали, стыдливо прятали глаза. Глядя на них, невозможно было поверить, что минуту назад, они пытались убить друг друга любым способом. Никто не выказывал никакого желания к спорам, тем более к зуботычинам . Непримиримые враги молчали в смятении. Похоже, им было стыдно за себя.
       Над лужайкой сияла радуга, всё небо искрилось и переливалось в лучах света, исходящего из центра. Звучала божественная музыка, исполняемая невидимым оркестром на небесных музыкальных инструментах. Возможно, музыка просто рождалась из чудотворного эфира, окружавшего всю поляну. Подойдя ближе к центру лужайки в сопровождении ангелов, все медленно последовали по кругу, приближаясь по очереди к каждой группе. Сначала, они подошли к группе христиан. Люди доброжелательно расступились, позволяя  им подойти поближе. Ещё недавние, непримиримые враги дружно, подняв головы вверх, не сводили глаз с чудесного явления, что предстало перед ними . Их лица посветлели, и они замерли в божественном восторге. Блондин торжествующе вскричал: «Вы видели, видели? Я же говорил вам! Я же был прав!?»  Все благоговейно закивали и проследовали дальше. Когда они подошли к группе мусульман,  всех вновь объяла трепетная радость и  благодать. Блондин притих, испытав такой же божественный экстаз, как и другие.
     И так они шли, от одной группы молящихся к другой. И каждый раз вновь и вновь узнавали Бога. И слезы радости и просветления лились из их глаз! Они обнимались и просили прощения друг у друга в порыве братской любви, любви к Творцу и ко всему, сотворенному Творцом!
                5   

        Всё произошедшее вызвало у меня массу вопросов, и ещё больше, противоречивых чувств. Большинство глубоко верующих людей на земле, приверженцы различных религий, свято следуют, в целом, схожим божьим заповедям. Следовательно, все они должны быть честными, трудолюбивыми, терпимыми и добросердечными, в том числе и к своим соседям по планете, даже если те другой веры. И до поры до времени, многим это удается. Но в  головах даже самых миролюбивых из них никак не укладывается мысль, если мой бог истинный, значит, их бог неистинный? А что происходит на том свете? Не может же существовать несколько раев и адов. Даже сами эти слова «Рай» и « Ад» нелепо звучат во множественном числе, тем самым подтверждая абсурдность такого предположения. При этом, все традиционные религии утверждают, что бог един. И это противоречие, сопровождающее всю историю человечества разрешается так гениально просто! Неужели, люди не могут, не хотят, или просто не готовы принять это, пока не окажутся здесь. Возможно, что служители религий знают, как оно на самом деле происходит . Но почему, в таком случае, они не разъясняют это своей пастве? Боятся потерять количество приверженцев, а значит, и власть над большим числом человеческих душ? Как-то не по-божески получается.
     На следующее утро я поинтересовалась у моего провожатого:
 –  И часто здесь у вас такое происходит?
 –   Не редко, - и, как бы оправдываясь, добавил:  –  необходимо время, чтобы люди увидели суть вещей.
      Мы сидели на берегу небольшого заросшего кувшинками пруда. Он был со всех сторон окружен стеной густого леса, загадочного, и немного дремучего. Пахло хвоей, стоячей водой и рыбой. Над плотными листами водных растений роились мошки, на замшелом камне дремала большая, блестящая, и по всей видимости, сытая лягушка. В зеркальной глади пруда отражались величественные сосны и небо с белоснежным облачком. Всё вокруг казалось таинственным, и одновременно, родным, как в сказке, знакомой с детства. Я вдруг подумала, что, наверное, разные люди встречают здесь разные пейзажи, знакомые именно им только из их собственного детства.
    –  А что, если такой человек осознает, что был фанатиком и с именем Бога творил страшные злодеяния? - не сдавалась я, - Вдруг, он искренне раскается и захочет искупить свою вину перед Богом и людьми. Как сделать это? Может ему будет полезно в следующих жизнях поменяться местами со своими лютыми врагами? Может, даже принять мученическую смерть за свою новую веру? Это поможет ускорить процесс? - с надеждой спросила я.
     Ангел печально улыбнулся:
  –  Это не всегда срабатывает. Часто, они по-прежнему остаются фанатичными ограниченными упрямцами, которые не хотят понять других. Всё, что слишком, чересчур, – всегда плохо. Страсть и эмоции – это неотъемлемая часть человека, они созидают, но и разрушают. Фанатизм рождает жестокость и напрочь отбивает возможность думать и любить. Но если человек искренне и глубоко верит в бога, то в его душе живет любовь и уважение ко всем творениям Бога. В том числе ко всем мировым религиям. Каждая из них, в своем первозданном образе, совершенна и, безусловно, ценна для человеческого общества. Кстати, все они сходятся в том, что Бог един.
      –  Получается, что любая религия, обряды, ритуалы, традиции, её служители необходимы, чтобы организовать людей и направить их к добру, помочь им не навредить самим себе и другим? - сделала я вывод.
      - По большому счету, да, - горячо кивнул мой провожатый: - Все мировые религии создавались по божьему промыслу. Они приходили на землю в разное время, в разные страны. Всегда учитывались образ жизни, обычаи и даже, климатические особенности жителей этих мест, для того, чтобы новые духовные процессы проходили менее болезненно, насколько это возможно. Да, человеческая душа полна страстей и противоречий, что приводит к распрям и войнам, но в борьбе она закаляется. Гораздо печальнее, что человеческая натура временами берет верх и в церковных сферах. Сами проповедники не всегда верят в то, что они проповедуют, не верят в Бога. Иначе, как можно объяснить скандальные разоблачения религиозных служителей  всех мастей?!
 А какое огромное количество  «единственно истинных» верований, сект и подсект создано тщеславными властолюбцами?! Их числа не счесть! - Ангел сокрушенно закатил глаза  - Самое опасное, что эти, так называемые «божьи люди», в борьбе за человеческие души, а, по сути за власть и богатства, часто прямо призывают к межрелигиозным распрям и войнам. Вместо того, чтобы вносить в души людей мир, они сознательно распаляют нетерпимость, агрессию и жестокость в своей пастве, прикрываясь именем Бога. Творить злодеяния именем Бога, что может быть циничнее и преступнее?!- вскричал Ангел.
За всё время нашего общения я впервые видела его таким разгневанным.
     –  А что делать нам, простым людям? - настаивала я, -  Как не попасться в их сети? Неискушённый человек верит, что, всё, что связано с именем Бога- это хорошо и правильно.
     –  Слушай свою душу, слушай своё сердце! - просто сказал Ангел. 
    –  Но это же очень сложно и  долго для простого обывателя. Ведь мы загружены пусть мелкой, но жизненно важной суетой! - попыталась я возмутиться. - Легко сказать, слушай душу! Ты представить себе не можешь, какая у нас там жизнь. Cтолько срочных дел, cовершенно не хватает времени.
  –  Вот именно, занимаясь срочными делами,- перебил меня Ангел, -  люди забывают о важных делах. Например, таких, как прислушаться к себе, или к другим, кто рядом. Это не требует много времени. Просто нужно внимание, осознанность, и душевные силы, которых у вас, у людей в избытке. Уж поверь мне. – Закончил Ангел тоном, не допускающим возражений.
   –  Ну, не знаю, - слегка остыла я , осознавая правоту Ангела. –  Но если бы мы вчера не вмешались, на это ушла бы целая вечность!
    - Да, - подтвердил Ангел: - Некоторым понадобятся сотни рождений. Но ты, верно, подметила, в запасе у вас целая вечность, - сказал он легко как бы между прочим.
    –  Понятно, вовремя не нашёл минутки на важные дела, потом потратишь на них вечность. - Мрачно заметила я.  Увидев в моих глазах мольбу и отчаяние, Ангел попытался обнадёжить меня:
   –   Другого пути нет, кроме как получить свой собственный опыта. Только ему ты можешь всецело доверять. Иначе, за тебя будут решать другие. А недостатка в желающих манипулировать человеческим сознанием никогда не было.  И политики, и так называемые «люди от Бога», и даже любящие родители. Кстати все они тоже проходят свои испытания и уроки. Они так же подвержены постороннему влиянию. Только помни,  бездумно следуя на поводу у других, ответственность будешь нести именно ты за свои поступки, да и за то, что позволил манипулировать собой тоже. Бог дал человеку ум, сердце и свободный выбор. А что есть истина и любовь, т.е. Бог, человек в силах понять, если будет применять эти божьи дары, - объяснял мне Ангел: –  Просто слушай свою душу. Она всегда подскажет, что - добро, а что - зло. Признайся, в глубине души каждый  всегда знает это.
 - Не станешь же ты утверждать, что всё зависит только от выбора человека . Человек не властен надо всем, -  уверенно заявила я
- Конечно, существуют такие понятия, как рок, судьба, но это отдельный разговор. Мы вернемся к этому позже– пообещал Ангел,
–  Позже, так позже,- согласилась я  - Только обязательно, для меня это очень важно.
   Солнце стояло в зените. Небо было белое от зноя . Но в тени леса, на берегу пруда было хорошо, от воды веяло свежестью. В ленивом недвижении всё замерло, как бы погрузилось в сладкую послеобеденную дремоту. Только где-то в лесной глуши, надрывалась кукушка.
«Нелегко ей здесь, наверное, приходится» - с улыбкой подумала я
      - Однако, оказавшись перед выбором , - Продолжал Ангел, - человек необязательно поступит верно, даже понимая это. И не потому, что он закоренелый злодей. Просто, так проще, удобней, привычней, все так делают. Надо помнить, что отвечать будут не все, а ты один, ты лично, за твои личные поступки. Бывает, человек оправдывает свои плохие дела или бездействие тем, что у него, якобы не было выбора. « Я соврал, я предал, я украл, я убил, потому что меня поставили в такие условия, мне ничего другого не оставалось делать, меня заставили, они все виноваты, не я, у меня не было выбора!». – Вопит такой человек, когда приходит время расплаты. Но это - гнусная ложь! Выбор у человека есть всегда! Даже, казалось бы, в самой безвыходной ситуации. Бог дал вам выбор - этот величайший из даров, о котором вы частенько предпочитаете забыть.
    –  Ква!- уверенно подтвердила  проснувшаяся лягушка. Она возмущенно таращит глаза, как будто слышала нашу беседу. Вслед за ней все лягушки округи поспешили высказать своё решительное « Ква!»
 Солнце уже миновало зенит, но было ещё высоко. Cонная заводь тонко вздрагивает, сбрасывая знойное полуденное оцепенение. Жители пруда просыпаются  и спешат кто куда. Оголодавшая лягушка попрыгала добывать пропитание. Следом за ней, с тем же намерением, заинтересованно взлетела белая цапля.
    –   Законы природы,- пожал плечами Ангел, поймав мой вопрошающий взгляд.
« Какой уж там выбор, когда кругом такие законы природы,- подумала я разочарованно - хотя, с другой стороны,  лягушка сама выбрала место и время, а теперь расплачивается за своё решение. Или, всё-таки, судьба?».
Ангел кивал в подтверждении своим, а может быть, моим размышлениям. Ведь всем  известно, что Ангелы умеют читать мысли.

                6

         Мы встали и неспешно пошли по узкой лесной тропинке в сторону запада. Солнце золотило мощные стволы сосен, просвечивало сквозь мохнатые лапы ёлок, играя солнечными зайчиками на мягком ковре из прошлогодней хвои. Пахло грибами, и я внимательно смотрела по сторонам, в надежде обнаружить их, или лесные ягоды. Но скоро, мы вышли из леса на открытую, холмистую местность. Продолжая путь по нашей тропинке, мы направились к небольшой возвышенности, заросшей высокой травой и кустами. Подъём был не крутой, но продолжительный. Я немного запыхалась, пока мы достигли вершины. Сверху открывался чудесный вид. Перед нами расстилалась живописная лощина, утопающая в садах. Вдали протекала небольшая извилистая речка с пологими цветущими берегами. Так и хотелось сбежать вниз вприпрыжку и окунуться в свежесть благоухающей атмосферы. Вдруг, Ангел указал вперед и сказал:
         - А вот, кстати, яркий пример того, о чем мы говорили.
          На пологом склоне холма одиноко стоял кто-то щуплый, и энергично вертел головой по сторонам. Тропинка упиралась в  развилку из нескольких дорог. Путник стоял на развилке в нерешительности, и было похоже, что он заблудился. Издали, мне показалось, что это ребёнок, и я ускорила шаг, но оглянувшись назад, с удивлением обнаружила, что мой Ангел не спешил на помощь. Он плёлся, c явной неохотой, на его лице читалась скука и лёгкая досада.
     Подойдя ближе, стало понятно, что это не ребёнок. На распутье, перед множеством  дорог стояла старушка, - божий одуванчик. Она растерянно оглядывалась, как бы ожидая указаний.
   –  Подобных людей очень много, но она – просто уникум в своей убежденной нерешительности!- недовольно заявил  Ангел.
   - Что ты имеешь в виду? - удивилась я.
    Маленькая, худенькая, как подросток, бабуся, лет семидесяти, с седой, аккуратно стриженой головкой, показалась мне вполне безобидной. Худая морщинистая шея  беззащитно торчит из стоячего воротничка бесцветного, или, cкорее,  вылинявшего от времени, длинного платья.  Лицо выражает смирение и немного приторную благостность. Старушка выглядела  невинно. Я бы даже сказала, подчеркнуто невинно.
    - Другими словами, её нерешительность непоколебима  и окончательно решена, - выдал мой провожатый  и сам задумался над своими словами.
    Старушка взглянула на нас без интереса, и продолжила переминаться с ноги на ногу.
     –  И давно она здесь стоит? - поинтересовалась я.
    –  Да уже почти вечность, - протянул мой провожатый уныло.
Несмотря на то, что платье явно повидало на своём веку, её туфли выглядели, совсем, как новые. Правда, старомодный фасон и  ровный слой пыли на них наводили на мысль, что  они практически не используются по назначению. Похоже, они простояли в шкафу долгие годы. Это несоответствие озадачило меня, но я терпеливо ожидала развития событий. Зачем-то же мы пришли сюда.
      В этот момент старушка нерешительно оторвала правую ногу от земли, намереваясь сделать шаг по одной из дорог. Она коснулась земли носком туфли очень осторожно, как будто он был из стекла. И сразу отдёрнула его обратно, как ошпаренная! Потоптавшись несколько минут на месте и беспомощно озираясь вокруг, она вновь решилась сделать выбор. На этот раз он пал на другую дорожку. Стопа её ноги уже почти полностью соприкоснулась с землёй, Но она вновь отдернула её, точно ужаленная скорпионом!  Причем, всякий раз, она возвращала ногу обратно со вздохом огромного облегчения. Так, как будто ей только что чудом удалось избежать смертельной опасности!
     Наконец, всплеснув в отчаянии ручками, она с трагическим вздохом  присела прямо на траву, намереваясь отдохнуть. Это выглядело странно. В конце концов, все эти дорожки вели вниз, в прекрасную долину, которая просто манила своей свежестью и красотой. На равнине, тропы извивались и пересекались между собой множество раз. Так, что в любой момент, при желании можно было перейти на любую из них и углубиться в цветущие кущи, которые обещали и отдых и покой. Вместо этого, одинокая путница предпочла горестно причитать, сидя на пыльной траве. Через несколько секунд, она, как будто приняла для себя какое-то важное решение, резко встала и опять начала примеряться к новому шагу.
     В это время, прямо над ней, как по заказу, пошёл дождь, и поднялся пронизывающий ледяной ветер. Было удивительно, что над всей остальной территорией небо было по-прежнему голубым и воздух жарким от солнца. Я с непониманием посмотрела на Ангела, но он глазами  подал мне знак, наблюдать за происходящим. Мол, сама сейчас всё поймёшь. Старушка же, ничуть не удивилась  подобным метаморфозам природы. Она обреченно опустила плечи и удовлетворённо закивала, как будто знала, что всё этим и закончится. Её морщинистое личико жалобно морщилось, глаза слезились от ветра. Она явно страдала от непогоды. Но, очевидно, гораздо больше она страдала от необходимости, сделать выбор, чтобы уже, наконец, двинуться куда-нибудь прочь от непогоды! Бабулька топталась на грязной мокрой дороге, даже не пытаясь найти хоть какое-то убежище  в ближайших кустах. Вдруг, с ней начали происходить удивительные перемены. Нет, ничего такого волшебного, просто кардинально поменялось её настроение. Чем холоднее и неуютнее она себя ощущала, тем решительнее и упрямее становилось выражение её лица! Наконец, она встала, как вкопанная. Холодный дождь хлестал её, молнии блистали, ледяной ветер развевал мокрую легкую одежду! На лице проявилось жертвенное и гордое выражение, какое бывает у людей, идущих на смерть за высокие идеи. Она пафосно продекламировала: « Ну вот, у меня опять нет никакого выбора! Я должна страдать и нести свой крест до конца! И всё это ради них, неблагодарных!». Она торжественно выпрямилась, развернула худенькие плечики, задрала подбородок и шмыгнула покрасневшим от холода носиком. Создавалось ощущение, что ради этого момента, она здесь и находилась, карие глазки светились сознанием выполненного долга. Гром рокотал, дождь усиливался. Она стояла, как скала, непоколебимая и недвижимая на ветрах и грозах.  Только непонятно, зачем?
   Мне стало её жалко и захотелось, как-то помочь, Я наивно спросила:
- А почему Вы не идете, наконец, куда- нибудь? По крайней мере, Вы перестанете мокнуть и мерзнуть.
Она не сразу удостоила меня ответом, давая понять всю нелепость вопроса. Наконец, решив, что перед ней не просто примитивные создания,  а сознательные наглецы, она грозно глянула на нас.
    - Вы что?! Разве у меня есть выбор? Если, я пойду не туда, кто мне гарантирует, что я не попаду под снежную бурю или лавину? Вы что думаете, я совсем дура? –  она страшно возмутилась, что я принизила значимость её героического действия, а точнее, бездействия.              - Если меня поставили на эти рельсы, значит, я должна здесь быть, - стоически сказала она.
      –  Кто Вас поставил сюда? На какие рельсы - не поняла я, оглядываясь.
      –  Уж, не Вы, точно! И не Вам сбивать меня с истинного пути!- запальчиво воскликнула страдалица.   
Ангел делал мне знаки, призывая не спорить , но я, пребывала в уверенности, что бедная женщина просто заблуждается. Мы должны  ей всё объяснить. Она поймет и перестанет добровольно страдать ради страдания. Это даже жестоко оставлять всё как есть, мы обязаны спасти её.   
      - Вы ни на каком ни на пути, Вы просто стоите на месте! И, как я слышала, уже почти вечность, - попыталась я воззвать к её здравому смыслу. К сожалению, взывать было не к чему. Потому что в ответ она с выражением продекламировала целую речь. И эта речь звучала так, будто она её уже повторяла сотню раз, чтобы убедить в чем-то других, и, прежде всего, саму себя.
       - Всю свою жизнь я работала за гроши на трёх работах. От зари до зари, я нянчила чужих детей и мыла чужие полы. Сорок лет я терпела мужа бездельника и алкаша. Он гулял, играл в карты и даже бил меня!- гордо заявила старушка. - Всё это ради своих детей- сволочей! - неожиданно грубо брякнула она. Но, спохватившись, тут же надела обратно маску жертвы. Драматично задрав бровки, вперив взгляд с дрожащей крупной слезой куда-то в пространство перед собой, тихим, срывающимся голоском она продолжала:
   –   Всякий раз, когда дети умоляли меня бросить отца, я им  внушала: Это всё ради вас, терпите, как терплю я!
   –  Вы хотели сказать, cтрадайте, как страдаю я?  - Не удержалась я от сарказма.
  –  Ну, и это тоже,- довольно закивала она,- такова жизнь.
         –   Правда, старший сын вырос лентяем и наркоманом. Три жены, 5 детей, никакой ответственности и угрызений совести. По большому счету добрый малый, причиняющий страдания своим близким не со зла. Он просто активно наслаждался жизнью, справедливо полагая, что заслужил это в качестве компенсации за своё несчастное детство. –  Комментировал Ангел. –  Младший сынок стал  психопатом и убийцей. Пятнадцать жертв, убиты с особой жестокостью, в основном,  пожилые женщины. Он тоже считал, что имеет право на подобные маленькие радости. - проворчал Ангел мне на ухо.
  - В любом случае, я делала всё, что могла. Никто не может упрекнуть меня в том, что я никчёмная  жена и мать! Это всё они, они все такие! И потом, ведь у них не было другого выбора, правда? –   спросила с надеждой страдалица.
    –  О, да, конечно!- подхватила я: - Никакого другого выбора, кроме, как воровать, убивать и третировать родных ради их же блага.            
 Однако, мои слова не сбили её с курса, утверждённого, очевидно, ещё много лет назад. Она продолжала, явно, наслаждаясь своим слабым печальным голосом:
- Несмотря на тяжелую жизнь, я несла всем свет и добро, как мать Тереза. Я всем помогала и учила, как надо правильно жить даже невзирая на  их сопротивление, - убежденно заявила она.
Фантастика! С чего она взяла, что знает, как правильно жить? Для меня всегда было загадкой, почему   бедные, больные, несчастливые в личной жизни люди всегда точно знают, как надо жить. Хлебом не корми, дай  поучить других, особенно, тех кто никогда  даже не просит у них совета. Но, при этом, сами к себе, они упорно не применяют это тайное знание,  оставаясь бедными, больными и несчастными в личной жизни.
        Взять нашу старушку, к примеру. На неё невозможно было смотреть без боли, сердце рвалось от жалости. Но как ей помочь? Для чего она всё это делает? Мазохизм какой-то!
    Та,  тем временем, закончив речь, сникла, очевидно, не зная, что делать дальше, или просто устала. Исчезла убеждённость  и запал.  Она пригорюнилась, задумалась, в глазах появилась неуверенность.
Хороший признак, решила я. Надо использовать момент, пока её мозг работает.
        - И всё же, ради чего такие муки? - спросила я мягко, стараясь не спугнуть едва пробудившийся  мыслительный процесс
         –  Но ведь это очевидно! – Оживилась она, мгновенно вернувшись в свою колею,         
       - Никто никогда даже не догадывался о наших страданиях! Все вокруг были уверены, что мы идеальная семья. Благодаря мне, конечно, - со скромным достоинством добавила она.
         –  Вы хотите сказать, что пожертвовали своей жизнью и счастьем своих детей только ради мнения посторонних людей?! - в ужасе вскричала я и добавила с чувством: - Да, Вам есть чем гордиться! Вас пора причислить к лику святых мучеников. 
Старушка, не уловив иронии в моих словах, залилась румянцем. Очевидно, она получила огромное удовлетворение!
 «А с другой стороны, что здесь возмущаться», - подумалось мне: « мы все  придаём слишком большое значения чужому мнению. Вспомните, как в юности мы ходили без шапок в лютые морозы. Воображая, что это круто, мы красовались  слезящимися от холода глазами и красными сопливыми носами, будучи уверены, что прохожим, которые видят нас первый и последний раз в жизни, есть до этого какое-то дело. Разумеется,  мнение друзей и подружек играло решающую роль , но где теперь эти друзья? А вот хронический гайморит остался с тобой навсегда. Однако, никто не смог бы нас тогда переубедить в обратном. А я пытаюсь сейчас это сделать с  женщиной воистину железной воли.» 
Старушка же, обретя былую уверенность, снисходительно  взирала на нас, гордо прищурив колючие карие глазки.
   - Это ж надо, так искренне заблуждаться на свой счёт! - невольно восхитилась я. -  Так мастерски обманывать саму себя!
Ощутив раздражение, мне очень захотелось вывести её на чистую воду и я приступила медленно, по порядку:
     –   Очевидно, что Вы не поменяли мужа, или, хотя бы работу, потому что не было выбора?
Та горячо закивала в ответ.
     –   Как и сейчас? – завершила я, указывая вниз, на множество дорог. Дороги, дорожки и тропинки всех мастей гостеприимно раскинулись перед ней, всем своим видом намекая на абсурдность ситуации. Но старушка не смутилась и радостно воскликнула:
   –   Разумеется! Никто же не возьмет меня за руку и не направит на правильный путь. Никто не примет за меня моё решение. А жаль! На земле было проще. Там меня поставили на рельсы, и я покатилась,- мечтательно вспомнила она.
« Бедняжка! Добровольно обрекать себя на такие страдания! Но, во имя чего?». Я по- прежнему не могла понять.
  –  Почему Вы уверены , что Бог хочет, чтобы люди страдали? Разве может быть Бог жестокосердным?  Если он и посылает людям страдания и испытания, то не для того чтобы  помучить их в своё удовольствие, а лишь для того, чтобы научить человека преодолевать всё  ради обретения силы и счастья. Счастье - цель , а не страдания. Надо  стать счастливым самому и сделать счастливыми всех вокруг, тогда добра в жизни станет больше. Только это может радовать Бога, а не наши горести.
    –  Порой, люди пассивно страдают, в надежде, что им за это воздастся. А им всё  не воздаётся и не воздаётся. Так, может стоит  задуматься , а что, если это не Ваш случай? Подумайте   об этом и постарайтесь добавить добра на земле, а не мучений. – Поддержал меня Ангел.
  –   Я не собираюсь ни думать, ни стараться, буду мучиться. Такова моя судьба!
   - Вы сами решили так? Или был какой знак свыше?- вежливо спросила я
Старушка посмотрела на нас с ненавистью. Не так уж она и безобидна, подумала я
   –  Некоторые люди готовы на самые жестокие страдания, пребывая в полной уверенности, что это дает им право мучить и издеваться над другими, - заключил Ангел: - С чего они это взяли? Какое ужасающее заблуждение тиранов!
    –  Ну, уж сразу и тиранов? - сказала я недоверчиво, поглядывая на безвредную с виду старушку.
   –   Именно так! - настаивал Ангел:  –  Тираны всех калибров, от домашних тиранов до злодеев мирового масштаба ( ещё неизвестно, кто из них опасней) искренне считают себя святыми мучениками, несущими добро и жертвующими собой непрерывно ради неблагодарного окружения. А если они и совершают нечто ужасное, то только потому, что их заставили, они были вынуждены, им надо было как-то выживать, и т.д. , в общем, у них не было выбора! Бойся таких людей, они могут оправдать любое своё преступление! - предостерег он.
    Услышав слова Ангела, старушка, заткнув уши, и, затопав ножками, заорала  благим матом:
   –   Вам не дано понять мой подвиг! Я избрана! Я буду страдать вечно, таков мой крест!  ,
 И она высморкалась в мокрый рукав, гордо сверкнув глазами.
  –  Извините, не будем Вам мешать страдать, - миролюбиво сказал Ангел и тихо продолжил, обернувшись ко мне:
  –  Лучше её не трогать. Опасно, если она допустит только мысль, что была полной дурой и попусту потратила всю свою жизнь на земле и пол вечности здесь. А если вдруг осознает, сколько гадостей натворила вокруг себя, ещё чего доброго, руки наложит. Нам здесь такие инциденты ни к чему. - Он опасливо оглянулся.  –   В конце концов, у неё в запасе ещё пол вечности. Может, устанет страдать.
 Я согласно закивала, и мы тихонько засеменили дальше.
     Мы спустились в волшебную долину, и сразу окунулись в свежесть цветущего сада. От аромата трав, цветов и зрелых яблок, воздух казался сладким и чуть липким. Режь его на кусочки и ешь! Чистейшая вода в речке звенела, разбрызгивая искры хрустальной свежести. Птички радостно чирикали, солнце сияло! Нам пришлось оставить позади несчастную старушку под проливным дождём, и хотелось как-то смягчить лёгкое покалывание совести. В оправдание я подумала, что у нас всё равно не было выбора. Ну, не драться же с ней. Поймав на себе строгий взгляд Ангела, я признала, выбор, конечно же был, и я сделала его и готова нести ответственность. Наверное. Потом.  Но нельзя же человека сделать счастливым насильно. Тем более, она была по-своему счастлива, хотя бы потому, что её выбор был у неё ещё впереди, а может и удача.
  Немного погодя, я задала, как мне казалось, каверзный вопрос:
  –  Скажи, а ведь у её сыночка - убийцы уж точно не было никакого выбора, когда он, к примеру, уже сидел на электрическом стуле? А ты утверждаешь, что выбор у человека есть всегда?
  Но Ангел, не задумываясь, ответил:
  –  Конечно, у него был выбор. Он мог визжать от страха и молить о пощаде, малодушно рыдать и размазывать слёзы по лицу. Или он мог извергать ругань и проклятия всему миру и своим палачам, обвинять всех и вся, только не себя.  Но, он, также, вполне мог глубоко раскаяться,  достойно и сосредоточенно принять смерть, как заслуженную кару и только молиться про себя о возможности быть когда- нибудь прощенным.
     - Да, действительно, богатый выбор , - скептически протянула я: –   Только вряд ли это изменит его судьбу.
   –  Не изменит, в той конкретной его земной жизни, на физическом плане, - согласился Ангел:  –  Но на духовном плане, для его дальнейшего будущего,  для его последующих жизней последний выбор сыграет огромную, определяющую роль! - твердо заявил он. Я не нашлась,  что ответить и глубоко задумалась.
      
                7    

      На следующее утро я решилась задать моему гиду свой главный вопрос. Тот, что давно мучил меня и всё остальное думающее человечество, тоже. Теперь, когда многое прояснилось, во всяком случае, обрело какие-то очертания, я отважилась выяснить самое сокровенное и осторожно спросила его:
  –   Скажи, а где мои родные, что умерли. Некоторые знатоки описывают, что мы все сразу встречаемся. Или это по-разному происходит?  Разве мы не увидимся с ними здесь?
    –  Конечно, конечно, - с поспешной готовностью кивнул он: –  И не только с теми, кто умер.
Я не поняла смысл его последней фразы, но решила повременить с вопросами.
 Мы шли вдоль берега чудесной речушки. Небо было приятно пасмурным, как бывает в тихий весенний день. Совсем не так, когда низкие гнетущие тучи клубятся над головой, угрожая взорваться  громом  и молнией, а напряжение в самой атмосфере как бы придавливает  весь мир . Он становится плоским, маленьким, серым, замирает в испуганном ожидании стихии. Нет, порой, бывает в природе приятная спокойная пасмурность с высоким серым почти однородным небом. Звуки и запахи мгновенно разносятся, как в небольшой комнате. Появляется ощущение камерности и  мягкое гулкое эхо, характерное для замкнутого пространства. Это придает всему какую-то театральность и чувство безопасности . Как будто всё понарошку, кажется, что вокруг  декорации, а ты –просто  участник любительского спектакля.
      Берега речки, вдоль которой мы прогуливались, были пологими и песчаными у самой воды. Вдоль каждого берега тянулись тропинки в желтых одуванчиках.  Сама речушка была настолько извилиста и живописна, что в голову пришло стандартное сравнение « как на картинах голландских художников». Действительно, каждый кустик и травинка на прибрежных полянках  были замысловато кудрявы. Каждый  листочек и стебелёк были по-особенному извилисты. На тёмном пасмурном фоне, пышные, сбрызнутые капельками росы, цветы и сочные фрукты на ветвях садовых деревьев. Всё это, удивительным образом напоминало старинные богатые натюрморты. А бабочки и жучки до того затейливы и переливчаты в красках, как будто тщательно выписаны рукой талантливого мастера! Но всё это было живое, шевелилось, дышало и пело! « Скорее, эти пейзажи отсюда были перенесены на холсты, на землю, а не наоборот», - заметила я про себя.
        Вдруг, на противоположном берегу я увидела своих родителей! Папа что-то мастерил, сидя на низкой скамеечке. Он всегда любит что-нибудь мастерить. А мама пыталась подвязать куст буйно цветущей гортензии. Та не поддавалась, норовила развалиться во всей своей красе. Заметив меня, они улыбнулись и приветственно помахали. Моё сердце радостно забилось, но тут же оборвалось от страха!
       –  Подожди! А что они делают здесь!? Они, что, …, - вскричала я в ужасе!
       –  Нет, нет! Они живы и здоровы, - поспешил успокоить меня Ангел: - Это основные части их душ. Их ещё называют « Высшее Я». Оно здесь находится всегда. Оно помогает и направляет тот свой кусочек, который в настоящее время воплощен в земную жизнь. К сожалению, часто земная частичка бывает слишком зашорена  бытовухой, и поэтому глуха к подсказкам свыше. Необходимо в потоке жизни  останавливаться, прислушиваться к собственному Высшему Я. Оно плохому не научит. Но у твоих родителей всё в порядке с этим. В них много любви. Они почти всё время проводят здесь вместе. И на земле, воплощаются так, чтобы обязательно встретится. Для них это возможно, у них обоих высокий уровень.
 Мне захотелось подойти к ним поближе, обняться. Я начала искать глазами переправу, но Ангел остановил меня:
     –  Если ты не хочешь, чтобы твои родители заподозрили что-нибудь о твоём нынешнем состоянии, то лучше не привлекать к себе особенного внимания. Высшее Я находится в постоянной непрерывной связи с его земной частью, и с физическим телом, разумеется, тоже. Твои мама и папа могут почувствовать необъяснимую тревогу, начнут волноваться,  звонить твоему мужу и дочке. А что они им ответят?
   Мне пришлось оставить свою затею. Я совсем не хотела причинять им страдания. Достаточно того, что сейчас испытывают мои Андрей и Эрика. Наверняка, они уже всё знают. А может, я лежу в беспамятстве, в каком-нибудь госпитале, и мои родные сбились с ног, выясняя, где я. Это ещё ужаснее, по-моему. Бедные, родненькие мои!
Я почувствовала, что ещё чуть-чуть и разрыдаюсь, как вдруг на следующем повороте реки, я увидала мою соседку по квартире. Она стоит, выпучив глаза, озирается и возмущенно грозит кому-то невидимому кулаком. Сопровождающий  ангел, обхватив её своими белоснежными крыльями, пытается как-то успокоить. Но она всё горячится, машет ручками, и, похоже, вовсе не видит его. Оставив бесплодные попытки, ангел грустно вздохнул  и прикорнул рядышком.
      - Это её высшее Я? - спросила я с любопытством,
Ангел печально покачал головой:
 -   К сожалению, это вся её душа в полном комплекте. Грустно, когда даже в своём цельном состоянии она являет собой такое жалкое зрелище. Так бывает, когда душа вместо того, чтобы использовать дарованную Богом жизнь для своего развития, посвящает её исключительно  достижению  физических и  эмоциональных удовольствий. В результате, она приходит сюда изрядно деградировавшей.
     –   Дегра - что?  - не сразу поняла я.
 Эта встреча была, как гром с ясного неба. Ничто не предвещало скорого прибытия сюда этой замечательной, во всех отношениях, дамы. Я засомневалась:   
    –   Постойте-ка, она же здоровее нас всех вместе взятых. И заботится о себе так нежно, как ни об одном из своих детей не пеклась. Да она свою соковыжималку холит и лелеет, как любимое дитя!
       Ангел согласно кивнул:
  –  Вот как раз - таки эта чрезмерная забота о себе, и в частности, о соковыжималке и погубила её. Та, неблагодарная, убила бедолагу, током. Жестоко и беспощадно!
     Это было так неожиданно! Во мне проснулась жалость.  Я-то хорошо представляла, каково это, попасть сюда, ни с того, ни с сего. Решив подбодрить её как-то, я приблизилась  к ней и сочувственно сказала:
   –  Добрый день, Вы не волнуйтесь, всё будет хорошо. Это должно было случиться рано или поздно. Ну, в смысле, вы бы всё равно здесь оказались, конечно, лучше бы по-позже, но… –  мямлила я неубедительно. Раньше мне никогда не приходилось кого-то успокаивать в подобных ситуациях. Я поняла, что мои слова не сработали, потому что, в ответ, она холодно глянула на меня и возмущенно дернула плечом :
  –   А чё мне волноваться? Я-то не волнуюсь, пусть врачи волнуются! Я им ещё устрою!  Она вновь погрозила кулаком кому-то невидимому -   Где они все? Почему не спасают меня?!
     Я еле удержалась, чтобы не продолжить её фразу: « Где вся вселенная? Почему она не крутится вокруг меня, драгоценной?!». Но это было бы слишком жестоко. Я старалась быть хорошей, и не только под строгим взглядом Ангела. На самом деле, мне было жаль, что всё так произошло. Поэтому я обратилась к ней, насколько возможно, мягко:
  –   Наверное, уже больше ничего сделать нельзя.
  –  Как это нельзя, всё можно, они должны! У меня же медикейт и медикер, мне положено! - от возмущения она закашлялась.
     Я попыталась объяснить ситуацию и  вежливо возразила:
  –  медикейт и медикер – это всего лишь государственная медицинская страховка –это не Бог.  Вам больше ничего не положено. Вы же уже умерли.
         Однако, это ничуть не смутило её:
  –   Ну и что, что умерла? А где моя сиделка? Она не имеет права оставлять меня. У меня диабет, и щитовидка вырезана! Где моё лекарство? Я сама не могу! Где все?!- Завопила она. Её лицо исказилось от злобы. Изо рта брызнули слюни!
 Я призвала в помощь логику:
  –  Раз Вы понимаете, что умерли, что находитесь здесь, значит, осознаёте, что у Вас уже нет старого, в смысле, бывшего физического тела. Как почти у всех здесь.
 Она согласно кивнула. Я, воодушевленная успехом, попыталась завершить логическую цепочку:
 –   Это, конечно, плохая новость. Но есть и хорошая. Ведь это означает, что у Вас больше нет никаких проблем со здоровьем. Нет тела- нет проблем с этим самым телом.
  –  Правильно, - поддержала она: –   Тела нет, значит, и щитовидки нет тоже. Я права? Скажи, я права?
 Я невольно кивнула.
   –   А значит, мне нужны лекарства от щитовидки, - мастерски завершила она мою логическую цепочку. Её виртуозный маразм, как всегда, одержал неоспоримую победу!
   –   А как здесь амбулет заказывать? - она деловито осмотрелась: - Где телефон? Что за безобразие! Ну, я им устрою! Они у меня попляшут! Я найду на них управу! - Она вновь погрозила кулаком и заковыляла прочь, злобно ворча. Иногда до нас доносилось:
   –   Козлы! Сволочи! В суд подам!
 Её ангел уныло поплёлся следом.
      Я почувствовала разочарование:
   –  Почему, люди, оказавшись здесь, не прозревают моментально? Если бы они  смогли увидеть всё, как есть, и себя и свою жизнь сразу! Они бы оценили свои поступки объективно и не обманывали самих себя. А то, я тут такого насмотрелась!
       Мой Ангел спокойно ответил:
–  Обычно, это происходит довольно скоро. Как только пройдёт первый шок. Ну, ты понимаешь?
Я послушно кивнула, хотя , судя по моему опыту, не так уж скоро это происходило.
Ангел продолжал:
    –  У кого-то постепенно, как будто человек вспоминает то важное, что всегда знал. Иногда внезапно, как удар молнии. Человек вдруг видит и понимает всё ,что он делал правильно и неправильно, сколько сознательно обидел людей, сколько неосознанно. Ведь все мы единое целое. Когда один обижает другого, это всё равно, как если правая рука ранит левую, а боль общая, только она не всегда сразу доходит. Когда пелена с глаз падает, человек больше не в силах обманывать себя, приводить нелепые оправдания. Он видит всё ясно, четко, без прикрас. И то чувство раскаяния и стыда, какое приходит, поверь моему опыту, тяжелее любых наказаний извне. Иной раз раскаяние страшнее наказания. Мы сейчас не обсуждаем исключительные случаи, которые требуют особого подхода. Но  обычно, осознание  происходит  сразу после смерти. Иногда, через некоторое время.
     –  А как же она, она безнадежна?- спросила я с сожалением.
Он всплеснул  руками: 
     –   Что, ты! Не существует безнадежных! Просто необходимо время. А времени достаточно, целая вечность. В её случае прозрение наступит довольно скоро. И можешь быть уверена на этот счёт, ей будет, что вспомнить.
    Я невольно ощутила лёгкое, но недоброе удовлетворение, и сама себе ужаснулась:  « Нет, надо работать над собой. Но тот факт, что мне иногда удавалось ловить себя на нехороших чувствах, это уже большой прогресс для меня». - Но, разве не каждый из нас, хочет поскорее всё понять, пройти, стать лучше. Ведь каждый человек стремится к добру, по меньшей мере, должен стремиться, особенно, оказавшись здесь.
    –  Иногда, только, чтобы это желание возникло у человека, необходима целая вечность, - мой Ангел печально покачал головой.
     –  Да, воистину говорят: « У Бога бесконечное терпение!»- протянула я. 
Мой провожатый со вздохом согласился.      
        Вокруг было тихо и красиво. Ласково журчала прозрачная вода в речке, веял лёгкий свежий ветерок. То тут, то там, ангелы плавно покачивались на ветвях деревьев, или безмятежно парили в небесах, и именно они были дополнительным напоминанием, что за этой мирной картиной скрывается  титаническая работа человеческих сознаний, душевные муки и триумфы!
                8

      И всё же, мысли о настоящих, убежденных грешниках, а главное, о справедливом возмездии для них не давали мне покоя, и при следующей встрече с Ангелом, я безо всяких вступлений выпалила:
- А что насчет ада? Я имею ввиду, должны же каким-то образом, убийцы, садисты и тираны нести справедливое наказание. Закоренелый злодей вряд ли сам так легко раскается и возжаждет искупить грехи своей кровью. Ведь он осознано творил свои злодейства.

- Ты права, - спокойно согласился Ангел. - Кстати, доброе утро!
Я быстро, не очень вежливо, кивнула в ответ, с нетерпением ожидая разъяснений.
На этот раз мы встречались в парке. Парк был прекрасно распланирован и замечательно  ухожен. Аккуратные прямые дорожки  сходились и расходились в определённом порядке. Дорожки были чисто подметены и посыпаны белым песочком. Справа и слева  изогнутые деревянные скамьи с удобными спинками, перемежались с невысокими благоухающими кустами цветущих бархатцев, незабудок и петуньи. Более узкие дорожки  были ивилисты и красиво переплетались образуя замысловатый симметричный рисунок и пышно цветущие клумбы между ними.  Кое-где красовались мраморные белые беседки . Стройные ребристые колонны поддерживали конусообразные крыши увенчанные шпилями. В самих беседках по кругу располагались каменные скамьи. В центре были оборудованы небольшие питьевые фонтанчики в виде разнообразных скульптур греческих богов или мифических существ. Мраморные нимфы с кувшинами на плечах, амуры и сатиры, полуодетые, как и полагалось в древней Греции, метали стрелы, танцевали, извиваясь в каменном магическом танце, и самым  разнообразным образом изливали хрустальную воду  в круглые глубокие чаши. Снаружи, беседки были увиты цветущими розами, распространяющими вокруг сладкий головокружительный аромат. Вдоль главной прямой центральной аллеи очень уместно смотрелись  античные матово-белые, местами позеленевшие от времени, скульптуры разнообразных героев древности. Я пожалела, что не была сильна в греческой и римской мифологии, поэтому не могла в полной мера определить ценность этих шедевров, но их величие, совершенство и налёт древности ошеломляли! Эта широкая аллея под сенью вековых, переплетённых вершинами ясеней вела к амфитеатру, откуда слышалась прекрасная музыка. По дорожкам не спеша в одиночку и парами прогуливались люди. Часто их сопровождали ангелы. Нигде не было видно каких-либо работников, кто бы поддерживал такой исключительный, и вместе с тем, художественный порядок.
  Мы с моим Ангелом  прогуливались по одной из живописных безлюдных дорожек. Он молчал, как будто обдумывая ответ. Я поняла, что разговор будет непростым.
      –  Изначально, выбор всецело зависит от человека, но, со временем, человек попадает в полную зависимость от своего же выбора,-  многозначительно заявил Ангел.
   - А можно поподробнее ,- попросила я: - А то, больно на предвыборный лозунг похоже.
   –  Конечно, - с готовностью ответил Ангел: - Любой человек периодически оказывается перед выбором. Однако, никто не застрахован от ошибок или дурного расположения духа. И вот, он делает неправильный, но определяющий выбор, просто не подумав.
  –   А как узнать,  что этот выбор был определяющим?- попыталась уточнить я
  –  Точных критериев не существует. – Спокойно объяснил он: - Иногда какая-нибудь мелочь может круто изменить судьбу. Правда, человеку дано почувствовать значимость момента, если он будет внимателен, конечно.
  –  А, это из серии: «слушай свою душу»? –  спросила я с иронией.
Ангел глянул на меня с упреком и продолжил:
  - Один неверный выбор не обязательно станет  роковым. Гораздо опаснее, что продолжая  двигаться по неверному пути также бездумно, человек начинает меняться сам, и в не лучшую сторону, как ты понимаешь. Таким образом, в следующий раз он выбирает скользкую дорожку просто по привычке, для удобства, потому что так принято. – терпеливо объяснял  Ангел.
  –  Так, к следующему перекрестку он подойдет  уже совсем другим человеком, возможно, даже способным на серьёзное преступление! - подхватила я, пытаясь загладить свою бестактность .
 - Да!- подтвердил Ангел:  - Ведь с каждым последующим неверным выбором, человеку проще заглушить голос своей совести и сложнее осознать, что он творит.
  –   И в конце концов, такие люди безвозвратно скатываются в пропасть греха, где, я уверена, их и настигает божий гнев! Ну, в смысле, черти их жарят на сковородках, вилками тыкают, - спросила я, преданно глядя в глаза своему гиду, как примерная ученица.
Ангел посмотрел на меня неодобрительно, и я устыдилась своей кровожадности.
  –   А вот мы сейчас с тобой пойдем и посмотрим, кто куда скатывается, зачем..., - остудил мой праведный гнев Ангел: - Здесь недалеко.
Он махнул в сторону небольшой осиновой рощи. Она находилась в  другой стороне от амфитеатра, куда мне очень хотелось попасть. Но ещё больше мне хотелось разобраться в вопросах заслуженного возмездия, и я послушно последовала за Ангелом.
    Издали, обещанный мне ад выглядел вполне милым местечком. Однако, чем ближе мы приближались, тем отчетливее звучали сдавленные рыдания, стоны и какое-то мерзкое чавканье. А вонь, всё больше окутывающая нас, не поддавалась описанию!
Похоже, кто-то жарил омлет из тухлых яиц, селёдки и мужских грязных носков.
   Пробравшись через густую поросль молодых осинок и можжевельника, мы оказались на большом открытом пространстве. С западной стороны его окружал засохший, почерневший от времени густой колючий кустарник и редкие стволы деревьев. Определить породу деревьев было невозможно, но они были высокие, уродливо извилисты и также черные. То ли от пожара, то ли от старости. Сквозь них проглядывала  голая потрескавшаяся земля. Зловещие безжизненные ветви были усыпаны стаями больших черных ворон. Они молчали, иногда перелетали с дерева на дерева тяжело взмахивая крыльями.  Эту леденящую душу картину дополнял багрово-кровавый закат. На фоне этого зарева каждая мёртвая веточка и каждое смоляное воронье перо отчетливо вырисовывались, отливая грязно-красным блеском.
   С восточной стороны густой смешанный лес дышал жизнью и свежестью. Подлесок из осинок, калины и каких-то других ягодных кустов живописно разбавлял строгие колонны сосновых стволов, мохнатые ласковые лапы елей заботливо обнимали стройные прозрачные берёзки.  Пахло особой лесной сыростью, хвоей, прошлогодней прелой берёзовой листвой, грибами, мхом, первой земляникой и лесными цветами. Всюду сновали птички, белочки, ёжики. Причем граница между двумя видами леса была неестественно четкой. Как будто там находилась невидимая стена.
    В центре поляны зиял широченный котлован. Его высокие, почти отвесные стены представляли собой грязно- коричневые, похоже от засохшей крови, шершавые каменные зубья,  густо поросшие колючим шиповником,  репейником и крапивой. 
   Наверху, c восточной стороны, у самого края, на зелёной полянке расположилась группа ангелов. Они  непринужденно переговаривались между собой, перелетали с места на место. Кто-то сидел на ветках деревьев, кто-то собирал ягоды-цветочки и плёл венки. Все они явно скучали, но иногда бросали заинтересованные взгляды вглубь котлована. Заглянула вниз и я, но тут же отпрянула в ужасе!
    Дно котлована, не менее километра в диаметре, было покрыто зловонной густой жижей, которая шевелилась, изрыгая мерзкое чавканье, густые брызги грязи и проклятия всему сущему.
  Приглядевшись, я поняла, что это были человеческие тела, которые извивались и корчились, как будто их пытали острыми кольями. « Возможно,  даже осиновыми»,- пришла  в голову странная мысль. Несмотря на мучительную боль, они издавали лишь сдавленные, глухие стоны. Похоже, истошные стенания вызвали бы ещё большую боль и поэтому они предпочитали страдать молча. Насколько возможно было разобрать сквозь покрывающую их грязь, в основном, все они  были среднего и старшего возраста и обоих полов. Судя по диаметру котлована их была не одна сотня тысяч. Понять, какой они расы, из каких времён и стран  было невозможно, так как их одежда, равно, как и лица, казалось, были просто  пропитаны зловонным месивом. Глаза, волосы, губы ,были как-будто замазаны плотным слоем коричневой грязи. Они казались глухими и слепыми, только  тыкались друг в друга и в стенки котлована, причиняя себе и друг другу лишние физические страдания.
    Вдруг раздался душераздирающий крик:
  –   Я не виноват! Они заставили меня! У меня не было выбора!
    Истощенный грязный мужик со злобно горящими глазами залез на спину жирной тетке, ползающей рядом. Та разразилась проклятиями, тщетно пытаясь скинуть его с себя. Он удержался, балансируя, вцепившись в её спутанные длинные волосы. Потом, ловко оттолкнувшись от неё, он попытался запрыгнуть на плечи здоровенного детины, стоящего поблизости, но тот ловко увернулся, и наш герой со стоном отчаяния плюхнулся в зловонную жижу, где мгновенно исчез, затоптанный своими же соседями.
  Таким образом, вся эта масса представляла собой скопище грязных злобных людей, уже совсем не похожих на людей. Они пытались использовать друг друга, как ступеньки, чтобы выбраться наверх. Но всякий раз, неизменно соскальзывали на самое дно, где, в свою очередь, тут же превращались в строительный материал для своих товарищей по несчастью.
   –  Это и есть настоящие грешники? - Спросила я с отвращением.
  - Ага, - подтвердил Ангел: - Это не раскаявшиеся в своих тяжких грехах грешники. Здесь и убийцы, и крупные мошенники, и маньяки, и растлители малолетних, и предатели….
  –  А лоббисты?- перебила я Ангела с любопытством.
  –  Ну, естественно, я же сказал, крупные мошенники и предатели, - успокоил меня Ангел и продолжил:
  –  Каждый из них считает, что у них не было другого выбора, кроме, как творить свои злодеяния. И во всём виновато их тяжелое детство, плохая погода, дурное расположение духа, правительство, сосед, теща, кто угодно, только не сами они.
    –  И поэтому, они считают себя вправе идти по чужим головам к  заветной цели? - спросила я с “пониманием”.
   - Представь себе, да,- иронично улыбнулся Ангел:  - И пока они верят, что цель оправдывает средства, и что у них не было выбора, они все так и будут корчиться на самом дне этой клоаки.
    Вдруг, увесистый кусок вонючей грязи вылетел из котлована и плюхнулся на траву прямо рядом с нами. Неужели, эти конченые грешники настолько обнаглели, что пытались закидать грязью всё вокруг? Глянув возмущенно вниз, я увидала, что они просто устроили драку между собой. Видно, им было мало совместных страданий. Они вопили бесконечно обвиняли друг друга в чем-то , кидались землёй, царапались, топили других и тонули сами в затхлом месиве. На всё это безобразие ангелы удручённо взирали с высоты своей святости. Один из ангелов  устало слетел с ветки и завис над котлованом, излучая свет  и благость. Все сразу прекратили побоище, но продолжали молча злобно толкаться. Но даже те, кто особо не проявлял агрессии к соседям, очевидно, не ощущали себя комфортно. Все вздрагивали, стонали, их лица искажала гримаса боли.
   –  А почему они так извиваются в конвульсиях, будто черти жарят их на сковородках и вилками тыкают? - задала я свой любимый вопрос.
   –   Возможно, грешникам с богатым воображением мерещатся и черти, и вилки. Об этом так много и красочно написано и говорено, что люди уже видят ожидаемое. На самом деле, конечно, никаких чертей здесь нет и быть не может. Божье возмездие исполняется посредством вселенского закона божественной энергии, впрочем, как и всё во вселенной,- объяснил Ангел.
   –   Закон энергий? Это физика, что ли - Спросила я разочарованно.
   –  Конечно, закон сохранения энергии, обмена энергий и другие законы, и не только физики -  объяснил он: –  Проще говоря, если уж у человека хватило сил и желания сотворить, накопить и излить зло в жизнь, значит, будь добр получи всё обратно. Правда, оно может быть уже многократно приумножено. Но, это уже другие законы. В общем, детали, –  легко махнул рукой Ангел. 
          Я вдруг поймала себя на том, что испытываю торжествующее злорадство, и дабы пресечь эту низкую эмоцию,  представила, что возможно после одной из своих не очень удачных прошлых жизней я так же отчаянно барахталась в этой луже. А может и не единожды... Чувство мелкой мести сменилась  глубокой  скорбью и жалостью к несчастным.
      - Постой, постой, - забеспокоилась я: –  Это для вас ангелов, детали. Хотелось бы, поподробнее, разобраться во всём этом. Мало ли, вдруг пригодится.
Ангел посмотрел на меня ободряюще:
    –  Всё понять невозможно. Появится необходимость, будешь разбираться в деталях.
   « Конечно, куда  будет уже деваться-то?» - угрюмо подумала я про себя. А вслух спросила:
    –   Но неужели, вы считаете, что если злодей почувствуют на себе всю боль, которую причинил другим, то он захочет искупить свою вину? Скорее, они ещё больше озлобятся. Настроение у них у всех совсем не миролюбивое.
     –  У них в запасе вечность. В конце концов, они поймут, что никто кроме них не виноват в содеянном, потому что окончательный выбор всегда был за ними. Как только они это осознают, всё сдвинется с мёртвой точки, и появится надежда на спасение. Это длительный, мучительный процесс, но рано или поздно все вылезают, - небрежно махнул рукой Ангел.
« Ничего себе – вечность в болоте!» - я была серьёзно озабочена,
     На дне котлована продолжалось вялое движение, люди с трудом шевелились. Для того, чтобы просто поднять  руку, приходилось с трудом отрывать  её  от поверхности плотной вязкой жижи. Картина была безрадостная и безысходная. Основная масса людей обреченно ползали по дну, кое-кто пытался забраться по живым телам повыше, но, хватаясь за острые камни и колючие ветви кустарника,  выпускал их от боли и срывался вниз на дно. Несмотря на это, отдельные личности неимоверными усилиями, местами, отрывались от смердящей липкой массы. Но длинные чёрные руки окружающих тут же цепляли их железной хваткой и тянули обратно. Сильные личности, конечно же сопротивлялись изо всех сил, но в конце концов, в изнеможении падали, и тут же хищно, с отвратительным чавканьем всасывались бурым болотом вглубь.
   Мне подумалось, что больше ничего интересного здесь уже не произойдет, и мы понапрасну теряем время. Однако, ожидающие на лужайке ангелы, хоть и грустили, но не покидали это гиблое место, очевидно, не теряли надежды на чудо.
   Вдруг, прямо под нами, у самой стены, я заметила активную возню.
–   О! Я, кажется, вижу одного такого раскаявшегося! - Радостно заметил Ангел и указал на это действо. От зловонного коричневого месива успешно отделилась фигурка человека и начала стремительно  карабкаться по стене. Грязные руки нераскаявшихся жадно ловили его, пытаясь затянуть обратно, но он успешно отбивался, хватаясь за ветви кустов. Раздирая тело в кровь об острые камни и колючки растений, он вырвался на недосягаемую для чужих рук высоту и начал медленно, но упорно продвигаться вверх. Высота стен котлована была, как у хорошего небоскрёба. Даже, если бы перед ним лежал ровный  удобный путь, он бы потребовал от него массу времени и сил для преодоления. Наш раскаявшийся напоминал маленького черного мураша с неуклюжим тельцем и тоненькими ниточками ножек, который, упорно преодолевая препятствия, ползёт одному ему известным путём через бескрайнее поле, не подозревая, что оно бескрайнее. С небес на эту безнадежную картину взирало солнце, которое всем одинаково и равнодушно светило, подчёркивая обречённость происходящего. Человек еле полз по адским стенам, иногда замирал в бессилии. Когда он преодолел почти треть пути, нога сорвалась с раскрошившейся скалы. Он отчаянно хватался за колючие плети шиповника, но они были выдраны с корнем под весом его тела. Мы все наверху хором вскрикнули от ужаса! Толпа внизу торжествующе взвыла, жаждущая поскорее заполучить выскочку обратно и ткнуть его лицом в грязь.  Тело  несчастного прокатилось кубарем несколько метров и безвольно повисло на каменном выступе, грозя прямиком сорваться в пропасть. Но он быстро пришёл в себя и продолжил подъём с ещё большим проворством.
    Было невозможно разглядеть его внешность под слоем грязи. Только горели глаза неистовым огнем, и слышался уверенный звонкий голос:
  –   Я сделал всё это, я виноват, я должен искупить, я должен срочно всё исправить!
     Все ангелы, стоящие на поляне заметно оживились,  приблизились к самому краю котлована,  начали подбадривать его и тянуть навстречу руки. Они были так радостно возбуждены, что, если бы они не были ангелами, я бы заподозрила, что они заключили пари на раскаявшегося. Но ангелы искренне ликовали, буквально светились от счастья! Наконец, весь грязный, истерзанный, окровавленный, но, просветлённый, человек выбрался наверх. Он в изнеможении лежал на земле и слёзы счастья и раскаяния лились из его глаз, разбавляя грязь на лице.  Ангелы, подхватив его под руки, легко взмыли к небесам и скрылись из виду за вершинами деревьев в сторону востока.
  - Куда они его? На перековку? - Спросила я с интересом.
   –  Можно сказать и так, - кивнул Ангел: - Правда, ему предстоит ещё много потрудиться, чтобы заслужить свой новый шанс в своей новой жизни, - задумчиво сказал он.
   –   Следовательно, если тот маньяк, ну, сыночек нашей давешней нерешительной старушки, искренне бы раскаялся перед казнью, то есть шанс, что после смерти он может оказаться не на самом дне, а где-то на стене, на пол пути наверх. И преодолев это путь успешно, его бы подхватили ангелы? - мне захотелось уточнить все детали.
   –  Скорее всего, так - согласился Ангел: –  нет большей радости для ангела, чем раскаявшийся грешник.
Я понимающе кивнула, хотя была далеко не ангелом.
Вся эта картина потрясла меня и вызвала ещё больше вопросов.
   –   А вот интересно, Гитлер или Сталин тоже здесь барахтались в своё время? Они уже выползли на поверхность? - С опаской оглядываясь по сторонам,  спросила я.
   –   Не совсем так. Дело в том, что тираны такого масштаба получают свой личный, персональный ад в специально оборудованных для таких целей помещениях, - начал рассказывать Ангел, но я перебила его с возмущением:
   –  Они что, и здесь на особом положении?   
Это было уже слишком! Самые гнусные, жестокие, кровожадные тираны, для которых люди просто грязь, в лучшем случае, материал, для достижения личных интересов и целей, все они имеют особые условия и привилегии, свой индивидуальный ад?  Не  велика ли честь?!
    –  А вот это, ты зря им сейчас позавидовала. - Сказал Ангел печально глядя мне в глаза.
    Я не поняла, что его  больше расстроило:  суровая участь грешников, или то, что низкие чувства, такие, как мстительность и жестокосердие, ещё нет-нет да обуревают мою бессмертную душу.
    - Поверь, страшнее места не бывает! – сказал он тихо. В его глазах застыл ужас, и я поняла, что он не шутит. Ангел  показал в сторону запада. И тут, я обратила внимание, что багровый закат за всё время нисколько не изменил интенсивности своего окраса, как будто солнце застряло сразу под линией горизонта и продолжало оттуда непрерывно изливать свой недобрый  свет. «Так, это не закат», - осенило меня. «Конечно, как я сразу не догадалась. Время-то ещё только полуденное. Какой закат?»
   - А что это за  свет? – спросила я Ангела.
   –  Да, так,- c неохотой ответил он, - естественные природные процессы.
Но мне так не показалось, потому что, в тот же миг, небо подёрнулось мертвенно-серой дымкой, как угасающие угольки покрываются золой.  Очень быстро всё превратилось в зловеще-свинцовый светящийся фон. Стая ворон не спеша поднялась с голых верхушек деревьев и молча направилась на запад. Они летели тяжело, мерно размахивая черными плотными крыльями. И  эта их устремлённость, монотонность движений и молчание   вызывали ощущение  неотвратимости чего-то страшного. Может, расплаты?
   –   Эти процессы скрыты от чужих глаз специально. Так сделано исключительно из гуманных соображений  к окружающим, не столь отягощенными грехами. Поверь, даже самая храбрая и закаленная душа не в силах вынести такого зрелища, - продолжил Ангел.
   –  Почему? На что это похоже? Опиши хоть примерно, - упорствовала я в непраздном любопытстве.
  –   Возьмем, к примеру, Гитлера. По его вине погибли или были обречены на муки миллионы людей. Масштабы и последствия его злодеяний превосходят всё, что было в человеческой истории до него. Пока, превосходят, - уточнил Ангел.
Мне стало не по себе.  Он продолжил:
  –  Вся их боль, каждая капля крови, каждая слезинка, сливаясь в целые моря, обрушиваются на жалкую душонку деспота, разъедая её словно серная кислота. Страх, отчаяние, потерянная навсегда надежда всех этих несчастных бомбардируют душу тирана, выжигая всю нечисть и грязь из неё. Не поддаются описанию не только его физические страдания , но и его душевные муки, так как он получает всё сполна обратно от своих жертв. Потом, правда, такая полностью очищенная, можно сказать, стерильная душа распыляется на мельчайшие исходные частицы. Они, являясь сами по себе бесценным материалом, вливаются обратно в океан вселенской божественной энергии, полностью теряя свою личностную идентификацию. Однако, каждая из них несёт в себе твердо усвоенный урок: ни одно зло никогда не остаётся безнаказанным!
   –  Выходит, нынешние “ повелители мира “ которые причислили себя к касте неприкасаемых и мнят себя сверхчеловеками, оказавшись здесь, все они будут мягко говоря, разочарованы? - не унималась я.  - Вряд ли такой «особый подход» согреет их грешные души.
  –  Даже не сомневайся, - заверил меня Ангел: –  Все, кто развязывает войны и политические перевороты, по чьей вине голод, эпидемии мучат и уничтожают людей, те, кто разоряет даже свои собственные родные государства, cчитает себя вершителями судеб человеческих и играет жизнями целых народов  ради денег и власти, все они, а главное, те, кто  в свою очередь направляет и руководит ими, кем бы те ни были и кем бы те себя ни возомнили (особенно, забавно наблюдать, как они корчат из себя святош, не могут же они искренне считать себя божьей десницей), в общем, все до единого, в конечном  итоге, всё равно, попадают сюда. А перед Богом, как ты понимаешь, все равны! – завершил свою обличающую тираду Ангел.
  –   Ты хочешь сказать, что гнев господень  неминуемо настигнет их всех, в любом случае? – удовлетворённо уточнила я.
  –   Не совсем так,- охладил мою жажду возмездия Ангел: –  Люди  в своей богобоязненности часто представляют Бога, как мстительного злобного палача. Подобное представление  очень опасно.
   –  Это, в конце концов, неуважительно, - подхватила я.
   –  Зачастую, люди, в своё же оправдание, склонны наделять своими грехами других. Даже Бога. Им кажется, что таким образом, они возвышают его, признают его беспредельную власть и мощь, а на самом деле, просто оскорбляют.  Такие любят поучать и запугивать именем Бога простаков, преподнося это, как спасение. Как будто Бог лично дал им такие полномочия. Человек задуман свободомыслящим творцом, неукротимо стремящемся к свету, добру, любви, самосовершенствованию. А некоторые почему-то назначают себя  « посредниками Бога» и внушают людям, что им должно быть  запуганными покорными рабами , которые  не смеют думать, мечтать, творить свободно. Тем самым они полностью опровергают основополагающее утверждение, что человек был создан по образу и подобию божию. И если бы Бог действительно был мелочным  мстителем, всем этим святошам-умникам точно не поздоровилось бы. К счастью, и для них самих, в первую очередь, Бог это только Мудрость, Любовь и …, - остановился он, давая мне возможность закончить.
  –   А, я поняла, Мудрость, Любовь и Вселенский Закон Божественной Энергии! Это, как Отец, Сын и Святой Дух?- обрадовалась я.
  –   В целом, так, - одобрительно кивнул Ангел: –  общем, кара небесная, то есть,  справедливое возмездие совершается без малейшего гнева, мести. Ничего личного, только вселенский закон божественной энергии!
    Я покидала это жуткое место со смешанными чувствами. Это было отвращение, ужас, и одновременно  жалость к пленникам своих собственных грехов и заблуждений, обитателям клоаки. Приходилось признать к тому же что я с трудом подавляла в себе  злорадство. Но весь этот противоречивый  разброд эмоций перекрывала  значительно укрепившаяся вера в торжество божественной справедливости!
               
               
                9

        Следующим утром мы с Ангелом должны были встретиться в нашем парке на скамейке. Я оказалась там первой. Было очень рано. Солнце только ещё собиралось подняться из-за горизонта,  высветляя небо  из сиреневого в светло-бирюзовый. Оно послало вперёд  первые  лучи,  для подготовки своего собственного торжественного приёма. Робкие бледно-розовые посланники своего господина  вначале осторожно прикасались к макушкам самых высоких деревьев, золотя кору и листья, деликатно напоминая ночной тени, что её время уже истекло. Казалось, что изменения идут медленно, почти неуловимо и могут затянуться надолго. Как вдруг, все лучи слились в единый мощный поток солнечного света, который вырвался из-под горизонта и хлынул в мир! Набирая яркость и силу, солнце щедро плескало золото кругом. На востоке всё было сначала розовым, потом красно-золотым, а потом и вовсе, ослепляюще белым. Природа медленно пробуждалась навстречу свету. Она была ещё влажная от росы, нежная, как ребенок, который только что проснувшись, узнал тебя, улыбнулся и протянул ручки.  А ты ему:
  –   Ну, поспи ещё чуть-чуть,  ну, хоть пять минуточек. Ещё так рано!
Ты пытаешься  продлить свой утренний сон, но жизнь уже неудержимо кипит вокруг, безжалостно разбивая твою уютную дремоту вдребезги, на миллионы солнечных брызг!
    « И, все же люди эгоисты. Как можно пытаться противиться такому? Впрочем, подобные попытки никогда не срабатывают. Ни с природой, ни, тем более, с детьми», - глубокомысленно заключила я.
     –  О чем задумалась с утра пораньше? - услышала я бодрый голос моего Ангела над самым ухом.
 Я замялась:
   –   Да так, о природе, о человечестве, о нашем бессилии,  –  сказала я почти правду.
      В этот момент, лучи солнца, похоже, коснулись даже самых потаённых птичьих гнёзд.
Проснувшись, птицы все разом подняли такой гвалт, что в ушах зазвенело!
   –  Ну что, пойдем в местечко потише, или дождемся, когда этот гимн новому дню закончится?-  весело спросил  Ангел.
    - Давай подождём,-  попросила я
   Мы сидели, на залитой  ласковым  утренним солнцем парковой скамейке, оглушенные птичьим гомоном. Веяло утренней свежестью и каким-то обновлением. Прохладный воздух свободно и решительно наполнял лёгкие. Каждая птичка, даже самая мелкая пичуга выводила свою собственную трель, песнь, известную ей одной. Всё вместе это звучало, как какофония, сотрясающая воздух. Но в ней была такая сила и восторг, что нас буквально накрыла мощная волна счастья от осознания, что и мы являемся частью этого грандиозного божественного концерта!
 Когда все немного улеглось, Ангел заговорил:
      –   Понимаешь, жизнь- это, как школа. Ты приходишь в  жизнь, как в класс. Ты узнаешь что-то новое, учишься, читаешь, пытаешься понять её. Ты  приобретаешь и отрабатываешь новые навыки, применяешь на практике свои приобретённые знания на протяжении своей очередной жизни. Иногда, совершаешь ошибки, набиваешь шишки, делаешь выводы и исправляешь, что можешь. Ты приобретаешь друзей и врагов. Одни приходят, другие неожиданно исчезают из твоей  жизни навсегда, кто-то остается твоим другом или врагом надолго. Бывает, что враг становится другом, и наоборот. Каждый из них оставляет след в твоей судьбе, иногда, едва заметный, иногда очень значительный, порой, неизгладимый.  Ты  тоже оставляешь след в судьбе каждого человека, которого встречаешь на своём пути. Несмотря ни на что, даже того, кого мы считаем своим заклятым недругом,  кто на самом деле, ненавидит тебя и всячески вредит, даже его надо стараться воспринимать, как  своего учителя. Ведь такой откровенный злыдень, по меньшей мере, научит тебя владеть собой, научит терпению и умению прощать. Между прочим, это едва ли не самые важные задачи для человечества. Редко, кто может похвастаться, что  полностью преодолел  такого рода трудности. Надо осознать, что такие учителя встречаются в твоей жизни не для того, чтобы унизить, ранить или уничтожить, но для того, чтобы ты научился преодолевать подобные ситуации и стал сильнее и мудрее. Очевидно, что ты тоже не идеален и сам поступаешь не всегда хорошо, сознательно или неосознанно творишь зло. Таким образом, ты тоже в ком-то воспитываешь силу воли или терпение, -  заметил с улыбкой Ангел.
   Мне пришлось согласиться.
  –  Особенно, родные настрадаются. Идеальных людей не бывает.  –  кивнула я понимающе.  Ангел продолжал:
   –   Всё это очень сложно, но неразрывно связано и абсолютно идеально работает. Случайностей и сбоев в этом нет и быть не может.
   Всё  происходит, как в школе, а обстоятельства, предлагаемые вам жизнью –  это задания, которые вы должны выполнить наилучшим образом. Для этого, необходимо осознавать себя каждую минуту своей жизни, понимать, что, почему, а, главное, зачем ты поступаешь тем или иным образом. Конечно, это титанический труд, но это единственный реальный путь к самосовершенствованию.
     Если ты плохо справился с заданием: обидел кого-то, совершил проступок, или даже, преступление, перед законом, или перед людьми и Богом ( не всегда это одно и тоже), сделал это случайно или сознательно, в общем, провалил экзамен, тебе все равно придётся его пересдавать. Может сразу, может через много лет, а может, в другой жизни. Часто, случается , что  на тебя наваливаются трудности и несчастья. Ты с возмущением обращаешься к небу: « за что?». Возможно, пришло время пересдать тот твой «хвост», тот твой экзамен, который ты провалил в прошлой жизни?  Человек недоумевает и требует справедливости, мол, я такой хороший, добрый, всем помогаю, а живу хуже  общепризнанных негодяев и подлецов, те вообще, жируют, и плюют на всех вокруг.
  –  Ну, и где же эта хвалёная справедливость? Часть её я уже видела, конечно, во вчерашней клоаке, но картина не полная. Хорошие всегда страдают, а плохие часто
благоденствуют. – Сказала я убеждённо.
  –  Во-первых, мы уже говорили об этом, никогда не суди и никогда не сравнивай!  Возможно, эти, по твоему мнению, негодяи, вовсе не такие уж негодяи, а люди, которые своей прошлой жизнью заслужили все блага. Кстати, эти блага, в свою очередь, могут оказаться не меньшими испытаниями для человека, чем страдания, и не известно, осилит ли их он. Помнишь, как в сказке, « огонь, вода и медные трубы»? Блага земные и власть могут полностью уничтожить всё наработанное человеком за многие предыдущие жизни. Они разъедают душу, если человек забывает осознавать себя и все свои мысли и поступки. Душа деградирует и после жизни, ей придётся принять тяжёлые испытания, как ты уже знаешь.
  Я согласилась:
  –  Да, это ужасно. Но мне кажется, что вот я, лично, уже вполне созрела для испытаний деньгами и славой. Я готова прямо сейчас приступить.
Ангел жестом остудил мой раж.
   –   Во-вторых, как тебе кажется, несправедливо тяжелая жизнь  может быть либо заслуженным наказанием, либо выбрана самим же человеком, как испытание для закаливание и самосовершенствования. Никто не может видеть полной картины, находясь на земле. Да и отсюда, где мы сейчас с тобой, не каждому дано ясное видение. 
    А когда  очередной школьный день заканчивается, ты возвращаешься домой, к своему истоку. Ты отдыхаешь, делаешь работу над ошибками. Вместе со старшими, мудрыми наставниками разбираешь каждое мгновение пройденной жизни. Ты, по сути, делаешь домашнее задание и  готовишься к новому школьному дню. Определяешь главные цели и этапы, что будут ожидать в будущей жизни. Это могут быть любые её сферы: семья, карьера, любовь, творчество, вопросы политических или религиозных принципов. Одни аспекты выделяются ярче, другие слабее, в зависимости от их важности в данном конкретном твоём воплощении. Всё это непостижимым образом, но упорядочено переплетается, создавая неповторимый орнамент каждой уникальной бесценной жизни. Цель успешного решения этих задач  - духовный рост, совершенствование души.
    Воплотившись на земле, уже никак невозможно миновать главные, основные испытания , изменить их. Ведь они были заранее запланированы, кстати, при твоем активном участии и согласии. Это и называют судьбой, роком. Но ты можешь и должен изменить себя самого. От этого напрямую зависит, как будет протекать твоя жизнь, каким образом ты будешь решать свои задачи, сдавать свои экзамены. Разумеется, это повлияет и на  твои последующие жизни. Всё взаимосвязано, всё едино.
    - Подожди,- перебила я монолог Ангела: - Если уж сравнивать жизнь со школой, то, согласись,  что школы бывают разные. А вдруг, ты случайно окажешься в слишком сложном для тебя учебном заведении?
     –  Ничего не происходит случайно,- поспешил успокоить меня Ангел:  - Конечно, как говориться,  по совету старших товарищей, но в конечном итоге, ты сам определяешь основные вехи, предметы, которые ты решил взять на этот раз и сроки их сдачи. В том числе и страну и семью, в которой ты собираешься родиться. Не зря говориться, что каждому даётся по силам его.
     –  А могу я выбрать время, в смысле эпоху, когда я захочу прожить свою жизнь, - спросила я с любопытством.
     - Разумеется, - у Бога нет времени. Но мы сейчас не будем касаться этого. Уж больно сложно для человеческого восприятия, не буду тебя путать. Давай лучше, рассмотрим различные типы школ, - предложил Ангел.
  –  Возьмём к примеру, детский садик или начальную школу. Там, как правило, все к тебе добры и заботливы, тебя кормят, развлекают, водят на прогулку. Обучение проходит в игровой развлекательной форме. Тебя окружает красивая мебель и интересные игрушки. Ты имеешь всё в достатке. Однако, всё же необходимо придерживаться определенных правил.
    –  Помню, помню,- перебила я  –  Так себе правила, особенно я не любила послеобеденный сон и молоко с пенкой. Ещё постоянно грозятся манную кашу вывалить тебе за шиворот, если будешь плохо кушать.  Даже в туалет надо спрашивать разрешения.
   –  А никто не говорит, что это так уж просто, но правила нужно соблюдать,-  настаивал Ангел: –  в противном случае, ты можешь пострадать физически или психологически. Могут даже, условно говоря, вызвать родителей,  чтобы забрать тебя раньше времени домой. Ну, ты понимаешь, -  Ангел понизил голос и  посмотрел на меня вопросительно .
Страшная догадка мелькнула в моём сознании, но я предпочла не уточнять  и просто  кивнула.
     –  Ты, наверняка, была знакома с людьми такого рода. Они, как правило, доброжелательные и симпатичные. Они,  в целом, спокойно и комфортно проживают всю свою жизнь, делая всё по правилам, как послушные дети. И, что характерно, для них эти правила работают идеально. Они хорошо учатся в школах, заканчивают институты с красными дипломами, обзаводятся примерными семьями, имеют стабильную работу, благополучно выходят на пенсию и в свой срок мирно умирают в постели, окруженные любящей семьёй.  Наблюдая  такие примеры, может сложиться ошибочное представление, что для достижения счастья, надо просто соблюдать правила и быть послушными. Но, к сожалению, это работает только в детских садиках. Как бы то ни было, это вовсе не означает, что такие счастливцы  находятся на низком  уровне духовного развития.  Для того, чтобы хорошо учиться и работать, человек должен обладать не дюжей силой воли и трудолюбием, чем не каждый может похвастаться.
   Я с готовностью поддержала:
   –   Такие люди достойны восхищения. Их упорство и цельность дорогого стоят.
   –  Но всё же, здесь всё идёт размеренно, стабильно и предсказуемо.- заметил Ангел:  -  Вполне возможно, что это лишь передышка, заслуженный отдых между более сложными жизнями,  сравнимыми со средней школой, например. Здесь всё по другому.
     Вспомни сама себя в возрасте 12-17 лет. Вроде, ты знаешь намного больше, чем прежде. Ты считаешь себя почти взрослым и страстно желаешь поскорее стать таковым. Ты делаешь вид, что находчивее и умнее своих сверстников. Соперничество в любой сфере подростковой жизни приобретает просто гипертрофированные масштабы. Быть круче других может стать важнее самой жизни. А разочарования от поражения могут привести к непоправимым последствиям.
    Это правда, ты взрослее, и знаешь и умеешь больше, чем раньше. Только эти знания бессистемны. Вы с трудом понимаете причинно- следственные связи, или не понимаете их во все. А гормональные бури в подростковом организме? Очевидно, большинство более- менее законопослушных, в меру образованных людей проходят свои уроки именно в таких школах. Они не глупые и не злые, и это всё. Они непоследовательны в своих решениях, постоянно сомневаются и путаются в действиях. Если они успешны в социуме, у них, как правило, проблемы в личной жизни, и наоборот. Почему-то они  уверены, что, если невозможно получить всё и сразу, значит они обречены довольствоваться малым. Они сосредотачивают все свои возможности на чем-то одном, принося, порой, большие жертвы, тем самым, нарушается баланс, гармония  жизни. Эта  ошибка может очень дорого обойтись человеку. В таких школах люди учатся, прежде всего, умению правильно расставлять жизненные приоритеты.  Когда они оказываются перед серьёзным жизненным выбором, им необходимо прорваться через бурю своих эмоций, иногда,  подняться над  прежними верованиями и принципами, чтобы услышать свою душу, услышать ту самую подсказку свыше. Если человек  во время осознает, что творит, то сможет  в правильное время сделать правильный выбор, и, как результат, к нему обязательно придёт и недостающая часть человеческого счастья, придет равновесие  в жизнь и  душу. Очевидно, таким людям непросто достичь гармонии, потому что гормональную бурю в подростковом теле ещё никто не отменял  - улыбнулся Ангел.
   Я задумалась: « А ведь, правда, всё это обо мне, и о многих моих знакомых. Среди нас нет явных, откровенных негодяев, но и по- настоящему цельных положительных людей тоже не так уж много. Основная масса постоянно сомневается, колеблется из стороны в сторону. И, как правило, они не довольны результатом своих действий . Хотя, в целом неплохие и неглупые люди».
        Ангел продолжал:
  –   Как известно, существуют несравнимо более серьёзные учебные заведения. Например, университеты и академии со сложнейшим программами обучения и  экзаменами. Для успешного обучения там потребуется полная мобилизация воли и сил, целеустремлённость, блестящий ум и талант.
     А если взять , так называемые, школы на выживание в военных лагерях, в армии, или, в конце концов, школы для трудных подростков? Люди, которые участвует в военных действиях или в криминале,  кто теряет родных или умирает от голода и нищеты, а также известные политики, военные лидеры, звезды кино, все они решают свои задачи, как раз в таких школах. Там одного таланта мало. Надо уметь находить общий язык даже с теми, кто не понимает человеческий язык вовсе, надо верить в себя, в свою цель, правоту, в судьбу, наконец. Уметь верить – это наиважнейшее человеческое качество, без которого человек не способен продвигаться вперёд. Но, самое сложное, не потерять чувство реальности , иначе возомнишь себя мессией, и, пиши, пропало. Придется потом проходить полную терапию здесь, а потом, начинать всё заново в новом воплощении.
  - Никому не пожелаю такой терапии,- проворчала я про себя:  - Похоже, я ещё не  вполне созрела для испытаний богатством и властью. Лучше, подожду, отложу на потом.
Ангел понимающе похлопал меня по плечу и продолжил:
   - Опять же, всё это не обязательно говорит о каком-то определенном уровне  развития  душ этих людей. Тип школы зависит, как от задач, так и от наказаний, которые мы должны решить или понести в данной текущей жизни. Их цель не сделать человеку больно, а дать ему почувствовать и понять ту боль, которую он сознательно причинил другим.   чтобы больше никогда не поступать так.
     Всем известно, в любой школе есть учителя. Замечательно, когда тебе в жизни встречается по-настоящему мудрый милосердный учитель, который направляет тебя по жизненному пути, указывает на ошибки,  даёт подсказки.  Но  чаще, наши учителя- это вовсе не высшие существа, а обыкновенные люди, такие же, как ты. Вы живете рядом , или встречаетесь случайно, как тебе кажется. Не обязательно, они лучше и умнее тебя, скорее, наоборот. А вот, ты должен для себя избрать правильную линию поведения, даже в самой, по твоему мнению, несправедливой ситуации! Все эти твои учителя, одновременно являются твоими же учениками и проходят свои уроки в тесном взаимодействии с тобой. Ты – тоже для них учитель. И для успешного обучения, каждый  должен уметь подниматься над ситуацией, над своими сиюминутными эмоциями, что туманят разум и истинные чувства.  Для этого, не забывайте слушать сердце, своё высшее Я. Оно никогда не обманет.
     Вот так, от урока к уроку, от выбора к выбору, от жизни к жизни ты медленно продвигаешься вперед. Иногда, быстро скатываешься вниз. Но я знаю наверняка, каждая человеческая бессмертная душа  неудержимо стремится к совершенству, чтобы уподобиться Богу и слиться с ним, со своим источником воедино, как и было изначально. Тогда на земле наступит мир и гармония.
    Я молчала, ошеломлённая простотой, и вместе с тем, грандиозностью и совершенством великого божественного плана.
   Было уже около полудня. Солнце повисло в зените, дрожало белое от зноя небо. Воздух, напоённый летом, замер, в терпеливом ожидании вечерней свежести. Центральная аллея где мы находились пронзала весь парк с востока на запад. На востоке она просто выскакивала в чистое поле,  которое вдали замыкалось невысокими холмами. Так что, было удобно наблюдать восход. Другим концом, аллея устремлялась на запад , где, увенчивалась , подобно величавой мраморной короне, амфитеатром.  Мы встали и неторопливо направились туда, где звучала музыка.
Я быстро оправилась от первого впечатления, и в моей голове стала тесниться стайка новых мелких назойливых вопросиков . Я стала сыпать ими, не дожидаясь ответов:
   - А, к примеру, как часто человек воплощается на земле, и сколько времени у нас есть, чтобы побыть здесь, между жизнями? А много ли в истории человечества было тех, кто достиг совершенства? Не уверена, что это вообще возможно, разве, что, за редким исключением. Что уж там говорить про все семь с лишним миллиардов. Судя по тому, чего я здесь насмотрелась, на это потребуется целая вечность! -  завершила я разочарованно свой словесный поток.
    –  Может, это не так уж и плохо,- лукаво заметил Ангел: –  Ведь, когда это, наконец, произойдет, смысл жизни, как школы исчезает. Посуди сама, если, все достигли совершенства, то школа не нужна, и её могут вовсе снести, за ненадобностью.
   Подойдя к амфитеатру мы увидали интересную картину. Ближе к самому краю невысокий мужчина в чёрном сюртуке с взлохмаченной шевелюрой со страстью художника что-то писал мелом на черной деревянной доске, прислонённой прямо к каменным перилам. Подойдя ближе, я рассмотрела какие-то непонятные мне формулы . После каждой новой приписки, он отходил назад и обозревал своё творение, а потом, или яростно стирал надпись рукой, или также яростно дописывал новые знаки. Другой, одетый в светлые свободные одежды, напоминающие тогу, с упоением играл на небольшой золочёной арфе, прислонившись к мраморной колонне. Его поза была несколько театральна, но музыка прекрасна. Она разносилась по всему парку, создавая атмосферу божественности и света. Ещё один, высокий худой старик, сидел прямо на мраморных ступенях и внимательно прислушивался к разговору двух воробьёв. Те, сидя на ветке ясеня, ссорились, не поделив червячка. Старик кивал, как будто понимал и даже участвовал в их споре и что-то быстро записывал в маленький потрёпанный блокнотик.
   В центре, вокруг большого круглого стола,  на котором лежали какие-то бумаги и чертежи, расположились сразу  несколько человек . Мужчины и женщины самого разнообразного вида сидели, стояли, увлеченно спорили. Прогуливающиеся мимо люди  свободно подходили к ним, внимательно слушали, кто-то вставлял своё. Отдельный фразы доносились и до нас.
  Высокий, приятного вида, мужчина размахивал чертежами и с азартом громко и быстро говорил:
   –  Вы не понимаете, вы только представьте, абсолютно бесплатная и доступная для всех энергия. Человечество будет просто обречено на процветание! Оно уже готово.
Другой невысокий брюнет не менее горячо возражал:
   –  Нет, это Вы не понимаете, человечество будет обречено на истребление. Власть имущие предпочтут скорее ликвидировать пол человечества чем упустить власть и богатства!
   –  Значит, надо что-то делать с ними. Необходимо более тщательно проводить отбор и подготовку претендентов на власть, пока они здесь. Особенно, будущих глав государств. Ладно там, мелкие чиновники или свита, -  спокойно предложил пожилой мужчина в военном камзоле.
     - О нет, это должно касаться управленцев всех калибров, от королей и президентов до вахтёров, потому, как, каждому придётся бороться с мощнейшими демонами-искусителями. Они все должны быть во всеоружии, независимо от масштаба полномочий. Размер не имеет значения, уж поверьте мне, - авторитетно высказалась громогласная крупная женщина. На ней было длинное вишнёвое бархатное платье с глубоким декольте. Казалось она вот-вот обопрётся о рояль, внезапно оказавшийся в кустах, и  затянет любовный романс.
     - Ха-ха-ха, вахтёров, ну Вы, милочка, хватили. - Засмеялся маленький лысый мужичок в шёлковой жилетке. – Но по сути, я согласен с Вами. Если цари, короли, да эмиры ещё как-то пекутся о своём народе, заботятся, как могут, даже любят  по-своему. То подавляющее большинство чиновников , при монархии, капитализме, социализме, так называемой демократии, все они воспринимают народ, и саму страну, как источник удовлетворения своих безудержных безграничных страстей, ненасытности и  жадности. А народ бесценен, он мудрый и живой, но только не для чинуш, у кого хоть капля власти. 
   –  Ой, да Вы путаетесь в понятиях, а рассуждаете о судьбах народов. Демократия-это не общественный строй, чтоб Вы знали. Демократия может иметь место при любом строе. И, вообще, всё это нюансы. Зрите в корень. А то опять делов натворите в своём очередном  воплощении. Давно не отдыхали в нашем санатории? – с едкой иронией заметил высокий статный мужчина. - Я предлагаю свой абсолютно блестящий, великолепный метод подготовки кандидатов. Надо каждого, жаждущего испытания властью, непосредственно перед его воплощением, окунать в нашу грязевую здравницу, для профилактики, так сказать. Конечно, они ничего помнить не будут, но на  своём энергетическом уровне память будет очень крепка, поверьте.
  –  Охотно верим. Уж, Вам ли не знать, - подметила высокая красивая женщина, изящно смахивая пепел с папироски в длинном мундштуке. Все вокруг засмеялись, очевидно, понимая, о чём идёт речь. 
   - Но практику наказания человека за ещё не совершённое преступление, то есть, авансом, я считаю глубоко порочной и антигуманной! – категорически закончила она.
  –  Это великие умы человечества?- спросила я
  - У них не только ум велик, но и дух. - Уточнил Ангел. – но, главное у них жаркая, неуспокоенная душа, которая стремится воплощаться снова и снова только для того чтобы осчастливить всё человечество. Хотя они уже могут этого не делать. Более того, они осознанно идут на риск скатиться на низкие уровни, совершив ошибки в очередной земной жизни.   
    –  Боюсь, что ещё больше рискуют все, кто окажется рядом с ними, - заметила я. - Но исходя из твоих же слов,  выходит, что  мечтатели, великие умы и борцы за всеобщее благоденствие своими революциями, бунтами или реформами  подрывают сам смысл существования  нашего земного мира. Своими действиями они, фактически, стремятся убрать все «спортивные снаряды» с полосы препятствий, которая перестанет выполнять свои функции школы и просто исчезнет, за ненадобностью.  Значит, подобные попытки не просто бессмысленны, но даже опасны для всех нас, живущих на земле.
        - С чего ты взяла, что реформы и революции способны как-то качественно  усовершенствовать человеческое общество? – искренне удивился Ангел - Во первых, не всегда  пламенными борцами действительно движут великие светлые идеи, но это другой вопрос.  Однако, если это люди, действительно с чистым сердцем и намерениями, то их порыв  благороден и  бесконечно ценен сам по себе, и не столько  для конкретного общества, страны, или для развития данной человеческой души.  Подобные люди  влияют на других, зарождая во многих веру в добро, стремление к свету, идеалу, пусть наивному,  даже, недосягаемому. Благодаря им, в человеке с новой силой возгорается искра божия, пробуждаются его бесконечные возможности  к развитию, тем самым, подтверждая смысл  в продолжении  великого божественного плана, под названием человечество!  Да, вечное счастье для всех на земле невозможно, да и не нужно, но для сценария бытия всей вселенной эти  Донкихоты играют огромную роль! Для этого, кстати, совсем  не обязательно иметь великий ум. Главное - это честное, любящее сердце, храбрость, здоровое  любопытство и неиссякаемый оптимизм. Кстати, всем этим с избытком наделён каждый  от рождения. Поэтому, никому никогда не надо стесняться делать добрые дела и совершать прекрасные, великие безумства. – серьёзно добавил Ангел.  -  Они принесут гораздо больше, чем просто благоустройство и комфорт земной жизни(для чего, по большом счёту, и  затеваются все революции и реформы). К тому же, ни благоустройство, ни комфорт не оказывают существенного влияния  на человеческую природу, тем более, благотворного. Проверено  временем. – Убеждённо закончил мой собеседник.
      –  А может, всё же, не стоит  разрушать нашу школу-землю, ну, уже после всего? Оставить для тренировки, чтобы не утратить приобретённые навыки, для повышения квалификации, наконец, – деловито предложила я, ощущая себя почти спасителем мира.
   –  Вообще-то, подразумевалось, что,  необходимость в этом отпадёт, так как души станут уже совсем другого качества. Хотя, чем завершится этот божественный эксперимент, точно никто не знает. Даже сам господь Бог. А пока, выходит так, что обещанный конец света наступит только тогда, когда самый последний безнадежный человек достигнет совершенства.
    –  Ну, и так неплохо,-  подхватила я с энтузиазмом. - В этом случае, можно вовсе не волноваться. Это произойдёт, в лучшем случае, через бесконечность.
     –  Да,- засмеялся Ангел. - Звучит цинично, но оптимистично.

                10

     –   А все-таки, как это прекрасно, справедливо и честно!- я невольно захлопала в ладошки. Мой Ангел церемонно раскланялся.
     Мы свернули на одну из боковых дорожек. Солнце решительно направилось к закату, но заигравшись, запуталось в ажурной листве реликтовых ясеней. Оно впиталось золотом в гроздья серёжек, ласково перебирая их. Под ногами приятно хрустел мелкий гравий. От него ещё шёл дневной жар, но горячий воздух уже разбавился, неизвестно откуда взявшимися, струйками прохлады. Поначалу, четко различалась границы между потоками духоты и свежести, потом всё смешалось в мягкий послеполуденный эфир. Аромат цветов и травы нежно окутывал нас. Я решилась на откровенность:
   -  А ведь я знала всё это. Я росла в советское время, поэтому с детства, слово « душа» мне было знакомо больше по пословицам просто, как фигура речи. Я не вкладывала в него какой-то сакральный смысл. Однако, меня не покидало ощущение, что есть в нас что-то вечное. Помню, как лет с шести стала спрашивать у взрослых: « Вот, я умру. Куда я после этого денусь? Я сама?» Мне отвечали: « Ты сгниешь в земле сырой». Я возражала: « Это тело сгниёт, это всё понятно. Но я сама?».  Я точно знала, что не могу исчезнуть насовсем. То, что мы живем много жизней, и наша душа вечна, я объясняла по-детски,  но вполне разумно: « Я сейчас для самой себя - это «я». Все остальные вокруг – это « вы», «они», «другие»... В следующий раз, я опять рожусь, может мальчиком или девочкой. Может в другой стране, в другое время. Но я сама себя буду по-прежнему ощущать, как «я». А все вокруг будут «он», «она», «ты» и «другие». Все крутили пальцем у виска, или начинали с умным видом объяснять естественные процессы тления. Как будто не понимали, или не хотели понять, что я имею в виду нечто совсем другое. Я бросила попытки убедить кого-то в том, что сама знала наверняка. Как будто, всегда знала. Возможно, помнила из прошлых жизней? Поэтому мне не нужны были чьи-то одобрения, хотя, конечно, хотелось найти в ком-нибудь понимание или, по меньшей мере, заинтересованность. Будучи уже совсем взрослой,  я впервые услышала слово  « реинкарнация» и поняла, что это не только моё личное убеждение, не какое-то тайное знание, а вполне общеизвестное понятие. Конечно, каждый волен воспринимать это по своему, или не воспринимать вовсе. Однако, для меня этот вопрос не стоял. Я наконец-то нашла подтверждение моим личным ощущениям. Это было, как обрести истину, будто мутная доселе пелена полностью пала с глаз. Я обрела покой и большую уверенность в себе. Конечно, мои близкие были в курсе моих убеждений, но я никому не навязывала их  объясняла, только, когда они интересовались.
   Как-то, моя старшая дочка Ева спросила:
–   Мам, ты что, действительно веришь во всё это?
   Я ответила, что не верю, а знаю наверняка. И не от кого-то, а сама по себе, знаю и всё. Поэтому, это точно!
   А Ева не верила. Незадолго, до своего ухода, она вдруг сказала, что не хочет жить до старости, не хочет быть больной и некрасивой. Я так испугалась этих слов:
 –  Что ты говоришь,  доченька! Вот мы с папой уже немолоды, но жизнь для нас вполне прекрасна и интересна. Мы счастливы вместе с вами со всеми.
  - Но может быть, только до сорока…, -  в раздумье согласилась она. А ей было только двадцать! Я постоянно чувствую себя виноватой. Может быть, я должна была как-то убедить её, что жизнь прекрасна в любом возрасте, при любых условиях. Ева была такая счастливая в последние месяцы, и сильно изменилась. Несмотря на то, что характер у неё был импульсивный, страстный, она стала заметно мягче, спокойней, как будто мудрее. Красивое личико светилось радостью и ожиданием чуда, ведь она готовилась к самому прекрасному дню для любой девушки – к своей свадьбе. Как-то раз, она даже сказала моей маме:
   –   Бабушка, я такая счастливая, что мне страшно! Так не бывает, так не может длиться долго. 
    Последнее время она часто сидела задумчиво в одиночестве, что было совсем не характерно для неё. Иногда, Ева просила меня посидеть с ней, а я обычно отказывалась, всё куда-то спешила. Как я себя  ненавижу теперь за это, и ничего-ничего  не могу вернуть, исправить. 
 А какой красивой и счастливой  невестой она была!
 А потом, ночной звонок: « Наши дети попали в аварию, ничего не известно, выезжайте срочно!»  Мгновенное чувство пустоты внутри, трёхчасовой путь по ночному шоссе, сосредоточенная непрерывная молитва про себя, в полном молчании. Было страшно говорить о чём-то. Немой ужас, боязнь спугнуть  надежду парализовали наши мысли и чувства.
   Этот нежный прекрасный сентябрьский восход! Последний  в нашей жизни восход , пока  мы ещё счастливы в своём неведении!
     Из моих глаз сами собой полились слезы!  Из груди вырвался крик отчаяния:
  –  Ева, доченька моя, где ты!?
  –  Мам, я здесь! Привет!- раздался звонкий голосок моей Евы. Прямо передо мной стоит моя малышка! Совсем живая  реальная, родная! Красивая: длинные тёмные волосы, стройная воздушная фигурка в сиреневом шёлке. Эти её огромные карие глаза с искоркой смеха, а в глубине - мудрость веков!
Она смеётся и делает шаг навстречу. Мы крепко обнимаемся. Я чувствую, как в моей груди что-то светлое и горячее сжимается, собирается в маленький комочек  и свободно перетекает прямо к ней, моей доченьке. И чем крепче я прижимаю её к себе, тем отчетливее это чувство!
     - Это точно ты! И родинка на щеке, и запах,- всё твоё! Как я соскучилась, родненькая  моя! Как все мы соскучились по тебе! Почему всё так страшно, несправедливо! За что?! С этим невозможно смириться!- Спрашиваю я, рыдая.
     –  Не горюйте так. Я люблю вас всех, мои родные! Я всегда с вами! - тепло утешает она меня.
     Мягкие прядки волос падают ей на лоб, я отвожу их назад, глажу по голове, по щекам. Обнимаю хрупкие плечи.
  –  Солнышко моё! Сердечко моё! - сбиваюсь, задыхаясь от невозможного счастья!
Беру её  руку. Это её тонкие, длинные пальчики. Вот, здесь маленький шрам.
    –  Помнишь, в детстве ты случайно разбила стекло в двери и порезалась? Пришлось вызывать «скорую». И в первый класс на линейку ты пришла вся в бинтах. Как я виновата перед тобой! Я столько должна объяснить тебе. Прости меня за всё! Лапочка, моя, доченька!      
Ева кивает, светло улыбается.    И всё ещё не веря до конца своему счастью, я шепотом спрашиваю:
   –   Это точно ты? Или просто моя память о тебе?
   –  И то, и другое, и всё остальное тоже, - отвечает она, смеясь.
   –   Я останусь с тобой навсегда! Я не смогу расстаться с тобой опять! - Твёрдо говорю я.
И снова сжимаю её в объятиях со всей силой, тискаю, целую, не могу наглядеться на неё!
    –  Мам, ну ты подумай об Эрике с папой. А бабушка с дедушкой…Ещё один такой удар! Они останутся несчастными до конца жизни!- сразу остудила меня моя старшая дочь:
   –   У меня всё в порядке. Здесь хорошо и очень интересно. Отсюда всё видится по – другому, более ясно и совершенно осмысленно.
       Небо хмурится,  порывы сырого ветра и напряжение в атмосфере вызывают предчувствие  близкой непогоды.  Мы поспешили в маленький  домик под черепичной крышей. Очутившись в  светлой комнате с мягким ковром на полу, мы присели на большом уютном диване, крепко обнявшись. Несмотря на то, что я никогда не бывала здесь прежде, в тёплом свете торшера под бордово-золотым абажуром, всё кажется домашним, привычным. Вечереет, моросит мелкий тихий дождик. Время замерло, хорошо и покойно. Кажется, так было всегда и будет продолжаться всегда.
    - А ты, наверное, знаешь наше будущее? Сколько мы проживем, и что с нами случится?- задала я волнующий вопрос, и тут же осеклась. - Прости за мой эгоизм, доченька.
     –  Да ладно, всё нормально,-  она, улыбнувшись, махнула рукой. На щеках засияли её ямочки. Она посмотрела тепло, как-то, по взрослому. Так любящие родители смотрят на детей, задающих глупые вопросы:
    –  Будущего не знает никто, мам. Можно предсказать только то, что является нашей судьбой, которую мы выбрали ещё до своего рождения. Всё остальное - это следствие наших ежедневных, мелких выборов. Многое зависит от нас самих, от наших поступков, слов, и даже, мыслей. Поэтому, надо быть осторожней, мелочей не бывает! Могу только сказать, что в целом, у вас всё будет хорошо. И продлится ещё надолго.
   –  Доченька, а у тебя могло бы сложиться по другому? Мы бы смогли как-то повлиять на всё это? - спросила я со смешанным чувством надежды и страха.
     –  По большому счету, на свою жизнь человек может повлиять только сам. Бог дал человеку величайший дар – выбор. Я выбрала свою судьбу. Я прошла всё, что было задумано перед моим рождением. Я думаю, нормально прошла. Так надо было. Теперь, я двигаюсь в мою новую жизнь, новые  цели, новые встречи и возможности.
   Её взгляд был устремлен к видимым только ей одной будущим вершинам. Было ясно, что ей не терпится окунуться в новый жизненный поток. Я почувствовала лёгкий укол ревности и спросила с надеждой:
       –  Постой, а что, если я  вернусь доживать эту свою жизнь, а ты уже  пришла туда вновь, мы сможем с тобой встретиться на земле, хоть мельком, ненадолго? Смогу ли я узнать тебя? И как?
      –  Разумеется, по глазам. Да и материнское сердце подскажет тебе! - с шутливым пафосом ответила Ева. Мы рассмеялись.
     - Побудь ещё со мной, доченька, если можно, - попросила я и предложила. -  А давай в следующий раз я опять буду твоей мамой. Ну, пожалуйста! Я стала лучше, я многое поняла, а буду ещё лучше, я обещаю тебе!
    - Когда встретимся здесь в следующий раз, тогда и  договоримся. Может, я захочу быть твоей мамой? - ответила Ева с улыбкой.
     –  Наверно, хочешь отомстить мне за твоё «несчастное детство»?
 Мы вновь рассмеялись.
    Мы ещё долго говорим, шутим, вспоминаем прошлое, строим планы на будущее.
    Потом долго молча сидим, обнявшись, смотрим на мокрое окно, следим за течением дождевых капель по стеклу. Каждая новая капля прибавляет силу и скорость дождевому ручейку, но он не меняет своего направления, своего русла, он живёт по своему плану. Мы ни о чём не думаем, просто чувствуем друг друга, сливая своё тепло и нежность в одно целое. И я вдруг поняла, какое счастье было в моей жизни. Оно было у меня всегда! Если бы я только умела раньше остановится и ощутить всей душой это своё настоящее счастье. Своё былое счастье.
 Слёзы сами лились по моим щекам, сердце было полно любви и безнадежности! В душе что-то звенело тонко, больно, и сладко!
    Люби, обнимай, целуй, говори ласковые слова своим родным, делись с ними теплом сегодня! Прямо сейчас, подойди к близкому человеку и без всякой причины обними, скажи что-то хорошее! Не стесняйся, даже если возникнет минутная неловкость. Не откладывай на потом.....Потом может не быть. Сначала, нам некогда, а потом – никогда!
    Моя дочурка уткнулась мне в плечо. Я чуть баюкаю её, как в счастливом прошлом: мне опять двадцать с небольшим, нашей крошке – годик. Мы ждем нашего папку с работы. Уже сумерки, пасмурно, небо светится серым. За окном капли дождя с шумом шлепаются о листья, темно и сыро. А в моих объятиях моя малышка. Мокрый носик сопит мне в плечо. Мы в покое и безопасности. Счастливые бесчисленные мгновения нашей жизни! Почему мы не ценим их, когда  в них находимся? Глупые люди…


                11   

    Утром, я непонятным образом оказалась в незнакомой светлой комнате, одна. Странно, я никогда не помнила ночь, и не понимала, как оказывалась в следующем месте. Похоже,   просто переносилась туда, не прилагая никаких усилий и намерений.
    Ночью прошёл дождь и это ярко ощущалось во всей атмосфере. Дождь смывает пыль не только со всех поверхностей и промывает воздух , делая его прозрачным и чистым. После дождя  ты  сам становишься каким-то раскрытым, трепетным, как будто вода смывает невидимую плёнку, защитный налёт с души, и ты воспринимаешь всё вокруг  с особой остротой.  Почти физически, ты чувствуешь себя обнаженным, незащищённым. Пронзительно, даже болезненно ощущаешь, ранее неуловимое для тебя, малейшее движение порывов эфира души, эмоций, твоих собственных и  всей вселенной. Сходное ощущение возникает, когда глубокая рана  заживает и начинает затягиваться тончайшей прозрачной кожей. Каждое случайное прикосновение к этой ещё почти открытой ране причиняет уже не боль, но, как будто удар током, который мгновенно отдаётся где-то в глубине  твоего тела, сознания, души.
    Ангел говорил, что обо всём этом можно узнать в библиотеке. Но сейчас мне не до того. Я срочно должна сделать кое-что. Я должна увидеться с моей доченькой! А вдруг, мне удастся вернуться с ней домой, ко всем нашим? Как они все будут счастливы! Ведь случаются же чудеса? Если не здесь, то где ещё?
    –  Отпусти её! - раздался тихий голос Ангела: –  Всё произошло так, как должно было произойти. Мне очень жаль, но…
Я со слезами перебила его:
    –  Неужели, я сама могла выбрать для себя такое, как потеря ребенка! Как это, возможно, пожелать себе такое, чего даже врагу не пожелаешь!? Я что, в прошлой жизни была очень плохой матерью? Я не любила своих детей и мучила их?
Ангел присел рядом, обхватил тёплым мягким крылом. Рыдания отступили, я молча слушала.
      –  Не обязательно так,-  объясняет Ангел. - Возможно, в прошлой жизни, ты не смогла достойно перенести подобное горе. Вместо того, чтобы поддержать близких и помочь им и себе продолжать жить, ты погрузилась в свои страдания, горевала и рыдала беспрерывно. Ты тонула в своей скорби и безжалостно тянула туда своих близких! Таким образом, разрушила их жизни, сотворила новое горе и страдания на земле. Неспроста, уныние - это смертный грех.
  –  Получается,-   попыталась я переварить слова Ангела, - чтобы не проходить такой страшный урок вновь и вновь, от одной жизни к другой,  я сейчас должна  найти в себе силы жить дальше с осознанием страшной потери? И всеми силами стараться делать счастливыми своих близких, тех, кто жив, кто рядом со мной?
  –   И самой жить дальше счастливо, насколько это возможно. -  поддержал меня Ангел. - Жизнь – это величайший дар. Задача каждого человека прожить её полно, интересно и радостно,  невзирая на горести и невзгоды. Понимаешь?
  - Счастливо? Что такое счастье? И какой толк от него, если оно не может длиться долго. Счастье- это лишь мгновения, которые, мы, как правило, осознаём-то только спустя какое-то время. И то, не все и не всегда.
  –  Эти мгновения бесценны, - убеждённо заявил Ангел. - Как можно жить без них?
Кроме всего, многочисленные мгновения счастья накапливаются, сливаясь воедино,  и в корне меняют самого человека и  его жизнь. Помнишь закон перехода количества в качество? Это необходимо, так, как только счастливый человек способен по-настоящему создавать счастье для других. Правда, надо уметь ценить эти моменты счастья, вспоминать, как можно чаще, потому что думая о них, человек, фактически оказывается в них. То, о чём он думает, там он, по сути, находится. Думая о плохом, вы оказываетесь в этом плохом, почти физически. Надо быть очень осторожным и внимательным к своим мыслям. Мысли, эмоции – это энергия, которая не менее реальна, чем материальные вещи.
   –  Кроме того, - продолжал Ангел, -  ты можешь невольно создать огромные трудности для ушедшей души. Она, вместо того, чтобы идти дальше, остается на близком к земной жизни плане. Она будет связана и отягощена твоими страданиями и может очень надолго застрять в астрале. Там по-настоящему страшно из-за присутствия таких  же затерянных душ. А в случае, если они отягощены своими грехами, то это весьма неприятное соседство. Но что хуже, астрал кишит некими сущностями, которые есть творение мощнейших страшных, злобных  человеческих страстей и эмоций. Получается, что ты невольно обрекаешь легкую светлую душу на тяжкие, незаслуженные страдания!- воскликнул Ангел с чувством, -  Подумай об этом.
    - Астрал? – удивилась я : - А почему говорят, что человек может научиться выходить в астрал, где он легко встретит своих ушедших близких? А ты говоришь, что они не должны оставаться там, им нужно уйти оттуда дальше. В смысле, куда-то в высшие сферы.
    –  Это сложно объяснить словами, но я попробую, - без энтузиазма начал Ангел.
    - Я напрягу все свои возможности, -  пообещала я. –Очень надо мне это понять.
    - В астрале ты сможешь встретить лишь астральное тело умершего человека. Душа не должна задерживаться там. Она уходит так же, как покинула до этого свою физическую оболочку. Понимаешь, перед земным воплощением для каждой души формируется несколько тел. Ты наверняка слышала о ментальном, эфирном , астральном теле?
Я молча  кивнула, стараясь не прервать мысль Ангела своими примитивными познаниями в этой области. Он продолжал:
   - Эти уникальные индивидуальные тела возникают в определённой последовательности задолго до рождения человека. После его смерти все они, как правило в обратной последовательности,  распадаются, как бы растворяются в океане изначальной божественной энергии, из которой и были сотворены. Самым последним проявляется, как ты понимаешь, физическое тело. Но оно же первым начинает разрушаться ещё при жизни человека, старость, болезни. После физической смерти опустевшее физическое тело, разлагается на составляющие первым в определённые сроки. Однако эти сроки могут ощутимо варьироваться. К примеру, тело может мгновенно сгореть в печи крематория или наоборот существовать тысячелетиями в виде мумии. После ухода души, срок существования физического тела зависит только от воздействия на него физического мира, в котором оно находится. Так же и время существования остальных  энергетических тел зависит от воздействия на них тех энергетических уровней, где они существуют.  Таким образом, уже после смерти человека на каждом из уровней остаётся его индивидуальное соответствующее этому уровню энергетическое тело, но только на период, пока сохраняются определённые условия. – Начал осторожно Ангел, внимательно глядя на меня.
Я кивнула, давая понять, что пока мне всё ясно.
     - Жизнь  астрального тела  поддерживается  энергией памяти о нём живых людей. Их любовь, страх, любые эмоции подпитывают его. Поэтому, астральные тела знаменитых личностей, исторических героев, порой даже, мифических, астральные образы целых групп людей, объединённых мощной общей идеей, например, партии, религии и их адепты сохраняются в астрале веками. Я уже не говорю обо всяких ужасных ужасах, которые человечество создаёт, лелеет и подпитывает своими страстями и пороками, фантазиями и страхами на протяжении многих столетий.
    Заметив, что я погрустнела, Ангел поспешил успокоить меня:
   –  Но это не означает, что простые люди, память о которых не так недолговечна, растворяются  в бесконечности навсегда. Угасает лишь их энергетический, в нашем случае, астральный след, но дух человека бессмертен и должен продвигаться вперёд, не задерживаясь. Однако, мощные негативные эмоции тех, кто остался жить, их неизбывная скорбь, горе, слёзы могут сковать, парализовать его свободное продвижение. Таким образом, существенно затормаживается процесс реинкарнации, нарушается закон  развития, а человек должен непрерывно совершенствоваться. – Заметил с чувством Ангел. - Конечно - это очень упрощённое представление. Но, я надеюсь, ты ухватила суть?
     - Если честно, не совсем. Видать, это не для моего плоского ума, энергетические оболочки, параллельные миры. – призналась я. – А, кстати, что там у нас, с  параллельными мирами?
     - О, пощади! – шутливо воскликнул Ангел, - не меня, так себя пощади, любознательная ты наша.
    - Ты прав, - легко согласилась я. – Похоже мои мозги уже закипают. Всё так сложно, но суть понятна – непрерывное, неутомимое совершенствование в школе жизни. – И добавила задумчиво. - А ведь, в жизни, совсем, как в школе, двоечники, лентяи и нытики воспринимают школу, как наказание божье. А успешные трудяги и любознательные оптимисты относятся к хорошей школе с энтузиазмом и неиссякаемым интересом и любовью!
     –  Конечно! - воскликнул Ангел с улыбкой: –   А что произошло конкретно в твоём случае, ты узнаешь наверняка только в следующий раз.  Когда будет происходить, как говориться, полный разбор полетов, твоих полетов. Можешь не сомневаться, это очень тщательный, честный, мудрый и милосердный процесс. Кстати, у нас тут есть замечательная библиотека, -  начал он было просвещать меня тоном экскурсовода, но вдруг осекся, - но это уж в другой раз.
     Я была в замешательстве. Что значит, в другой раз? Значит я не останусь здесь сейчас? А что со мной произойдёт, и когда? Ангел выглядел безмятежно, как будто речь шла о пустяках.
    Опережая мой вопрос, он бодро сказал:
  –  А сейчас, тебе дан выбор, решай, ты остаёшься или уходишь?
     Я ошарашено посмотрела на него:
   –  А как же, запланированная дата смерти? Что-то не очень вяжется. Всё-таки бывают исключения? То есть, чудеса?- С подозрением спросила я.
 Похоже, мои слова  задели его.
  –   Ваше недоверие,  –  подчеркнуто выкнул он мне, - весьма обидно. Объясняю на пальцах для особо пытливых. В какие-то моменты жизни, человек может совершить непредсказуемый, рискованный поступок. Что, в свою очередь, может привести к таким спорным ситуациям, как твоя. Совершив свой поступок, ты сразу прыгнула на более высокий уровень развития души. Это сравнимо со сдачей экзамена экстерном. Он необязателен, но поощряется.  Время от времени, такие возможности предоставляются человеку, и время от времени, человек их использует.
Ангел был явно, немного смущён, и говорил ровным невыразительным тоном, как будто излагал инструкцию.
   –  Но я сделала это неосознанно, автоматически, - попыталась оправдаться я, скромно потупив глаза.
      Не оценив моего позёрства (опять, проклятая гордыня!), Ангел терпеливо продолжил объяснять:
   –  То, что неосознанно, то более сильно, крепко. Значит, это уже, как бы стало твоей натурой, твоей сутью. Кто-то автоматически, неосознанно добр и заботлив. Кто-то, так-же автоматически и неосознанно груб и эгоистичен. Если хочешь изменить себя, то для начала, ты должен хотя бы осознать, что с тобой не так, а это сложнее всего.
  –    Но сейчас не об этом. - резко переключился Ангел. –  Я должен предупредить , что если ты сейчас останешься здесь, то и уровень твоей души останется более высоким. Но если ты вернёшься, никто не может ничего гарантировать.
      - Ты хочешь сказать, что я буду иметь шанс стать какой-нибудь гадиной?-  Уточнила я прямо.
      –  Ну, зачем же так грубо?- искренне опечалился Ангел. - Вниз скатываться тоже непросто. Но никто не застрахован от ошибок, необдуманных и неблаговидных поступков. На земле столько искушений! - В его тоне мне послышались нотки мечтательности, но он мгновенно взял себя в руки. - Другими словами, если ты натворишь там чего-нибудь нехорошего, то придешь сюда уже с другими итогами. Конечно, возможно,  наоборот, ты наберёшь дополнительные очки.  –  Не очень уверенно добавил он.
     –  Интересно получается. – Не унималась я. - Допустим, я, эгоистично беспокоясь только о своей драгоценной душе, решаю остаться здесь. И тем самым, в смысле, своей смертью делаю совершенно несчастными моих родных. Таким образом, я осознанно умножаю страдания в этом, то есть в том мире, - меня распирало от возмущения и сомнений, - и что, за это награда полагается?!
      –  Ты запутать меня хочешь?! - обиженно вскричал Ангел. –  Поступай, как сама знаешь. Я  просто был обязан объяснить тебе все нюансы. Сама завела нас в эти дебри! В конце концов, что из чего вытекает, и к чему притекает, одному Богу известно! - В сердцах буркнул он.
     - Извини, пожалуйста, прости меня неразумную!
 Я искренне раскаивалась. Мой мудрый и великодушный Ангел столько возится со мной, а я вместо благодарности цепляюсь к словам.
    –  Раз это известно одному Богу, то я, наверное, вернусь. - Решила я  –  Может, польза будет, кому какая. Спасибо тебе за всё!
    - Да, ладно. - быстро подобрел Ангел, подтверждая широко известное мнение об ангельском терпении.
    Мы давно покинули комнату и вышли на открытую террасу, откуда открывался великолепный вид на всю долину. Прямо под нами раскинулся парк, где в амфитеатре, под звуки чудесной музыки, неуёмные гении спорили о судьбах человечества. А возможно даже, уже изобрели очередной рецепт его спасения и готовы испытать это  средство.
« На живых людях!» – подумала я с негодованием: – «Нет, понятие гуманизма у гениев весьма  своеобразно».
Дальше, на восток, на опушке леса, люди отдыхали от своих очередных жизней и войн. Иной раз, вся жизнь - сплошная война.
   А в это самое  время, на прекрасной солнечной лужайке, множество страждущих в высшем просветлении узнавали и приникали к Богу. Их истерзанные души жадно припадали к единому источнику любви и бессмертия. Они очищались и наполнялись светом вновь для своих последующих борений и свершений в своих новых жизнях ради непрерывного процесса духовного роста и творчества.
    Где-то на холме, открытом всем ветрам, попирая  понятия  здравого смысла, незабвенная старушка упрямо торчала на солнцепёке. Или мокла под своим персональным ливнем.
   На севере от нас, за обманчиво милой осиновой рощей, убеждённые и общепризнанные злодеи и подлецы, в ужасающих терзаниях отрабатывали свои последние грешные жизни. Долго, мучительно, но всегда, благополучно.
   Где-то сияло солнце, где-то гремел гром. Где-то, совсем рядом, моя доченька ждёт, когда я вернусь к ней. Волна любви и отчаяния поднялась в моей душе. Хотелось долго и безутешно плакать.
 А может быть, Ева уже окунулась в свою новую земную жизнь, где всё у неё будет лучше, чем прежде. А мне  только остаётся молиться за неё и за всех моих родных.
   Я понимала, что узнала лишь бесконечно малую, но бесконечно важную для меня часть бытия. И этого было достаточно, чтобы привести в смятение мои дух и разум. Самые противоречивые чувства переполняли меня: почему всё так жестоко и трагично и, вместе с тем, милосердно, ясно и справедливо. Разум смирился, душа бунтовала. « На то она и душа» - подумалось мне.
    Мы молчали, глядя в синее небо. Я думала о своём, Ангел- о своём, а может тоже о моём, ведь Ангелы читают мысли. Над нами, ни облачка. Небеса казались ещё глубже и бесконечней, чем с земли. Неожиданно,  в самой выси,  блеснул крохотный серебристый самолетик. А может, мне показалось? « Скорее, всё-таки, это летающая тарелка», - сделала я более логичный вывод.
   - А, можно, последний вопросик? - Я умоляюще приложила руки к груди. –Только не посылай меня в свою библиотеку. А как насчёт инопланетян? Они есть?
   Ангел непонимающе посмотрел на меня.
      - Под инопланетянами ты имеешь ввиду души, которые воплощаются не на земле, а на других планетах? –  Уточнил он будничным тоном.
Я опешила от такого поворота . Ангел, очевидно, чтобы поскорее покончить с этим вопросом, быстро и исчерпывающе объяснил:
 –  Здесь, в этом месте между своими жизнями, в основном, собираются те, кто воплощался на земле. Хотя, это просто организационный вопрос. Многие предпочитают воплощаться в одном и том же мире. Более любознательные и энергичные путешествуют из одного в другой. Кстати, ты не желаешь попробовать? – Ангел выжидающе посмотрел на меня, и не дождавшись ответа продолжал:
   - Ты, должно быть, не раз слышала выражения, адресованные необычным людям, мол они, как с другой планеты. Короче, кроме земли существуют  и другие школы жизни в других мирах. Принцип триединства в бесконечной вселенной общий.  Следовательно, понятия света и тьмы, добра и зла и, главное , результат, плод их взаимодействия ( та самая третья часть, о которой всегда забывают, которая объединяет три части в целое), едины для всего мироздания. Источник тоже един. Все вы, проще говоря , из одного теста, и смысл вашего существования общий, но у каждого свой уникальный путь к его достижению.
    –  Подожди, если земля, это не единственная школа жизни, значит невозможность конца света, – это, не такая уж и невозможность? Я имею в виду, конец нашего земного света.
       Ангел сделал вид, что не услышал моего вопроса, увлеченно следя за полётом бабочки капустницы. Я выжидательно смотрела на Ангела, а он, с возрастающим любопытством наблюдал за бледно-зелёной  красавицей, которая уже сидела неподвижно на цветке. Поняв, что не отделается от меня легко, он пожал плечом и торжественно промолвил:
    –   Всё в руках Божьих! – немного подумал и добавил:  –  И в человечьих тоже.
 Я решительно открыла рот, чтобы продолжить животрепещущую тему, но, похоже, моё время истекло. Он почти перебил меня.
     –   А, по-моему, все прошло не так уж и плохо. -  И деловито поинтересовался: –  Как ты считаешь?
    - Просто потрясающе!- Воскликнула я благодарно. –  Даже, слишком потрясающе для моего несовершенного ума, он никак не может разложить всё по полочкам. Осталось ощущение какой-то бессистемности, неполноты, что ли. - Добавила я осторожно, боясь опять обидеть человека, в смысле, Ангела.
     –   В этот раз, ты получила ответы именно на те вопросы, которые тебя волновали более всего. Конечно, если бы ты посетила нашу библиотеку…, -  он опять, было, затянул  любимую песню, но, как обычно, оборвал фразу, -  но это в другой раз, позже, позже. Давай прощаться! - Тепло сказал он. - Увидимся в следующий раз!
 Мы сердечно обнялись, похлопали друг друга по плечу.
      –  Ну, всё, пока-а-а-а-а…, - я полетела куда-то вниз с головокружительной скоростью!

                12


       Мне лет пять. Я в детском саду, наказана за что-то и стою в углу. Первый и единственный раз в жизни, потому что, в детстве, я была послушным, и даже пугливым ребёнком, вне дома. Зимний вечер. За окном снег мягко сыплется в волшебном свете фонарей. Уткнувшись носом под пыльный подоконник, с интересом изучаю свой угол. Подоконник небрежно окрашен прямо поверх облупившейся краски. Трещинки на ней напоминают ветвистые деревья. Чёрная от сажи паутинка легко колышется на струе тёплого воздуха,  идущей от горячей трубы отопления. Вся батарея щедро вымазана голубой масляной краской. На стыке трубы со стенкой, краска засохла и образовала выразительный рельеф. Это складки, каскады, пузыри и живописные подтёки, которые напоминают длинные густые волосы таинственной красавицы. Таинственной, потому что лицо скрывается под пышными локонами, но в её красоте нет никаких сомнений. Хотя, если взглянуть по-другому, то угадывается лицо морщинистого старика с длинной бородой. Сердитый глаз сверлит из-под мохнатой брови.
      - Ладно, выходи, - раздаётся голос воспитательницы.
 Я с неохотой прерываю своё занятие, но твёрдо решаю вернуться в мой угол потом, чтобы  хорошенько всё рассмотреть. И тут же появляется чувство лёгкой досады: где теперь этот садик и где теперь этот угол? Так, я  никогда и не узнаю наверняка, старик это был или девушка? « Впрочем, я многое никогда не узнаю наверняка», - утешилась  я  быстро и открыла глаза.
       Я оказалась  (опять оказалась) в больничной палате. Ощутив, что мне холодно под тонкой простынёй я поняла, что вернулась с небес на грешную землю.  Весеннее ласковое солнце светило в окно, тихий ветерок играл ещё голыми ветвями деревьев. В такт с  ветром, живые лучистые чешуйки света легко скользили по белой раме, желтой  стене, больничной плоской  подушке, вызывая лёгкую тоску по утерянному раю. Но, исходя из моего личного опыта, «тот свет» никуда не денется от меня, а вот момент « здесь и сейчас» не повторится больше никогда. Надо бы сфокусироваться на нём. Тем более, что именно от этих настоящих моментов реальной жизни напрямую зависит мой будущий  рай. Или ад?
      Я скорее ощутила, чем увидала, что справа у изголовья сидит моя Эрика. Родное тепло согревало меня. Её милое  личико было опухшее от слёз, взгляд  упрямо упёрт в телевизор на стене. Очевидно, что она не воспринимала картинку, ушла в себя. Всем своим видом, она демонстрировала, что не сдвинется с места, пока не вернётся мама!
        Я перевела взгляд ниже. В ногах сидел Андрей, весь потемневший от переживаний. Он  тоже смотрел пустым взглядом в экран телевизора, и выражение его лица было таким же упрямым, как у Эрики.
      « Боже! У него же сердце! Сколько же страданий я принесла моим родным. Бедненькие мои!»
     Тут, мой взгляд упал ещё ниже, в область ног, и на миг сердце оборвалось: « Почему простыня такая плоская, там, где должны быть мои ноги!?»
     Я чуть шевельнулась, и Эрика, вскрикнув от радости, бросилась ко мне,  Андрей – с другой стороны! Мы все как будто, только-что отступили от самого края страшной пропасти.
      Сколько счастья и радости! Мамочка! Родная, Любимая, зачем, так пугаешь нас!?
     Эрика бормотала:
      - А, я знала, что всё будет хорошо!
      –  Нет, - возражал Андрей: –  Это я знал, а Эрика всё повторяла: « Почему?! Почему!» Я даже начал верить в Бога! Я так умолял его оставить тебя с нами!
Мы смеялись и плакали.
     –  Родные мои, любимые! Как хорошо с вами! Как я соскучилась! Какое счастье, что я вернулась к вам! Простите, что заставила переживать. А как мама с папой? Надеюсь, они ничего не знают?
   Волна тепла и любви разлилась по телу, мгновенно согревая меня. В перерыве между поцелуями и объятиями, я  украдкой вновь бросила взгляд на ноги. Ноги были там, где им и полагалось находиться. «Привет с того света? Ну, и шуточки у тебя, Ангел!» –  проворчала я про себя.
     Когда первые эмоции улеглись, Андрей сказал:
   –   Тут к тебе гости, родная. Они были здесь с нами всю ночь. Мальчик сказал, что обязательно должен встретиться с тобой.
     Андрей  и Эрика раccтупились, и к постели подошел смуглый мальчик из метро. Он взял меня за руку и просто сказал:
  –   Спасибо, что спасла мне жизнь.
Позади него появились красивая темноволосая женщина в зелёном сари и невысокий смуглый мужчина, по- видимому, её муж и отец мальчика. Они сердечно благодарили меня, а я завороженно рассматривала тончайшее, искусно расшитое, салатового цвета сари. Хлопок или шёлк? Причудливый  узор серебристой нити пленял совершенством и затягивал  куда-то в другую реальность. Усилием воли, я встряхнула своё ещё затуманенное сознание: « Очнись! Ты в Нью-Йорке, тем более, в госпитале. Сколько можно витать в облаках!»
Скромно кивая в ответ, я  сказала, что не стоит благодарности, это вышло само собой, на моём месте так поступил бы каждый.
  –  К сожалению, мы сегодня улетаем, - сказали они: - Очень рады, что смогли увидеться с Вами. Желаем скорее поправиться!
Мы тепло попрощались и вся семья направилась к стеклянной входной двери.
    Я продолжала купаться в лучах любви и счастья, когда , вдруг, раздался Евин голосок:
  –   Пока, мам!
  Сердце прыгнуло в горло, я рванула на звук, и глянула между Эрикой и Андреем! Но это был мальчик, он уже стоял у дверей и на прощанье махнул мне рукой. Я разочарованно вздохнула:  Очевидно, мне просто послышалось « мам» вместо «мэм». Тут, он вновь обернулся и сказал:
 –   Увидимся в следующей жизни!    
Мы встретились с ним глазами. Эти огромные карие глаза с искоркой смеха, а в глубине – мудрость веков…