Движение

Владимир Голдин
         Владимир Голдин

       ДВИЖЕНИЕ

Плавные линии переходов, многоуровневых дорожных развязок, нарисованные при помощи лекал и компьютеров когда-то инженерами технической эстетики для удобства передвижения человека на автотранспорте, для сокращения потерь времени и материальных ресурсов, сейчас во многих государствах мира уже воплощены в жизнь. Автострады, построенные в недалёком прошлом, но с использованием однообразно серого бетона и теперь обжитые, создают впечатление, что они существовали всегда. Серые от пыли и копоти они уже создают видимость исторических памятников равноценных воротам Римской империи в германском Трире, или черноте храмов Ангкора в Камбодже. Разница между этими архитектурными памятниками с одной стороны двадцатого века, и с другой далеких веков глубинной истории заключается в том, что памятники только что ушедшего в историю минувшего века используются в реальной жизни, а памятники прошлого стали артефактами, которые пригодны сейчас лишь для восторга трудами людей прошлых лет…

Микроавтобус как-то незаметно с уличного трёх полосного движения выскочил на развязку, и, поднимаясь вверх, как самолёт, устремился в дальний путь. Внизу, под нами, теснились дома и виллы, поле для гольфа, с подстриженными лужайками, кварталы однотипных двухэтажных домов, ограждённые со всех сторон забором. Сразу за забором блестели на солнце рисовые поля. Переходы охраняли движение воды в многочисленных очистительных каналах, вырытых в болотистой почве, на которых автобус слегка трясло.

Некоторые дома завлекали путешественников оригинальностью мышления хозяина: то привлекал внимание дом, у которого на крыше проживала скульптура  двухголового слона, то гигантской утки, с раскрашенными перьями. Но в поселениях у дороги преобладали грязные магазинчики под брезентом, натянутом на бамбуковые опоры…

Техническая остановка – десять минут. С четырёх полосной стороны автобана автобус, меняя рядность, покидает реку движения. Техническому животному требуется заправка. Бензин десятками литров вливается в его желудок. Туалет машине не нужен, она оправляется на ходу, как, впрочем, и лошадка это делает в процессе движения. Мимо со стокилометровой скоростью проносятся собратья нашего автобуса. Различные по цвету, форме, мощи кузова и мотора они выполняют различные капризы и экономические расчеты человека. Каждая машина издает свой неповторимый звук, шорох, грохот в единении с асфальтом, бетоном, дорожным покрытием – река движения, где человеку-пешеходу появляться не безопасно.

Наше техническое животное – заправлено. Мотор ровно стучит. Водитель созывает путешественников вернуться в салон. Машина осторожно вливается в общий поток движенья. Дальше продолжаются гонки, в которых менее скоростные собратья, отстают то с левой, то с правой стороны, всё как в компьютерных играх.

Пробки? Вопрос не простой. Но они случаются.Четыре ряда. Впереди контейнеровозы, бензовозы, идут в ряд по второй и первой линии, их нагоняют авто. Никто не сигналит. Все ждут.  Водители большегрузов меняют линию. Скопление машин рассасывается. Открывается скоростное движение. Меняются пейзажи за окном автобуса…

Вечер плавно переходит в темноту. Над автобаном загораются огни искусственного освещения. Всё тоже движение из Бангкока в сторону Паттаи. Кажется, между этими городами в расстоянии ста пятидесяти километров друг от друга нет границы. Огни, огни, огни, светят и освещают.

Открываются совершенно другие ощущения путешествия. Плавные линии развязок и переходов то поднимают автобус на высоту десятков метров над землёй, то опускают вместе  с автобаном на землю, от этого меняется скорость движения и восприятие действительности. Качели. Если вы испытывали в детстве ощущение радости от перепада высот, когда сердце молчит, а голосовые связки издают восторг, то здесь этого нет. Всё происходит плавно и для слабого или восторженного организма незаметно.

Мосты над рекой Чуапхрая видны далеко, они напоминают Владивосток и мост на остров Русский, или мост над Мраморным морем в Стамбуле. Скоростное мельтешение ночных пейзажей перед глазами в пространстве, времени и в свете многочисленных огней вызывают догадки-мысли: «На какой мост вынесет нас автобус?» Автобус поднимается всё выше по переходам и развязкам. Внизу, под нашим автобусом четырехрядные потоки огней: на встречу светлых, перед автобусом красных. Днем, на это не обращаешь внимания. Внизу, движение огней, встречные четырех полосные потоки, дополнены ещё двух полосными светильниками. Всё движется, всё издает звук и даёт свет. По сторонам зажгли рекламу громадные одноэтажные  логистические склады, где пирамиды контейнеров возвышаются над автобаном. Названия фирм перевозчиков контейнеров нам знакомы, при передвижении по нашим железным дорогам. Воспринимаешь эти названия, как старых знакомых, на новой, неизвестной пока территории.

 Всё так же тускло отражают свет фонарей многочисленные каналы и рисовые поля. Слабые огни фонарей уличного освещения вырывают из темноты очертания кварталов знакомых домов. Призывно горят огни рекламы.

Ночной горизонт не ускользает, он постоянен, и находится там, где светят огни движущегося транспорта. Левостороннее движение, встречные огни движущихся машин вызывают тревогу, и иногда, подсознание включает рефлекс самосохранения. Хочется крикнуть: «Куда ты прёшь, навстречку, сейчас вмажемся!!!» Но тайский народ всегда спокоен. «Сохранение лица» главное в их общении с людьми…

Слышна в салоне работа мотора. Приоткрываешь окно, звуки автобана: шипение колес, какие-то вздохи грузовиков на неровностях дороги, встряски, хлопанье брезента на фурах, врываются в салон, и каждый такой звук имеет свой голос, несет свою ноту, вливается в общую гамму и поёт один для всех ГИМН ДВИЖЕНИЯ.