Маленькую Варю дразнили в школе за то, что она не была маленькой. И еще за то, что ее мама тоже маленькой не была. И Варя, и Варина мама принадлежали к редкому, вымирающему ныне в России классу статных женщин. То есть были они крупные, высокие, стройные и ладно сложенные, с крепкими руками, округлыми плечами и прямыми спинами. Не знаю, замечали ли вы, но прямая спина, в отличие от сутулой, делает так, что человека кажется несколько больше, чем он есть на самом деле. Больше и значительнее. Вот эта значительность Вари и Вариной мамы и задевала одноклассниц девочки, а также мам одноклассниц. О! одноклассницы очень даже чувствовали, что имеют ввиду их матери, когда с хмыканьем смотрят вслед рослой женщине, и неодобрение взрослых превращалось в неприятие младших. "А Варька- корова! И мама у нее коровища!" - дразнились одноклассницы на переменах, а Варя только прямее держала спину и старалась не обижаться. Ведь обижаются на дураков только глупые люди...
Все изменилось как-то октябрьским вечером. Мама решила, что Варе пора учиться плавать и взяла ее с собой в бассейн. В воде мама оказалась еще значительней, чем на суше. В движениях объявилась невиданная грация, а белеющее в воде сильное тело было так привлекательно, что Варя неосознанно стала подражать и этим движениям, и этому телу. И незаметно для себя поплыла.
- Ты корова! И мама у тебя корова! - тощая лупоглазая Соловьева нагло встала у нее на дороге в школьном коридоре.
- Неправда, - вдруг твердо сказала Варя, - мама у меня не корова.
- А кто? Слониха? С во-о-от такой большой задницей и во-о-от такими маленькими глазками. - Соловьева показала размеры, и собравшиеся вокруг девочек одноклассники захихикали.
Варя вспомнила бассейн и улыбнулась.
- Мама у меня - кит. Большой белый кит. Она вольно плавает в огромных океанах, от арктических льдов до экватора. Она видит разные земли и весело играет в волнах. И ей нет дела до таких, как ты, - сухопутных крыс.
Соловьева задрожала и спрятала лицо в ладонях. Ей нечего было ответить - она не умела плавать, вообще боялась воды и совсем недавно перестала плакать и капризничать, когда мама мыла ей голову. Да-да - только никому не говорите! - голову Соловьевой все еще мыла мама. И мама была у нее совсем обычная, вовсе не кит. Варя сразу поняла это, едва взглянула на сгорбленные плечи Соловьевой. И ей стало стыдно за то, что она хвасталась. Так ведь оно всегда и бывает с теми, у кого мамы - киты: они стыдятся своей силы, а не слабости.