или «По дороге из Питера в Москву и обратно».
Часть одиннадцатая про Кижи, Мандроги, Онегу, чуть-чуть про Свирь и Ладогу.
Второе августа 2016 года, пятый предпредпоследний день пути…
Почему завершающее удивление, ведь три дня пути ещё впереди?
Ну, во-первых, потому, что в Кижи и Мандрогах мы уже бывали (читай «Удивление Водоход–2015»), а во-вторых, завтра (22.10.2016г.) снова в путь. Мы едем догуливать оставшиеся девять дней отпуска (теперь уже точно) в Крым. Там, в это время, уже «не сезон», хотя и тепло… по нашим Питерским меркам, а раз так, то всё будет доступно и удобно. Нас ждут новые приключения, а посему здесь в одиннадцатом удивлении Водоходом-2016 буду краток, только самое главное.
Но прежде, чем продолжить свой «скучный монолог», напомню, что мы с женой и нашей Младшенькой (наша устойчивая туристическая группа) путешествуем на теплоходе «Константин Федин» по маршруту: Москва – Санкт-Петербург. И здесь, на нём нам совершенно не скучно, а очень даже хорошо и весло. За прошедшую ночь мы опустились на шестьдесят шесть метров в пяти шлюзах Волго-Балтийского канала, а под утро, примерно за час до выхода в Онежское озеро, – ещё на тринадцать метров в устье реки Вытегра.
…в котором нас ждет удивительная встреча со старым знакомцем необыкновенным островом Кижи, его старинными деревянными церквями, часовнями, домами, мельницей и многочисленными пирсами. Но всё это будет лишь во второй половине дня. А пока, пока:
Онего-батюшка и россыпь островов
встречали нас ветром с юга.
Нет неба, света, берегов,
лишь чайка белая - подруга...
Да-да, рано утром, практически во время завтрака мы входим в бушующее Онежское озеро. Крепкий западный ветер около 15-17 метров в секунду гонит крутые четырехбальные волны в левую скулу судна. Теплоход болезненно вздрагивает от каждого такого короткого, но чувствительного удара и существенно раскачивается из стороны в сторону. В каюте все содержимое полок и прикроватного столика валится на палубу. По небу низкие бело-серые облака несутся, кажется, быстрей самого ветра, задевая нашу мачту…, но дождя нет. Два иллюминатора нашей каюты на нижней палубе ежеминутно ныряют под удивительно прозрачную воду озера, оставляя на стекле причудливые узоры. Но уже через полтора часа тучи заметно светлеют, редеют и, мало-помалу поднимаясь выше, уступая постепенно место солнцу, которое окрашивает ещё высокие волны во все цвета радуги. В это время, согласно с судовым распорядком дня мы идем на экскурсию в капитанскую рубку для встречи с ним самим. Этот солидный малоразговорчивый человек вдруг оказывается весьма доброжелательным и интересным. Мы долго слушаем его неторопливый рассказ о судне, экипаже, жизни на флоте, а также мысли о дальнейших перспективах речного флота вообще и пассажирского в частности. В его словах много светлой ностальгии о великом прошлом речного флота страны, но… и надежды на будущее.
К полудню погода практически полностью восстанавливается, ветер в северной части могучего озера стихает, а солнце к моменту нашей швартовки в Кижах в 14-30 печет нещадно, невыносимо. Навязчивая идея срочно искупаться в прозрачных водах северных широт неотступно следует за нами с первой минуты схода на твердую землю.
Эх, до чего ж хороши экскурсоводы в Кижах!
Да-а, здесь живут и работают интересные, неравнодушные люди, крепко любящие свой край, остров. В этом году, как и в прошлом, нас встречает улыбчивый жизнерадостный молодой человек, который на красивом русском языке с легким угро-финским (правильней сказать «русско-карельским») акцентом ведёт свой интереснейший бессуетный рассказ об удивительном острове, его жителях и, конечно же, деревянном зодчестве русского и карельского народов. Не стану повторять его замечательный рассказ, всё равно, так как он это делает не смогу, да и рассказывал уже в прошлом году (читай «Удивление Водоход-2015г.»), здесь лишь о новых удивлениях, впечатлениях.
Ну, во-первых, реставрационные работы церквей продолжаются, ещё несколько венцов колокольни подверглись полной замене по уникальной технологии путем поднятия огромной башни на железных кронштейнах.
Во-вторых, в этом году мы в составе группы посещаем новое строение – подлинный дом крестьянина Яковлева, привезенный сюда недавно с большой земли (какой-то карельской деревни у Свири). В нем мы слушаем удивительно чистые, звонкие (как у нашей Младшенькой) голоса неподражаемого акапелло в исполнении шести карельских девушек и покупаем у них диски с записями их песен.
А, в-третьих, мы таки уличаем полчасика, чтоб искупаться на диком пляже острова прямо за домом уважаемого крестьянина. Вода оказывается удивительно теплой, как в Сочи, около двадцати пяти градусов. И что ещё удивительней, так это любопытная ручная утка, которая купается буквально с нами, заглядывая в глаза и щипая руки в поисках лакомства.
Поздним вечером наш теплоход последним покидает гостеприимный остров Кижи, и мы, пассажиры огромной толпой вываливаем на верхнюю палубу, машем одиноко стоящей на пирсе охране и слушаем включенную по громкоговорящей связи песню Лидии Клемент «Долго будет Карелия снится». Всё трогательно и светло, но вот уже громкоговорящая связь торопит нас спуститься в ресторан «Волга» на карнавальный пиратский ужин, плавно перетекающий в шикарный концерт замечательного ансамбля «Тройка», который закончится глубоко ночью…
А Свирь нас встретит солнечным туманом,
прохладой севера и полной тишиной,
и ничего там будет нам не надо,
лишь только б наблюдать за Миром и рекой.
…Да-да, именно туманом и именно солнечным.
За ночь мы незаметно пересечем с севера на юг всё Онежское озеро и прошагаем почти половину реки Свирь, проснувшись на шестой день пути третьего августа 2016 года внутри глубокой вязкой непроглядной бело-золотой пелены. Наш четырехпалубный лайнер встанет здесь на якорь. В нулевой видимости передвигаться в узкостях очень опасно – никакая РЛС не спасет. Но, Боже мой, как это красиво… наблюдать со стороны воды за размытыми очертаниями берегов и пробивающими сквозь плотный туман лучами солнца.
Да-а, все-таки Свирь бесподобная река! Мы второй раз здесь и второй раз она удивляет (читай «Удивление Водоход-2015г.») непредсказуемостью и непохожестью ни на одну другую реку.
Но, лишь только туман развеется под напором взлетевшего вверх жаркого солнца, тишина и покой на реке тут же исчезнут, один за другим в обе стороны побегут огромные морские баржи, теплоходы, прочие суда, и конца и краю не будет этому каравану…
Эх, врут, безбожно врут те, кто говорит, мол, наша экономика «почила в безвременье». Вон сколько всего движется в разные стороны, только успевай головой мотать влево, вправо… и всё это наше, наше, наше, и оно мчится, торопится, спешит по назначению. И меня это очень, очень радует! А тебя? Надеюсь, ты не Петр Ильич (главный герой «Малинового пеликана»), мечтающий о распаде своего огромного холодного «айсберга» (государства, то есть) на сотни маленьких… и свободных кусочков.
От кого свободных? Да и свободных ли?
Впрочем, каждый волен мечтать о своем… «великом»!
Каждый! И мы с тобой тоже вольны желать своей стране и роста, и благополучия, не требуя взамен этому никаких особых свобод лично для себя, потому, как мы живем в ней, а она жива в нас, с нами. Да-да, Петр Ильич, именно так, «увы» для вас. Таково большинство нас в ней (стране) и ничего-то с эти не поделаешь! Мы (те, кто так мыслит), непременно соберемся вместе в одном государстве, где бы сейчас временно не оказались, и будем любить Его больше, чем как бы «свобод» от него, потому как их нет, и не может быть вообще. «Жить в обществе и быть свободным от него, нельзя», - так, кажется, излагал эту мысль «великий и ужасный». А от себя добавлю, - от любого общества, даже самого демократичного и либерального. Как бы кто не хотел, мы не свободны друг от друга и это на самом деле очень здорово, это и значит, что Жизнь наша и нашей страны продолжается. А если вдруг это станет не так, ну, то есть мы станем не нужны друг другу, это и будет означать, что нас… всех нас больше нет, и нет её, страны.
…и мы будем следить за ними с дикого песчаного берега деревни Мандроги, где уже спустя четыре часа после побудки будем спасаться от солнца, купаясь в быстрых водах реки.
Вода в Свири окажется значительно холоднее, чем в Кижах, около двадцати двух градусов, видно из-за быстрого течения и большой глубины. И действительно, буквально в двух метрах от берега дна не достать, а течение такое, что как бы быстро не греб руками, оно всё равно уносит и тащит к середине. Мы страховали друг друга, местные предупреждали, что таких случаев здесь сколько угодно, если течение вдруг захватило тебя, то выскочить из него самому почти невозможно.
В Мандрогах мы, как и в прошлом году побродим по торговым рядам с сувенирами, которые мастера-ремесленники делают прямо здесь, купим понравившиеся девчонкам сережки и бусы из редкого розового кварца, прогуляемся в конюшню, коровник, где не были в прошлый раз, и поспорим в одной из русских изб о подлинности сложенной в ней русской печи…
Ну, все-таки нам доводилось быть, и даже какое-то время жить в старинной настоящей русской избе, чудом сохранившейся до настоящего времени в деревне Верещено, с самой, что ни на есть, настоящей русской печью (читай «Потерянная тетрадь»).
…и отобедаем на пикнике под звуки весёлого аккордеона и задиристой домры в исполнении музыкантов нашего судового ансамбля «Тройка».
А уже в 15-30 наш белый теплоход отправится в завершающий в нашем путешествии переход к Питеру. В это время все (и экипаж, и мы, туристы) усиленно готовятся к прощальному капитанскому ужину и самодеятельному концерту. На борту много активных неравнодушных людей, желающих публично сказать свое творческое слово в конференц-зале, к тому ж, напомню с нами в рейсе два замечательных китайских коллектива и целый француз с переводчиком.
А что это значит?
А значит, всё будет очень весело и интересно!
На ужине прозвучит прощальный тост капитана «за то, чтобы ВСЕ», который мы с удовольствием запьем бокалом замечательного брюта «Абрау-Дюрсо».
Мои девчонки, объединившись с двумя москвичками, астраханкой и нашими судовыми девушками-гидами из Нижнего Новгорода подготовят замечательный номер из двух песен: «Московские окна» и «Город над вольной рекой» (мне, как всегда, достанется почетная роль благодарного зрителя, бесстрастного судьи и фотографа).
Два подвыпивших русских мужичка и один большущий солидный (где его только нашли) китаец станцуют неподражаемый танец «маленьких лебедей».
Наша Младшенькая поучаствует в конкурсе раскрашивания матрешек и даже получит вместе с мамой почетную грамоту от капитана, сыграет на расстроенном фортепиано свой экзаменационный концерт Рахманинова.
Хоры китайцев в этот раз удивят нас незабвенным «Интернационалом».
И всё это закончится поздно вечером, когда на горизонте в лучах бесподобного заката мы узрим бескрайнюю Ладогу, раскинувшую свои руки-берега в разные стороны глубоко за спину-корму «Константина Федина»…
Ура, а Ладога спокойна!
Нет ветра, волн и берегов.
Одно лишь небо... бесподобно –
закат и куча облаков.
…Ну, а дальше, дальше, будет последний день, правильней ночь нашего семидневного пути на Водоходе или правильней девятидневного рандеву по маршруту: Питер – Москва – Питер.
Ну, вот и все, закончился круиз,
на рейде мост Обуховский мелькает,
здесь теплоход прощальный свой сюрприз
нам напоследок грустно просигналит.
А мы пойдем, не поднимая глаз,
ведь расставаться так всегда ужасно,
ты, Федин-теплоход, был суперкласс,
и экипаж твой самый распрекрасный…
…А Питер встретит нас рабочим утром,
тяжелым солнцем и упругим ветром.
На набережных пробки друг за другом
вдруг встанут, что здесь редкость летом.
А мост Обуховский Большой спросонья,
вися над «Заводью утиной»,
как улей дяди Вовы хлебосольный
нам прошуршит, напомнив Ленинградский некрасивый.
Ну, здравствуй, что ли, милый Питер,
чего насупился, хандришь,
зачем леса на Смольном «выпер»,
и Лаврой вовсе не звенишь.
А впрочем, знаю, ты ревнуешь,
что любовались мы Москвой,
и вот теперь "вигвам" рисуешь,
но в этом ты такой смешной...
Автор благодарит критика и корректора (ЕМЮ) за оказанную помощь.
21.10.2016г.