Конец октября. Асфальтная крошка ритмично хрустит под ногами. Каждый порыв ветра сопровождается мелкой дрожью по телу. На улице как никогда безлюдно, и лишь одиноко бледнеющая луна не прочь составить мне компанию. Густо темнеющая перспектива раскрывающегося пейзажа не дает проникнуть и капле фонарного света, из-за этого иду почти наугад. Остановившись, одергивают капюшон, как вдруг в хрустале ночной тишины появляются все более глубокие трещинки усиливающегося детского … смеха. Оглядываюсь - никого. Я ускоряю шаг, оборачиваясь назад, и не замечаю, как натыкаюсь на маленького мальчика. – Мам?- не поднимая глаз, спрашивает возникший из пустоты ребенок. Не имея привычку разговаривать даже с незнакомыми детьми, уверенно устремляюсь вперед. Меня это не касается. Это всего лишь ребенок, чего же так сильно колотится сердце? И тут разум пронзила мысль – не поворачивайся спиной! Но было поздно исправлять свою ошибку, и я в считанные секунды добежала до подъезда. Легкие разрывались от нехватки воздуха - я словно сейчас прыгнула ввысь, преодолев несколько атмосфер. Трясущимися руками рыскаю по сумке в поисках ключей. Надежда, что сейчас кто-нибудь выйдет во двор и разрядит атмосферу, растет, но смотрю в равнодушный лик опустевшего двора, и ощущение, что люди в этом чертовом городе вымерли, перевешивает всякие надежды. И только смех этого несносного мальчишки звенит в ушах. Все приближающиеся мелкие шажочки выступают каплями пота у меня на лбу … Это действительно ребенок? Зажмуриваю глаза так, что аж в голове гудит. Открываю глаза - я стою в подъезде … стою на потолке. –Сыграем?- все тот же невинный детский голосок пробежался легким эхом по стенам. Ну … сыграем. И толком не разобравшись в правилах, я лечу на самый верхний этаж. Он прекрасно знал, что мне не нужны будут подсказки, ведь эта игра на любителя… на любителя жизни, иначе не выиграть. Теперь это уже не мальчик в синей шапке, это несущееся сквозь пространство уродливое существо со своей прибывшей свитой. Запустив в закрытый подъезд всевозможную ересь, словно в клетку с обезьянкой львов, игра начинает оправдывать свой смысл- живой мне, увы, не выйти … Прерывистое дыхание ощущается на моей шее, лице, руках- леденящее сердце дыхание, будто высасывающее силы. Трепыхаясь как мотылек, жду … Кинув быстрый взгляд на ноги, замечаю на них по две пары носков разной длины. Я пытаюсь их снять, но стоило мне только приподнять ткань за край, как кожа начала отрываться. Острая и будоражащая боль словно кол пронзила меня с пяток до макушки. И раскатистый смех этих тварей – триумф над человеческой глупостью. Но даже плотная пелена слез не помешала разглядеть мне дверь в квартиру, где я живу. И маняще приоткрывшись, железные губы дверного проема засасывают меня в еще более пугающую, казалось бы, известность…
Будильник зазвонил как обычно в 7.00, но что-то сильно сжимает мою шею и не дает подняться. Все тело словно онемело, и лишь смердящий аромат этой нечестивой розы острыми шипами пронизывает каждую клеточку моего тела. Судорога быстро поднимается снизу вверх, приступая к сердцу…. Свистящий ветер за окном шепчет мне: «Умри», и опустевший человеческий сосуд безвольно падет на пол… 7.05.