Однажды на просторах интернета появился усердный графоман Арон Шемайер и выложил потребителям литературного чтива своё детище – повесть «Машо и медведи». Не успели читатели насладиться этим шедевром либералофобии, как его автор снял маску и представился:
– Протоиерей Всеволод Чаплин – советник патриарха по связям с общественностью. Автор Машо. Борец с инакомыслием.
Вскоре продвинутые пользователи окрестили отца Всеволода «главным бесобоем» страны. Нечистой силой, против которой он так отчаянно воевал, стали «проклятые либералы». В повести «Машо и медведи» в 2043 году эти, по его мнению, посланцы ада бомбят православных воинов. Некоторые отъявленные вольнодумцы не пожелали ждать до середины 21 века и объявили мракобесам информационную войну.
Журналист Александр Невзоров в юности пел в церковном хоре и знал православный мир слишком хорошо, чтобы оставаться безучастным. Ему хватало дерзости и азарта заниматься троллингом РПЦ в целом и Всеволода Чаплина в частности. Многие ненавидели Невзорова, но сделать с ним ничего не могли. А тут ещё опальный дьякон Андрей Кураев опубликовал чёрные списки священников, замешанных в содомском грехе. Это вызвало грандиозный общественный скандал.
– Понимаете, – говорил Александр Невзоров, – гомосексуализм в среде церковников вещь почти нормальная. Рано или поздно этот скелет должен был вывалиться из шкафа. Кураев – человек умный, аккуратный. Идёт с шестёрок, хотя у него на руках тузы. Он мог бы назвать более известные фамилии. Я надеюсь, что он останется жив, и не получит, как некоторые, размозжение головы вследствие неаккуратных ударов об унитаз.
Это был прицельный удар в лоно православной церкви. Несколько лет назад общество потрясла внезапная трагическая смерть патриарха Алексия. Старца обнаружили в уборной с пробитой головой. Всё вокруг было залито кровью. Бесследно исчезли шофёр патриарха и его помощница-монашка. Несколько известных блогеров были возмущены тем, что тёмное дело постарались замять. Хоронили патриарха Алексия в закрытом гробу. Многие подозревали самое худшее…
Как-то раз Арон Шемайер проснулся и не сразу понял, где находится. Так красиво и торжественно было вокруг. Неужели патриаршие покои?
Отец Арон встал и принялся одеваться. Но вскоре понял, что ему требуется помощь. На звонок явился молодой монах.
– Доброе утро, ваше Святейшество! Что вам угодно?
– Помоги одеться и прикажи подать завтрак.
Выйдя к столу, Арон Шемайер испытал восторг и приступил к трапезе. Икра, осетрина, пироги, жареная телятина, мороженое в шампанском, экзотические фрукты – всё было отменного качества. Каждое блюдо словно просило: «Съешь меня!»
«Начало мне нравится», – радостно подумал Арон Шемайер и отправился в кабинет.
– Так, а это что такое?
– Документы, Владыко. Их необходимо подписать до обеда.
– А что потом?
– Вам принесут ещё такую же кипу.
– А вечером?
– Служба в главном соборе страны.
– И это всё должен делать я?
– Конечно. Кроме того, у вас на сегодня запланирована встреча с официальными лицами.
– Кто они такие, эти лица?
– Чиновники, пара епископов, настоятель московского храма и католический священник.
– И со всеми я должен разговаривать? Это же чёрт знает что.
– Ваш предшественник справлялся.
– Кошмар! Ладно, так и быть. С чиновниками и православными поговорю. А иностранного еретика гони в шею.
– Ваше Святейшество, это невозможно.
– Почему? Патриарх я или нет? Что хочу, то и делаю.
– Не совсем. Нельзя просто так взять и выгнать папского легата. Будет крупный международный скандал.
– А мне какое дело? Пусть дипломаты это улаживают. И вообще, русскому человеку лучше быть подальше от либеральных западных идей. От них всё зло. Будем идти своим путём.
– Что вы имеете в виду, Владыко?
– Многое. У меня есть план по созданию идеального православного общества. Прежде всего, нужна реформа здравоохранения. Я давно думал над этим вопросом. Необходимо законодательно отменить право на аборты. Более того, надо ввести крупный тюремный срок за убийство во чреве – как женщинам, так и врачам.
– Это может привести к взрыву общественного недовольства. Люди перестанут доверять церкви.
– Всё равно, я убеждён: грешников следует наказывать уже здесь, на земле. Надо возрождать традиционные христианские ценности. В каждой российской семье должно быть не менее трёх детей. Всем чайлдфри, будь они неладны, место в дурдоме. За онанизм будем бить по рукам. Создадим народные дружины, чтобы следили за порядком. Для нарушителей введём суровые наказания.
– Что-то подобное уже было в эпоху Иоанна Грозного. Опричников боялись и ненавидели. Кровь лилась рекой.
– Зато был порядок. Женщины сидели дома, занимались хозяйством и воспитывали детей. Скромно одевались. Кстати, необходимо ввести российский дресс-код. Регулировать длину юбок – чтоб никак не выше колена. Покрытая голова в общественных местах, а не только в церкви. И убрать из магазинов провокационное нижнее бельё – пусть носят трикотаж.
– Сурово. Только кто будет за этим следить?
– Православные активисты. Платить им за это. Всячески поощрять. Создать спецотряды по борьбе с бесовщиной. Чтоб всяким «пусям» неповадно было.
– Ваше Святейшество, а как будем поступать с содомитами? Судя по вашим заявлениям, их ждёт публичное четвертование на Голубой площади?
– Не будем торопиться с выводами. Это заблудшие овцы нашего стада. Им следует дать время для покаяния.
Молодой монах усмехнулся в усы. Арон Шемайер неодобрительно посмотрел на парня и сурово спросил:
– Осуждаешь?
– Что вы, Владыко! Проявляю снисхождение.
– Молчи и ступай вон!
– Что мне сказать папскому легату?
– Пусть убирается к дьяволу!
Когда за монахом закрылась дверь, Арон Шемайер подошёл к столу и протёр глаза. Только что тут лежала целая пачка неподписанных документов. Но они исчезли. Вместо них на столе валялся листок жёлтой прессы. Какой-то наглый журналюга посмел снять его, Арона Шемайера, за трапезой в Макдоналдсе.
И тут раздался звонок мобильника.
– С вами разговаривает представитель патриарха. С сегодняшнего дня вы освобождаетесь от занимаемой должности.
Это было похоже на дурную шутку. Но вскоре стало ясно, что для Арона Шемайера наступили не лучшие времена…