Летняя жара постепенно сменялась осенней прохладой. Как тогда, пятнадцать лет назад… Иногда мне кажется, что с той поры прошли считанные минуты, иногда кажется, что прошла целая вечность, многие годы, поколения, что все это было в другой жизни, в другой реальности, в другом мире непохожем на этот.
Я шла к красивому, старинному особняку, который гордо возвышался перед моим взором. Надо сказать, что выглядел он прекрасно: новые хозяева постарались на славу; ставни были выкрашены в веселый ярко-зеленый цвет, вставлены новые стекла, вот только лужайку еще не успели привести в порядок и мои ноги то и дело запутывались в буйной, густой траве. Именно это вызывало во мне радость тех воспоминаний, которые бывают в жизни только раз, и не всякому дано понять их.
Я подошла к резной калитке и постучалась. Пока я ждала, что мне откроют мне показалось, что дом скрипнул ставней.
- Ты удивлен что я пришла? - спросила я у дома, – я ведь обещала, что вернусь!
Дом еще раз одобрительно скрипнул, словно соглашаясь, что я умею держать данное обещание.
Я услышала торопливые шаги, и вскоре калитку мне открыла женщина примерно одного со мной возраста. Она широко улыбнулась мне, и я в ответ тоже улыбнулась.
- Заходите, хозяева вас ждут! Мы так рады вашему приезду!
Она проводила меня в гостиную, где сидела супружеская пара, лишь два месяца как заключившая брак. При виде меня, мужчина поспешно встал.
- Спасибо, что приехали! Мы вам очень рады!
- Это я вам очень благодарна: ведь я же сама напросилась в гости.
Месяц назад я узнала, что особняк выкупил богатый бизнесмен, чтобы подарить его сыну на свадьбу. Я сумела разыскать новых хозяев, и познакомиться с ними. Спустя две недели, они пригласили меня в свой дом. Дом который даже спустя пятнадцать лет, оставался самым дорогим и близким моему сердцу.
- Позвольте ваше пальто,- сказала все та же услуживая служанка.
Я отдала пальто, а хозяйка дома молодая, красивая блондинка приветливо улыбнулась мне:
- Пожалуйста присаживайтесь. Сейчас принесут кофе.
- Большое спасибо – сказала я – но если позволите, я могу посмотреть верхний этаж?
- Конечно – сказал хозяин – давайте я вас провожу.
- Нет спасибо! Я знаю куда идти.
Супруги удивленно переглянулись, а я направилась к лестнице, которая вела на второй этаж,- лестнице которая возвращала меня в прошлое.
Вот и второй этаж, небольшой коридор…и комната. Та самая комната…комната, где навеки осталась часть моей души.
Я подошла к двери и прислонилась к ней, взявшись за дверную позолоченную ручку:
- Валентин, я вернулась – тихо сказала я – я ведь обещала! Валентин, можно я войду?
Я ласково повернула ручку, и вошла. Чувства нахлынувшие на меня, подхватили и понесли в прошлое, в пору детства, подростковых мечтаний, в ту пору, когда я изменилась навсегда…Я не сопротивлялась, я хотела вернуться туда!
15 лет назад. 1993 год. Небольшой дом за городом.
Встреча
Наконец- то наступило лето! Теперь целых три месяца можно не думать о школе, уроках и прочих умных вещах, которые никак не могут быть интересны человеку, когда ему 13 лет.
На лето мы всегда приезжали сюда мама, отец и я. У меня здесь была подружка такая же дачница, и скучно мне никогда не было. А это лето обещало быть еще интереснее, в старинный особняк, который пустовал вот уже пять лет, заселилась семья, состоящая из родителей и двух сыновей.
Впрочем, об этом нужно спросить подругу: она всегда приезжала раньше, и к моему появлению за городом, знала уже все и вся.
Я носилась по домику распаковывая вещи, роняя половину вещей при переноске, поспешно собирая их, и снова роняя.
- Вероника, – сказала мне мама – прекрати носиться, сейчас все перебьешь!
- Не могу, мама! Ноги сами меня несут – весело отвечала я .- Папа, а когда можно будет пойти погулять?
- Поможешь разобрать вещи, и гуляй сколько хочешь! – отвечает отец. Я стараюсь изо всех сил, и вскоре в доме убрано, и все расставлено по своим местам.
Я вылетаю из дому забыв обо всем на свете и несусь к дому подружки.
- Аленка! – кричу я, прыгая перед забором подружки и размахивая руками.
Наконец мой голос услышали, и ко мне выбежала рыжая, смешная девочка, с забавными косичками. Ее лицо, все в веснушках, расцвело в улыбке:
- Вероничка! – кричит она и мы обнимаемся. Мы не виделись с прошлого лета. Взахлеб, рассказывая новости, перебивая друг друга на полуслове, мы отправились по знакомой дорожке, которая вела к большому обрыву, на краю которого рос огромный ясень. Наши школьные каникулы всегда начинались с посиделок под этим деревом.
Наш путь лежит мимо того самого старинного особняка в который недавно заселилась новая семья. Когда мы проходили мимо, я с восхищением посмотрела на дом, самый красивый среди всех. Я на секунду зажмурилась и представила хозяев этих хором: солидного седоватого короля – хозяина, красивую зрелую королеву, и двух рыцарей-принцев гарцующих на белоснежных конях в сверкающих латах.
- В наше время не бывает принцев в сверкающих латах, – сказала мне Алена и я поняла что произнесла свои мысли вслух.
- Ну позволь помечтать хоть немного, – взмолилась я.
- Будешь много мечтать, забудешь о реальности, – поучительно сказала подруга.
Я едва не рассмеялась. Наверняка эту фразу Аленка услышала от своего отца. Он у нее адвокат, и очень серьезный. Я тихонько называла его Царевичем – Несмеяном.
- Кстати, ты узнала, кто поселился в старинном доме.
Рыжеволосая приятельница фыркнула:
- Узнаешь как же! Закрылись там как в ракушке, видела их только один раз, да и то издалека. Пыталась заглянуть к ним, калитка наглухо закрыта. Ну и ладно, мне не особо - то и интересно!
- А ведь верно! – весело согласилась я, и мы снова засмеялись.
Перед нами показался ясень, покачивая ветками, словно приветствуя нас.
- Я первая добегу! – внезапно выпалила я и сорвалась с места.
- А вот и нет! – парировала Алена и погналась за мной.
Я бегала быстрее и примчалась к обрыву за считанные мгновения.
- Здравствуй дерево!- завопила я, задыхаясь от бега и тут же замолчала. Под ясенем сидел русоволосый мальчик лет 15-16. Сидел тихо, сжавшись в комочек и словно слушая что-то.
- Эй! – я помахала ему, – привет! Тебе холодно? Могу дать свитер! Он на меня немного большой. Сегодня прохладный день для лета, правда?
Он не отвечал. Только глаза на меня поднял. Глаза у него были голубые-голубые, аж синие. Очень красивые глаза, словно из сказки.
- Как тебя зовут? – спросила я.
- Слышишь песню ветра и деревьев? – ответил он вопросом на вопрос.
Я оторопела:
- Нет не слышу, – ответила я. Это было самое умное что я могла сказать на данный момент.
Тут ко мне подбежала Алена:
- Не буду с тобой больше наперегонки бегать. Все равно проигрываю. О да ведь это же наш, вернее твой принц из особняка,. – сказала она заметив мальчика.
- Почему мой ? – удивилась я.
- Ну ты же у нас про коней и принцев мечтаешь. Вот его высочество воочию!
- Алена, ты ставишь меня в неловкое положение. Я тебе свои мысли доверила, а ты насмехаешься!
- Да не насмехаюсь я! Это потехи ради.
Во время нашего диалога голубоглазый мальчик не проронил ни слова, словно речь шла не о нем. Он не сводил взора с голубого неба, которое словно полотно, раскинулось над обрывом.
Я все таки решила завязать разговор. Хотя бы попытаться.
- Конфету хочешь? – спросила я. Он отрицательно покачал головой.
- Ну как хочешь, – конфета тут же была выхвачена Аленой.
- Ты не любишь конфет, – догадалась я.
Он не ответил, словно вопрос был не к нему.
- Слушай, пошли отсюда, видишь нам тут не рады, – недовольным голосом сказала подружка. – А мы не будем напрашиваться, – она настырно потянула меня за руку. Я пошла следом, но отойдя на десяток шагов обернулась: он по - прежнему сидел сжавшись, словно чего-то боясь, такой маленький, такой одинокий, такой беззащитный.
- Подожди здесь, – сказала я подруге и вернулась на ходу, снимая свитер и оставаясь в легком сарафане.
- Слушай, я его здесь оставлю, – сказала я – он теплый, вязаный, я не знаю сколько ты будешь здесь сидеть, но не хочу, что бы ты простудился.
Я положила свитер на траву и поспешно побежала прочь, стараясь не оборачиваться.
- Тебе не влетит за свитер? – спросила Алена.
- Не знаю, – честно ответила я. – Слушай, давай уже по домам, а то совсем холодно стало, и темнеет уже!
- Ну ладно как хочешь, – сказала подруга.- Значит до завтра?
- До завтра,– кивнула я и мы разошлись.
Я поспешно пошла домой, в сарафане было холодно. Когда я зашла в дом, родители ужинали.
- Наконец вернулась, – сказал отец.- Ужинать будешь?
- Что то не хочется,. – каким- то упавшим голосом сказала я и повернулась что бы пойти в свою комнату.
- Постой, а свитер где? – спросила мама.
- Потеряла, – соврала я. Историю с мальчиком рассказывать почему-то не хотелось.
- Как можно было потерять свитер в такой холод?!
- Прости, мамочка, этого больше не повториться, – лихорадочно воскликнула я и быстро ринулась в свою комнату, дабы избежать расспросов.
Этим вечером я заснула быстро и встала очень рано, странно я на каникулах любила поспать. Я глянула в окно, погода в отличие от вчерашней обещала быть отличной, солнечной и теплой. Я прислушалась в домашнюю тишину, видимо, я проснулась первой. Я встала и вышла во двор. Когда я, жмурясь от утреннего солнца, окинула взглядом небольшой дворик, то обомлела: на качели, которую отец поставил для меня лежал мой свитер!
Дружба?
Когда я взяла свитер, из его рукава выпала записка. Я взяла ее и прочла: «Спасибо за свитер. Валентин.».
- Значит вчерашнего знакомого зовут Валентин, – вслух сказала я. Потом пожала плечами, бросила свитер на скамейку и вприпрыжку побежала умываться.
От прохлады сияющих на лице кристалликов я почувствовала прилив энергии. Захотелось прогуляться перед завтраком. Алену позвать? Ну нет, неудобно приходить в чужой дом в такую рань. Пойду одна, успею вернуться до того, как проснуться родители.
Миновав дачный участок, я помчалась через поле к знакомому обрыву, сейчас полюбуюсь на чисто голубое небо, послушаю как поют птички, шелестит ясень.
Предвкушая свои гармоничные посиделки на краю обрыва, я не заметила как достигла цели, и остановилась. Под ясенем сидел Валентин. В такую раннюю пору он уже был здесь? Я несколько мгновений постояла, а потом подошла ближе:
- Доброе утро! Валентин да? Рада тебя видеть!
Он поднял на меня глаза:
- Слышишь песню ветра и деревьев? – спросил он меня.
Я не знала что ответить. Соврать? Сказать что слышу. Но я даже не знаю, что конкретно слышать.
- Нет не слышу, – честно ответила я как то обреченно вздыхая.
Он снова опустил голову и замолчал. Что же мне делать? Развернуться и уйти? Почему то этого мне не хотелось.
Я немного потопталась на месте, а потом подошла и села рядом с ним на траву.
- Кстати, я забыла представиться. Меня зовут Вероника!
Я протянула руку парню, но он лишь чуть заметно кивнул и руку мне пожимать не стал.
Мы сидели и молчали. Я не знала, что сказать, что бы он ответил. Но как ни странно молчание нарушил именно Валентин:
- Смотри туда,- сказал он, вытягивая вперед руку – облако похоже на журавля.
Я пригляделась, а ведь верно, облако напоминало величественную гордую птицу. Я от восхищения даже захлопала в ладоши. Я безусловно знала, что при хорошей фантазии облако может принять тот или иной образ , но как же красиво это сейчас выглядело!
- А то облако похоже на ромашку, – сказала я, в свою очередь, указывая на следующее облако.
Валентин слегка улыбнулся, и от его улыбки я приободрилась, мне было немного не по себе видеть его красивые, но невыразимо печальные глаза.
Мы сидели под деревом и наперегонки пытались отгадать на что похоже следующее облако.
- Вот то облако похоже на небольшой домик, – сказал мальчик.
- Домик! – машинально повторила я и подскочила, – я ведь не сказала родителям куда пошла. Время пролетело незаметно Ох и влетит мне!
Я сорвалась с места и побежала. Но, отбежав на несколько шагов, вернулась:
- Валентин, – сказала я – можно я приду к тебе завтра?
Он ответил своим обычным, едва заметным кивком. А я развернулась, но не побежала, а пошла обычным шагом к своему дому.
Как и следовало ожидать дома меня ждала головомойка, но это не важно. Я пришла к нему на следующий день, и на следующий, и еще на следующий, потом снова пришла. Я ходила к нему каждый день, с каждым днем увеличивая время сидения под деревом, и укорачивая прогулки и встречи с Аленой. Мне было немного странно; Валентин был не похож на остальных людей, говорил мало, а я сама любила поговорить. Но что то манило меня к нему, тянуло и не отпускало. Я не задумывалась над тем чем было это «что-то». Меня волновал другой вопрос: можно ли назвать наши молчаливые визиты дружбой?
- Ты слышишь песню ветра и деревьев?
Я отрицательно покачала головой, с наслаждением ловя на лице солнечный луч. Я уже привыкла к этому вопросу, Валентин задавал мне его по несколько раз за то время, что мы сидели под деревом.
- Но ты должна услышать? – внезапно настойчиво сказал мой знакомый.
Я медленно повернула голову:
- Что я должна услышать?
- Песню ветра и деревьев! Ведь таким образом можно узнать, какое у природы настроение.
- Зачем мне узнавать какое у природы настроение? – с легким раздражением откликнулась я, – природа это природа! И она не поет!
- Что ты знаешь о природе? – с горечью спросил мальчик, и я поняла, что обидела его. Мне стало ужасно стыдно.
- Прости, друг мой! – тихо сказала я – У меня глупая привычка сначала сказать, а потом подумать.
Он минуту молчал, а потом тихо ответил:
- Тебе лучше уйти.
Я растерялась, неужели он прогоняет меня!
- Валентин, прости пожалуйста, – как то жалко и умоляюще сказала я.
- Потом поговорим,– неумолимо ответил тот, глядя в сторону.
Я уныло брела домой, не глядя под ноги. Вот глупая, ну почему я не сдержалась, мне казалось, что я подружилась с этим странным мальчиком, завоевала его доверие, неужели теперь я всего этого лишилась?
Весь вечер я была без настроения, ничего не хотелось делать. Мама сказала, что заходила Алена, спрашивала про меня, но это ни капли не обрадовало, я никого не хотела видеть. Когда стемнело, я молча побрела в свою комнату, открыла окно. Где - то в отдалении грохотал гром, предвещая летнюю грозу. Я сидела у окна и смотрела, как синее небо заволакивают тучи.
Внезапно на подоконник мягко опустилась голубая бабочка. Она затрепетала крылышками, несколько раз дернулась и затихла. Я поняла, что она умирает. И тут, внезапно мне настолько стало жаль ее, настолько сжалось сердце, что я расплакалась:
- Пожалуйста не умирай! – воскликнула я, наклоняясь к мотыльку, – ты такая красивая, яркая, так почему же ты умираешь?
Бабочка не ответила мне, а я зарыдала в голос, стараясь приглушить рыдания, что бы не услышали родители. В этот момент хлынул дождь, настоящий летний ливень. Небо, словно оплакивало умершую красавицу, оплакивало вместе со мной! Я не знала, наверняка, но почему то мне казалось, что Валентину сейчас тоже неспокойно и, что он все знает!
Дождь лил еще три дня. Почему в этом году лето такое дождливое? Три дня я не виделась с Валентином. При мысли о нем, я чувствовала отчаяние, я не знала как покажусь ему на глаза после нашей размолвки. А что если он не хочет меня видеть и вообще забыл обо мне?
Наконец на четвертый день засветило солнце.
- Ну наконец - то, – сказал мой отец – хватит уже небу землю поливать. Кстати, Вероника, сегодня полнолуние!
Я кисло посмотрела на отца и сделала попытку улыбнуться:
- Здорово папа! Я пойду покатаюсь на качели!
Я отправилась к качели для того, чтобы подумать над вопросом: идти мне к обрыву или нет! Обрадуется ли мне Валентин?
Подходя к качели, я увидела аккуратный квадратик бумаги. Неужели…
Я кинулась к письму и раскрыла его:
«Сегодня, когда взойдет луна, жду тебя под ясенем у обрыва Валентин».
На секунду я задумалась: пойти к обрыву ночью! Как это сделать, чтобы не заметили родители? И стоит ли идти?
Но, раздумывая над этим, я уже знала, что пойду, и не имеет значения каким образом я это сделаю. Валентин хотел меня видеть, а значит, он меня простил или по крайней мере хочет сказать что - то важное.
Я зашла в дом и уже собралась идти в свою комнату, как меня остановил отец:
- Вероника, сегодня хорошая погода! Что будешь делать?
- Ничего особенного, папа, – ответила я стараясь не смотреть в глаза отцу, поскольку то что я говорила, было неправдой.
- Может ты бы сходила к Алене?
- Что - то не хочется, – отмахнулась я.
Быстро пошла в свою комнату, так как не хотела продолжать разговор.
Когда совсем стемнело, я сидела и ждала когда родители заснут, внимательно прислушиваясь к звукам спящего дома. Мои глаза неотрывно следили за синим небом усеянном звездами. Я ждала когда взойдет луна.
Наконец серебряный диск гордо занял свое место на небесном куполе.
Я осторожно встала и открыла окно. Ловко выпрыгнув наружу, я словно вор, который убегает с украденым добром, начала красться к калитке. Благополучно миновав последнее препятствие, я что есть духу помчалась к обрыву. Все вокруг спало, лишь редкая ночная птица иногда пролетала над головой. Вот и обрыв. Я подошла к ясеню, и к моему неописуемому удивлению там никого не было. Я растерянно оглянулась: передо мной раскинулась равнина, залитая темнотой. Мне стало страшно. Может бежать домой? Но Валентин не мог обмануть! Или мог? А вдруг это месть? Но разве он способен на такое?
- Я рад, что ты пришла, – услышала я за спиной.
Я обернулась. Передо мной стоял Валентин, его полностью заливал лунный свет. Он улыбался мне и от его улыбки страх исчезал, темнота уже не казалась такой уж черной, а равнина такой уж пустой.
Я сделала шаг навстречу, остановилась и заворожено смотрела на его лицо: при лунном свете его голубые глаза сияли, русые волосы превратились в золотые, а искренняя улыбка словно была из какого то другого мира, словно из нерассказанной сказки.
- Почему ты опоздал? – тихо сказала я.
- А я не опоздал, я был за деревом, смотрел на тебя!
Я ничего не ответила, просто чувствовала, как же я рада его видеть.
Тем временем Валентин подошел к дереву и начал смотреть на вверх на его кроны залитые темнотой и лунным светом.
- Что будем делать? – брякнула я первое, что пришло на ум.
- Посидим под деревом, – последовал ответ.
Мы сели под ясенем. Луна необъятных размеров заливала серебром всю равнину и весь обрыв, можно было даже увидеть березовую рощу на дне обрыва. Мы сидели и молчали. Не знаю почему, но я готова была молчать и до рассвета, мне просто хотелось сидеть под деревом, находится рядом с Валентином, и что бы нас обоих освещало серебристое сияние. И если бы меня спросили, знаю ли я, что такое счастье? Я бы ответила что знаю.
- Такого сильного полнолуния не было уже три года, – сказал Валентин, в прошлый раз я был один.
- Ты любишь сидеть здесь? – тихо спросила я.
- Да раньше мы жили летом на юге, а в этот раз приехали сюда. Я сразу полюбил это место, как только увидел.
- Да, мне здесь тоже нравится, мы с Аленой часто сюда приходили – начала я и запнулась, поскольку о подруге говорить не хотелось. С тех пор, как я познакомилась в Валентином, я предпочитала его общество и с Аленой виделась все реже и реже. Мне не хотелось что бы сейчас, в нашем разговоре она стояла между нами.
Я решила сменить тему разговора.
- Скажи, Валентин, а твои родители знают о твоих ночных вылазках? – спросила я, смутно чувствуя, что мне устроят родители если узнают о моей вылазке.
Валентин посмотрел на меня и его голубые глаза блеснули при серебристом свете:
- Матери у меня нет. Умерла, когда мне было четыре года.
- Прости, – смутилась я, но тут же вспомнив что то, спросила:
- Но я ведь видела тебя с родителями и братом.
- Они мне не родители, а он мне не брат! Они мои дядя с тетей! Я живу с ними с пяти лет.
- А твой отец? – спросила я, грустно глядя на Валентина.
- Работает! На чьи деньги, интересно мы купили этот роскошный дом, на его же деньги я учусь, если бы не его деньги, они бы никогда не стали меня опекать.
Слова они и опекать мой друг произнес с горечью и плохо скрываемым презрением. Я почувствовала, что должна сказать, что-то в защиту его отца.
- Валентин, твой отец старается, что бы ты ни в чем не нуждался, – неуклюже попыталась высказаться я.
Валентин посмотрел на меня и под его пристальным взглядом я поняла, что мои слова не кстати.
- То, в чем я нуждаюсь он мне дать не хочет. Именно не хочет, а не может. Когда умерла мама, он даже не стал утешать меня, просто потрепал по плечу и сказал, что-бы я не боялся, что я буду купаться в роскоши. И, спустя год, отправил к сестре. Я знаю она не была в восторге , но предвкушая наживу, (отец всегда хорошо зарабатывал) согласилась. Отец обещал навещать меня.
Я хотела спросить сколько раз отец к нему приезжал, но не решалась, Валентин угадал мои мысли:
- Три раза, – сказал он, – больше чем за десять лет, он приезжал три раза. Последний раз я виделся с ним два года назад.
Он замолчал. Я тоже молчала. Больше всего на свете мне хотелось сейчас положить голову на плечo Валентину и просидеть так вечность. А домой не приходить, и мне было все равно, что скажут родители. Я не решалась, боялась, я боялась неосторожным движением разрушить ту хрупкую идиллию, которая царила у нас сейчас, то неуловимое доверие которое, словно незримые крылья ангела, раскинулось над нами и убаюкивало своей безмятежностью.
Внезапно Валентин встал:
- Вероника, хочешь увидеть чудо? – спросил он.
Я с готовностью кивнула.
- Делай, как я, – с этими словами он отошел от ясеня и лег на траву, устремил взгляд на небо. Я последовала его примеру и тоже легла, посмотрела на небо и едва сдержала восторженный крик. Такой красоты я еще действительно не видела. Темно- темно синее небо было усеянное звездами, тысячами звезд, миллионами. Необъятная тайна звездного неба манила, притягивала, и словно уносила куда-то, в другой мир, другую жизнь, словно призывала покинуть эту Вселенную и появится на свет в другой галактике, переродится новым, чистым и бесконечно счастливым.
Я не отрывала взгляда от неба. И тут одна звездочка сорвалась с небосклона и полетела вниз, затем вторая, потом третья. Наступал сезон звездных дождей.
- Валентин, это прекрасно!- прошептала я.
- Тебе нравится? – так же шепотом спросил он.
- Безумно, - ответила я. Мы оба шептались, словно боялись говорить громко, боялись, что от нашего голоса звезды испугаются и больше не захотят покинуть свой дом на небе.
- Тогда я дарю эту ночь тебе! – сказал Валентин, повернув лицо и глядя на меня.
Я тоже повернула лицо к нему. Наши глаза встретились.
- Ты даришь эту ночь мне? – переспросила я, словно не поверила его словам.
- Да! Все эти звезды, эта луна, это небо, эта ночь… Я хочу, что бы оно дарило тебе хотя бы мимолетною радость, когда меня не будет рядом.
- Спасибо! – тихо сказала я и тут меня нервно дернуло, до меня дошел смысл слов Валентина. На дворе был август и скоро я должна была вернуться в город, а значит расстаться с Валентином. Эти мысли меня раньше не посещали, и от этого стало еще больнее.
- Валентин,- взволнованно сказала я – мы ведь расстанемся не навсегда?
- Нет, не навсегда, – кивнул он, – но надолго!
- Нет-нет, год пройдет быстро, – и мы снова увидимся, приедем сюда.
Валентин посмотрел на меня:
- Нет, Вероника, дело не в этом! Скоро я уйду насовсем! Уйду домой, туда! – он указал на небо. - Раньше я мечтал туда попасть один. Но теперь буду ждать там тебя. Просто ты туда попадешь немного позже. А может и не немного, но попадешь обязательно.
- А если нет?- с тревогой спросила я. .Я не совсем понимала, куда клонит Валентин, но я готова была отправится вслед за ним.
- Попадешь! – ободряюще сказал мальчик,.- когда услышишь песню ветра и деревьев, – это будет первый шаг.
Я промолчала, но дала себе слово любыми путями узнать в какой школе учиться Валентин и потом разыскать его в большом городе.
Небо начинало светлеть, волшебная ночь подходила к концу. Ночь, подаренная мне Валентином…Ночь, когда небо рассеивало звездную пыль. Наша ночь!
Крик души под летним дождем
И снова дождь! Лето действительно оставляло желать лучшего в этом году. Я сидела у окна и смотрела на серое небо которое проливало слезы. И так уже четвертый день. Казалось этому не будет конца. Я никогда не любила дождь, а теперь особенно, ведь он мешал нашим встречам с Валентином. А времени до осени оставалось все меньше.
В мою дверь постучали и в комнату вошел отец.
- Вероника, я хочу с тобой поговорить, – сказал он.
- Да, папа, – ответила я, глядя на него.
- Мы с мамой посовещались и решили продать наш участок и дом, так что сюда мы больше не приедем.
Эти слова поразили меня, как гром среди ясного неба. Несколько мгновений я стояла и смотрела на отца, пытаясь вникнуть в сказанное.
- Зачем папа? Разве нам плохо здесь? – спросила я с каким то судорожным спокойствием.
- Дело не в этом! Я и мама решили открыть свой бизнес. Ты ведь знаешь, мама очень красиво шьет. Вот мы и решили попытать счастье с собственным ателье. Но ведь нужны деньги. Вот и решили пару лет побыть без дачи. Потом у нас все будет.
Я стояла и молчала, душа громко вопила о том, что нужно не допустить этого, не дать родителям возможности разлучить меня с Валентином, не дать забрать у меня часть меня самой.
Отец принял мое молчание за восторг.
- Ты ведь знаешь, это была наша мечта. Всегда хотелось попробовать себя в чем - то серьезном.
- Да, вы говорили об этом, но я думала это только разговоры.
- А вот и нет! Все мечты должны сбываться. Хотя нет, мечты должны оставаться несбыточными, на то они и мечты, а вот планы просто обязаны исполняться. Ну я пойду телевизор смотреть, а ты давай не скучай. Господи, и когда этот дождь кончится?
Отец ушел, а я осталась. Несколько минут стояла на месте глядя в одну точку, потом кинулась к шкафу, вытащила плащ, надела его, потом распахнула окно, и сиганула через него во двор. Очутившись на земле, выбежала на улицу. Где сейчас Валентин? Скорее всего дома, в такой ливень даже он не рискнет идти к обрыву. Я побежал со всей скорости, на которую была способна. В голове была одна единственная мысль: найти Валентина, рассказать ему о решении родителей, и успокоить пообещав, что все равно найду способ видеться с ним. Однако думая об этом, я смутно понимала, что этим скорее всего хочу успокоить не его, а себя.
Старинный особняк встретил меня угрожающе. Словно огромное чудовище он навис надо мной, как будто хотел сказать: «Не ходи туда, где тебя не ждут!». Я позвонила в звонок на двери. Я только хочу увидеть Валентина, рассказать ему все! Я ненадолго и никому не помешаю.
Дверь мне открыл парень с мрачным лицом, видимо его не обрадовало, что его заставили шлепать по грязи и под дождем к калитке. Я догадалась: старший сводный брат Валентина.
- Чего тебе? – коротко бросил он.
- Простите за беспокойство, – начала я, – можно увидеть Валентина?
- А ты кто будешь ему?
Я растерялась. Как мне представиться, я и сама толком не знала.
- Я Валентину…друг! – выпалила я наконец.
- У Валентина нет друзей, – покачал тот головой.
- Можно мне войти? – спросила я.
- Входи, – безразлично сказал мой собеседник, немного отойдя в сторону.
Я быстро вошла. Честно говоря, я здесь ничего не знала, но мне уже не нравилось. Поговорю с Валентином и сразу домой.
Парень провел меня в прихожую. Обстановка была действительно роскошная, можно только позавидовать, начиная от красивого паркета и резной мебели и, заканчивая позолоченными ручками и большими фарфоровыми вазами стоявшими на полу. И это только прихожая! А какие сокровища скрывают комнаты?
- Сейчас я позову его, – сказал мой провожатый и скрылся в комнате. Ровно через минуту ко мне вышел Валентин, точнее не вышел, а выбежал, сияющий и счастливый.
- Валентин, я хочу сказать… - начала я, но он перебил меня
- Сюда едет мой отец! – крикнул он – через десять минут будет здесь. Как я рад что ты пришла, ты сможешь увидеть его.
Увидев, что Валентин счастлив, я тут же забыла обо всем на свете.
- Как же я рада за тебя! – сказала я глядя ему в глаза.
- Пойдем на веранду, подождем его!
Мы вышли на крыльцо, дождь по прежнему лил и кажется даже усилился. Глаза Валентина неотрывно следили за калиткой, а мои глаза за Валентином. Внезапно я услышала, как за забором подъехала машина, калитка открылась, и во двор зашел высокий, статный человек в черном длинном плаще. Я присмотрелась: красивый, зрелый, уверенный в себе и…недобрый! Это я почувствовала сразу, и на душе стало нехорошо.
Валентин рванул к нему:
- Отец, как я рад, что ты приехал! – сказал он.
Тот рассеяно потрепал его по русым волосам.
- Я тоже рад, сын. Давно не виделись.
- Пойдем в дом, – сказал Валентин.
- Боюсь на это нет времени. Я на несколько минут.
Валентин отстранился:
- Так мало. Папа, мы не виделись два года, а ты на несколько минут?
- Да-да, у меня нет времени. Завтра уезжаю во Францию. По делу.
Я сузила глаза: этот человек говорит неправду. Может он и едет за границу, но никак не по делу. Доказать не могу, но чувства не обманывают.
Валентин видимо тоже это почувствовал. Он сказал:
- Я могу поехать с тобой? Ты ведь обещал, что я не буду жить здесь всегда!
- Вот это сложный вопрос. Тебе здесь плохо? Может когда нибудь я тебя заберу. Но не сейчас. И мне уже пора. Вот передай это своему дяде. Он протянул сыну кейс. – Здесь деньги за твое проживание. Ну всем передавай привет, я пойду.
Человек в плаще развернулся, даже не попрощавшись с Валентином, (меня в протяжении разговора он даже не заметил, вернее, заметил, но виду не подал) и направился к машине. Валентин стоял, как вкопанный, судорожно сжимая кейс и не сводил глаз с дорогого автомобиля, который ярко блестя в дождливой серости, вскоре скрылся из виду.
Валентин продолжал стоять под дождем, с непокрытой головой. Я стояла на крыльце под навесом и смотрела на него. Я хотела подойти к нему, но боялась. Душой чувствовала, что сейчас любое прикосновение, любое эхо которое долетит до раненой души, принесет еще большую боль, если только большая боль существует.
Мы так стояли долго и неизвестно сколько бы простояли еще, но дверь открылась, и из дому вышел уже знакомый старший брат Валентина:
- Он уже приезжал? Привез деньги?
При этих словах Валентин внезапно развернулся и, размахнувшись швырнул кейс в нашем направлении. Кейс ударившись о стену отлетел от нее упал в грязь, защелка сломалась, и большие пачки денег выпали из него. Грязь медленно начала поглощать их, словно, высасывая всю их ценность. Мы все трое уставились на них, потом Валентин бросился к калитке, открыл ее и выбежал наружу. Я, цепенея от ужаса и всего увиденного, смотрела ему вслед, а парень рядом со мной пожал плечами и принялся собирать деньги.
- Вы не пойдете за ним? – спросила я его.
- А зачем? – пожал тот плечами, – обычная истерика. Лучшая стратегия не обращать внимания.
Я не ответила и молча бросилась за Валентином. Я знала, куда он побежал, конечно же, к обрыву. Что я буду делать, когда догоню его? Что скажу ему? Буду утешать? Никакие слова утешения здесь не помогут.
Я увидела Валентина стоящего на краю обрыва. Он стоял, устремив взгляд в небо, словно искал утешения в вечности. Я подошла к нему, хотела заговорить, но сказать было нечего. Дно обрыва не было видно из-за серости хмурого дня, обрыв словно маскировал свое коварство, словно призывал в свои объятья и приглашал отправится в неизвестность.
- Валентин, – тихо сказала я – тебе очень больно, да?
- Я тебя не задел? Когда швырнул кейс? – вопросом на вопрос ответил он.
- Нет, все хорошо, – я смотрела на его лицо и не могла понять, на его лице были слезы или дождевые капли. Дождь по - прежнему лил со страшной силой. Я была без плаща, я ведь оставила его в доме Валентина.
Внезапно Валентин повернул ко мне голову, его большие глаза стали еще больше и очень сильно потемнели, стали почти черными. Он схватил меня за обе руки и потащил от обрыва. Отойдя от него на добрый десяток метров, он принялся кружить меня. Я все поняла и тоже начала двигаться по кругу. Мы кружились под дождем, стараясь двигаться в такт дождю, который все не унимался и продолжал лить, словно принимая участие в нашем причудливом танце. В движениях Валентина чувствовалась лихорадочная торопливость, меня всю знобило от холода и сырости. Но мы не останавливались. В тот момент существовали только мы, только я во всем мире понимала Валентина, только я во всем мире сейчас существовала для него, а он для меня. Мои длинные, каштановые волосы струились по ветру, словно крыло птицы, которой уже не суждено взлететь. Глаза Валентина сияли в серости приближающегося вечера. Наши руки боялись отпустить друг друга, как боится человек отпустить последнюю надежду.
Никогда не забуду того момента, никогда не забуду, как наши души кричали от горя, когда сердца бились в унисон, когда хотелось признаться…но это слово застывало на губах, но чувство навечно поселилось в душе, что бы больше никогда ее не покинуть.
Мы опустились на мокрую траву, смотрели друг на друга.
- Валентин, – сказала я – давай убежим. Давай отправимся туда, куда ты так хотел.
Валентин хотел ответить, но не успел, в этот момент нас окликнули. Мы вздрогнули, посмотрели туда, откуда нас звали, и увидели моего отца, дядю Валентина и его старшего брата.
- Вероника, ты что там делаешь? – крикнул мне отец – немедленно поднимайся и домой.
Я опустила глаза, почувствовала тревогу:
- Какую глупость говорит мой отец, – прошептала я – я не пойду домой, мы ведь собрались убежать, правда? – я с надеждой посмотрела на Валентина.
- Да ты права, - так же шепотом сказал мне Валентин – нужно это делать быстро, – он кивнул в сторону обрыва, – ты готова?
- Да, готова, – мне казалось, что я схожу с ума, медленно, но верно.
Мы быстро поднялись на ноги, и больше ничего не успели сделать. В шиворот Валентина вцепилась рука его дяди, а в мой шиворот рука моего отца.
- Мы целый день тебя ищем! – кричал отец, трясся меня за шиворот – мать уже вся извелась, я места себе не нахожу, а она непонятно где и непонятно с кем.
Нас с Валентином растащили и поволокли домой, даже, не дав нам попрощаться. Всю дорогу отец ругался, но видя, что я не отвечаю, замолчал. Дома моя мама с причитаниями, что я так промокла и могу заболеть подсовывала мне горячий чай. Я упорно продолжала молчать, и тогда отец сказал:
- Через неделю мы уезжаем, а пока тебе не дозволено выходить из дому!
Эти слова меня словно ошпарили. Не выходить? Но я должна еще раз увидеться с Валентином, я ведь так и не рассказала ему, что скоро расстанемся. Я посмотрела на отца:
- Папа, как ты узнал, что я нахожусь у обрыва?
- Алена мне рассказала! Сказала, что ты завела дружбу с каким-то подозрительным пацаном, с ней перестала видеться. Что бы с ним я тебя больше не видел, ясно?! А теперь марш к себе в комнату.
Я поплелась к себе, внутри все горело. Значит подружка постаралась! Разумом я понимала, что наверное ничего страшного она не совершила, но в душе все бушевало, непонятная злость растекалась по всему телу, и готова была выплеснуться в лицо бывшей подруги, отцу Валентина, всем людям, всему миру.
ЗАКРЫТЬ
УБРАТЬ РЕКЛАМНЫЙ БАННЕР
1| 2| 3
Дружба умирает навсегда
Решимости родителей держать меня под домашним арестом, хватило ровно на два дня. На третий день, я уже свободно гуляла, где хотела, но толку было мало. Под ясенем Валентина больше не было, видимо его тоже наказали, но только строже. Я вышла на улицу и села на скамейку рядом с домом. Мыслей было столько, что я просто напросто не о чем не думала.
Смотря себе под ноги, я вдруг услышала, что ко мне ктото подходит, но не поднимая головы, я уже знала, что это не Валентин, я его шаги могла различить среди тысячи, так же как и его образ, его голос, его самого.
Я подняла взор, ко мне подошла Алена и села рядом.
- Привет, – бодро сказала она мне.
Я подняла на нее угасший взор:
- Зачем ты рассказала родителям о моих встречах с Валентином?
Она дернулась и встала со скамейки, я тоже встала и мы стояли, друг против друга, и я чувствовала, что сейчас выгляжу мрачнее грозовой тучи.
-Ну, я жду! Повторить свой вопрос? – сказала я.
- Нет, не нужно, – ответила Алена, – да это я рассказала и не понимаю почему ты злишься. Раньше мы проводили вместе целое лето, нам было весело, и не было глупых вопросов про ветер и деревья. А теперь все не так как прежде.
- Вот это ты правильно заметила, – обронила я – это было раньше, теперь так, как прежде уже не будет.
При этих словах Алена побледнела, в глазах блеснула злость:
- Если бы я знала, что ты такой станешь, в жизни даже не заговорила бы с тобой.
- Лучше уходи, – сквозь стиснутые зубы прошипела я.
- А если нет, то что? Пойдешь жаловаться своему двинутому приятелю.
Я вцепилась в Алену:
- Ни слова больше, – сейчас я напоминала раненую волчицу, которую малейшая неприятность могла заставить вцепится кому - то в горло.
Алена на секунду растерялась, но после вцепилась мне в волосы. Это стало последней каплей и мы, каждая сверкая глазами, со страшным выражением лица, старались выместить друг на друге злость и непонятную обиду. Обе мы упали в пыль, словно пытаясь вбить друг друга в землю, уничтожить само воспоминание, что когда то были подругами.
На наши крики и проклятья выбежал мой отец. Секунду он смотрел на нас с разинутым ртом, потом одним рывком рассоединил нас.
- Вы что? Обе белены объелись! Успокоились, немедленно! – кричал он на нас.
Мы тяжело дышали, если бы взглядом можно было убить, мы бы сейчас обе лежали бездыханные.
Алена вырвалась из рук моего отца и убежала. «Вот и хорошо» - думала я. Никакой жалости за потерянной дружбой не было, скорее облегчения, что уже все кончено.
- В кого ты превратилась, дочка? – сказал отец, – была смирная, спокойная девочка, а теперь умудрилась подраться с подругой.
- Бывшей подругой, - сказала я.
- Неважно, с какой. Что с тобой случилось!
- Со мной все в порядке,.- с этими словами я отправилась к обрыву. Я знала, что Валентина там не найду, но сейчас я хотела побыть в одиночестве и просто подумать над тем кем я стала. Меня всю трясло от досады. Но досада была не от того, что я поссорилась с подругой, досада была от того, что я не сделала этого раньше. Я сама удивлялась своим мыслям, ведь раньше любила Алену. Впрочем, это правда, это было раньше. Теперь все по другому, абсолютно все!
Я знала, что с Аленой не помирюсь, с самого малого возраста я считала, что если связать порванную нить, то узелки все равно останутся, и ничего не будет так как прежде. Я вздохнула: неужели эта сора была лишь поводом для меня, что бы порвать с Аленой, и что со мной твориться? Впрочем, неважно, назад дороги нет!
Я смотрела на небо, раскинувшееся над обрывом, и оно меня успокаивало. Я решила, что когда мне будет плохо, я всегда буду смотреть на небо. А сейчас мне было очень плохо!
Когда бьется сердце под покровом ночи.
Завтра мы должны возвращаться в город. Через три дня у меня начинается школа. Лето изменившее мою жизнь близилось к концу.
Целую неделю я не видела Валентина, мне удалось узнать, что его не выпускают из дому, наказали, как и меня, вот только мое наказание длилось намного меньше чем его.
Я была сама не своя, каждый день ходила к обрыву, с пустыми надеждами, и зря ждала целый день. Валентин не приходил. Я не выдержала и решила пойти к нему, хоть и знала, что меня туда врядли пустят.
Когда я подошла к забору старинного дома, я услышала, что опекуны Валентина находятся во дворе и говорят про Валентина с высоким человеком. Я притихла и прислушалась:
- Вы уверены, что с ним все в порядке?
- Да, парень совершенно здоров, я в этом уверен.
- Но почему он уже четвертый день не встает с постели?
Я похолодела. Вот значит что, случилось.
- Возможно переутомление, переволновался, но угрозы здоровью я не вижу.
Дальше я не слушала, мысль была лишь об одном, как увидеться с Валентином. Окно его комнаты на втором этаже выходило как раз на улицу, где я находилась, но оно было наглухо завешено. У меня уже была мысль ворваться во двор, пробежать на второй этаж и постучаться к Валентину. И хотя я знала, что эта идея никуда не годиться, не знала другого варианта. Ах если бы у меня было больше времени, чем одни сутки.
Я смотрела себе под ноги и судорожно размышляла, как поступить. И вдруг к моим ногам упал клочок бумаги, такой же как и те, на которых Валентин писал мне письма. Я молниеносно подняла его и вскинула взор на окно. Оно было по - прежнему недоступно и наглухо закрыто. И как только он это успевает!
Я прочла послание:
«Сегодня ночью приходи на это же место, я буду тебя ждать! Валентин».
У меня бешено заколотилось сердце, сегодня ночью заставлю пообещать его, что мы никогда не расстанемся.
Я поспешно пошла прочь, так как не хотела, чтобы меня застали здесь родные Валентина. С меня хватило и одного раза. Но домой я тоже не хотела идти, поэтому отправилась к обрыву. После Валентина, ясень и обрыв стали для меня лучшими друзьями.
Я подошла к дереву и села под ним. Закрыв глаза, я начала вспоминать все события, которые случились со мной, события произошедшие за лето, но стоившие целой жизни. Я верила, что не случай свел меня с Валентином, а сама судьба! Каждый его жест, каждая черта лица, каждое движение, все виделось мне так четко, словно было минуту назад. И словно послание из другого мира, звучал вопрос «Слышишь песню ветра и деревьев?»
И я услышала! Услышала то, что невозможно услышать слухом, увидеть глазами, почувствовать прикосновением. Лишь душа, сквозь которую лилась эта песня, ликовала, пела вместе с природой, лишь сердцу был понятен текст ветра и деревьев, только я сейчас знала, какое это счастье слышать то, что не слышат другие.
Я устремила взор к небу, слезы счастья закапали у меня из глаз. Ну почему Валентина сейчас нет рядом со мной? Больше всего на свете я бы хотела сейчас рассказать, поведать ему о тех чувствах, которые возникли у меня. Я хочу сказать ему, что слышу песню ветра и деревьев! Он так часто задавал мне этот вопрос, и наконец у меня готов ответ.
Вечер застал меня дома, сделаю вид, что ложусь спать, а сама сбегу к Валентину. Я вспомнила, как боялась когда ходила на равнину в полнолуние, боялась темноты, боялась что меня поймают. Теперь этот страх отсутствовал. Я думала только о том, что бы ночь поскорее набросила на землю свой покров, спрятала чужие тайны и чужие намерения.
Наконец потемнело и в доме все стихло. Я для верности еще немного подождала, потом решительно встала и открыла окно. Мой ночной побег показался мне обычным делом, словно я каждую ночь этим занималась.
Я сама не заметила, как оказалась под окном Валентина. Окно было открыто но в комнате было темно. Из окна спускалась простынь, связанная в жгут. Я остановилась и в нерешительности посмотрела на окно. Что же делать. И тут из окна выгляну Валентин:
- Ты пришла! Я знал что ты меня не оставишь. Давай перелазь через забор и поднимайся по простыне, я тебе помогу залезть.
Я, стараясь не шуметь, начала драться через забор. Когда я уже слазила, то не удержалась, сорвалась и больно ободрав коленки, шмякнулась на землю. Не обратив внимание на боль, подошла и взялась за край простыни. Уверенно ухватившись за нее, я полезла вверх, не скажу, что было легко, однако ради Валентина я готова была на все!.
Валентин подал мне руку, я забралась в комнату и кинулась ему на шею. Он молча обнял меня, и на несколько секунд мы затихли. Потом он затащил в комнату простыню, но окно оставил открытым.
- Ты пришла, – тихо сказал Валентин, - пришла попрощаться?
- Нет, – так же тихо сказала я, – я пришла сказать «до свидания».
Он кивнул:
- Ты права, я ведь сам говорил, что когда-нибудь будем вместе. Но не сейчас! Сейчас мы должны попрощаться. Как же я хочу спать. Эта последняя ночь здесь! И я рад, что в эту ночь будешь рядом ты.
Я хотела возразить, но он меня остановил:
- Молчи! Я уже устал от разговоров. Люди говорят только чтобы лгать. А мне это надоело. Давай спать.
Он отошел от меня и лег в постель в одежде. Я тоже подошла к кровати, легла рядом с ним и положила голову ему на грудь. Нас обоих заливал лунный свет и меня словно по волшебству начало клонить в сон, словно чья - то ласковая рука убаюкивала двух совсем молодых людей, которые найдя счастье друг в друге знали, что это счастье продлиться недолго.
- Валентин, – тихо сказала я, – я слышу песню ветра и деревьев!
- Это хорошо, – еще тише отозвался он, – это все что я хотел услышать от тебя.
Его дыхание стало ровным, а сердце билось еще ровнее, словно крылья мотылька который стремится к солнцу, к свободе. Каждый удар его сердца эхом звучал в моей душе, и мне казалось, что все вокруг исчезает, остается только наш ясень, наш обрыв, наше небо, и наша песня, песня ветра и деревьев. Я слушала, как шелестит за окном листва, видела, не открывая глаз, как сияют звезды в вышине, я слышала, как колышется трава, поют ночные птицы. Среди всего этого ночного великолепия, словно часть меня самой, билось дорогое мне сердце, готовое взять на себя непосильную ношу жизни, но любящее свободу настолько, что ни одни оковы реальности не могли его удержать.
- Я люблю тебя, Валентин!- прошептала я так тихо, что сама едва услышала. Слышал ли он? Не знаю.
Рассвет скользнул по мне первым солнечным лучом. Я открыла глаза и увидела ,что грудь Валентина мокрая. Я поняла, что плакала всю ночь, плакала во сне. Я села на кровати и положила ладонь на сердце Валентина. Его сердце больше не билось, лицо озаряло то неуловимое спокойствие, которое невозможно увидеть простому смертному, которое подобно бриллиантовому украшению на зимнем дереве исчезает, как только пытаешься дотронуться до него.
- Нехорошо ты поступил со мной, Валентин, – сказала я – ты не подумал обо мне, я ведь тоже хочу уйти!
Я осторожно выбралась из кровати, подошла к окну и начала вылезать через него. Бросила на Валентина последний взгляд: он лежал так безмятежно, его не коснулась рука смерти. Он не умер, он просто ушел как и обещал. Спрыгнув на землю, я пошла прочь, я уже знала куда иду, к обрыву. Я должна рассказать все ясеню, он имеет право знать.
Я стояла на самом краю обрыва, втайне надеясь, что случайно не удержусь и упаду на дно пропасти. Природа пела погребальную песню, все вокруг тосковало, ясень печально шелестел своей листвой и скорбно скрипел ветвями. В центре всего этого стояла я, роняя слезы, убеждала себя, что когда-нибудь случится чудо, и я попаду к Валентину гораздо раньше, чем он обещал. И мы снова будем сидеть под деревом, слушать как поет природа, сияют звезды и как бьются один в один наши сердца, как ликуют наши души, от того, что имеют счастье быть связанными узами друг с другом.
Оставалось самое сложное, покинуть это место, я ведь должна была вернуться домой до того, как проснуться родители. Но почему мне так безразлично? Мне было все равно, что скажут они, что скажут все люди на свете, но больше всего я хотела просто избежать вопросов.
Я медленно уходила и мне казалось, что с каждым шагом от меня отрывается кусочек моего сердца и теряется где - то в траве, что моя душа остается здесь и упрекает меня в том ,что я ухожу.
Дальше я помнила только то как, прижав лицо к стеклу старого «Жигуленка» я смотрела на то, как старый особняк, который был немного виден мне словно тоже прощается со мной. Словно он успел полюбить меня и ему жаль со мной расставаться. Я знала, что пройдет немного времени и там узнают о смерти Валентина, но я не хотела думать, что руки простых смертных будут касаться его.
Я еще сильнее прижала лицо к стеклу:
- Валентин, я тебе обещаю, что вернусь сюда! – сказала я, чувствуя как в душе все рвется в клочья.
Летняя жара постепенно сменялась осенней прохладой.
СНОВА 2008 ГОД.
- Простите, вы тут сидите уже двадцать минут, хозяева спрашивают не случилось ли чего? – служанка открыла дверь и посмотрела на меня.
Я вздрогнула и очнулась. Быстро и незаметно провела рукой по глазам и улыбнулась:
- Нет, все хорошо! Передайте хозяевам, что я сейчас спущусь.
Служанка вышла, а я поднялась и окинула взглядом комнату. Моему взору предстало все, как тогда, хотя теперь все было по - другому.
Я знаю: невежливо было так поступать, однако я ушла так быстро насколько это было возможно. Сердце звало меня в другое место, и я должна была быть там.
Когда я шла мимо дома Алены, как раз из двора выходила высокая рыжеволосая женщина под руку с высоким брюнетом и держа за руку очаровательного темненького мальчика. Это была моя подруга, которая совсем не изменилась. Наверное я тоже не изменилась, поскольку заметив меня она остановилась. Минуту мы стояли и смотрели друг другу в глаза.
- Прости, – сказала я.
- И ты меня прости, – последовал ответ.
И мы разошлись. Каждая своей жизненной дорогой, - дорогой, которую сами себе выбрали. У нее есть семья, а у меня нет. Она наверняка счастлива, а я… не знаю.
Обрыв…ясень… вся моя жизнь которую вместило тогда в себя то лето, промелькнуло перед глазами. Я подошла к ясеню, те пятнадцать лет, которые превратили девочку в женщину, прошли незаметно для дерева, словно оно только и ждало этого момента, что бы похвастаться передо мной своей вечной молодостью.
Я остановилась и начала смотреть на то место под ясенем, где я сидела с Валентином, сначала удивляясь его странности, потом все больше и больше понимая его, понимая с полнолунием, с падением звезды, с танцем под дождем… и биением его сердца.
Слезы наворачиваются мне на глаза, когда я гляжу на ясень:
- Валентин, ты был самым прекрасным цветком в моей жизни и самой светлой ее частью.
И Валентин явился мне. Его образ возник под ясенем, прекрасный, неуловимый и такой дорогой. Он улыбается, потом начинает таять. Исчезая, видение спрашивает меня:
- Слышишь песню ветра и деревьев?
Я отвечаю:
- Я слышу!