Николай ПАХОМОВ
НА СВЕТЛЫЙ ЛАД
И ОТКРОВЕНИЕ…
Очерки о писателе В.П. Деткове
Живые зарывают глаза умершим, а ушедшие из жизни нередко последним движением души своей на многое открывают глаза живым!
В. Детков
Творчество – смысл жизни и тайна жизни.
С. Цвейг
ЗНАКОМСТВО
Первым, с кем я познакомился, придя впервые на собрание курских любителей поэзии и прозы (тогда они проходили по последним пятницам каждого месяца в 18 часов в помещении писательской организации на Красной площади в здании № 6), был руководитель писательской организации Владимир Павлович Детков. Это было в июне 2007 года.
Так как я прибыл за полчаса до назначенного времени, то в помещении писательской организации находился только он один. Встретил доброй светлоглазой улыбкой и своей новой книгой «Зёрна Истины».
– Сколько не жалко? – спросил с хитрой искоркой во взгляде.
Покупая довольно часто книги в магазинах, я немного ориентировался в ценах на них, потому достал две сторублевых купюры.
– Многовато, – тут же залучился доброжелательной улыбкой он. – Полтинника вполне хватит. – Взяв авторучку, поинтересовался именем жены.
– Рая.
– Рая – хорошее имя… – не пряча улыбки, стал подписывать книгу.
И пока он писал, я понял, что для него суть не в деньгах за свой труд – он их бросил небрежно в ящик стола, – а в том, кто перед ним стоит. Человек с открытой душой или все же «человек в футляре». По-видимому, первое все же стало преобладающим…
– Держи, – передал книгу. – Читай на здоровье.
– Спасибо! – аккуратно взял я дорогое приобретение.
Не успело слово благодарности спорхнуть бабочкой и раствориться в тесном помещении, заставленном шкафами с книгами, двумя столами-старожилами и колченогими стульями да трехногими табуретками, как Детков поинтересовался некоторыми моими биографическими данными и тем, что привело на путь сочинительства.
– Дань памяти сослуживцам, – ответил я, нисколько не привирая и не рисуясь. – А еще интерес к истории, особенно к истории края… На мой взгляд, о нашем крае мало сказано… в художественном ключе. Вот я и попытался…
– Интересно, интересно… – улыбчиво прищурился Владимир Павлович, но вспомнив что-то, стал копаться в ящике стола и в стопках книг и исписанных листов писчей бумаги.
Воспользовавшись паузой, я раскрыл подаренную книгу и стал читать написанное им пожелание. Оно было небольшим, но таким емким: «Раисе и Николаю. На светлый лад и откровение земное и небесное. Лена + Во!» Дальше шла дата и подпись.
– Спасибо! – еще раз искренне поблагодарил я за автограф Деткова, закончившего поиск, как оказалось, очков.
Потом, смущаясь, вынул из пакета две свои книжицы, изданные в частном порядке.
– Разрешите и мне подарить вам лично и организации… мои опусы… Может быть, на досуге полистаете… Важно знать… мне… – не заканчивая предложение, протягиваю ему плоды головы, рук и компьютерных мучений.
– И тебе спасибо, – принимая, щурится доброжелательно и чуть снисходительно, мол, не дрейфь. – Обязательно прочту. Еще и Бориса Агеева попрошу взглянуть… Он – мастер слова и отличный критик, – пояснил мимоходом, словно догадываясь о моей дремучести в знаниях курских писателей. – Как-нибудь при случае познакомитесь… Ныне он в деревне, у матери. Сказал – приболела…
Побеседовали еще о том, о сем, пока собирались литераторы литобъединения… Я по своей наивности все ждал, когда он задаст вопрос: читал ли я что-либо из его произведений. Готовясь к такому обороту, я перед встречей перелистал, освежая в памяти, «Три повести о любви». Но вопроса так и не последовало. Возможно, Детков не желал вгонять в краску отрицательным ответом собеседника, возможно, сыграла роль тактичность настоящего художника слова. Ведь и многие другие курские писатели, как несколько позже я успел заметить, такого вопроса при знакомстве не задавали. Просто дарили свои книги. Если не читал – читай, если читал – храни. Словом, следуй зову совести.
В тот раз на очередное собрание литобъединения пришло человек десять. Некоторые читали свои стихи, которые тут же обсуждались их товарищами. Обсуждались не только профессионально, но и жестко, без какого-либо снисхождения к автору. Детков в полемику почти не вступал, хотя процессом прохождения собрания руководил именно он.
Помалкивал и я, стараясь запомнить выступающих и их оппонентов. С первого собрания в памяти отложились лица Ивана Зарецкого, Владимира Рябинина, Александра Грачева. Именно они тогда читали свои произведения и именно их старательно «клевали» коллеги. Больше всего, как мне показалось, досталось тогда Грачеву, интеллигентному мужчине лет пятидесяти. Однако он не очень-то расстраивался по данному поводу и не только стоически отбивал нападки, но и переходил в контратаки.
Помнится, в тот раз собрание продолжалось часов до десяти вечера. Уже под светом электрических лампочек трехрожковой люстры, свисающей с высоченного потолка. Расходились нехотя, словно все еще не наговорились досыта, не наспорились до хрипоты.
Владимир Павлович слово сдержал. По его же признанию, он некоторые мои книги прочел и посоветовал от «болезни сочинительства не выздоравливать» и пробовать свои силы далее. Но глубокого анализа, на который я втайне рассчитывал, рассказам и повестям не провел, ликбезом и критикой не занялся. Думаю, пожалел мое самолюбие – вещи, по правде сказать, были если не совсем «сырые», то явно недозрелые.
Впрочем, нельзя исключать и того, что из-за своей постоянной занятости, просто не успел этого сделать. Зато успел познакомить меня с героем одной из своих миниатюр – Поветкиным Владимиром Ивановичем, профессором археологии и нашим земляком, проживавшим в Новгороде.
А еще он способствовал моему знакомству с писателями Агеевым Борисом Петровичем, Шадриным Николаем Ивановичем, Звягинцевым Леонидом Михайловичем, Шитиковым Алексеем Федосеевичем, Першиным Юрием Петровичем и другими, о которых я ранее и слыхом не слыхивал, как говорили у нас в селе.
Это с его подачи Шадрин не только подарил мне книгу «Закат звезды» с автографом и абстрактно-символическим рисунком медведя на обратной стороне ствола дерева, но и первым из всех профессионалов-писателей дал отзыв на мои книги. Пусть и в несколько иронично-шутливом тоне. Признаюсь, я такого не ожидал. Шадрин – человек занятой службой в театре и в литературном творчестве, не только снизошел к прочтению моих книг, но и к письменному отзыву. (Отпечатан на пишущей машинке, возможно, на той самой, что стояла в кабинете Деткова; причем на доброй трети страницы).
И пусть сияющих нимбов над головами Деткова, Агеева, Звягинцева, Шитикова и других, которые мнились мне в детской глубинке села Жигаево Конышевского района, а несколько позже – в Рыльске во время учебы в педучилище, я не увидел, но уважение к ним было велико. Велик был и интерес. Особенно к самому Деткову и к Шадрину.
Первый, несмотря на то, что прихрамывал, поразил какой-то светлой жизнерадостностью и… миниатюрами – искристой россыпью ярких чувств, образов и глубоких философских мыслей.
Мы все помним замечательные слова нашего классика о русских сказках: «Что за прелесть эти русские сказки!» И далее по тексту. Читая миниатюры Деткова, ловишь себя на мысли, что так и тянет сказать: «Что за прелесть!»
Второй – немыслимым количеством повестей и романов, изданных им ко времени нашего знакомства. К тому же часть произведений Шадрина имела детективную «изюминку», а другая, большая – мощную историческую основу, высоко оцененную в России и за рубежом. И то, и другое в таких произведениях привлекало меня с юных лет. Да и сам пытался сочинять в этих направлениях.
В образе Шадрина, как показалось, еще оставалось что-то от того детского впечатления волшебства в сути писателя. Все недоумевал, как может человек столько написать и так написать! Как-то даже спросил: «Откуда берете слова?» – «У Пушкина и Толстого, – ответил он без запинки. – Еще у Достоевского…»
Честно скажу, до знакомства с Детковым я смутно представлял себе курский писательский пласт в современной отечественной литературе. Да, кое-что читал из произведений Евгения Ивановича Носова, Константина Дмитриевича Воробьева, Николая Юрьевича Корнеева, Александра Александровича Харитановского и некоторых других. Читал, но не задумывался ни над личностями, ни над их творчеством. Воспринимал как единое целое нашей большой советской литературы. И на тебе – огромная плеяда современных писателей, проживающих в Курске и Курской области! И каких писателей! Пришлось срочно бежать в ближайшую библиотеку, брать книги и читать, читать, читать, устраняя пробелы, образовавшиеся, к стыду, в моей литературно-культурной подготовке.
Благодаря Деткову и литобъединению, я познакомился также и с литераторами, чаще всех посещающими заседания студии. Среди них, на мой взгляд, наиболее яркими были Алла Федоровна Пехлецкая – утонченностью поэтических строф и образов, Владимир Николаевич Рябинин – лирикой, по мелодичности напоминающей есенинскую, мой старый знакомый по Рыльску Вадим Михайлович Шеховцов – глубинной философией и тонким юмором даже в детских произведениях, Наталья Николаевна Прокофьева – тихой русской женской скорбью и изящной иронией. А еще были баснописец Иван Арсентьевич Зарецкий, любитель афоризмов Виталий Иванович Березовский, ярый приверженец православной культуры и духовности Вячеслав Николаевич Шумаков, ученый-эстет Грачев Александр Алексеевич. И многие другие.
Я начал осваиваться в литературном сообществе, даже что-то читал из своих стихотворных повествований и прозы, когда наступил сентябрь 2009 года, и светлой души человека, Деткова Владимира Павловича, не стало.
Его смерть казалась нелепейшей, абсурдной. Не верилось, что его нет с нами. Не верилось, что никогда уже не услышать бархатистый баритон его голоса, иногда ироничного, подтрунивающего, но всегда доброжелательного.
Открывал «Зёрна Истины» и читал: «Живые зарывают глаза умершим, а ушедшие из жизни нередко последним движением души своей на многое открывают глаза живым!» Господи, да это не только глубочайшая философия, но и пророчество! И в этом свете еще чеканнее, траурно-торжественнее звучали строки из одноименного с названием книги посвящения родным Носова Е.И. и «Молитвы». Особенно те, в которых говорилось о смерти Мастера: «…Посреди распахнутой радости бытия и восторженного полёта над всем сущим – вдруг подсечка… штопор… затмение… Мир враз утратил свои жизнерадостные горизонты – сжался в ком беды в границах тела, обессиленного и опустошённого…».
Окончательно в смерть Деткова поверилось после того, как деятельность литобъединения при курской писательской организации прекратилась. Закрылись на замок двери помещения писательской организации, да и само оно вскоре стало на длительный ремонт.
Самые стойкие студийцы, пока было еще тепло, раз-другой собрались в скверике перед Почтамтом. Примащивались на лавочках, но стихов почти не читали. Больше беседовали на разные темы, в том числе и на литературные. Не обходили и личность Деткова – так всех потрясла его смерть. Здесь же пришло решение начать посещать школу-студию стиха при областной научной библиотеке имени Н.Н. Асеева. Возглавлял ее, как пояснили мне Шеховцов, Пехлецкая и Шумаков, Анатолий Афанасьев, отменный знаток и почитатель отечественной поэзии. Я с ним еще не встречался – не беда, познакомимся…
…Прошло девять месяцев, как не стало Деткова. Боль утраты постепенно начала притупляться.
Я, хотя и не считал себя стихотворцем, но регулярно посещал школу-студию стиха. Даже что-то, написанное в повествовательно-стихотворном ключе из истории Курского княжества и его князей, читал. Кроме того, «вступив в преступный сговор группы лиц», как часто значится в уголовном кодексе, выпустил два номера альманаха «Перекресток» со стихами и прозой «начинающих». Но строки Деткова о живых и ушедших постоянно приходили на память, будоражили сознание.
Возможно, эти строки и подвигли меня вместе с Шеховцовым и Пехлецкой взяться за выпуск альманаха, посвященного памяти Деткова. К тому же приближалась годовщина его смерти. Стали искать единомышленников. К удивлению, откликнулись многие студийцы, даже Афанасьев Анатолий Григорьевич, до этого уклонявшийся от публикаций в «Перекрестке», дал для данного выпуска свое стихотворение.
Не остались в стороне корреспондент «Городских известий» Василий Гурьевич Воробьев и ведущий специалист Курского литературного музея, редактор и составитель книг-фолиантов о Мастере – Е.И. Носове Евгения Дмитриевна Спасская. Приняли живое участие, подготовив очень светлые очерки о «светлом человеке», которого хорошо знали еще со времен работы в редакции газеты «Молодая гвардия».
А вот «метры» писательской организации, вообще настороженно отнесшиеся к нашей «самодеятельности» по изданию альманаха, к сожалению, почему-то и тут воздержались. Возможно, не поверили в наши силы… Возможно, мыслили создать что-то свое, фундаментально-монументальное… Вот и решили не «пачкаться» в сборнике литераторов. Возможно, вмешалась присущая некоторым из них амбициозность…
Альманах получился небольшим по тиражу и объему – всего 100 экземпляров по 152 страницы. Но как искренно в нем было написано о Владимире Павловиче и в стихах, и в прозе! Изумительно искренно и душевно.
При жизни Деткова вряд ли кто осмелился бы сказать или тем более написать десятой доли того, что сказали после его ухода. Не принято. Вдруг бдительные очи подхалимаж усмотрят или за махровых льстецов сочтут… тут даже известное изречение Булата Окуджавы «давайте говорить друг другу комплементы» не поможет. Но его не стало, и все препоны-запреты пали.
Так была перевернута еще одна страница в невидимой книге под названием «Мои литературные встречи». Перевернута, но не вырвана, не вымарана, не загажена. К ней можно вернуться по первому же требованию души, стоит лишь только открыть любую страницу «Зёрен Истины».
О БИОГРАФИИ ДЕТКОВА
Как следует из тех немногих биографических справочников, которые имеются в настоящее время в Курской областной научной библиотеке имени Н.Н. Асеева, и из того, что можно прочесть о нем в его же книгах, Владимир Павлович Детков родился 23 июня 1937 года в подмосковном городе Наро-Фоминске в семье военнослужащего.
Его отец, Павел Васильевич Детков, был офицером-артиллеристом Красной Армии, мама Антонина Кузьминична – медработником и домохозяйкой, занимавшейся воспитанием детишек. Родословная обоих родителей происходила из тверских краев.
Рождение Владимира Деткова выпало на год «большого террора», развернутого в стране И.В. Сталиным и его ближайшим окружением. Основной удар сталинских репрессий пал на военные кадры. Закрытый скоротечный процесс в июне 1937 года над группой высших военных руководителей – М.Н. Тухачевским, И.Э. Якиром, И.П. Уборевичем и другими – и их расстрел стали лишь прелюдией в кампании по выявлению «врагов народа» в Красной Армии. Как отмечают современные историки, за 1937 и 1938 годы было репрессировано «более 45% командиров и политработников», в том числе «два маршала, четыре командарма первого ранга и не менее шестидесяти комкоров».
К счастью, репрессии не задели семью Детковых. Павел Васильевич в качестве командира артиллерийского подразделения прошел сначала финскую войну, а затем и Великую Отечественную и вернулся в семью офицером-орденоносцем. Но, как пишет Владимир Павлович в автобиографической статье «Пишу, как живу», его мама еще долго вспоминала, как в те страшные годы «несколько раз за ночь подхватывалась и спешила в детскую, чтобы быть рядом, если вдруг…».
Кроме Владимира, в семье Детковых перед началом Великой Отечественной войны было еще две дочери: старшая – Валя и младшая – Галя.
В 1941 году, когда немецко-фашистские войска подходили к Москве, семья офицера Красной Армии Павла Васильевича была эвакуирована на Урал. Так четырехлетний Володя Детков вместе с мамой и сестрами оказался близ города Сарапула на Каме, в деревне Сигаево. Здесь же в 1944 году пошел в школу.
Сигаевский период детства запомнился Владимиру Павловичу бескрайней тайгой. Снежными холодными зимами, голодными волками во дворе их дома. А еще буханкой хлеба и сладким ломтиком запеченного бурака – местного «мармелада», – подаренными колхозом по случаю какого-то советского праздника.
В победный 1945 год с фронта вернулся отец – «в погонах и орденах» и забрал свою семью под Киев, «в военный городок за Куреневкой». Это стало самым большим праздником в жизни Владимира Павловича – отец жив! Потому бивуачная жизнь в землянке рядом с ящиками патронов и снарядов совсем не страшила, наоборот, придавала привкус романтизма.
В 1946 году воинскую часть, в которой служил Павел Васильевич, передислоцировали в Шостку Сумской области. С бытовыми условиями стало куда лучше – военный городок. Офицерское общежитие. В Шостке Владимир Детков закончил сначала семилетку, а затем и среднюю школу.
Обучение в средней школе в те годы в Советском Союзе было платным, и не всем такое образование было по карману. Но офицерское денежное довольствие отца позволяло дать детям среднее образование. Учась в средней школе, вступил в комсомол – едва ли не обязательный идейно-политический ритуал подавляющего большинства юношей и девушек того времени.
Здесь, в Шостке, провел отроческие и юные годы, здесь познал сладость и горесть первой любви и здесь же случились, по его определению, «первые робкие и опьяняющие попытки творения словом». Владимир Павлович не раскрывает суть этих «робких попыток», но, скорее всего, это были стихи.
После окончания школы и получения прекрасного аттестата зрелости в 1954 году, как пишет сам в автобиографии, совершил «бросок в Донбасс за высшим образованием». Поступил в Индустриальный институт Донецка на факультет инженеров-педагогов, готовивший преподавателей для техникумов и вузов. Но через полгода два первых курса этого факультета расформировали, и студент-первокурсник Владимир Детков оказался вне института.
Можно было попасть на подземную разработку, но не пошел – житье в пыльном, с редкой чахлой растительностью шахтерском поселке, где пьянки и драки был делом обыденным, претило его творческой душе, тянуло на природу, подобную той, что была в Шостке. «Так остро захотелось в простор полей и родных душ», – позже напишет он о новом выборе жизненного пути, который пал на Азово-Черноморский сельскохозяйственный институт.
Почему он дважды отринул военную стезю и не продолжил дело отца – офицера Советской Армии, – теперь останется тайной навсегда. Возможно, причиной тому стали его вольнолюбие (ведь военный человек, в каком бы он звании не находился, всегда подневольный) и «любовь к природе и всему живому на земле». Так это было или как-то по-иному, гадать не стоит, но с выбором профессии он тогда, поступив в институт учиться на агронома, определился твердо и бесповоротно.
О годах учебы в институте в автобиографии пишет сжато, но емко: «Пять лет отрадных, вместивших в себя целую вселенную познаний и дружбы, хмельной от чувств высоких и земных». А несколько ниже предложениями в одно-три слова то ли дополняет, то ли раскрывает вышесказанное: «Учеба. Биология во весь рост. Практика. Свои поля, сады, виноградники, бахчи, фермы, пруды… Комсомол. Спорт. Самодеятельность. Походы…»
Несколько слов – и вся студенческая жизнь Владимира Павловича перед нами как на ладони. К сказанному можно добавить, что в студенческую пору вел дневник и зачитывался книгами русских и советских писателей – Горького, Толстого, Бунина, Чехова, Блока, Пришвина. Не забывал и зарубежных классиков – Золя, Гюго, Мопасана, Андерсена. Но наиболее любимыми у него еще со школьных лет являлись Константин Георгиевич Паустовский и Михаил Михайлович Пришвин. Особенно был близок Пришвин, в котором он в студенческие годы видел «писателя-агронома», родственную душу.
В девяностые годы прошлого века отечественные либералы всех мастей, разрушая Советский Союз и советскую социалистическую идеологию, оплевали и оклеветали комсомол – одного из самых ярких и массовых проводников идеи братства, дружбы, созидания, любви к Родине. Продолжают поливать грязью его они и сегодня. А делали и делают это не по собственным идейным убеждениям, а с подачи их западных спонсоров, кураторов-«демократов», ненавидящих не только Советский Союз, но и современную Россию, и вообще все русское.
Ныне нет в стране комсомола – застрельщика великих строек и дел. Ныне вообще много из того созидательного времени нет. Зато есть страшное социальное расслоение населения, есть опупевшие от вседозволенности юнцы-«мажоры», есть десяток тысяч жирующих россиян и около двадцати миллионов, проживающих за порогом бедности…
Впрочем, речь о том, как о комсомоле середины пятидесятых годов двадцатого столетия отзывался Владимир Детков. «Комсомол живой по чести и совести, – пишет он в 1997 году в автобиографической статье. – В моем сознании он всегда ощутим образом нашего бессменного «комиссара» Женьки Лысенко. Вожака, спортсмена, наукоустремленного студента, ныне профессора, члена-корреспондента Россельхозакадемии. …Для меня и комсомол, и партия имеют глубокий смысл, пока в них будут такие, как Женька Лысенко или наш Василий Семенович Алехин… или мой отец… и тысячи на них похожих. Корчагинцы святой воды».
В 1957 году, учась уже на третьем курсе, участвовал в уборке целинного урожая в Кулундинской степи Алтайского края. За самоотверженный труд был награжден государственной медалью «За освоение целинных и залежных земель». И это – в студенческие годы, когда комсомольцу Владимиру Павловичу исполнилось всего лишь двадцать лет. Настоящий корчагинец!..
( Кстати, в освоении целинных земель и в борьбе за урожай на них принимали участие и другие будущие курские писатели – Михаил Еськов, Валентина Коркина, Михаил Лагутич).
На заработанные «целинные» деньги, как сообщает сам, студент-третьекурсник Детков купил в столице чемодан конфет для домашних и пишущую машинку «Москва», на которой через пару лет напечатает свой первый рассказ «Возвращение». С этого рассказа, как видится мне, и начинался путь Владимира Павловича в журналистику и писательство.
А вот трудовая биография будущего писателя и выпускника агрофака Азово-Черноморского сельскохозяйственного института началась на Курской земле в 1960 году, когда он по распределению стал работать агрономом в колхозе «Победа» Рыльского района.
Молодого специалиста со всем жаром души и неистраченного энтузиазма созидателя бросившегося, по определению Евгения Ивановича Носова, «сеять доброе и вечное – хлеб», не отмалчивавшегося на комсомольских и партийных собраниях, не юлившего перед местным и районным начальством, вскоре заметили и предложили возглавить Рыльский райком комсомола.
Комсомол, как следует из его же слов, был его родной стихией, и он принял предложение. А, приняв и став секретарем райкома ВЛКСМ, впрягся в новое дело и потащил воз общественно-политической молодежной жизни района по непростым дорогам провинциальной жизни.
По-видимому, в это время, проживая в Рыльске, он знакомится с Василием Семеновичем Алехиным, прибывшим в этот древний, но с юной душой город в 1957 году. Алехин – участник Великой Отечественной войны, инвалид первой группы по зрению и отсутствию одной руки, потерянных в сражениях с врагом, хоть и был старше Деткова на двенадцать лет, но в душе оставался таким же комсомольцем-корчагинцем, натурой огневой, творческой, как и Владимир Павлович. Ибо оба принадлежали к несгибаемому поколению победителей и созидателей, к поколению истинных патриотов Отечества.
Несмотря на тяжкие ранения и инвалидность, Василий Семенович вел активную общественную жизнь, тесно сотрудничая с районной газетой «За изобилие», в которой публиковал свои стихи. К тому же в начале шестидесятых годов начал создавать при «районке» литературную студию «Рыльские зори». В этом ему активно помогали начинающие поэты Вениамин Германович Саранских (1935-2012) и Михаил Ефимович Саницкий (1929-2006).
О НАЧАЛЕ ТВОРЧЕСКОГО ПУТИ
С газетой «За изобилие» сначала в связи комсомольской деятельности приходилось сотрудничать и Деткову, подготавливая статьи и отчеты о работе комсомола для «передовицы», а затем и публикуя там свои произведения «малой формы». Кстати, одними из первых были написаны в Рыльске и опубликованы в «районке» и «Молодой гвардии» миниатюры «Свет и тень» (1963), «Время» (1964), «Память», «Женщина», «Когда вечер утра мудренее» (1965), «Поломка», «Женская логика», «Без тормозов», «Кто голову потерял», «Одной дорогой» (1967) и ряд других. В 1968 году увидела свет миниатюра «Здравствуй, человек!», а в 1969 – «Мысль», «Отец» и ряд других. Всего в период с 1963 по 1970 год было написано и напечатано в газетах не менее шестидесяти произведений. Если в 1963 году – одно, в 1964 – четыре, то в самом «урожайном» 1967 – как минимум, восемнадцать небольших рассказов, новелл и миниатюр.
Так пересеклись творческие и жизненные пути-дорожки двух курских литераторов, а в недалеком будущем – больших русских писателей. Обнаружив в старшем товарище родственную душу, Владимир Павлович активно включился в деятельность «Рыльских зорь». И это не предположение, а констатация исторического факта.
Член Союза писателей России и нынешний руководитель рыльского литобъединения «Рыльские зори» Надежда Жукова, проживающая в Рыльске, о совместной творческой деятельности Деткова и Алехина пишет следующее: «В юности он (Детков – Н.П.) здесь работал и стоял у истоков литературного объединения «Рыльские зори». Он был другом семьи нашего знаменитого земляка – писателя В.С.Алехина».
Стоит также отметить, что в Рыльске Владимир Павлович познакомился и со своей будущей женой – комсомольским работником районного масштаба Галиной Александровной Найденовой. От этого союза, возникшего на обоюдной любви, родились сын Владимир и дочь Наташа. (Владимир Владимирович со временем станет офицером спецназа УФСИН по Курской области, а Наталья Владимировна – сотрудником одного из подразделений курского областного здравоохранения).
Уже с первых публикаций произведений Деткова явно обозначился особый, ни с кем не сравнимый «детковский» стиль подачи материала, следовательно, и литературного творчества. Его миниатюры – не короткие лирические или лирико-эпические этюды и зарисовки с натуры, а сгустки философской мысли и светлой энергии, направляемой читателю. А еще они пропитаны, как лесной воздух медово-пряными ароматами трав и цветов, фольклорностью и довольно часто похожи на библейские притчи. Судите сами (на примере миниатюры «Одной дорогой»):
«Было у двора два выхода на главную улицу: через смежный двор и в обход по кварталу. И каждый шел своей дорогой, кому как сподручнее. Но вот чья-то дотошная голова распорядилась перекрыть дворовый ход. И все теперь идут одной дорогой…»
Еще одной особенностью почерка Владимира Павловича стали многоточия, причем не в конце предложений, что вполне естественно и привычно, а в середине. Так он говорит нам, читателям, слова заветные: «Остановись, человече, сделай паузу, поразмышляй над прочитанным, над собственной жизнью, не спеши делать опрометчивый шаг». И мы останавливаемся, и мы внемлем.
В качестве примера приведу всего лишь два последних предложения из миниатюры «Время»:
«Да, человек красит место и время…
Как ветер, пройдя над цветущим лугом или хлебным полем, приносит нам аромат и силу жизни, так и время, пройдя сквозь нас, напитывается нашей энергией жизни – нашими мыслями… чувствами… волеустремлениями и свершениями…»
Не исключено, что именно с подачи Алехина Владимир Павлович подал заявление на поступление в Литературный институт имени М. Горького, который заочно окончил в 1975 году, работая уже журналистом в редакции газеты «Молодая гвардия» – главном печатном органе Курского обкома ВЛКСМ.
Сейчас, когда нет на свете ни самого Деткова, ни Алехина, ни писателей того времени – Николая Юрьевича Корнеева (1915-2001), Исаака Зельмановича Баскевича (1918-1994), Евгения Ивановича Носова (1925-2002) и других, стоявших у истоков курской писательской организации, – трудно утверждать, в какие годы Владимир Павлович начал устанавливать контакты с мастерами пера. Судя по кипучей энергетике его характера, это произошло в середине шестидесятых. Тогда и Василий Алехин, и Михаил Саницкий, и Вениамин Саранских уже начинали искать выходы не только на редакции газет «Молодая гвардия» и «Курская правда», но и на писательскую организацию, а также на воронежское Центрально-Черноземное книжное издательство и редакцию журнала «Подъем». Но постоянные контакты его с курскими писателями появились после переезда с семьей в Курск и начала трудовой деятельности в качестве журналиста «Молодой гвардии».
В это время в Курске в окружении писателя Евгения Ивановича Носова, ставшего признанным лидером курского писательского сообщества, уже сформировалась группа из талантливых литераторов, почитателей прозы Мастера и его самого. Ядром этой группы являлись поэты Юрий Петрович Першин, Иван Федотович Зиборов и прозаик Михаил Николаевич Еськов – дети военного лихолетья и сверстники Деткова. К этой группе присоединился и Владимир Павлович, став одним из носовских «шлемоносцев», как однажды в шутку «окрестил» их острый на язык и слово писатель Виктор Астафьев – ближайший друг Евгения Носова.
Работая в «молодежке», Владимир Детков, как отмечают некоторые его биографы, стал писать и публиковать миниатюры, подписывая их сначала псевдонимом «В. Максимов», затем и настоящей фамилией. А еще в это время он руководил «знаменитым и много давшим городу и курским подросткам военно-поисковым клубом «Разведчик».
Сколько было совершено походов, сколько пройдено дорог, сколько обследовано мест боев, сколько проведено ночей в беседах у костров – одному Богу известно. Но главным в этом деле стало то, что из забвения и небытия на свет божий с помощью Деткова и его юных поисковиков «всплыли» десятки имен курских патриотов и бойцов Красной Армии, отдавших свои жизни в борьбе с фашистскими оккупантами и их пособниками – полицаями.
Кроме того, с помощью Владимира Павловича немало было «поставлено на крыло» и воспитано юношей девушек – настоящих сынов и дочерей Отечества. И, возможно, уже в одном этом общественно-гражданском подвижничестве, оставляя за скобками журналистскую деятельность и литературное творчество, заключается главное дело и весь смысл жизни комсомольского вожака, журналиста и писателя Деткова…
После конца пятидесятых годов двадцатого века, когда сформировалась Курская писательская организация (1958 г.) по инициативе уже живших в Курске писателей Валентина Владимировича Овечкина (1904-1968), Михаила Михайловича Обухова (1905-1998), Николая Юрьевича Корнеева и других, она не расширялась. Все шестидесятые годы для курского писательского сообщества прошли без приема новых коллег, хотя подрастающая литературная поросль была удивительно талантлива. Взять хотя бы таких литераторов, как Юрий Першин Михаил Еськов, Иван Зиборов, Юрий Лебедев, Леонид Звягинцев, Владимир Трошин, Алексей Шитиков, Василий Алехин, Владислав Павленко, Васили Воробьев, Владимир Латышев, Юрий Авдеев и добрый десяток других. Они карагодились вокруг «Молодой гвардии». И «молодежка», надо отдать должное главному редактору и редколлегии, систематически печатала их произведения на своих страницах. А еще выпускала литературные «Зарницы» – целые газетные полосы, а то и развороты с произведениями этих авторов. Были годы, когда «Зарницы» выходили в виде своеобразного литературного приложения – восьмистраничной брошюры. Эти брошюры потом можно было объединить под одной обложкой – и небольшой сборник произведений курских авторов готов. Так многие «начинающие» и поступали.
В свете этих событий стоит также заметить, что в 1965 году с подачи некоторых обкомовских «горячих голов» было ликвидировано Курское книжное издательство, и печататься курским писателям и литераторам приходилось в Воронеже, в ЦЧКИ. Очередь была огромной – на несколько лед вперед. Ведь Воронеж обслуживал все области Центрального Черноземья – Белгородскую, Воронежскую, Курскую, Липецкую и Тамбовскую. Вот «молодежка» и спасала. Правда, иногда стихи и прозу молодых авторов публиковал «Курская правда».
Как и многие курские литераторы, Владимир Павлович Детков систематически пользовался услугами этих газет. Стоит полистать подшивки хотя бы «Молодой гвардии» за семидесятые годы, то на пожелтевших страницах довольно часто можно видеть его миниатюры в окружении стихотворных подборок Ю. Першина, А. Шитикова, Л. Звягинцева, В. Трошина, В. Алехина, И. Зиборова, М. Саницкого, В. Саранских, В. Латышева и других.
Учеба в Литературном институте и дружеские отношения с Мастером – Евгением Ивановичем Носовым, опекавшим своих «шлемоносцев» и, в отличие от некоторых литинститутских ценителей художественного слова, полюбивших миниатюры Деткова, послужили тому, что миниатюры Владимира Павловича стали публиковать столичная «Литературная Россия», а также журналы «Смена» (Москва) и «Подъем» (Воронеж). Тиражи этих изданий превышали сотни тысяч, и имя Деткова становилось популярным в писательских кругах страны.
Если задаться целью: подсчитать количество опубликованных Детковым в периодике миниатюр в период с 1971 по 1978 год, то окажется, что их было несколько десятков. По крайней мере, мне удалось установить не менее восьмидесяти произведений малой формы – миниатюр, новелл и небольших рассказов.
Еще одной и весьма важной особенностью литературной жизни Курского края в 60-е и 70-е годы 20-го века являлись ежегодные литературные семинары, проводимые в Курске под эгидой обкома ВЛКСМ и писательской организации. На этих семинарах местными и столичными мэтрами проводился глубокий анализ поэтических и прозаических произведений «начинающих». И в речах признанных писателей присутствовала не только критика (порой весьма едкая, хотя и справедливая), но и благожелательные отзывы как на произведения, так и на творческие начинания или же подвижки их авторов. А по итогам семинаров в «Курской правде» или в «Молодой гвардии» печатались обзорные статьи И. Баскевича, Н. Корнеева, М. Обухова, в которых критические замечания несколько сглаживались, а положительные отзывы усиливались, чтобы поддержать «молодых» литераторов психологически.
Нередко те или иные произведения рекомендовались ЦЧКИ к изданию как в сборниках или в журнале «Подъем», так и в авторских вариантах – книгах. Но воронежские коллеги не всегда прислушивались к курянам, книги время от времени выходили, а приема в ряды писателей все не было и не было. Это удручало. Ведь время неумолимо бежало, а возмужавшие авторы все продолжали ходить в «молодых» да «начинающих»…
Но вот в 1975 году в Курск из Тулы приехал писатель-фронтовик Сальников Петр Георгиевич (1926-2002), автор книг «Горсть хлеба», «Луга поют», «С глазу на глаз», «Астаповские летописцы» и других. Уже в следующем году он был избран ответственным секретарем писательской организации (сменил Виктора Макаровича Малыгина, руководившего организацией с 1971 года). И дело по изданию книг курских литераторов и по приему новых членов в Союз писателей стало налаживаться.
На семинаре молодых поэтов и прозаиков 1976 года было принято решение: рекомендовать коллегам из ЦЧКИ издать книги Юрия Першина и Деткова с последующим принятием этих авторов в Союз писателей. (У Першина к этому времени уже вышло две книги стихов – «Глубина» (1968) и «Тревога» (1972), и речь шла о третьей – «Одолень-трава». А Детков должен был подготовить сборник миниатюр и рассказов, который позже выйдет под заглавием «Встреча на рассвете»).
Однако прежде чем переходить к эмоционально-радостным переживаниям автора будущей книги прозы, ибо нет ни одного на земле писателя и тем более литератора, которые не ощущали бы волнений и душевного трепета при подготовке книги и ее появлении, стоит обратить внимание на один факт в журналистской биографии Деткова. Дело в том, что в 1977 году с поста главного редактора «Молодой гвардии» уходил Лев Федорович Конорев, немало сделавший для объединения курских литераторов вокруг «молодежки». И на место «главреда» в коллективе прочили Владимира Деткова, который уже находился в должности заместителя главного редактора и с февраля до 24 марта «визировал» выход газеты. И на последней газетной полосе «красовалась» его фамилия. Но, как говорится, люди полагают, а Бог в лице Курского обкома КПСС располагает. И он так развернул дело, что главным редактором в «Молодую гвардию» был назначен обкомовский сотрудник Николай Иванович Гребнев, приступивший к этой должности уже 26 марта.
Конечно, это был удар по самолюбию Владимира Павловича. Но партийная дисциплина в то время значила многое – партийные решения никто не оспаривал – пришлось стерпеть и молча перенести свалившуюся несправедливость и обиду. Впрочем, не совсем молча: вскоре Детков хоть и без скандала, но едва ли ни демонстративно покинул редакцию «Молодой гвардии», уйдя на работу старшим редактором Центрально-Черноземного книжного издательства по Курской области и всецело отдавшись писательской деятельности.
Однако со временем острота обиды притупится, чувства обретут равновесие, и Детков не только перестанет обижаться на Гребнева, но и подружится. А подружившись, посвятит несколько миниатюр «родным Гребневым», одно из которых («Зеркало», 2006 г.) начнется такими строками: «Человек, пожалуй, самое ёмкое и загадочное зеркало, отражающее мир и себя самого, – а закончится такими: – …И как бы ни было тяжко и печально порой, в какие бы дуги судьба не гнула – любящий взгляд Лада твоего и приветная сила други твоя отражаются в тебе силой преобразующей…»
И тут, по-видимому, уместно заметить, что в период с 1975 по 1977 год Владимир Павлович в газете «Молодая гвардия» публиковался 7 раз, в «Курской правде» – 5 раз и один раз в «Литературной России» (30.04.1976 г.). А в период с 1978 по 1988 год в «Молодой гвардии» – 14 раз и в «Курской правде» – 15 раз. Были также публикации его произведений (миниатюр) в журнале «Подъем» в 1980 году (№3) и в 1985 году (№ 11) повести «Отава, поздняя трава». В «Литературной России» в 1981 году (№47) был напечатан рассказ «Добрые души», а в 1986 году (27 июня) опубликована статья о Валентине Овечкине «Его называли совестью литературы».
Вот с таким багажом публикаций в периодике Владимир Детков вступал на стезю профессионального писательства.
НА ПИСАТЕЛЬСКОЙ СТЕЗЕ
«Повороты судьбы! – восклицает один из немногих биографов Владимира Деткова, ведя речь о его уходе из «Молодой гвардии». И далее предполагает: – Не о себе ли он напишет, в миниатюре «Хлеб и тропа»: «Наш хлеб насущный ... Всему он голова, всему основа. На хлебе, и на отношении к нему душа человеческая обретала истинное здоровье, нравы и нравственность вызревали веками.
Но есть у людей еще одно вековое, первоосновное – путь... тропа... дорога... Издавна редкое поле обходилось без тропы... Даже хлеб расступается перед идущим человеком и благословляет его в путь-дорогу».
Что ж, спорить с таким предположением не стоит, хотя эта миниатюра датируется 1972 годом, то есть, написана за пять лет до вышеуказанных событий. Ведь все мы, если не все о себе, то большую часть – точно списываем с себя, обнажая и тело и душу. И тогда написанное – не придуманное, не наносное, а пережитое, прочувственное, пропущенное через себя, взятое из своего радостного или горького опыта, волнует читателя во все времена. Заставляет его задуматься над быстро изменяющимся бытом и собственным бытием. Но самое главное – проецируемо на большинство людских судеб. Так случилось и с миниатюрой «Хлеб и тропа» – спроецировалась.
Но вот наступил 1978 год, ставший знаковым в писательской судьбе Владимира Павловича. Уже весной в Воронеже, в Центрально-Черноземном книжном издательстве вышла в свет его книга «Встреча на рассвете». В нее, как отмечают исследователи творчества Деткова, вошли лучшие рассказы и миниатюры, ранее публиковавшиеся в газетах «Молодая гвардия», «Курская правда», «Литературная Россия» и журналах «Смена», «Подъем».
Книжечка была небольшой – всего 136 страниц, в мягкой обложке, и стоила она несколько копеек. Но ее тираж – 30 тысяч экземпляров – позволил ей быть в каждой библиотеке и в каждом книжном магазине Центрального Черноземья. Принесла она Деткову не только авторскую радость, естественную при появлении литературного «первенца», но и небольшой гонорар. Все, как по пословице: «мал золотник да дорог».
В современных биографических статьях о Деткове вы не найдете материалов о реагировании писательского сообщества и общественности на выход этой книги. Однако это не значит, что их не было. Были да еще какие!..
Первым, как показывают исследования, отреагировал Виль Липатов, автор знаменитого «Деревенского детектива» и главного героя книжного и киношного сериала участкового уполномоченного Федора Анискина. Статья Липатова «Талантов новых имена» была опубликована в «Литературной России» 16 июня 1978 года. В ней давалась весьма положительная оценка как книге, так и всему творчеству Владимира Павловича.
Следующим, кто принял близко к сердцу книгу Деткова, стал писатель И. Кувшинов, напечатавший рецензионный отзыв «Первый шаг» опять же в «Литературной России», но уже 21 июля 1978 года.
Из курских коллег на выход книги «Встреча на рассвете» первым отреагировал Михаил Обухов, опубликовавший 15 июля 1978 года в «Молодой гвардии» статью с одноименным названием, в которой тепло отозвался о книге и ее авторе. Не менее тепло и дружески поздравил товарища Михаил Еськов, опубликовав 23 июля 1978 года в «Курской правде» статью «С болью, с жизнью, с сердцем».
Положительные отзывы на книгу дали В. Баранов в 6-ом номере «Подъема» за 1978 год, напечатав статью «Чтобы дела людей шли нормально», и Е. Джичоева в первом номере журнала «Дон» за 1979 год.
Осенью 1978 года Владимир Павлович вместе с поэтом Юрием Петровичем Першиным был принят в члены Союза писателей СССР. Он долго шел к этой цели и, наконец, достиг. Потому и радость, и гордость были закономерны.
Здесь стоит отметить, что в советское время попасть в Союз писателей СССР было не только престижно, но и весьма трудно. Отсев шел страшный. Потому в Москве перед Секретариатом за него «бился» не только Петр Сальников, но и лично хлопотал Евгений Иванович Носов, опубликовавший перед этим в третьем номере «Смены» за 1977 год предисловие к подборке миниатюр Деткова («На побывку», «Объяснение», «Генерал Муравич» и «Стометровка») под названием «Новое имя: О миниатюрах Владимира Деткова». Помните эти знаменитые слова о том, что «в разнообразии литературных форм и жанров, так же, как и в живом мире, есть свои макро и микро. Скажем, не перестаёшь удивляться такому масштабному произведению природы, каким является синий кит. Но в то же время природа не меньше изумляет и своей изощрённостью и изяществом в таком своём шедевре, как колибри»? Конечно, помните. Как и то, что «пятисотстраничный роман и полстраничная миниатюра – это всё равно, что синий кит и колибри». А еще, по-видимому, помните продолжение носовского гимна миниатюре: «ювелирной законченностью и остротой фокусировки, выхватывающей посредством своей особой линзы то неприметное, мимо чего чаще всего проходишь, не замечая» и признание Мастера в загадочности этого жанра и необычности людей, пишущих миниатюры.
«Мне кажется, – констатирует он с восхищением, – пишут их люди с особым и весьма редким душевным складом, с особо острым зрением и той способностью ферментации изначального материала, к которой прибегает пчела, творя свой мир. Воистину художник-миниатюрист, подобно пчеле, внимательно заглядывая и обследуя каждый уголок нашего бытия, дотошно всматриваясь в так называемые мелочи жизни, благодаря своим философским ферментам обращает подручный, на простой взгляд даже будто бы «бросовый» материал в нечто необыкновенное, заставляющее нас поразиться, задуматься или озаботиться».
Лучшей оценке детковским миниатюрам и самому Деткову уже, по-видимому, не дать. А если что-то и удастся, то все равно это будет лишь последующим дополнением к первосказанному Евгением Носовым, открывшим и для себя, и для страны писателя Деткова.
В результате, небольшая статья Мастера о миниатюрах курского автора стала не только предисловием к первой книге Владимира Павловича «Встреча на рассвете», но и благословением его на сеяние вечного – света, добра и любви – в благодатную почву людских душ и сердец.
Кроме этого, в столичном журнале «Молодая гвардия» уже находилась другая статья Евгения Ивановича «Слова, творящие праздник», которая предваряла подборку произведений Деткова. И о ней уже шли разговоры в московских писательских кругах, следовательно, и она могла в некоторой степени повлиять на положительное решение членов Секретариата. (Статья Носова и миниатюры Деткова будут опубликованы в 12 номере журнала за 1978 год).
Выход первой книги, членство в Союзе писателей СССР, естественно, окрылили Владимира Павловича, подвигли его на создание новых произведений, в том числе и повестей. И из-под пера писателя, а возможно, что будет, по-видимому, точнее, с каретки пишущей машинки «Москва» вскоре увидели свет десятки новых миниатюр и лирическая повесть «Три слова». Главная тема повести – любовь. Впрочем, любовь – основной и главный лейтмотив всех его произведений…
В 1981 году повесть «Три слова» отдельной книгой объемом 117 страниц, в мягкой обложке, тиражом в 30 тысяч экземпляров по цене 45 копеек за экземпляр, выпорхнула в белый свет из Центрально-Черноземного книжного издательства. И, как отмечают многие исследователи, словно птица счастья, принесла Владимиру Деткову известность. Причем не только в соловьином крае, но и за его пределами. Впрочем, это не удивительно: с такой затаенно-чувственной нежностью, как он писал о любви в ее кульминационные моменты проявления, никто не писал. Разве можно без замирания сердца, причем в любом возрасте, читать эти пронзительные строки:
«Барабанная дробь града по днищу лодки сменилась мягким убаюкивающим шумом ливня. Стало совсем тепло и уютно. А приливы волнующего тепла и нежности следовали один за другим, раскаляя тело до жара, до пронизывающей остроты зыбучим томлением. И вдруг – как ослепляющая ясность – прозрение: не было и не может быть в жизни его человека ближе, роднее, желаннее Оли… И все-все самое бесценное, самое сущное – в ней, только для нее, только с ней. И он уже не думает об этом, а громко шепчет… И слышит ответное. Отрывистое. Кричащее.
Что-то рушится, пронизывает то ли сластью, то ли болью…
А потом тихо-тихо. Ни дождя. Ни шепота. Видения какие-то странные: многоцветные, расплывчатые, знакомые и невероятные… И легкость летучая во всем теле. Сон наяву или явь во сне…»
И так далее, и так далее с привычными уже по миниатюрам детковскими паузами-многоточиями в тексте, чтобы читатель не спешил, чтобы смаковал каждое слово, каждый слог, каждый звук. Чтобы не только сочувствовал главным героям Сереге Крутову и его возлюбленной Оле, переживал за них, но и проживал вместе с ними их радостные мгновения жизни…
Появление повести «Три слова» не осталось незаметным для курских писателей и журналистов. Первыми Владимира Павловича поздравили журналисты «Молодой гвардии», опубликовав 3 октября 1981 года редакционную статью «Солнечное поздравление Владимиру Деткову…». Следом в «Курской правде» Михаил Обухов в статье «Поиски своего места» очень тепло отозвался о творчестве автора книги и о самой повести». Кроме того, добрые слова в адрес Деткова и его новой книги сказал журналист Н. Русанов, напечатав 26 ноября 1981 года в «Молодой гвардии» очерк «Взгляд из юности».
Евгений Иванович Носов, не оставлявший своим вниманием верных «шлемоносцев», и тут оказался на высоте присущей ему гениальности. Именно он сразу же по выходу книги «обратил на нее внимание» тогда еще молодого актера и режиссера Сергея Никоненко, ныне более известного по детективному сериалу о сотруднице МУРа Анастасии Каменской, в котором его героя часто величают Колобком.
Сергей Петрович прислушался к словам уважаемого всеми писателя и принялся за создание фильма, который вышел на экраны страны в 1984 году под названием «Люблю. Жду. Лена». Как только фильм прошел в курских кинотеатрах журналист и литератор (ныне писатель) Сергей Дмитриевич Малютин поспешил взять интервью у автора повести. Их беседа была опубликована в газете «Молодая гвардия» 8 марта 1984 года – в международный женский день. Статья называлась «Да здравствует любовь…».
Но радостные мгновения, связанные с творческой деятельностью Деткова, выходом на экраны фильма и статьей в газете не закончились. В этом же 1984 году в Москве, в издательстве «Современник», 100-тысячным тиражом вышла очередная книга писателя «Свет мой светлый». Предисловие к ней под заголовком «Слова, творящие праздник» вновь написал Евгений Иванович Носов.
Процитировав строки из нескольких миниатюр, Носов подводит итог: «Предельно простые слова, совсем как в букваре: «Мама мыла раму». Но – имеющий уши да услышит! – сколько в этом лаконизме чарующей недосказанности и… всесказанности. Воистину, слова, творящие праздник!
Из таких вот одухотворенных раздумий и откровений в основном и состоит раздел миниатюр. Пусть никого не смущают их невеликие размеры. Они потому и невелики, что поэтическая их ткань и плоть сознательно уплотнены кропотливой работой над словом, над мыслью, над трепетной сутью самой поэзии».
А далее, сотворив очередную оду, посвященную миниатюрам, «классик при жизни» переходит к обзору повести: «В этой же книге наряду с миниатюрами присутствует и крупная по объему прозаическая форма – повесть «Три слова». Не мешают ли они друг другу – малое и большое, не нарушают ли своим соседством целостность книги? – спрашивает он себя и читателя и тут же дает развернутый и всеисчерпывающий ответ: – На мой взгляд, нисколько! В микро- и макропрозе Владимира Деткова много общего, родственного, органического, и прежде всего – присутствие все того же одухотворенного, взволнованного раздумья над сущностью бытия. Многие мысли и чувства, питающие его миниатюры и представляющие как бы разноцветные осколки нашей повседневности, в повести организованы и вмонтированы в большой художественный витраж с пространственно развернутым отображением человеческих судеб».
Дальше можно уже не цитировать Мастера, ибо в этих строках сказано все. А если попытаться к этому добавить что-то свое, то новым оно уже не будет, не засияет, не заискрится, а повиснет бледным подобием сказанного Носовым, или же ранее определенного самим Детковым в миниатюре «Истина». Помните, как «однажды человек спросил у Бога, какие мысли, слова и чувства во мне Твои? И Господь ответил: «Моими являются твои самые Высшие Мысли, твои самые Ясные Слова, твои самые Великие Чувства. Все, что меньше этого, – из другого источника…»? Вот то-то…
В книге под твердой обложкой на 270 страницах были опубликованы рассказы «Банка воды», «Сережка», «Кузнечики», «У деревни Яруги», «Свет мой светлый», «Бельмо», «Сирень» и «Полина», прошедшие обкатку в газетах и журналах, а также повесть «Три слова». Стоила эта книга уже 1 рубль 20 копеек.
Впрочем, истинная стоимость писательского труда определяется не копейками и рублями, а его востребованностью обществом, читателями. Книга была востребована. Ее не только читали, но и давали свои отзывы. Так, Федор Панов, ведущий журналист Курского края, после прочтения книги опубликовал 18 июня 1985 года в «Курской правде» статью «Солнце и дождь», в которой весьма оптимистично отозвался о творчестве Деткова и о книге. Рецензионную работу «Свет человечности» поместил сначала 30 марта 1985 года в «Молодой гвардии», а затем 28 июня 1985 года в «Литературной России» курский ученый, писатель и литературный критик Исаак Баскевич». Двухстраничный отзыв на книгу дал А. Новиков в 12-ом номере журнала «Подъем» за 1985 год.
После таких знатоков литературного творчества и мастеров слова, как Федор Емельянович Панов и Исаак Зельманович Баскевич, добавить что-то новое к отзывам о книге «Свет мой светлый» довольно проблематично. Все давно сказано и не раз. Поэтому оставляя за скобками главный лейтмотив произведений – Любовь во всем ее многообразии и проявлении, непременное присутствие Света, Добра и высоких Нравственных и Духовных начал, в описании которых Детков чудесный мастер и художник, обратимся к другим сторонам и моментам его творчества. А для этого используем рассказ «Свет мой светлый», название которого стало заглавием всей книги, и который, естественно, занимает центральное место в книге. И посмотрим, как автор преподносит читателю портреты героев, как работает с деталями и каков он в описании природы. Для этого процитируем несколько отрывков. Вот сценка в вагоне-ресторане поезда:
«Ресторан порадовал Климова желанной безлюдностью. Лишь за дальним столиком спиной к нему сидели, склонившись друг к другу, офицер с женщиной в декольтированном не по сезону платье да посреди салона томился одиночеством благообразный мужчина с поблескивающей лысиной. Завидев Климова, он, привстав, весь подался вперед, заулыбался как старому знакомому, гостеприимным жестом предложил место напротив и, протянув руку для приветствия, назвался Семен Семенычем».
Всего три предложения – и картина предстает в полной палитре красок. Здесь и быт, и герои, и их внешние черты, и психологические наброски внутреннего содержания. В едва мелькнувших офицере и женщине, принимая во внимание их наклоненные друг к другу позы, несезонную одежду дамы, легко угадываются любовники. Семен Семеныч не успел появиться в «кадре», как уже привлекает внимание своей излишней коммуникабельностью, открытой склонностью к «компанству». Но Детков на этом не останавливается: в дополнении к этим персонажам он вводит сотрудника железнодорожного общепита: «…подошел официант помятый, как и его условно-белый полухалат, и усталым, должно быть от ничегонеделанья, голосом изрек:
– Пива нет. Первое? Второе? Что пьем?
– Первое, второе, пьем лимонад, – в тон официанту сказал Климов.
А Семен Семеныч, бросив на него разочарованный взгляд, стал выяснять, что и с чем это первое. Разузнал и, удовлетворенный, отказался. Затем все то же – о втором. Остановился на гуляше, потому как ничего другого вкусненького не был предложено, и заказал, явно с расчетом на двоих, – «двести, нет, пожалуй, триста грамм коньячку». И тут же, подогретый собственной щедростью, решил сострить:
– Икорка и балычок у вас. Надо полгать, кончились?
– Икорка имеется…
Мохнатые бровки Семен Семеныча поползли к лысине:
– Ска-ажите, пожалуйста… ну-ка, ну-ка, пару бутербродиков…
От всех этих сюсюкающих «вкусненьких» «икорок», балычков», бутербродиков» Климов ознобисто вздрагивал, все больше раздражаясь против соседа».
Как видим, чтобы внешним и внутренним «портретам» персонажей придать больше яркости и динамичности, а следовательно, жизненности, Детков изумительно здорово и естественно вводит диалоги в их речь. Но и на этом, казалось бы, окончательном моменте, когда все уже и так видно и понятно, он не останавливается. Сочным аккордом звучит кульминационный итог прорисовки психологических портретов героев в этом небольшом, всего лишь второстепенном, мимолетном эпизоде рассказа. И связано это с исполнением «заказа» Семен Семеныча:
«Оставив на соседнем столе поднос, официант не спеша стал перегружать его содержимое. Поставил перед Семеном Семенычем графинчик с коричневой жидкостью, а ближе к Климову – бутылку «Саян», потом харчо, гуляши и в заключение выразительно услужливым жестом утвердил перед Семеном Семенычем, который было принялся церемонно разливать коньяк по рюмкам, стеклянную банку кабачковой икры под ржавой крышкой и спросил с тем же невозмутимо-скучающим видом:
– Будем намазывать?
Шутка граничила с издевкой, и Семен Семеныч весь подобрался: согнал с лица сладкое выражение добрячка, сощурился, как на ветру, и поставил графинчик на стол с таким видом, словно освобождал руки для решительных действий».
Как говорится, нашла коса на камень…
Эпизод в рассказе проходящий, но он настолько целостный, настолько законченный в прорисовке характеров персонажей, настолько сдобрен мелкими детали, из которых, кстати, состоит настоящая жизнь, настолько гротескно ограненный автором, что бери его и ставь на сцене в качестве мини-спектакля.
Теперь необходимо привести пример описания автором природы. Всего лишь два маленьких эпизода из этого чудесного рассказа. В первом речь о воде, во втором о солнце. Вот первый – глазами ныряльщика: «Вода отняла мир звуков. Приглушила свет. Сдавила грудь. Размытые, акварельные видения. Гривастые водоросли мерно качают свет тусклых окон дна. В одном – настороженная стайка мальков. Движение – и, блеснув серебристо бочками, пали они на дно. Смотрят глазками перламутровых ракушек. Все здесь как во сне: медлительное, таинственное».
А это о солнце, небе и светлой радости дня для влюбленных героев: «Прямо над рекой огромная синюшная туча, не боясь обжечься, протягивала к солнцу свои пухлые лапы… А солнце противилось и сияло особенно ярко».
Вновь два предложения – и картина представлена во всей полноте своих красок. Таково мастерство автора несколькими короткими штрихами дать представление о мире людей и мире окружающей их природы…
В 1986 году, буквально через два года после появления книги «Свет мой светлый», в Центрально-Черноземном книжном издательстве Воронежа обретает жизнь очередная книга прозы Деткова – «Отава, поздняя трава». Эта книга в твердом переплете. Ее тираж – 30 тысяч экземпляров, стоимость – 1 рубль 10 копеек. В книге 262 страницы. На страницах – повести «Отава, поздняя трава» и «Три слова». В повестях – естественно, бесконечный гимн Женщине, Любви, Природе, Родному краю, Родине. В этом – весь Детков, писатель-лирик, писатель-патриот.
Примеры сочного детковского слога из повести «Три слова» уже приводились, поэтому очередь за примерами из повести «Отава, поздняя трава», тем более что отрывки из повести и сама она уже «отметились» в газетах и журнале «Подъем». Но сначала обратим внимание на одну особенность этого произведения: если «Три слова» и рассказ «Свет мой светлый» – это все-таки повествования о городских героях, «городское» литературное творчество, то «Отава…» чисто деревенское. И сюжет этого лирического произведения почерпнут автором, скорее всего, из его наблюдений сельской жизни во время работы агрономом в колхозе «Победа» Рыльского района. Главная героиня повести Полина Осокина – стопроцентная селянка.
В селе жизнь, несмотря на прогресс – электричество в домах и телевидение – спокойней и размереннее, потому, видать, и повествование у Деткова стало куда неспешнее. Слог спелой зрелостью золотого пшеничного колоса налился, утяжелел; предложения удлинились, уплотнились словами до краев, стали похожи на подсолнечную шляпу-корзинку, в которой между семечками и малой пустоты днем с огнем не найти.
«…Не заметила Полина, как со временем и сама стала глядеть на Саню Осокина Глазами брата. И пришел день весенний, когда на одной из вечерок, какие частенько в то время бывали с гармошкой, с песнями, с ухажерством, Саня как бы невзначай прислонился плечом к ее плечу. Все в ней сжалось от тревожного и сладостного предчувствия…
К этому времени Полина семилетку окончила и первое лето полноправной пайщицей в материнском свекловичном звене состояла. В свои шестнадцать выглядела заправской невестой: хоть завтра сватов засылай. И парни заглядывались и виды имели. Да только вот один Саня к душе прислонился…»
И в таком ключе написана вся повесть, хотя при этом в ней немало всевозможных – от военных до детективно-тюремных – эпизодов и сценок сельской жизни, где счастье и несчастье, словно сестры неразлучные, всегда ходят радом, где свет бьется с тьмой, нравственность – с безнравственность, добро – со злом.
Такой частоте ощутимых плодов творческой деятельности курского писателя завидовали многие столичные. Имя Владимира Павловича было на слуху не только в Курске, но и в Москве и во Владивостоке, и на Камчатке. Его творчество вызывало интерес, волновало, будоражило. Потому не случайно в периодической печати вновь и вновь появлялись статьи о литературной деятельности Деткова и его книгах.
На появление книги «Отава, поздняя трава» уже 8 августа 1986 года отозвался И. Панкеев, опубликовав в «Литературной России» весьма благожелательную рецензионную статью «Благодаря любви». Через месяц с небольшим, 18 сентября, Николай Кержаков в «Курской правде» в очерке «Возвышение чувств» поделился с читателями своими впечатлениями о новой книге.
Прошел год, но разговоры об этой книге Деткова и его творчестве в целом не затихали. 23 июня 1987 года, в качестве подарка в день рождения, «Молодая гвардия» напечатала статью Исаака Баскевича «Возраст творческого рассвета». В статье известный курский писатель и литературовед не поскупился на добрые слова в адрес коллеги, отмечая его самобытность, высокое чувство патриотизма, бережное отношение к слову, тактичность при описании сцен любви, нежность красок при подаче читателю художественных набросков и этюдов родной природы.
С пятидесятилетним юбилеем поздравила Владимира Павловича и «Литературная Россия2, опубликовав на своих страницах редакционную статью «Сопричастность времени», в которой, кроме поздравлений, проводился и глубокий анализ его литературной деятельности.
Признание коллег, солнечные отблески литературной славы стали хорошим подспорьем в его творчестве, а авторские гонорары, выпавшие на долю Владимира Деткова – подспорьем к редакторскому окладу и значительно укрепили его материальное благосостояние. Меньше приходилось думать о хлебе насущном для себя и для детей. А вот с семейным благополучием в целом было не так безоблачно, как хотелось бы…
Владимир Павлович в миниатюрах, рассказах и повестях воспевал любовь и радость бытия, но у самого в семейной жизни эти великие символы человеческого существования исчезли – износились, истрепались, разбились в пух и прах о камни семейного быта. Не станем искать виноватых – не нам, совершившим немало собственных ошибок и досадных промахов, о том судить… Брак с Галиной Алесандровной распался, а вскоре его бывшая супруга и мать его детей трагически покинула этот несовершенный мир.
Несколько лет он прожил с Алексеевой Леной, женщиной молодой, но энергичной и волевой. Однако этот брак оказался недолговечным и, к радости для обоих, – бездетным. Расставались без сожаления, но нервов попорчено было изрядно…
У РУЛЯ ПИСАТЕЛЬСКОЙ ОРГАНИЗАЦИИ
Во второй половине шестидесятых и первой половине семидесятых, как уже отмечалось выше, Владимир Павлович довольно часто был участником литературных семинаров, проходящих в Курске. Его произведения и его творческие начинания не один раз приводили в пример другим, пророча писательское будущее. Прошло какое-то время – и он член Союза писателей СССР. Однако, став известным писателем-прозаиком, с литературными семинарами не порывает. Детков снова их активный участник, правда, в ином качестве. Если раньше обсуждали его творения, то теперь он среди тех, кто руководит семинарами (вместе с Юрием Першиным, Михаилом Еськовым и другими) и проводит обзор творчества «молодых». Его обзорно-критические статьи (в соавторстве с Першиным и Еськовым) появляются на страницах «Курской правды» и «Молодой гвардии».
Если Курская писательская организация с 1978 по 1985 год (при активной деятельности Сальникова Петра Георгиевича и Носова Евгения Ивановича) увеличилась на семь-восемь членов (кроме Деткова и Першина, были приняты в Союз писателей Михаил Еськов, Василий Алехин и Лев Конорев (1979), Алексей Шитиков (1982), Валентина Коркина (1984) и Иван Зиборов (1985), то литературное сообщество пополнилось добрым десятком новых товарищей. Среди этого десятка такие имена, как Николай Шадрин, Александр Балашов, Геннадий Александров, Виктор Давыдков, Юрий Бугров, Леонид Медведев, Александр Судженко, Вадим Корнеев, Сергей Бабкин, Юрий Асмолов, Леонид Наливайко, Николай Шатохин, Лев Боченков и другие.
Как и в стране, так и в Курской писательской организации проходили перемены. Старая писательская гвардия фронтовиков уступала руль молодым. В феврале 1987 года общее собрание курских писателей своим руководителем – ответственным секретарем – избрала Владимира Павловича Деткова. Так начался новый этап в его творческой деятельности.
Не самое лучшее время выпало на период руководства писательской организацией Деткову. Начатая новым Генсеком ЦК КПСС Михаилом Сергеевичем Горбачевым с вроде бы благими намерениями «перестройка» привела в своем апофеозе к развалу великой страны – Союза Советских Социалистических Республик. Недаром одна народная мудрость гласит, что «благими намерениями выстлана дорога в ад», а вторая – «не дай вам бог жить во времена реформ и перестроек». И вот это страшное сочетание двух народных истин, обретя физическое энергонаполнение, обрушилось на Деткова. Причем, не столько на его плечи, сколько на голову, на прежние идеологические и духовные ориентиры в его сознании.
С развалом СССР, начатым во второй половине восьмидесятых годов Горбачевым или Горби, как называли его ласково в Германии и вообще на Западе, и законченным «пламенным коммунистом» и новоиспеченным «демократом» Борисом Николаевичем Ельциным в декабре 1991 года, прекратил существование и Союз писателей этой страны. На его обломках появилось несколько писательских организаций, жестко конкурирующих между собой. Но лидирующая роль оказалась за Союзом писателей России (СПР), объявившим себя приемником Союза писателей СССР.
Приемник был, а вот средств у этого приемника в связи со всеобщей коммерционизацией и переходом на рыночные отношения не имелось. И региональные писательские организации после финансового обнуления литфонда должны были выживать самостоятельно.
Выживали все по-разному…
В Курске Владимир Павлович Детков в 1992 году при поддержке курских коллег и руководства Союза писателей России организовал малое предприятие (МП) «Крона» по изданию книг курских писателей. (Позже «Крона» именовалась и совместным предприятием (СП), и обществом с ограниченной ответственностью – ООО, и товариществом с ограниченной ответственностью – ТОО. Все в духе и веяниях того суматошно-перестроечного рыночного времени).
И здесь необходимо заметить, что планы о создании в Курске собственного книжного издательства Владимир Детков вынашивал давно. Еще в 1988 году на одном из многочисленных областных партийных мероприятий он поднимал этот вопрос, но, к сожалению, не был услышан. Затем 22 декабря 1988 года в «Курской правде» публикует статью «На правах рукописи», в которой, обращаясь к власть предержащим, с болью сообщает о том, что курские писатели и литераторы годами не могут издать свои книги и их рукописи пылятся в рабочем столе ответственного секретаря писательской организации. Но его опять не услышали.
И вот случилось. Действительно, нет худа без добра…
ПОД СЕНЬЮ «КРОНЫ»
Одним из первых печатных «продуктов» «Кроны» стал выход в 1992 году книги повестей самого Владимира Павловича – «Три повести о любви». Кроме повестей «Люблю. Жду. Лена» (бывшая «Три слова), «Свет мой светлый» и «Отава, поздняя трава», в книги вошли лирические миниатюры. Миниатюр более 170, написаны они автором в разные годы его творческой деятельности. Среди них такие, как «Женщина», «Память», «Свет», «Двушка», «Мысль», «Живые и мертвые», не раз радовавшие читателя с газетных полос и со страниц журналов и предыдущих книг.
Обращает же на себя внимание такой факт: рассказ «Свет мой светлый» в данной книге назван повестью. (Отсюда и название книги – «Три повести»). Скорее всего, это авторская условность. Хотя с другой стороны многоэпизодность произведения, его протяженность во времени и географии, тестовой объем, немалое количество второстепенных персонажей дает полное право назвать это повествование небольшой повестью.
Книга, напечатанная в типографии по улице Энгельса, 109, где ранее находились редакции «Курской правды» и «Молодой гвардии», вышла в твердой обложке, тиражом в 20 тысяч экземпляров и с черно-белой фотографией автора. Тираж, принимая во внимание рыночные отношения в экономике, был огромный. Даже в советское время не многим литераторам и писателям удавалось таким тиражом издать свои книги…
Гонораров авторам уже не платили, но, по договоренности с издательством, выдавали «натурой» – книгами. «Свои» экземпляры книги Владимир Павлович дарил друзьям и знакомым, а также читателям во время творческих встреч.
Выше уже шла речь как о миниатюрах автора, так и о его повестях, и возвращаться к ним, пытаться что-то еще проанализировать, следовательно, повторяться, полагаю, не стоит. Зато следует обратить внимание читателя на то, что, возможно, под влиянием Деткова, точнее, под впечатлением от его миниатюр некоторые курские писатели также обращались к этому литературному жанру. Например, есть немало миниатюр философской направленности у Михаила Николаевича Еськова и Юрия Петровича Першина. Обращались к лирическим миниатюрам поэтесса Валентина Михайловна Коркина и поэт, а также восторженный писатель-натуралист Иван Федотович Зиборов. Занимают они и значительное место в творчестве Николая Аверьяновича Шатохина – мастера короткого рассказа. Есть и у других курских авторов. Однако (да простят меня выше названные мастера художественного слова) миниатюры Деткова – это песнь особая и ни с кем не сравнимая!..
В период с 1992 по 1997 год «Крона» в содружестве с областной типографией, переименованной в ГУИПП «Курск», издала около 40 книг курских авторов. Такого книжного звездопада Курская земля еще никогда не видела. И все – не без участия ответственного секретаря писательской организации Владимира Деткова. Ведь за руководителем всегда решающее слово: стоит печатать или не стоит, а если стоит, то что именно… И хотя перечень изданных книг утяжелит очерк, но приведу его полностью, ибо в этом нагромождении фамилий авторов и названий книг – прямая заслуга героя очерка. Итак:
Алехин В.С. «Сполохи над Сеймом», роман-трилогия, 1995 г. – 566 с.;
Агеев Б.П. «Кто в море не бывал», повести и рассказы, 1995 г. – 256 с.;
Асмолов Ю.Н. «Просинец», стихи, 1995 г. – 64 с. и «На крутояре», стихи, 1996 г. – 92 с.;
Бабкин С.П. «Подземный переход», стихи и поэма, 1994 г. – 96 с. ;
Балашов А.Д. «Труба архангела», повести и рассказы, 1996 г. – 336 с.;
Баскевич И.З. «А мои те куряне – опытные воины…», литературное исследование «Слова о полку Игореве», взгляд с курских высот, 1993 г. – 42 с.;
Бережнов В.Г. «Царствие последнего Серафима», рассказы и повесть, 1995 г. – 222 с.;
Волкова З.Н. «Мое биографическое время», стихи и рассказы;
Воробьев К.Д. Рассказы, 1997 г. – 256 с.;
Воробьева В.В. «Розовый конь», документальная повесть о К.Д. Воробьеве;
Горбулина Т.Д. «Танго для жены литератора», роман и повести, 1996 г. – 414 с.;
Давыдков В.И. «Чаша жизни», стихи и поэма, 1992 г. – 64 с. и «Вторая весна», стихи и философские заметки, 1996 г. – 160 с.;
Детков В.П. «Три повести о любви», повести, миниатюры, 1992 г. – 408 с.;
Еськов М.Н. «Сеанс гипноза», повести и рассказы, 1995 г. – 376 с;
Звягинцев Л.М. «Ветровая спираль», стихи, 1996 г. – 174 с.;
Зиборов И.Ф. «Башня Шамиля», повести, эссе, стихи, 1997 г. – 310 с.;
Коркина В.М. «Предзимний сад»,стихи, 1992 г. – 44 с. и «Земные токи» стихи, поэмы, миниатюры,1996 г. – 160 с.;
Корнеев Н.Ю. Стихотворения и поэмы, 1995 г. – 187 с.;
Корнеев В.Н. «Одичалое время», стихи, 1994 г. – 112 с.;
Латышев В.А. «Подарок женщине», лирика, юмор, сатира, 1995 г. – 144 с.;
Леверов Н.И. «Нашествие сорокопутов», рассказы, 1994 г. – 104 с. и «Дорогами курских казаков», исторический очерк, 1996 г. – 80 с.;
Мараков В.Н. «Прилет коршуна», роман и рассказы, 1996 г. – 477 с.;
Морозова В.В. Стихи, 1993 г.;
Першин Ю.П. «По отцовскому слову», повесть, рассказы, 1994 г. – 247 с.;
Пехлецкий П.И. «Ласка травы», стихи;
Полянский Е.И. Вношу ясность», стихи, 1992 г. – 46 с. и «Приглашение в Курск», стихи, 1996 г. – 176 с.;
Потапенко П.Я. « Я верю», стихи, 1995 г. – 32 с.;
Сальников П.Г. «Горелый порох», повести о войне, 1995 г. – 476 с.;
Судженко А. «Оклик с Фагора», стихи, 1995 г.;
Трофимов А.К. «Невод времени», стихи, 1995 г. – 112 с.;
Трошин В.В. «Окраина обетованная», стихи;
Федоров С.И. «Марьино князей Барятинских», исторический очерк;
Шадрин Н.И. «Грех», повести, 1993 г. – 392 с. и «Закат звезды», роман, повесть, рассказы, 1997 г. – 478 с.
Как видим, некоторым авторам, например, Юрию Асмолову, Виктору Давыдкову, Валентине Коркиной, Николаю Леверову, Егору Полянскому и Николаю Шадрину посчастливилось опубликовать по две книги. И если у Василия Алехина, Бориса Агеева (приехал в Курск в 1989 году), Михаила Еськова и Юрия Першина изданные в «Кроне» книги были третьими или пятыми в их авторской копилке, то у Юрия Асмолова, Сергея Бабкина, Василия Бережнова и Вадима Корнеева – всего лишь первыми или вторыми.
Нередко в издаваемых книгах курских авторов Владимир Павлович был редактором, в некоторых писал статьи-предисловия, например, в книге Владимира Дмитриевича Чемальского (Мухи) «Один». И это не просто предисловие к произведению автора, а и отчаянный крик души писателя патриота в лицо очумелому, одичалому, охладному времени 90-х годов. Ведь тогда выползшие из щелей либералы ельцинского разлива под «шумок» о демократии рушили духовные скрепы, поносили патриотизм и любовь к Родине, осуждали все советское. И, как итог, поставили на колени великую страну в угоду кураторам из Госдепа США, лишив ее не только экономической и военной мощи, но и уважения. А по выходу книги Василия Алехина «Висожары» в газете «Курская правда» 21 апреля 2005 года опубликовал статью «Поэма о жизни: советую прочитать». Естественно, очень по-доброму отозвался как о новой книге писателя-фронтовика из Рыльска, часто называемого «нашим Островским» или «курским Островским», так и о всем его творчестве. Надо полагать, появление этой статьи в главной областной газете в значительной мере подогрело и увеличило интерес читателей к произведениям Алехина.
ПОСРЕДИ ЛИХОЛЕТЬЯ
После 1997 года интенсивность издания книг «Кроной» постепенно сошла на нет – иссякли денежные поступления от спонсоров. Одной из последних книг, изданных под эгидой «Кроны», стала книга стихов Сергея Бабкина «Сыновний поклон», увидевшая свет в 2000 году.
Стоит заметить, что в 1997 году в издание произведений курских авторов включился «Славянский дом (Толока)», учрежденный известным в стране журналистом и общественным деятелем Николаем Ивановичем Гребневым в 1994 году. Стали издаваться газета «Славянска», брошюра «Толока» и литературный альманах «Порубежье», как приложения к основному изданию. Владимир Павлович наряду с Гребневым, Агеевым, Ломако и другими видными деятелями культуры Курского края вошел в редакторский совет «Порубежья».
С этого времени или чуть раньше началось сближение Деткова и Гребнева, переросшее позднее в дружбу. Детков посвятит Гребневу и его семье свои миниатюры, например «»Зеркала» и «Шиповник», а Гребнев приступит к повести о Деткове «Кровные братья». Да и в других произведениях не раз вспомнит о нем.
К сожалению «альманах «Порубежье», в котором Детков «отметился» всего лишь раз рассказом «Голубая ель» (№3 за 1998 год) просуществовал недолго – вновь иссякли спонсорские пожертвования. Но газета «Славянка» держалась, держалась и «Толока», главным редактором которой стал Борис Агеев, выходивший на лидирующие позиции курских прозаиков. В «Толоке» Детков публиковался неоднократно и, по-видимому, с удовольствием. Здесь были напечатаны как подборки его миниатюр, так и рассказы, и новеллы, и рецензионные отзывы на книги коллег.
В 1997 году Владимиру Павловичу исполнилось 60 лет. Это событие не осталось без внимания у курских писателей и литераторов. 19 июня в «Молодой гвардии» Сергей Малютин публикует статью «Любовь – это распахнутое желание добра…». 20 июня Татьяна Горбулина в «Курской правде» печатает очерк «Легко ли быть молодым». А 24 июня «Городские известия» поздравляют именинника статьей И. Виденского и З. Осадчей «Дар мудрости». Не осталась в стороне и «Толока». Уже на второй странице 22-го выпуска этого приложения к газете «Славянка» была помещена редакционная статья «Владимиру Павловичу Деткову – 60 лет».
Естественно, во всех опубликованных материалах самые лучшие отзывы как о произведениях – миниатюрах, рассказах, новеллах, повестях – Деткова, так и о его творчестве в целом. И это без каких-либо натяжек и подхалимажа. Всего лишь достойная дань литературному таланту коллеги.
Сам же Детков в это время опубликует в «Толоке» несколько подборок миниатюр, а также резонансную статью «Здравому смыслу патриотический дух». Кроме того работает над автобиографической статьей «Пишу, как живу», сокращенный вариант которой позже появится в книга «Зерна Истины» и «Писатели курского края». (Кстати, на эту статью уже не раз приходилось ссылаться выше, ведя речь о детских и юношеских годах писателя). Еще он трудится над таким прекрасным лирическим произведением, как «А еще жизнь прекрасна тем…», посвященном его родителям, которое увидит свет 1 января 1998 года на страницах газеты «Курская правда».
Стоит также отметить, что в 1997 году, кроме статей, посвященных творческой деятельности Деткова, вышла первая официальная биографическая справка о нем. Она принадлежала перу ведущего специалиста Курского областного краеведческого музея Евгении Дмитриевне Спасской. И была опубликована в только что вышедшем из городской типографии краеведческом словаре-справочнике «Курск» (главный редактор Юрий Александрович Бугров).
Еще одной, на мой взгляд, положительной особенностью в жизни мастера лирических и философских миниатюр, великолепных повестей о любви стала его встреча с Еленой Холодовой – личностью творческой и увлеченной историей Курского края, особенно его зодчеством. Она не просто архитектор, но и член Союза архитекторов России, и кандидат архитектуры, и автор трех сотен статей и серии книг краеведческой направленности.
Я не знаю, как и когда сложился этот союз двух талантливых людей, но он существовал многие годы, взаимно обогащая духовно обе стороны, в том числе и в плане литературного творчества.
В моей домашней библиотеки имеются книги Елены Холодовой «Архитектор-художник Александр Аршинов. 1900-1942.», «Зодчие Курского края XVII-XXI веков» и «Пореформенные усадьбы Курской губернии 1861-1917 годов». В первой книге Детков был редактором, во второй наряду с другими специалистами оказывал консультационную помощь, а третья книга была издана в ООО «Крона» в 2007 году. Кроме того, в книге Холодовой «Усадьбы Курской губернии», изданной в Курске в 1997 году, им написано предисловие под заголовком «Родники духовные».
«Держа в руках и еще только листая это необычное издание, – пишет Детков уже в первом абзаце, – невольно ощущаешь свое погружение в особую атмосферу, имя которой – Память. Именно с большой буквы, ибо действо это исходит от Родины… от Истории Отечества нашего…»
Заочно побеседовав с читателем о памяти, писатель напоминает ему и о патриотизме: «Читай, подключайся к духовным родникам Отечества! Ибо чувство патриотизма – одна из высших форм проявления Веры и Любви, стержневое в становлении личности. Оно питает нашу гордость и достоинство. Оно расширяет наше «Я» до могучего «МЫ».
А последняя строка предисловия звучит настоящим наказом, завещанием поколения сегодняшнего поколениям будущего, причем без какого-либо искусственного и напыщенного менторства: «Живи! Помни! И храни в чистоте духовные родники Отечества!».
Кроме огромной заслуги Владимира Деткова в издании книг курских писателей и литераторов, велика его роль и в развитии Курской писательской организации, в расширении ее количественного и качественного состава.
В период с 1988 по 2009 год в Союз писателей России было принято 32 человека. Это поэт Юрий Асмолов (1998), прозаик Геннадий Александров (2002), поэт Сергей Бабкин (1995), прозаик Александр Балашов (1991), прозаик Николай Балабай (2008), прозаик Виталий Белоусов (2009), прозаик Василий Бережнов (1997), поэт Лев Боченков (2003), прозаик Татьяна Горбулина (1988), прозаик Николай Гребнев (2001), поэт и прозаик Виктор Давыдков (1994), прозаик Алексей Дериглазов (2009), поэтесса Ольга Долина (2007), поэт Леонид Звягинцев (2001), поэт Василий Золотарев (2003), поэт и прозаик Петр Исаков (2008), поэт и прозаик Владимир Конорев (1993), поэт Вадим Корнеев (1995), прозаик Андрей Курцев (2008), прозаик Михаил Лагутич (2009), прозаик Николай Леверов (1994), прозаик Вячеслав Мараков (1992), поэт Леонид Наливайко (1998), поэт Вячеслав Нарыков (2001), поэт Олег Романов (2008), поэт Александр Селезнев (2007), поэт Анатолий Трофимов (1995), поэт и прозаик Владимир Чемальский (Муха) (1999), прозаик Николай Шадрин (1991), поэт Евгений Шанин (1999), прозаик Николай Шатохин (2009) и поэт Владимир Шилов (2009).
Господи, сколько достойных имен!..
Все из вышеназванных писателей, стоит полагать, в свое время не раз сказали Деткову спасибо, а Юрий Асмолов и Александр Балашов еще и очерки о нем написали, добрые и светлые, такие, как сама личность героя этих очерков. Ибо, как говорили с древних времен на Руси, долг платежом красен.
В НУЛЕВЫЕ ГОДЫ
В «лихие девяностые» и в нулевые годы нового тысячелетия Курская писательская организация не только расширялась, но и несла невосполнимые потери. Так, в 1994 году не стало Исаака Баскевича, Вячеслава Тычинина и Федора Голубева, в 1998 – Михаила Обухова. В 2001 году курские писатели и литераторы простились с Николаем Корнеевым, а в 2002 – с Евгением Носовым и Петром Сальниковым. А в период с 2003 по 2006 год ушли из жизни Татьяна Горбулина, Сергей Бабкин, Анатолий Трофимов, Николай Леверов и Василий Алехин. Владимиру Павловичу приходилось участвовать в организации траурных мероприятий по достойному погребению коллег – такова доля руководителя…
Однако за рассмотрением сторон и граней организаторско-административной деятельности Владимира Деткова по укреплению Курской писательской организации, его трудов по издательской работе несколько забыта творческая составляющая. А он в период с 1993 по 2007 год написал и подготовил к публикации десятки и десятки миниатюр, новелл и статей. (Не менее 80 произведений). Они все превосходны. Но наиболее яркие, проникновенно-пронзительные и духовно-исповедальные это все же, на мой взгляд», «Молитва» (1994), «А еще жизнь прекрасна тем…» (1997), «Открытым текстом говоря» (2006) и «Зёрна Истины» (2006).
В 2002 году Владимир Павлович, даже не стремясь к тому и не ожидая того, вступил в полемику с курским ученым сообществом. Причиной стала его статья «История без языка – одно мычание», опубликованная в газете «Городские известия» 16 мая. В ней Детков довольно критически отозвался о книге краеведа и аспиранта КГУ Юрия Озерова «Курское купечество в XIX веке». И вот в его адрес со страниц все тех же «Городских известий» полетели, словно каленые стрелы, острые, язвительные статьи самого Ю. Озерова «Мой ответ «приелюбу», а также А. Наседкина и профессора КГМУ, доктора философских наук С.П. Щавелева – соответственно, «Об истории, языке и мычании» и «Язык без истории – одно рычание». Даже из названий статей видно, что Владимиру Павловичу «досталось на орехи». В научном сообществе своих не милуют, коли что, а уж «чужаков» сам бог бить велел… Вот и били.
Как говорится, задетый за живое, Детков не остался в долгу и 1 июня в «Городских известиях», а также 1 и 8 августа в «Молодой гвардии» публикует статьи «Поклонники задней мысли, или как зарождался СМИД» – ответ Озерову и «Умник умного щадит…» – ответ профессору Щавелеву. После чего страсти улеглись, и антагонизм между писателем и учеными иссяк, или, по крайней мере, потерял публичную форму и остроту.
Впрочем, не только дискуссией отметился 2002 год в жизни Деткова. В этом году по инициативе Владимира Павловича было создано литобъединение «Край соловьиный», о котором, к сожалению, ныне известно очень и очень мало. Но объединение действовало и даже участвовало в проведении семинара молодых литераторов в районных городах Курской области и в межобластном семинаре молодых прозаиков и поэтов Курска, Орла, Белгорода и Москвы.
В 2004 году (25 мая) в Орле проходил 7-й съезд Союза писателей России. Владимир Детков не только был делегатом этого съезда, но и одним из выступающих. И его выступление было одним из острых по критике и пассионарным по призыву к наступательным действиям в области возрождения духовности и патриотизма в русской литературе.
«…Наступила пора стать не тенью, а эхом народным, – призывал с трибуны Детков. – Да, нужны новые буквари мужества и прописи подвижничества и духовной закалки. Да, нужно прорывать зону молчания и добиваться господства в эфире, а главное – в душах людских. Ибо страшны не «звездные войны», а проигранное воображение молодых.
…На подушках «дерьмократии» мы так расслабились в свободе слова, в свободе дела, что принимая решения не считаем нужным их выполнять.
…Довольно поскуливать, пора выруливать».
А чтобы призывы были не пустыми словами, но зиждились на примере, на крепком фундаменте, он в 2005 и 2006 году пишет наибольшее количество заостренных на возрождение духовности произведений (более 20). Среди них, как уже отмечалось выше, литературно-исследовательская работа о творчестве Е.И. Носова «Зёрна Истины», а также «По образу и подобию» – о творчестве скульптора Вячеслава Клыкова, «Родник совести и добра» – послесловие к книге Константина Дмитриевича Воробьева «Вот пришел великан», «Гордый орден истории» – о князьях Барятинских и их усадьбе «Марьино», «Третья коренная битва России» – о книге Виктора Давыдкова «Анализ Курской битвы», «Поэма о жизни» – о книге Василия Алехина «Висожары» и «Гусли» – о творчестве ученого и музыканта Владимира Поветкина.
Еще в 2004 году состоялось первое вручение литературных премий имени Е.И. Носова, учрежденных губернатором Курской области Александром Николаевичем Михайловым. Но чтобы эта премия обрела жизнь, Деткову пришлось не один раз посетить губернаторский кабинет. И не только губернаторский, но и многие другие, не менее солидные и неприступные…
В 2006 году после довольно длительного перерыва в городской типографии вышла книга избранной прозы Деткова «Зёрна Истины», названная по рассказу, посвященному Евгению Ивановичу Носову и его блистательному творчеству.
Тираж книги «Зёрна Истины», по сравнению с предыдущими, невелик, всего 1000 экземпляров. Тут ничего не поделаешь – такова отечественная особенность рыночной действительности и наплевательского отношения государства и российского «просвещенного» общества к писателям и их творчеству. (Кстати, со временем тиражи книг стали и того меньше: есть 250 экземпляров – гордись,100 экземпляров – радуйся… Да и издаются книги все чаще за денежки автора – спонсоры стали такой редкостью, что их днем с огнем не сыщешь; проще иголку в стоге сена найти, чем спонсора для издании книги).
Естественно, что «забойным» и «стержневым» произведением в книге является духовно-философская работа «Зерна Истины». Ведь она не только о Евгении Ивановиче Носове и его творчестве, но и об отечественной литературе в целом и о курских писателях и их творчестве, в частности. Она о месте художника – прозаика, поэта, композитора, ваятеля, живописца – в обществе. Она о душе и духовности, о быте и бытии, о жизни и Житии, о человеке и Творце.
Пока я не прочел это небольшое, но такое знаковое произведение, все удивлялся: «Как так, умер Евгений Иванович Носов, а от его «шлемоносца» Деткова ни одной строчки?» Но вот прочел – и все встало на место: нужно было время для осмысления невосполнимой утраты. Нужно было время, чтобы боль притупилась и эмоции перешли в то качество, которое независимо от воли человека требует выплеска в слова и фразы.
Недавно, работая над очерком о нашем земляке – поэте, публицисте, романисте, журналисте, переводчике и издателе – Николае Алексеевиче Полевом, в одном из его писем вычитал, с каким трудом он принялся за работу об Александре Сергеевиче Пушкине сразу же после его смерти.
Отвечая на настоятельную просьбу редактор журнала «Библиотека для чтения» Осипа Ивановича Сенковского, Полевой 8 февраля пишет: «Вы возлагаете на меня тяжелую обязанность – написать о Пушкине. Мы пишем хорошо, когда искренние чувства уже укладутся в глубине души, тяготят ее там и требуют исхода. Но пока они безотчетно тревожат нас – работе еще не время, и человек тогда молчит. Таково мое положение теперь в отношении к покойному поэту. Смерть его поразила меня. Давно не плакал я так горько, как услышавши о его смерти. Ваше письмо умножило грусть мою. Но – я хочу писать и исполню ваше требование… Немедленно принимаюсь я и тотчас пошлю к вам, что напишется».
Полевой, как известно, статью написал. Преодолел себя и написал. Правда, позже вернулся к ней и переоформил ее в большую биографическую работу о нашем гении. А вот Деткову все-таки потребовалось время, чтобы чувства упорядочились и перестали «безотчетно» тревожить душу…
Придерживаясь принятой традиции из каждого рассматриваемого произведения цитировать отрывки, приведем пример детковского текста и из этой.
«…Во всякой жизни есть частичка Жития. То, что мы называем чувством святого и чем колыбельно связаны с Природой – родной, каждодневно зримой, и той, что баюкает человечество нескончаемое время лет. И то, что мы называем Родиной и благородием.
Радость – как осознание единения…
Любовь – как восхождение…
Творчество – как со-творение…
Впрочем, радость и любовь самые необходимые условия для со-творения, ибо являются основополагающими свойствами мысли и чувства.
Евгений Иванович ощущал это, пожалуй, от самых истоков творчества своего, и чувство святого отношения к жизни трепетно переносил в ткань художественного произведения, одухотворяя словом, на первый взгляд простым, но таким живым и теплым, что в тебе сразу же сочувственные токи и сам ты вживлялся в события чьей-то судьбы и осознавал не только свою причастность, но и легкое колдовство. Под действием которого в тебе открывались неведомые ранее, но такие родные и желанные прозрения: «Да-да, именно так надо чувствовать жизнь…»
Художественное творчество писателя Евгения Ивановича Носова духотворно».
Не успел тираж книги разойтись по библиотекам и школам, по частным коллекциям, как в 2007 году Владимир Павлович вновь переиздал ее в типографии КГМУ. Переиздал снова тысячным тиражом и с посвящением ее «любимой супруге Елене Холодовой», которая, кстати, приняла участие в оформлении книги.
Конечно, Владимир Павлович не предполагал, что книга «Зёрна Истины» станет последней в его жизни. Не дана человеку такая прозорливость. Но все же что-то мистическое случилось: в книге оказались почти все его миниатюры, рассказы, новеллы, литературные исследования, изумительные отрывки из повестей – то есть все лучшее из всего творчества. Но, мало того, почти все вещи, пусть и написанные в разные годы, были кому-то персонально посвящены.
Кроме посвящений Евгению Ивановичу Носову, Николаю Ивановичу Гребневу и их семействам, о которых уже упоминалось выше, есть посвящение супругам Еськовым, Першиным, Давыдковым, Зиборовым, Шадриным, Корнеевым, Асмоловым, Зиборовым и вообще всем курским писателям. Есть посвящения литераторам, журналистам, художникам и общественным деятелям. Есть посвящения родным и просто знакомым, в том числе и читателям. Есть даже посвящение Юрию Озерову, теплое и доброе в виде миниатюры «Друг-непогода».
Спеша одарить именными произведениями всех своих коллег, близких и не очень близких людей и, следовательно, оделить их светом добра и теплом своей души, Владимир Павлович словно прощался с ними, словно просил их простить его за возможные обиды, некогда вольно или невольно причиненные им. Так могут поступить только люди с открытой душой, с большим и чистым, как у детей, сердцем.
И вместе с этим он, как видится теперь, подарил всем частицу себя. И, конечно же, – память о себе. А, как известно, пока жива память – жив и человек…
В 2007 году Владимиру Павловичу исполнялось 70 лет. Борис Агеев (главный редактор) и Николай Гребнев (директор-издатель) подготовили специальный выпуск «Толоки». В нем представили читателям подборку миниатюр юбиляра, его выступление на 7-ом съезде Союза писателей России и отзывы коллег писателей и журналистов о нем. Среди отзывов наиболее значительны статья Виктора Давыдкова «В облаке света» и рассказ Валентины Коркиной «Ода портфелю, или как возлюбить ближнего своего…». Кроме того, работа Давыдкова также была опубликована 23 марта в газете «Курская правда».
В «Хороших новостях» юбиляра 26 июня поздравила Е. Саушкина статьей «Пусть бегут неуклюже…», поведав читателям не только о семидесятилетии писателя, но и о его светлом творчестве. А на страницах журнала «Власть судебная» опубликовал статью «Главное свойство его души – радоваться жизни» известный в Курске журналист, ныне еще и писатель Владимир Васильевич Кулагин.
Кулагин вообще один из самых тонких и изысканных ценителей творчества курских писателей, а тут он превзошел даже себя: столько добрых, светлых жизнеутверждающих эпитетов подобрал к творчеству Деткова, что даже зависть берет – мне такого не найти. И при этом все они справедливы и верны.
Поздравил юбиляра и журнал «VIP» (главный редактор – известный журналист Михаил Викторович Изотов), опубликовав статью о Деткове и подборку его миниатюр, и газета-толстушка «Курск», поместив миниатюру-исповедь, миниатюру-молитву «Любить ближнего». Это в ней такие искрометные выражения: «Все слова имеют свой смысл… И свою тень и свой свет смысла… Падающий на нас свет мысли разве не отбрасывает тень сомнения?! Тень мысли – разве не таит в себе свет прозрения?! Так вот и слово «Ближний»…».
Своеобразным подарком Деткову стал и выход книги «Мастер с нами», составителем и редактором которой была Евгения Спасская. В этом огромном восемьсотстраничном фолианте видное место занимало произведение «Зерна Истины».
Так прошел 2007 год.
2008 год в жизни и творческой деятельности писателя Деткова ознаменовался такими важными событиями, как празднование 50-летнего юбилея образования Курской писательской организации и проведение изрядно подзабытого за годы лихолетья и безденежья литературного семинара. И в одном, и в другом мероприятии Владимир Павлович принял живое участие. Причем не только по роду своей руководящей и «направляющей» должности, но и по зову сердца и души.
По итогам мероприятий были изданы специальные выпуски «Толоки» (№ 57 и № 58), в которых были представлены лучшие произведения писателей и литераторов Курской, Белгородской и Орловской областей, а также Москвы.
Еще в этом году прошли Фетовские (в Воробьевке и Курске) и Карповские (в Хомутовке) чтения, в которых Владимир Павлович принял самое непосредственное участие.
И вообще дел и планов у него было много… Среди них – мероприятия по открытию Литературного музея в Курске. О нем речь шла уже давно, но у властей все руки не доходили… Наконец, вроде бы и головы у «отцов города» созрели и руки дошли. Ждали лишь даты открытия… Шли усиленные приготовления по установки и открытию памятника писателю-земляку Константину Дмитриевичу Воробьеву. И здесь Детков как руководитель Курской писательской организации должен был участвовать вместе с коллегами по писательскому цеху.
…Но наступил сентябрь 2009 года, и светоносного писателя не стало. Но осталась память о нем, та самая добрая и чистая память, о которой он столько говорил в своих произведениях.
Память о светлом человеке и писателе Владимире Павловиче Деткове жива в его коллегах писателях и читателях. И с каждым годом она лишь только крепнет и расширяется, ибо почитателей его таланта становится все больше и больше, а также все больше и больше становится произведений о нем как в прозе, так и в поэзии. Уже в 2009 году вышла книга поэта и прозаика Юрия Першина «Измерение друзьями», посвященной курским писателям, в том числе Е.И. Носову, Н.Ю. Корнееву, П.Г. Сальникову и В.П. Деткову.
А в годовщину смерти писателя кроме альманаха «Перекрестки», подготовленного курскими литераторами, о котором выше, вышла статья Т. Латышевой «А еще жизнь прекрасна тем, что… есть Детков» («Городские известия» за 12 января 2010 г.). В газете «Курск» А. Надстроечный 15 сентября 2010 года опубликовал очерк «Он стал нашим земляком».
Кроме того, 30 сентября 2010 года в «Городских известиях» были напечатаны стихи Анатолия Афанасьева «Памяти В. Деткова».
С 2011 года к произведениям Деткова стали обращаться студенты и аспиранты Курского госуниверситета, написавшие ряд литературоведческих работ.
В 2011 году в Издательском доме «Славянка» вышла книга краеведа, ученого и писателя Юрия Александровича Бугрова «Литературные хроники Курского края», в которой представлена биография Деткова. А известный курский и российский поэт Юрий Асмолов посвятил несколько стихотворений, вошедших в очередную его книгу. Кроме того, эти стихи можно найти и в Интернете.
В 2014 году в пятнадцатом выпуске альманаха «Курские перекрестки был очерк о писателе и подборка его миниатюр. И в этом же году вышла книга Николая Гребнева «Сила неодолимая» с повестью о Деткове «Кровные братья».