На черной, вспаханной земле кровавые тюльпаны… уже не первый раз приснились Павлу. И чувство вселенского горя, страшной, невосполнимой и невозвратимой утраты заполнило всю его сущность. Ко всему этому примешивалось жуткое чувство вины, от которого он , как ни старался не мог отделаться, не мог спрятаться, даже попытка уйти в запой ничего не дала. Облегчения не наступало…
Он встал, закурил, подошел к окну, вглядываясь в , начинающий редеть, мрак, такой же, как и в его мятущейся душе. Прошло уже полгода, как всё произошло…
Совсем рассвело, когда Павел отправился в лес, начинающийся сразу за поселком. Он шел быстро, запыхался .Траурные тучи висели над землей так низко, что, казалось, еще немного, совсем чуть-чуть и они попросту раздавят землю и, наверное, поэтому дышать становилось всё тяжелее. Резкий, порывистый ветер, подталкивал в спину, срывая последние листочки и они, страдая, печально кружились, застилая всё вокруг золотисто-багряным ковром. Засыпали они и не особенно приметный холмик на опушке, перед которым остановился Павел. Постояв немного, он опустился на колени и осторожно ладошкой провел по остывающей земле.
–Прости,– шепнул он,– прости ,- повторил он, желая, чтобы та, которая находилась там услышала и не веря в такую возможность. Слезы текли по его лицу… Он не привык плакать, но здесь , здесь он не мог удержаться…
А как было прекрасно еще совсем недавно. Была любовь, была надежда на счастье и вера, что будет это счастье.
На Наденьку он впервые обратил внимание еще в пятом классе. Нет, безусловно, он знал ее и раньше, росли рядом, играли вместе, но по-настоящему разглядел ее именно тогда. Он баловался в классе , толкался и дернул ее за пышный бант, руками ощущая непонятную шелковистость волос, такой мягкой была только шерстка у его Мурки. Наденька обернулась . Невероятные, фиолетовые глаза глянули на него с такой обидой, что Пашка застыл на месте. Случилось удивительное, пропало желание резвиться, а хотелось еще раз прикоснуться к ее волосам, но уже по-доброму, ласково. От досады тогда Пашка даже сплюнул по-взрослому, как это делал его отец, когда досадовал из-за чего-то и, повернувшись, убежал. А потом… потом они стали друзьями. Ходили везде вместе, вместе учили уроки, он носил портфель, заступался за нее . Даже мальчишки однажды попытались называть их женихом и невестой, но Пашка быстро усмирил. Нрава он был далеко не кроткого, да и друзья всегда оказывались рядом. Мама Нади , относившаяся сначала к этой детской дружбе спокойно, со временем стала смотреть неодобрительно и не раз говорила дочери:
–Не пара он тебе, Надюша, не пара. И сам он какой-то дерганный, да и семья пьющая…
Наденька только смеялась и отмахивалась:
–Мамочка, я ведь замуж не собираюсь пока. Я хочу учиться, мир посмотреть.
Время летит быстро, быстро пролетели и школьные годы. Вот он выпускной бал. Нарядные девчонки, вдруг почувствовавшие себя взрослыми мальчишки, грустные учителя, заплаканные родители и музыка… Павел не отходил от Наденьки. Он строил планы на будущую их совместную жизнь.
–Теперь мы поженимся,– провожая, промолвил он,- и всегда будем вместе.
–Ну, о чем ты, Паша? – фиолетовые глаза изумленно уставились на юношу.–Как поженимся? Мы ведь так молоды…У нас столько всего впереди. Нам учиться надо.
–А мы и будем учиться. У нас же в поселке есть колледж. Ты будешь швеей, а я слесарем. Эх, и заживем же мы… ,– он мечтательно зажмурился.
–Ну, какой колледж, Паша?! Я в институт хочу…
–Но здесь же нет…
–И что?– Наденька беспечно пожала плечами.– Я в город поеду…
–А как же я?– удивился Павел.
–А что ты? Хочешь, тоже в институт поступай.
–Мне институт не потянуть…Я в колледж пойду. И хочу, чтобы и ты…
–Нет, Паша, я уже решила. Поеду.
–Но я-то как?
–Мы будем видеться, я же буду приезжать в гости. Мы по-прежнему будем друзьями.
И она уехала. Приезжала веселая, красивая, довольная. А в тот свой приезд она была просто необыкновенно хороша. В фиолетовых глазах ее плескалось счастье. А всем известно, что счастливые люди становятся прекрасными. Пашка глаз не мог отвести от своей избранницы.
–Люблю,– шепнул он ей, как только встретились и дар речи вернулся к нему.
–Паша, я тебя тоже люблю.
Он сжал ее руку, приблизив свое лицо к ее, такому нежному, такому милому, такому родному.
–Поженимся, не уезжай.
–Па-аша! Ну, Паша же, ты выслушай меня пожалуйста! Я ведь люблю тебя как друга и никогда не обещала, что выйду за тебя.
–?
–Да, ты мой самый лучший друг. И я приехала сказать, что люблю другого человека, очень люблю, скоро выйду за него замуж и уеду в Швейцарию. Понимаешь?– Наденька счастливо засмеялась, затормошила его.– Ну, что же ты? Порадуйся за меня…
Казалось, случись землетрясение, или еще какая катастрофа, он бы так не удивился. Он был не просто поражен, он был раздавлен такой вестью. Ведь он привык жить с этой мечтой, с этой своей надеждой и расстаться с ними не было никакой возможности.
Разбитый, уничтоженный, Павел направился к своим верным друзьям Мишке и Вовану. Хотелось с кем-то поделиться, хотелось сочувствия и понимания. Они приглашали его накануне на пивко, но приехала Наденька, и Павел устремился к ней.
За накрытым замызганной клеенкой столом друзья чувствовали себя прекрасно. Посередине выстроилась целая батарея бутылок. Им было весело, особенно их порадовало появление приятеля.
–Садись, браток!- Вован радостно махнул рукой.– Как Надька? На свадьбе погулять хочется,– он схватил стакан и залпом выпил пиво.
–Не будет свадьбы,– Павел уселся на пододвинутый стул и уныло повесил голову.
–Как это не будет? Ты передумал что ли?
–Надя…
–Не хочет?!– разом произнесли приятели.
–Вот стерва… Вот бабы! Все они такие!– Мишка пробежался по комнате.
–Она за другого замуж выходит, и уже сегодня едет в город…
–Замуж? За другого?
–Ну, это уж слишком…
–А мы ее уговорим и никуда не денется, выйдет за тебя,– Вован опрокинул еще один стакан,–зови ее к нам…
–И правда, зови ее…
–Она не пойдет,– Павел удрученно помотал головой.
–Как это не пойдет? С друзьями че ли не захочет повидаться? Мы ведь в школе вместе учились… Зови!
Наденьке не хотелось никуда идти. Тем более, что она уже собиралась идти на автобус.
–Я провожу ее, тетя Маша,– обратился Павел к Надиной матери,– не беспокойтесь…,– и подхватил тяжелую сумку.
–Мамочка, я позвоню,– чмокнув в щеку мать, Наденька отправилась вместе с Павлом.
–Только я не буду долго, иначе опоздаю,– повторяла она,– следуя по пятам.
У калитки она остановилась:
–Позови их, здесь поговорим.
Но Павел покачал головой:
–Обидятся…
–Пей!– Вован сунул Наденьке стакан в руки.
–Что вы, ребята, мне ехать надо,– попыталась отказаться она.
–Пей,– повторил Мишка,– или зазналась, брезгуешь нами?
–Вы мои друзья…
–Вот и пей!
Наденька нерешительно поднесла стакан к губам и глотнула.
–Вот так! А теперь говори, пойдешь замуж за Пашку?– Вован сплюнул.
–Я за другого выхожу,- улыбнулась Наденька,– мы любим друг друга.
–А Пашку, значит, не любишь?– нахмурился Мишка.
–Люблю как друга. Мы же с детства вместе.
–А если мы попросим, выйдешь?- подступил к ней Вован, непроизвольно сжимая кулаки.
–Нет, конечно. Да, вы что ребята?
–А , может, все-таки передумаешь?
–Мне пора, мальчики,– Наденька повернулась,– Паша , проводи меня.
–Ах, ты, тварь! Еще и отворачивается! Не хочешь за Пашку, будешь со всеми…По кругу…
–Что за шутки, мальчишки?
–Мальчишки в школе были…,– Вован схватил ее за руки, к нему присоединились остальные.
Сопротивление Наденьки только разжигало их пыл… Это были уже не люди… Животными их тоже было назвать сложно.
– Ну, вот и все,– с довольным видом Мишка отодвинулся,– можешь выходить теперь за кого хочешь, но только пикни…,- он грязно выругался.
–Я все расскажу!– крупные слезы текли по лицу Наденьки, оставляя темные от туши дорожки.– И вы сядете! Все!
–Ну, уж не-ет!–Вован схватил Наденьку за шею. В фиолетовых глазах ее полоскался ужас. Павел дернулся к ней, но Мишка крепко держал его.
–Не дрыгайся,– рявкнул он,- или на нары хочешь?!
Через мгновение Наденька поникла и больше не подавала признаков жизни.
–Вы что натворили, дебилы!– Пашка был вне себя.
–Мы? Мы вместе …все… Ты не забыл?– Вован закурил.- И чтобы молчок. А ее,– он пнул тело Наденьки,– унесем в лес и зароем. Она хотела уехать, вот пусть думают, что уже уехала.
И вот теперь спустя полгода Пашка вновь пришел сюда, как это делал довольно часто, долго сидел около холмика, моля о прощении, шепча слова любви и проклиная тот день. Он знал, что должен что-то сделать… Но что? И вдруг на этом холмике понимание пришло само собой.
Он почувствовал себя увереннее, как человек , принявший трудное решение и знавший, как его воплотить.
Вернувшись в поселок, он продал компьютер, мотоцикл, а деньги переслал Надиной матери.
–Паша!– услышал он, когда проходил мимо.– Паша, Наденька мне деньги прислала. Значит, у нее всё хорошо,– радовалась Надина мама,– Паша, куда же ты?
Павел только кивнул и прошел мимо. У него еще были незавершенные дела.
А вечером он постучал к Вовану. Раздался звук выстрела. Бывший приятель дернулся и затих. Мишка жил рядом и видел отцовское ружье в руках Павла. Он понял, что жить осталось не очень долго, и помчался, делая невиданные петли, но пуля настигла и его.
–Вот и все,– Павел вытер пот, выступивший, несмотря на холодный вечер.
К нему уже бежали люди. Надо было спешить, и снова прогремел выстрел. Ружье выпало из ослабевших рук.
–Наденька,- успел шепнуть он,– лежит… там… на опушке… под большой сосной…,– он улыбнулся,– мы будем вместе, наконец…