Я устала от этого праздника жизни! Устала вставать до шести часов утра, когда воздух у моря слишком свеж, само море еще не проснулось и не приобрело тот, завораживающий бирюзовый цвет, что так манит нас, обещая блаженство.
В шесть утра небо еще серое, море холодное и солнце только готовится царственно выплыть на набережную. Я расстилаю не просохшую за ночь подстилку на давно остывшие камни и мысленно готовлю свое бренное тело к погружению в море. «Там тепло, там нежный шелк водной субстанции, там отдохновение для души и тела, - уговариваю я себя и, быстро передвигаясь одним касанием пальцев холодных камней, достигаю воды.
У входа в море крупные камни, их я миную не дыша, без прикосновений, и, как можно мягче, без брызг, ложусь на водную гладь и плыву, плыву, энергично выбрасывая вперед руки.
Прошло не менее десяти дней, пока мои ноги, наконец, научились ходить по камням. Но я устала от такого скопления народа, согнанного сюда, на этот морской берег, неутомимой жаждой получить заслуженный кусок тяжелого отдыха.
- Поперло! - кричит зычным голосом торговец трубочками, лавируя между разбросанными на его пути телами.
- Кому еще горячий чебурек!? - вторит ему следующий продавец.
- Покупайте раков, варим живыми! - раздается голос поблизости, и перед моими глазами появляются красные раки с выпученными глазами, пытающиеся выползти из котелка.
- Смотри, - говорит дед своему крохотному внуку и бросает в воду камень.
Малыш не смотрит в его сторону, и дед повторяет вновь и вновь свой фокус.
Наконец кроха увидел, оценил урок деда и сам стал бросать в воду камни, выбирая поувесистее, прямо карапуз-тяжеловес.
- Что ты делаешь, - возмущается дед. - Перестань бросать камни, там же люди!
Поздно, малыш его опять не слышит.
Берег буквально усеян орущими, неутомимыми камнебросателями и камнедолбателями, нежно именуемыми детьми. Их родители весь день у моря пьют пиво, едят раков, погрузившись в слабоалкогольную нирвану, не видя и не слыша своих чад.
Бах, бах, бах …, - такое впечатление, что над ухом стройка.
А солнце тем временем припекает, набирает сил и жарит уже по-настоящему.
- Я устал от солнца, - говорит мужчина своей жене, потеющей рядом.
Я тоже устала от солнца, моя почерневшая кожа устала от солнца. Мое лицо потемнело и постарело, покрылось морщинами.
«Ничего, - успокаиваю я себя, - этот день пройдет, и останется совсем немного, куда денешься, надо выстоять, приеду домой, схожу к косметологу».
А репродуктор орет: «Потерялся мальчик, белый верх, темный низ».
Через какое-то время звучит дополнение: «Потерявшегося мальчика звать Кешей».
Минут через пять вновь ожил репродуктор: «Мальчик Кеша нашелся, всем спасибо за участие».
И вновь: «Плавайте с нами, возможна встреча с дельфинами».
Люди стелют полотенца, не оставляя места для прохода. Мои протесты не увенчались успехом. Крохотное пространство между мной и набегающими на берег волнами тут же занимают две бабули.
- Подвиньтесь, - говорит одна из них, обращаясь ко мне.
- Куда? - удивляюсь я.
Мной оставлен небольшой проход сбоку. Бабульки, пришедшие в десять часов, а не в шесть, как я, хотят занять мое место.
- Сбоку проход, - говорю я им, - а впереди заливает водой.
Они, поджав свои губы-ниточки, занимают место в проходе. Мне приходится спуститься чуть ниже, чтобы поберечь нервы.
- Ты посмотри, - желчно говорит одна бабулька другой, - она легла ниже.
- Все пространство не займешь, - обращается она уже ко мне. - Вы хотели завоевать весь мир а не вышло!
Я удивленно смотрю на ее перекошенное от злости морщинистое лицо, пытаясь понять - кто именно хотел и когда завоевать мир.
- Вы - это кто, немцы или американцы? - спрашиваю я с интересом, не находя ответа даже в собственной голове.
Я же прекрасно помню, что отдыхаю уже второй год в России, или у меня глюки? Если б я отдыхала в Европе, вопросов бы не было.
Женщина, загорающая напротив меня, сидит широко расставив ноги, согнутые в коленях, возможно часто ходит на прием к гинекологу. Узкая полоска купальника еле прикрывает ее промежность, похоже, ей очень важно, чтобы загорело именно там.
Толстяк с необъятным животом, за которым мне не видно его лица, храпит на весь пляж. Подходит его жена и, недовольно глядя на все это безобразие, начинает снимать спящего мужа на смартфон.
- Вам лучше снять на видео, - советую я ей с улыбкой, - а то пропадет весь смак - его храп.
- Покажу детям, - говорит женщина, - пусть ему будет стыдно.
Женщина уходит и возвращается с пол-литровым пластиковым стаканом пива. Она толкает в бок мужа и сует ему под нос пиво. Лицо мужчины, если конечно это красное кружево можно назвать лицом, хмурится.
- Не хочу, - категорично произносит мужчина, и моего носа достигает запах крутого перегара.
- Пей, - настаивает его жена, - я все сама не выпью!
Итак, я встаю без пятнадцати шесть, мой отель рядом с морем, поэтому в шесть я занимаю уже место на пляже. Спокойнее лежать на подстилке за пластиковыми лежаками, которые пляжные служители устанавливают у самого моря в семь утра, видно, раньше нельзя. Я могу занять место у самого синего моря, но тогда есть вероятность, что когда меня не будет на подстилке, они скинут мои причиндалы и на мое место поставят лежак, что я неоднократно наблюдала с другими.
Дама, загорающая враскорячку и выставляющая напоказ свои прелести, быстро обрела поклонника. Возле нее на крупной гальке расположился жизнерадостный мужчина с густой седой растительностью на груди и голове. Даме, выкрашенной в совершенно белый цвет седины и превратившейся под южным солнцем в мулатку, приятно внимание кавалера, она задорно шевелит ямочками на круглых щеках.
Пришла собака, симпатичная, неизвестной породы, легла на чье-то уютное бархатистое покрывало, положив морду на передние лапы, зевнула и прикрыла в истоме глаза. Через какое-то время, видно нагревшись, она лениво приподнялась, подошла к лежаку, стоящему передо мной, и очень умело, вытянув лапы под лежак, пролезла под него, обретя столь приятную в это время суток тень, даже умудрилась перевернуться под лежаком на спину и в блаженстве вытянуться во всю длину.
Тем временем дама, превратившаяся в мулатку, сняла лифчик от купальника и, чуть прикрыв им верхнюю часть груди, улеглась на спину, разбросав в разные стороны свои пухлые загорелые ножки. Не вижу седовласого сладкоежку.
Очередной банан ушел в море на возможную встречу с дельфинами.