Господин, Кораблин! Только из большого уважения, к автору книги «Неизвестный Есенин», Валентине Семеновне Пашининой, отвечаю вам на вашу полу – бредовую рецензию, на вашу «извините стряпню», дабы не позволить вам впредь порочить доброе и честное имя человека отдавшего всю свою жизнь ради исследования жизни и творчества поэта Сергея Александровича Есенина. А еще, я отвечаю вам, потому, что вижу в вашем лице, какое - то микроскопически мизерное подобие того же Мариенгофа, (до настоящего конечно Вам не дорасти и не допрыгнуть), подобие вредителя, который всеми способами пытается как ни - будь да напакостить, навредить человеку честному, любым и бесчестным способом. Зная о таких людях ныне живущих, и зная из прошлой жизни о том, что они всегда были и раньше, и в большом количестве и, особенно в той среде, в которой жил и Сергей Есенин, почему то хотелось бы ответить вам на всякую подобную мерзость, словами самого же Есенина.
Я нарочно иду нечёсаным,
С головой, как керосиновая лампа, на плечах.
Ваших душ безлиственную осень
Мне нравится в потёмках освещать.
Мне нравится, когда каменья брани
Летят в меня, как град рыгающей грозы.
Я только крепче жму тогда руками
Моих волос качнувшийся пузырь.
Так хорошо тогда мне вспоминать
Заросший пруд и хриплый звон ольхи,
Что где-то у меня живут отец и мать,
Которым наплевать на все мои стихи,
Которым дорог я, как поле и как плоть,
Как дождик, что весной взрыхляет зеленя.
Они бы вилами пришли вас заколоть
За каждый крик ваш, брошенный в меня.
И поэтому, господин Кораблин я считаю, что написанная вами рецензия, полностью и окончательно отражает, всю вашу гнилую и мерзкую сущность, именно такого человека, в маске которого вы, скрываете свое истинное лицо, под видом образованного интеллигента в костюме и рубашке в полоску с туго затянутым галстуком. И к тому же, глядя в ваши, маленькие и остро колючие глаза, изображающие прямо таки святую невинность так и хочется спросить: « Ну, почему же ему не хватает еще и прилизанного Мариенгофского пробора и белой бабочки на короткой шее? Козыряя и гордясь своей ученостью и «институтами» которые вы окончили, и якобы все знаете прямо таки от царя Гороха («1860 годы как зарождался большевизм и на каких террористов и подонков опирался»), до вчерашнего сообщения, от Верки Сердючки и «Института мировой литературы» вы, тем не менее, на мое мнение ничего не знаете о том что вам надо бы знать. Если уж вы такой знаток Мариенгофа и его творчества, так просветили бы нас безграмотных своей ученостью, своими познаниями в этом вопросе, ну хотя бы одним маленьким каким ни будь, примером, касательно воспоминаний Мариенгофа и конкретно его «Романа без вранья», не задавая при этом глупых вопросов и самому себе и другим. Вы пишите: «Мариенгоф - он кем по вашему был, как Волошин - понятым, а может как Маяковский и его друг в НКВД...» Это же что за выражение ученого человека, который «после школы окончил техникум, институты» и имеет «образование высшее»? А к тому же он еще и член двух союзов писателей, член студий четырех городов, финалист, дипломант, автор книг, и даже в его списке избранных авторов числится сам первый поэт России, живущий в Америке? Не много ли на себя взвалил господин Кораблин? Напоминаю вам, что в отношении того материала которым вы должны были меня удивить, сразить наповал как профессионал, высказываясь о Мариенгофе и его «Романе без вранья» вы ничего абсолютно не сказали. К чему это у вас такое выражение как: : "Кто не нами - тот против нас", "До основания, а затем...". "Отнять и разделить" а созидать через Гулаг силой заставить» О чем это вы, господин Кораблин, мы то с вами ведем речь о неизвестном Есенине о его ближайшем друге Мариенгофе, о «Романе без вранья», а не о том о чем вы пишите мне в рецензии, хотя вы даже и не поняли что вы наводите тень на плетень не на меня, а на Валентину Семеновну Пашинину, о которой с большим уважением говорили такие люди как: Эдуард Хлысталов, Николай Чистяков, Виталий Бакуменко и другие. Вы о чем вообще говорите? Или вы говорите просто так лишь бы говорить, рассчитывая на то, что вас испугаются, и никто вам и слова не скажет в опровержение? Повторяю вам, что свое опровержение на вашу невменяемую критику на статью Пашининой «Вранье без романа» я пишу вам не ради оправдания перед вами, (кто вы такой есть?), а пишу я ее ради большого уважения и преклонения перед замечательным человеком Валентиной Семеновной Пашининой, которой, вы, господин Кораблин, ногтя не стоите.
Вы кому советуете: «Вы, лучше про Ульянова В.И. уже доказанный врачами сифилис освятите» Вы это говорите мне, или Валентине Семеновне, ушедшей из жизни на 86-м году, в декабре прошлого года? Может быть, даже, она преждевременно ушедшая из жизни, оставила этот мир именно и из-за таких вот рецензентов и критиков как вы? Ведь мне в какой - то мере даже один раз в жизни улыбнулось большое счастье, когда я увидел этого человека на последней ее презентации книги «Неизвестный Есенин». Валентина Семеновна была маленького роста, как Александра Пахмутова, и в тот день 23 ноября 2015 года, она приехала на свою презентацию в Москву, из города Солнечногорск, Московской области, по случаю 120-й годовщины со дня рождения Сергея Есенина. Вы представляете? Из Солнечногорска в Москву одна одинешенька, без всякого сопровождения, в 85-ть лет и в простой электричке с жесткими сиденьями, с грязным туалетом с забрызганными стеклами окон холодного вагона. Вы думаете, она думала о себе? Вы думаете, она думала о какой – то славе или торжественном собрании в тот день в ее честь? Нет конечно. Она думала и тогда и всю свою оставшуюся жизнь только об одном, она думала о Сергее Есенине, о «Неизвестном Есенине» ради которого она готова была отдать всю свою жизнь, лишь бы мы, мы - все люди смогли наконец-то узнать настоящую правду об этом человеке.
Господин Кораблин, вы рекомендуете мне почитать «не стряпню», которую написала Валентина Семеновна, о Мариенгофе, а настоящий серьезный материал по этой теме из «Летописи жизни и творчества С.А.Есенина» изданной Институтом мировой литературы Российской академии наук. Давайте почитаем «Летопись» Том третий. Книга 1.
1.Из статьи Т.П. Самсонова: «Мариенгоф нарочито затушевывает и скрывает от читателя сущность описываемых им событий, выставляя положение в смешном и комическом виде. Мне приходилось сталкиваться по роду своей работы с Есениным и Анатолием Мариенгофом в обстановке, при которой ни у Есенина, ни у Мариенгофа не было особенно смешного настроения. Наоборот, настроение и самочувствие их было довольно скверное, да оно и не могло быть иным, если иметь в виду, что им временно пришлось переселиться из квартиры Зойки Шатовой во внутреннюю тюрьму ВЧК.
Трофим Петрович Самсонов (Бабий; 1888—1956) — советский работник. Революционный путь начал с анархизма, состоял в партии анархистов-коммунистов. 4 раза подвергался аресту, пять лет провел в тюрьмах, четыре года в ссылке. В июле 1914 г. бежал из ссылки через Дальний Восток в Англию. В эмиграции провел два года, за революционную пропаганду был осужден британским судом на 6 месяцев каторжных работ. Вернулся в Россию в сентябре 1917 г. Член Челябинского Совета; в 1918 г.— начальник отдела военного контроля (с 1919 г.— Особого отдела) 3-й армии Восточного фронта. С февраля 1919 г. в РКП(б); с мая 1919 г.— начальник Особого отдела МЧК, член коллегии МЧК. С сентября 1920 г.— начальник Секретного отдела ВЧК. С конца 1923 г.— зам. председателя Белорусско-Балтийской железной дороги, затем работал в ВСНХ. В 1927—1934 гг.— управляющий делами ЦК ВКП(б), в 1934—1936 гг.— директор студии Межрабпомфильм, в 1936—1938 гг.— управляющий делами Коминтерна. В начале Великой Отечественной войны был директором завода «Протез»; с 1942 г. работал в учреждениях печати (зам. директора Всесоюзной Книжной палаты), руководил отделом в Госполитиздате *.(* Сообщено А. С. Велидовым).
2.Из письма Есенина С. А.: «Сегодня с тоски, то есть с радости, вышел на платформу, подхожу к стенной газете и зрю, как самарское лито кроет имажинистов. Я даже не думал, что мы здесь в такой моде. От неожиданности у меня в руках даже палка выросла, но за это, мой друг, тебя надо бить по морде»
3.Из книги В.Л. Львова Рогачевского: «Имажинизм и его образоносцы»: « Сергей Есенин раньше отозвался на революцию, но она у него весенняя революция, согретая солнцем, Мариенгоф революцию подменил городскими бойнями. У Мариенгофа и Шершневича «словечки ненужные, безобразящие светлый лик поэзии, как язвы дурной болезни»
4. Кафедра славистики Университета Хельсинки // Новое литературное обозрение, Москва, 2007. 271 с. Примечания. Библиография. Указатель имен. Тираж 1500 экземпляров. Без объявления цены.
В России и на Западе учёными мало уделялось серьёзного критического внимания жизни и творчеству Анатолия Мариенгофа. Если бы не его близкая дружба с феноменально популярным Сергеем Есениным (описанная в нашумевших мемуарах Мариенгофа «Роман без вранья» [Ленинград, 1927, и многие последующие издания]), имя Мариенгофа упоминалось бы лишь только в сносках истории литературы.
5.(Из дневника писателя. М., 1934. С. 71). Иван Бунин окрестил его «величайшим негодяем» (Воспоминания. Париж, 1950. С. 16) — подобное мнение разделяли многие критики 1920-х и последующих лет, — все, кто не видел ничего особенного в поэзии и характере Мариенгофа, кроме вульгарного эпатажа, болезненного садизма, кошмарной анархии и урбанистического упадничества
6. (Русский имажизм 1919 — 1924. Т. 1. Гиссен, 1980. С. 18 — 19).
Мариенгоф, как поэт, стал менее активным в середине 1920-х годов, когда имажинизм, пройдя все свои стадии, стал постепенно распадаться. В 1926 г., перед тем как приступить к созданию провокационной прозы, он опубликовал книгу стихов-размышлений (на обложке стоит: «Новый Мариенгоф»). В 1927 г. публикацией «Романа без вранья» он ещё больше усугубил свою дурную репутацию. Созданный им не ретушированный портрет Есенина и его друзей-имажинистов кажется циничным и оскорбительным,.
7.В 1993 г., в Гродно (Белоруссия), Борис Большун Среди эпитетов, которые Радечко приклеивает Мариенгофу-«русофобу» (с. 51, 154) и его сочинениям, значатся: злой, коварный, наглый, лживый, грязный, подлый, гнусный, бездарный, кровожадный, циничный, иезуитский, змеиный, хитрый, завистливый, амбициозный, высокомерный, самовлюблённый, самодовольный.
8.Дмитрий Фурманов «Из дневника»: Кстати, я забыл в предыдущей заметке оговориться относит(ельно) Есенина: он с Мариенгофом* по недоразумению.
9. Владислав Божко. В самой пространной главе (с. 34 — 76) исследуются сложные взаимоотношения между Есениным и Мариенгофом. Божко считает Мариенгофа «циничным по своей сути
Отзывы есениноведов о книге «НЕИЗВЕСТНЫЙ ЕСЕНИН"
1.Одним из первых, кто внимательно прочитал книгу, был Э.А. Хлысталов, профессиональный следователь, полковник милиции. Я познакомилась с ним на его лекции, о Есенине. Эдуард Александрович пригласил меня на Лубянку. Это было 4 октября 2000 года. Известный есениновед, много лет посвятивший расследованию тайны смерти поэта, нашел время внимательно прочитать и поддержать "начинающего" автора:
"С большим интересом прочитал ваш труд о Есенине. Я не имею возможности анализировать вашу работу, скажу одно — это одна из самых честных и точных о великом поэте России. Я читал некоторые отзывы о вашей книге. И не советую вам и дальше отдавать ее на разные отзывы и рецензии. Вам можно что-то рекомендовать изменить, что-то прибавить, с чем-то не соглашаться. Вы в главном правы… Вы пишете страстно, главное, неравнодушно, опираясь на многочисленные источники. Ваше подвижничество нельзя не отметить, тем более, что вы трудитесь в провинции, где проигрываете перед нашими, москвичами, имеющими возможность пользоваться огромными источниками информации. Вы абсолютно правы в видении последних лет жизни поэта. Можно с чем-то спорить, но по мелочам, а в принципе вы стоите на правильных рельсах. Я оцениваю вашу книгу как серьезный вклад в есениноведение".
2. "Неизвестный Есенин" — это не столько открытие, сколько восстановление справедливого отношения к памяти выдающегося поэта России, выходца из народа, истинного патриота, переживавшего за судьбу России, и ее народа. Опубликованное ранее о Есенине — биографии, воспоминания друзей — часто несправедливо принижали его как человека и творческую личность, освещая негативные стороны его жизни, возможно, даже преувеличивая. Обидно, что это писали "друзья", которые часто подталкивали его к такому негативному поведению. Похоже, что черная зависть к поэтическому таланту С. Есенина лишала их справедливого отношения к его творчеству. Читать такие материалы о жизни Есенина было тяжело и больно. В работе исследовании В. Пашининой я встретила совсем иное отношение к Есенину — поэту и человеку. Есть такая народная мудрость: "Кровь невинно убиенного взывает к справедливости". Восстановить такую справедливость судьба уготовила Валентине Пашининой.
Анна Педченко, библиограф Национальной парламентской библиотеки Украины
3. Уважаемая Валентина Семеновна! Прочитав десятки книг о жизни и творчестве С. Есенина, давно не испытывал такого восхищения и удовольствия от встречи со столь эрудированным, проницательным и принципиальным автором. Наше сознание почему-то устроено так, что, усвоив какую-либо информацию, мы не подвергаем ее критическому осмыслению, проверке фактами, и для нас она становится, чуть ли не аксиомой. Ведь подавляющее большинство материалов воспоминания, письма, статьи и т.д.), на основании которых написана Ваша книга, давно известны профессиональным есениноведам. Что же помешало им увидеть истинную картину, истинного Есенина? Отсутствие масштабности мышления, леность ума, неумение работать профессионально, страх перед авторитетными есениноведами "мнения чужие только святы"? Вероятно, все это взятое. Вы, подвергнув блестящему анализу известные материалы, часто противоречивые, нередко несовместимые, на основании фактов доказали, что правда о поэте и ложь его "друзей" не могут быть совместимы. Результатом этого анализа стало очищение светлого облика поэта от тех ушатов грязи и клеветы, что вылили на него "друзья", а за ними повторяли на протяжении десятилетий и продолжают повторять в наши дни "профессиональные есениноведы". Вашей выдающейся заслугой является и то, что, показав истинный масштаб личности и таланта поэта, Вы показали его влияние на ход событий в стране. Так стройно и доказательно до Вас не сделал никто. Исходя из этого, не будет преувеличением сказать, что с выходом в свет этой работы в есениноведении наступил принципиально новый, подлинно научный этап изучения жизни и творчества нашего гения. Прежние подходы, практиковавшиеся десятилетиями и десятилетиями искажающими облик поэта, после Вашего исследования уже невозможны. Слишком разителен будет контраст между "веком нынешним" (Ваша работа) и "веком минувшим" бесконечные перепевы ложных догм. В свое время замечательный писатель и исследователь А. Югов дал ряд статей и блестящий перевод "Слова о полку Игореве", раскрыв смысл многих "темных мест" поэмы. Академик Греков написал: "Убежденный доводами А.К. Югова, я должен изменить свое мнение". Известный ученый не посчитал, что это признание нанесет какой-либо ущерб его авторитету. Честные, но искренне заблуждавшиеся есениноведы должны прямо сказать: "Убежденные доводами В.С. Пашининой…". Признание фактов ничуть не поколеблет их авторитет, зато значительно ускорит распространение правды о Есенине. Сейчас она нужна, как никогда, и читателям, и ученым, и в первую очередь России. С уважением Н. Чистяков, член Международного Есенинского общества "Радуница"
4. Из письма Кузнецовой Валентины Евгеньевны (создателя музея С.А. Есенина в школе № 3 в пос. Росляково1, автора статей о Есенине в научных изданиях, руководителя литературного музея С. Есенина при ОДЮБ г. Мурманска: Изучала книгу с интересом. Хорошо, когда автор имеет свой голос, свою "походку". Книга, конечно, читается с интересом. Ведь Вы изучили гору источников, но не повторяете никого — свой взгляд, своя позиция, свои выводы. А это тем более интересно — другой взгляд на то, что давно известно всем. И вдруг под другим углом зрения видишь то, что другим почему-то не открылось. А материал изучен ценный, архивный… Мне было читать любопытно. Вашу книгу залпом не прочитаешь. Ее надо осмыслить, что-то выверить, сопоставить с уже известными — принять или аргументированно отвергнуть те выводы, что сделали Вы. Обилие цитат меня не смущало. Это взгляды других на ту же проблему. Есть спокойный анализ. Есть и эмоциональные всплески. Это не недостаток. Любопытно было изучить все, что связано с Анной Берзинь. Это имя еще не освещено под разными углами. Издавать книги ныне — очень сложно, если нет ни связей, ни спонсоров. Но я от души молю Бога помочь Вам в издании этой книги. Это серьезный труд, это глубокое исследование. Его надо довести до читателя. У меня в музее книга пошла по рукам. Возвращают с вопросом: почему нет тиража? Язык книги устраивает их: и понятно, и научно, и интересно, и читаемо. Почему не издаваемо?"
5.В.М. Бакуменко — артист, долгие годы связанный с оперным искусством Большого театра, вице-президент Российской ассоциации экслибрисов Международного союза книголюбов, ответственный секретарь "Российского экслибрисного журнала", действительный член Вологодского союза писателей краеведов, известный коллекционер и популяризатор книжных знаков на своей подаренной книге "Их прославил экслибрис" сделал такую надпись: "Дорогой Валентине Семеновне Пашининой — автору Книги-подвига "Неизвестный Есенин". Восхищаюсь Вашим мужеством, патриотизмом, талантом и безграничной любовью к великому русскому поэту Сергею Есенину. Храни Вас Бог!" г. Москва.
6 . Валентина Пашинина. Спасибо Вам, уважаемый Виталий Маркович, за высокую оценку этой работы. Мне очень дороги Ваши душевные слова, Ваше мнение, искренняя заинтересованность, доброжелательность и моральная поддержка. Разрешите мне, Виталий Маркович, из Вашей книги позаимствовать замечательные слова, которые написаны, словно о Есенине и которыми хотелось бы завершить эту работу: "Жизнь и творчество — как одно согласное дыхание. Осталось творчество, и оно будет вечно петь Россию".
Теплые слова о книге высказал давний исследователь жизни и творчества великого русского поэта Петр Радечко. Он также преподнес мне недавно изданную в Минске книгу "Реабилитированный Есенин". (Радечко П.И. Реабилитированный Есенин. — Минск: Четыре четверти, 2011.)
7. Флор-Есенина, племянница поэта, писала: "Общеизвестна сложность взаимоотношений между Есениным и Мариенгофом, но, к сожалению, до сего времени нет сколько-нибудь значительного исследования, посвященного этой проблеме".
8. К.Л. Зелинский: "На нас лежит долг "отмыть" поэта от той лжи и грязи, которой залепил Мариенгоф Есенина, восстановить правду".
9. Валентина Пашинина. Наказ-завещание старейшего ученого, председателя комиссии по литературному наследию С. Есенина, Петр Иванович Радечко воспринял как долг. А кроме того, по его словам, замечание племянницы поэта Флор-Есениной "в значительной степени подвигло меня на эту трудную, неблагодарную, но очень нужную работу". Великое дело сделал Петр Иванович, за которое никто не хотел браться, уж очень грязное предстояло дело — засучил рукава и взялся чистить авгиевы конюшни. Потребовались годы упорного труда, но с задачей справился блестяще. Белорусские писатели поздравляют коллегу с творческой удачей. Уважаемый Петр Иванович, от души присоединяемся к этим поздравлениям!
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Три книги исследований, которые я вынесла на суд почитателей творчества Сергея Есенина, закончились неожиданно быстро. По крайней мере, для меня. Оказывается, самое трудное для исследователя — это поставить точку, остановиться... Кое-что из найденного и осмысленного даже сейчас, после четвертого издания книги, все еще остается в черновиках. Некоторые новые факты и догадки нуждаются в осмыслении и сопоставлении. Что-то не легло по сюжету... Немного грустно. Но согревает вера, что я не последняя, кто сделал попытку непредвзято взглянуть на жизнь и творчество Есенина, на сказанное и написанное о поэте. А что в этом есть необходимость, надеюсь, ни у кого не осталось сомнения. Я не устану повторять: нельзя мириться с тем, что практически вся литература о Сергее Есенина до сих пор строится на лжесвидетельствах о его жизни и (еще более!) смерти, данных из подлости или страха в угоду преступному и циничному режиму. Нельзя отдавать светлое имя поэта на откуп литературоведам, повязанным корпоративной, кастовой солидарностью, которые и сегодня предпочитают следить за направлением политического флюгера, а не всматриваться в факты. Нельзя спокойно жить, пока на жертве стоит клеймо самоубийцы, а причастные к преступлению почивают на литературных или политических лаврах. Не к отмщению призываю — к справедливости. Ибо нужно это не Есенину — нам, считающих себя соотечественниками одного из ярчайших поэтов в мировой литературе. Светлана Петровна Есенина, племянница поэта, жизнь потратила на то, чтобы реабилитировать поэта, снять с него не заслуженное клеймо самоубийцы. Куда только не обращалась она с этим ходатайством— к президентам, в Государственную Думу, в Генеральную прокуратуру, в Министерство культуры, сколько затратила сил и нервов, взывала, потеряла здоровье, но поддержки так и не нашла. Она просила от имени всех родных: "Мы не настаиваем на непременном установлении политических или каких-либо других мотивов убийства поэта. Мы лишь просим, опираясь на установленные факты, смыть с имени Есенина клеймо самоубийцы. Мы не можем смириться с мыслью о том, что клевета о гибели Сергея Есенина остается без ответа и является официально признанной государством". Напоминала Светлана Петровна в обращениях и о правовом государстве, в котором мы живем, и о статьях в Конституции — все оставалось без должного внимания или оканчивалось отписками. Только волновалась она, читая пустопорожние ответы, переживала, чем особенно подрывала свое здоровье. Многое понимала, но поддержки у "правового государства" так и не нашла. Так уж вышло, что не в России, которую всем сердцем любил Есенин, а в Украине почитатели Есенина помогли найти последние документы о гибели поэта, помогли издать, а теперь вот и переиздать новую, дополненную книгу "Неизвестный Есенин". Спасибо им за это! Хочется также выразить большую бла годарность за моральную и материальную поддержку семье Завариных: Евгению Рафаиловичу, Наталье Михайловне и Заварину Эдгару. Валентина Пашинина, 2012 г. декабрь, г. Солнечногорск
Вот господин Караблин на этом и все. Не тревожьте вы своим не воспитанным грохотом сапогов уважаемых и честных людей, надеясь на свое высокородное или очень захудалое происхождение или ссылаясь на свое образование и тому подобное. Образование и знание оно конечно всегда – сила, но употребляя любые знания во вред, по моему это не только преступление и позор и вечное угрызение совести на века, не только одному человеку, но и всей нации любого государства.