Осень. Порывом ветра оторвало от тополиной ветви желтый лист, крутануло в сыром, холодном воздухе и в следующее мгновение прибило листок к запотевшему стеклу окна. А за стеклом разливается желтый электрический свет, топится белая, беленая известью печь, расположившись у стола, деловито трапезничают братья Агафоновы Андрей и Василий. Льется по стеклянным стопочкам спиртное, исходят мясным ароматным паром капустные, с бараниной щи. Хрустят братья сорванными с парника пузатенькими, ядреными огурцами. Макают в солонку мясистые красные помидоры, цепляют на вилки сочные, соленые грузди. Старшему из братьев едва минул двадцать шестой год, среднему в ноябре должен пойти двадцать пятый. Выпивают братья, жуют неторопливо свиное, источающее аромат чеснока сало, смотрят в запотевшее от непогоды оконное стекло. Потемнело во дворе, зашумел, забарабанил по крыше зимовья дождь.
- Тоска, - глядя во двор, вздохнул Андрей. - Только водку пить в такую сырую беспросветную погоду - и, помолчав, добавил - слышно было, что Леха жениться собрался?!
- Уже передумал, – опрокинув в рот рюмку, сморщился Василий.
- Чего так? - Андрей придвинул к брату кружку с водой.
- Тут такое дело вышло, - закусывая, приступил к повествованию Василий, - для Лехи жениться, как комара рукой прихлопнуть. Он и на старухе женится, лишь бы та состояние хорошее имела.
- Какое состояние, - не понял Андрей, - здоровья?
- Состояние - это когда есть машина, квартира, приличный счет в банке, - пояснил брату Василий и, хохотнув, добавил - на худой конец он пенсией и парой овечек в хлеву не побрезгует. Вот, к примеру, жениться он собирался недавно. И баба - то попалась ладная, вдова, с огоньком такая, веселая. Забегал он вокруг нее, хвост веером распустил, женюсь, говорит, женюсь. А потом смотрю, заговариваться начал, богатые говорит ее старики, скота много имеют. А дело подходило к тому, что уже год проходил после смерти ее мужа. Вот, по истечении года, должны были старики отделить вдовую невестку и отпустить ее на все четыре стороны.
«Дадут, - говорит Леха - они при отделе невестке много скота, как-никак помогала она им хозяйство наживать». По его подсчетам выходило что должны были старики отделить Настасье чуть ли не половину своего стада, коров, лошадей, овец, свиней. Собрался даже погонщиков нанимать, чтобы скот из села, где свекры вдовы живут, к себе в деревеньку на отцово подворье перегнать. - Василий замолчал и принялся хлебать щи.
- И что дальше -то было? - разлив водку по рюмкам и предвкушая развязку истории, Андрей с улыбкой посмотрел на брата.
- А дальше было так, - Василий отложил в сторону ложку. - Пришел срок, справили старики поминки по сыну, да и отделили вдовую невестку. Дали ей корову, несколько мешков картошки и прочей огородной зелени. Всем этим Лёха попользоваться не успел. Приехали за Настасьей братья, корову закололи на мясо, заодно и прочие пожитки бедной вдовы прибрали к рукам и перевезли ее жить к отцу в город. А у того семья большая, своих малых поднять не успел, как старшие ребята внуками закидали, растите отец и мать. Подселилась к ним и дочь - вдова, сама-то она хотела к Лехе перебраться, думала с ним свою судьбу связать. А тут видит, ходит женишок мокрой курицей и клюв на сторону воротит, поняла все.
- Стало быть, обломилось богачество? - усмехнулся Андрей, перебираясь от стола к печке и доставая из кармана пачку сигарет «Прима».
- Обломилось! - подтвердил Василий и вздохнул - жалко бабу.
- М - м - м - промычал, затянувшись сигаретным дымом Андрей, он хоть и в глаза не видал горемычной Настасьи, но был согласен с братом, - бабу жалко. - А знаешь что, - карие глаза Василия весело блеснули, - давай накажем этого прохвоста.
- Как это? - Андрей затушил сигарету и посмотрел на брата, - бить его, что ли?
- Да не надо его бить, - отрезал Василий - а есть у меня одна задумка, для этого нужна самая что ни на есть гулящая девка или баба. Есть такие в селе?. - Как не быть, есть, - не понимая, к чему клонит брат, ответил Андрей.
- Так вот, - Васька опрокинул в себя стопку и, не закусывая вытер ладонью рот, - слушай, есть у меня такой план. Хмельная речь двух братьев относилась к родственнику, доводившемуся Андрею и Василию Агафоновым по отцовой линии двоюродным братом. Был брательник черезмерно простодушен и доверчив, Алексей верил всем и всему, зачастую этим его природным недостатком пользовались все кому не лень. Простодушностью доброго и отзывчивого парня пользовался начальник организации, в которой Алексей работал сторожем. Зная, о холостом положении подчинённого директор без зазрения совести целыми днями использовал его в качестве бесплатной рабсилы на собственном подворье. Работал Алексей с охотой, месил раствор, подносил строителям кирпичи, одним словом выполнял всю мелкую работу на барском подворье, старался все делать на совесть, хотя и понимал, что заплатит ему начальник сущие копейки. Такой оборот дела, нисколько не смущал наивного парня, поскольку тот в душе считал себя умным и хитрым человеком. «Вкалывая» на благо директора, Алексей в душе надеялся на то, что шеф заметит и по достоинству оценит его трудовое рвение, а может быть, со временем даст ему должность начальника. Вот за эту излишнюю простодушность, доверчивость и высокое мнение о себе прозвали братья Агафоновы Алексея в насмешку «Шишигой». Был Шишига младше Василия на целый год, был невысок, коренаст, про таких говорят «ладно скроен и крепко сшит». И скроен был Алексей ладно, и крепко сшит, вот только в трудах праведных забыла матушка природа вложить в его голову чуточку мозгов. Невзирая на этот природный недостаток Шишига старался во всем походить на хозяйственного и предприимчивого мужичка. Быть хозяйственным мужичком не получалось, как говорится руки росли не из того места. Вот и решил тогда наш герой возвести себя в ранг предприимчивого «добытчика». На этом поприще Шишига заметно поднялся в глазах своих родственников, так как, работая сторожем на территории бывших воинских складов, обеспечил половину родни солдатской и офицерской формой. Невелик был труд, от военных на складах осталось множество ненужного и списанного под горячую руку хлама, в виде тулупов, солдатских и офицерских кителей. Все это Шишига воровал в ночную смену и являлся домой после дежурства отягощенный «добычей», счастливый и довольный собой. Украденный с воинских складов тулуп, офицерский цвета морской волны китель, пара поношенных валенок, и прочие «шмотки» не удовлетворяли хозяйственной потребности Шишиги, душа которого как говорится, жаждала большего. А душа жаждала добротного дома, крепкого хозяйства, и решил тогда парень обогатиться за счет состоятельной невесты. Богатство, как и было рассказано Василием, только поблазнилось «горе жениху» ревущим и подымающим тучу пыли стадом скота, которое он предполагал и рассчитывал получить за вдовой Настасьей. Поблазнило богатство, поискрилось, да и растаяло в воздухе, как будто его и небывало. Но Алексей не терял надежды, и верил, что счастье ему рано или поздно улыбнется. И счастье улыбнулось. Вот уже второй день Шишига изнывал от безделья в селе Берёзовом, на малой, так сказать, родине своих двоюродных братьев. Выманил его из города Василий, попросив по родственному помочь выкопать старшему брату картофель, пообещав при этом с десяти выкопанных мешков уделить мешок картошки в уплату за помощь. За эти дни не было выкопано ни одного картофельного гнезда, на дворе с первого дня приезда ребят в село моросил мелкий осенний дождь, а раз так, то и нечего было думать об оговорённой с братьями плате. Разошлось, затянулось осеннее ненастье надолго. Тосковал от безделья в сельской глубинке Шишига и, в надежде увидеть признаки перемены погоды, временами выглядывал через кухонное окно во двор. А за окном по-прежнему моросит, навевая уныние и тоску мелкий осенний дождь, стелются по небу серые тучи, а братьям и горя мало, сидят себе в зимовье и пьют водку. Нет, не так думал Шишига, обернется дело, мечтал, видел себя в своих радужных мечтах добытчиком. Грезил о том, как только выкопают братья картошку, то отделят ему, как и договорено было мешков шесть семь в уплату за помощь. Планировал нанять в будущем машину и вывезти «калым» на отцово подворье, то-то было бы радости старикам родителям, хоть и своей картошки дивно накопали, так тут еще и сынок «добытчик» расстарался, дополнительно картошки привёз. Млел Шишига, видя самого себя, стаскивающего во двор с кузова машины мешки с картошкой, радостно замирало сердце в преддверии того, как скажет он родителям, вышедшим из дома посмотреть на его труды праведные фразу о том, что не лишней будет в хозяйстве картошка зимой на прокорм поросенка пригодиться. От нахлынувшего воодушевления и хозяйского задора засучил ногами Шишига, заулыбался и стрельнул глазом по желтому, залитому ярким электрическим светом окну зимовья. Увидев, как аппетитно Василий обгладывает жирное баранье ребрышко, Шишига сглотнул слюну и метнулся к двери. Войдя в жарко натопленное помещение зимовья, хмуро поинтересовался у сидящих за столом братьев: - Все пьете? - пытливо окинул загоревшимся взглядом застолье, пожрать вкусно и сытно на дармовщинку Шишига любил и, сглотнув голодную слюну, накинулся на братьев.- Жрете, сволочи! А меня почему обедать не позвали? - Звали мы тебя, - повернулся сидящий спиной к двери Андрей, - ты пробурчал что позже пообедаешь. - Плохо, значит, звали, - беззлобно заворчал Шишига и, не дожидаясь приглашения отобедать, уселся за стол, где и принялся набивать рот душистым, домашней выпечки хлебом и благоухающим ароматом чеснока салом. Окинул голодными глазами лежащие на столе обглоданные кости и, обращаясь к Василию пробубнил набитым ртом: Небось, мясо все сожрали? Мне мяса не оставили? - Оставили, оставили, хитро улыбаясь, успокоил Шишигу Василий,- Слушай, тут тебя давеча какая-то девушка спрашивала. Говорит, видела, как ты шел по улице, вот захотела с тобой познакомиться. - Понравился ты ей очень, - добавил Андрей, - ты парень городской, видный. Наши девки таких любят. – Кто такая? – кинув в рот пластик сала, поинтересовался Шишига, по мере насыщения его маленькие юрко скользящие по столу глазки начинали соловеть, становиться сонными. – Да ты знаешь ее, - усмехнулся Василий и посмотрел на брата. – Это Надя Титова. Девка она хозяйственная, работящая. Ты парень холостой, женился бы на ней. – Сам женись на ней, сам! – заверещал Шишига, - думаешь, я не знаю что она гулящая? Знаю! Я все знаю и в курсе того, что с ней все село спит! – Ну, так что с того, что она гулящая? – пересаживаясь от стола на стоящий около печи табурет подал голос Андрей. – Ты, Леха, не смотри на тот факт, что она ветреная. Она хоть и гулящая, но зато самая богатая невеста в нашем селе. – Должно, скота родители много имеют? – елейным голоском пропел Шишига, слово «богатая» произвело на него должное впечатление. – Скота немного держат, - опроверг ожидание Шишиги Андрей, разминая в руках сигарету, помолчал, собираясь с мыслями, подумал, закурил и, пустив из ноздрей синеватую струйку дыма, продолжил. - Хозяйство родители ее небольшое держат, коровёнку да телку. А вот сама Надя на сказочном богатстве сидит. Года четыре назад ей богатство привалило, – Андрей почесал затылок и вопросительно посмотрел на Василия - или уже около пяти? – Четыре, четыре – закивал головой Василий – тогда еще старуха Топоркова померла. - А ну ладно тогда, - согласился с доводом брата Андрей - жил в нашем селе древний старик, Аверьяном звали, прозвище уличное «Кержак» было. По виду то выглядел Аверьян как святой старец, хоть икону с него пиши масляными красками. А вот только на людей он худо смотрел, взгляд у него был страшный. Порою, веришь ли, нет, посмотрит на человека, а у того мурашки по коже, и страх какой-то дикий нападал. Ребятишки и бабы того старика очень боялись, стороной Аверьяново подворье обходили. - Было такое дело, - не удержался и встрял в рассказ Василий, обращаясь к Шишиге, язвительно заметил.- Посмотрел бы на тебя Аверьян, вот ты бы, к примеру, пусть не сразу, но ночью точно бы от страха обделался. - Сам, - обиженно забрюзжал Шишига, - сам бы ты обделался. - Тихо вы! - Прикрикнул на братьев Андрей и, обращаясь к Шишиге, спросил, - дальше рассказывать? - Рассказывай, - заерзал задом на табурете заинтригованный Шишига. – Ну, вот значит, дело было так, боялись Аверьяна в селе, да и он сам ни с кем дружбу не водил. Замкнуто жил, уединенно. Каким образом Надя к нему прибилась, никто не знает. Только стали люди замечать, как она на подворье к Аверьяну ходит. Где ему бельишко постирает, где избенку побелит, короче всю женскую работу на девичьи плечи взяла. Аверьян то уж шибко старый был, вот пришла пора помирать ему. Долго мучился старик, пластом лежал, никак умирать не хотел, ну а потом видит не одолеть ему смерти, подозвал к себе Надю. Взял ее за руку и, глядя в глаза говорит: Прости меня, Надюша, - давай ей в своих грехах каяться. Он ведь как оказалось, - Андрей затушил сигарету и посмотрел на притихших братьев, - в годы гражданской войны в банде атамана Семенова карателем служил. Да к тому же по особым поручениям у атамана в доверенных адъютантах состоял. Одним словом являлся старик хранителем награбленных бандами атамана Семенова сокровищ. И все видишь, гонца из Китая ждал, что бы все это награбленное золото в Поднебесную переправить, на возрождение «Белого движения». Не дождался, пришла пора помирать. Вот исповедовался старик в свой предсмертный час Наде в грехах и давай из-под подушки деньги пачками доставать. – Вот, - говорит,- Надюша, прими эти деньги, это мне на похороны и поминки! А Наде за то, что она старика в смертный час не оставила и что бы в дальнейшем Аверьянову тайну свято хранила, передал старик серебряную шкатулку. Открыла Надя шкатулку, а там …. – Андрей сделал паузу и мечтательно посмотрел перед собой – А там алмазы, бриллианты, как звезды радужными бликами сверкают, рубины как кровь горят, и эти самые…, изумруды зеленеют. Одним словом сказочное богатство! И только в самый последний момент, когда Аверьян в мир иной отходил и уже едва языком ворочал, шепнул он Наде, где скрытый тайник с золотом искать, и ключ от потайной двери передал. Стих за стенами зимовья сырой холодный ветер, перестал барабанить по шиферной крыше зимовья дождь, и только стоящий на плите чайник продолжал напевать свою монотонную песенку. Пораженный до глубины рассказом, Шишига взволновано взъерошил на голове волосы и лихорадочно горящими глазами посмотрел на Василия. Чувствовал Шишига всем сердцем, чувствовал всем своим жаждущим богатства нутром, обман все это! Но хитрый Василий был как никогда спокоен, подперев подбородок рукой, он задумчиво слушал повествование брата. – Не врут, видно! - успокаиваясь, подумал Шишига, - если бы рассказывал Васька, то тут к гадалке не ходи, что ни слово, то ложь, обманет и глазом не моргнет, уж я его знаю. Андрюха - серьезный человек, врать не будет. А может, - мелькнула в сознании тревожная мысль, - сговорились они? - Да нет же, нет, - взывал из глубин сознания Шишиги алчущий богатства голос, которому так хотелось верить, - не врут они, правда, все это, правда! – Правда, это! – решил Шишига, - для чего им меня обманывать? Обманывать и жульничать может только Васька, Андрей таким грязным делом заниматься не станет. И окончательно уверовав в правдивость рассказа, Шишига облегченно вздохнул, после чего чужим, не свойственным ему голосом поинтересовался: - А что дальше то было? – Нашла Надя тот самый тайник с золотом, - продолжил Андрей, - как-то мы выпивали с ней, так она мне спьяну проболталась, что была в той самой сокровищнице, ей Аверьяном завещанной. - Золота, - говорит, - там, как грязи в болоте. Посветишь фонариком, и все вокруг насколько глаз хватает, горит желтым светом, радужными бликами переливается, мерцает яркими огнями. Груды золота лежат, идешь, говорит по сокровищнице, а золотые монеты, как песок из-под ног волнами сыпаться, звенят. Шишига, наклонившись всем корпусом вперёд, жадно ловил каждое, исходящее со стороны рассказчика, слово. И наконец, захлебнувшись от счастья, закрыл глаза: сказочное мерцание бриллиантов и золотой, желтый блеск монет вспыхивали и гасли в помутившемся сознании, появлялись из темноты раскрытые, наполненные сокровищами сундуки, тускло мерцали в темноте украшенные драгоценными камнями кубки, струились жемчужные нити. -Богатство, сказочное богатство – радостно билось, захлёбываясь от счастья, сердце Шишиги – вот оно счастье, вот она судьба, богатство само собой идет в руки. Жениться надо на девке, жениться!
Продолжение следует