Британская амазонка (Вячеслав Прытков) / Проза.ру

            «Б Р И Т А Н С К А Я    А М А З О Н К А».

Картина завершившегося морского боя была удручающей. На широкой океанской глади, успокоившейся от волнения, словно специально к концу ожесточённой схватки, когда корабли сходились почти борт о борт и осыпали друг друга ядрами, виднелись то тут, то там их неподвижные корпуса без мачт. Было чуть больше пяти часов пополудни, когда адмирал Ричард Хау уводил свои не потерявшие ход корабли флота Канала в направлении Портсмута. Французы со своим флагманом контр – адмиралом Вилларе – Жуайёзом отходили к западу, чтобы затем повернуть на Брест. День первого июня 1794 года подходил к концу, он вошёл в историю, как «Glorious First of June» - «Славное первое июня», ознаменовавшее морскую победу англичан над флотом Французской Республики.
На рейд Спитхэда – место дислокации Королевского флота всё прибывали и прибывали потрёпанные в бою английские корабли, приводя на буксире «призы» - французские военные и вспомогательные суда, а к берегу направлялись шлюпки, тяжело груженные ранеными – своими и противника. Королевский госпиталь Хаслар, обслуживающий Портсмут, едва успевал их принимать, распределяя по своим многочисленным отделениям. Эта большая больница для моряков вскоре наполнилась стонами и криками, громко раздававшимися в палатах, кругом сновали врачи и сёстры милосердия, отдавая на ходу указания по приёму тяжелораненых.
У юноши Джона Тейлора, которого привезли в одну из госпитальных палат, были тяжёлые ранения: картечь, ударившая по скобе корабельного орудия, рикошетом угодила как раз ему в левую ногу, а он, едва успев подняться, снова получил мушкетную пулю, раздробившую колено опять той же ноги. Испарина выступила на лбу раненого юнги, он едва сдерживал себя, чтобы не кричать от нестерпимой боли, бледное лицо выражало страдания. Вспоминая жестокий бой своего корабля «Брунсвик» («Brunswick») с французским «Народным мстителем» («Vengeur du Peuple»), когда оба судна, сцепившись якорями, буквально молотили в упор друг друга из бортовых орудий почти четыре часа, он с горечью представил погибшего капитана Джона Харвея, унёсшего с собой тайну известную только им обоим. Это он, сжалившись, перевёл его из «пороховых мальчиков», доверив ему должность юнги. Команда «Брунсвика» понесла большие потери: 44 убитых и 115 раненых, корабль лишился бизань – мачты, верхушки фок – мачты и части грота. Но французы сражались храбро, до последней минуты, не спустив флага, даже когда их корабль получил множество пробоин, начав тонуть.
С тех пор прошла почти неделя. Джону сделали операцию, подлечив ногу. Однако, полностью вернуть ей её естественную функцию для передвижения, не удалось. Периодические частые боли давали знать о себе. Однажды, хирург, лечивший юношу, затеял с Джоном совсем неожиданный для него разговор: « Неужели, мой больной так наивен, что склонен полагать, что я совсем не вижу, кто передо мной. Ведь Вы, леди! Так признайтесь же, наконец, чёрт побери, и расскажите мне обо всём. Я давно обследовал Ваше тело, обнаружив другие, плохо зажившие раны – между грудью и ключицей от скользнувшей мушкетной пули и след на спине, нанесённый лезвием широкого клинка. Можете полностью довериться мне, всё, что касается Вас, останется между нами.»
Поняв, что дальше скрывать свой пол не имеет смысла раненый юнга поведал такую неутешительную историю: «Моё настоящее имя Мэри Энн Талбот. Я родилась в Лондоне, впрочем, о своём раннем детстве помню лишь благодаря рассказам старшей сестры, которая после смерти нашей матери полностью занималась мною. Она говорила, что я была одним из шестнадцати внебрачных детей лорда Уильяма Талбота. Сестра определила меня в Честерскую школу, где я проучилась недолго, тогда мне исполнилось всего лишь девять лет. Там с прискорбием я узнала о смерти моей старшей сестры, оставшись совершенно одна. Из школы меня забрал в свою семью мистер Амос Сакер, знакомый отца, живший в Ньюпорте. Этот человек обращался со мной очень строго и даже внушал мне страх, как выяснилось позже, это делалось не случайно. Желая завладеть моим наследством, оставленным покойным отцом, он стремился быстрее избавиться от меня, делая порой невыносимым моё пребывание в его доме. Сакер вскоре познакомил меня с капитаном 82 – го волонтёрского пехотного полка Эссексом Боуэном, которому он поручил позаботиться о моём будущем. Красивый и молодой Боуэн покорил моё юное сердце, а когда он спросил, хочу ли я поехать вместе с ним в Лондон, я с радостью согласилась. Что может быть лучше для бедной шестнадцатилетней девушки!
Наивная и доверчивая, я совсем не подозревала, что стала жертвой сговора между Сакером и капитаном Боуэном, преследующего цель избавиться от меня. Однажды, капитан обратился ко мне со словами: - Мэри, дорогая, я боюсь, но мы скоро должны расстаться, меня отправляют в полк, расквартированный в Вест – Индии, в Сан Доминго. Отплываю завтра.
Я, как только могла, умоляла его не оставлять меня больше с ненавистным Сакером и взять с собой. Неохотно, но он, наконец, согласился, с одним условием: я должна переодеться в мужское платье, став его слугой – Джоном Тейлором.
20 марта 1792 года мы отплыли из Фальмута на транспорте Его Величества. Перед этим Боуэн отправил человека к Сакеру с сообщением: - Наш план удался. Капитан надеялся избавиться от меня в Вест – Индии.
Это плавание стало серьёзным испытанием для корабля и команды, но особенно для меня. Океан всё время штормило, жестокая качка приковала меня к постели, под конец закончились запасы провианта и воды. Я чудом выдержала этот переход и молила господа, что он спас меня.
Пребывание в Сан Доминго было недолгим, Боуэн получил приказ из метрополии следовать во Фландрию под командование герцога Йоркского. Капитан грозился продать меня в рабство, если я не соглашусь стать барабанщиком во время военной кампании в Европе, одновременно выполняя обязанности его слуги. В короткое время я обучилась обращаться с барабаном.
Мы взяли штурмом первоклассную французскую крепость Валасьён вместе с австрийцами, но наш полк понёс значительные потери, капитан Боуэн был убит, а я получила два лёгких ранения. С его смертью, поняв всю трагичность своего положения, я оказалась в незнакомой стране, испытывая мучительные боли от полученных ран. На поле боя я нашла его тело, а в кармане – ключ от сундучка, в котором хранилась корреспонденция, в том числе и переписка между ним и мистером Сакером, касающаяся меня. Так я узнала всю правду. Я боялась разоблачения, поэтому тщательно скрывала свои ранения, облегчая их базиликом и датскими каплями. Я приняла решение вернуться в Англию и, сбросив военную форму, снова стала Мэри Талбот и присоединилась к группе беженцев. Так мы добрались до Люксембурга. Раздобыв мужскую одежду, и переодевшись, став Джоном Тейлором,я договорилась с капитаном небольшого французского парусного судна взять меня на борт в качестве юнги. Французы занимались разбоем под видом рыбаков, нападая на торговые корабли. Почти четыре месяца удача не улыбалась им, и всё это время я разделяла с экипажем строгий порядок, установленный их капитаном Ле Сажем. В конце концов, в Канале, у берегов Англии мы наткнулись на флот адмирала Хау. В ходе короткой стычки, а силы были неравны, я вместе с уцелевшими французами оказалась в плену у англичан. Нас привезли на борт флагманского корабля «Королева Шарлотта» («Quenn Charlotte»), где я призналась, что Джон Тейлор действительно англичанин и готов послужить своей стране. Так я попала на 74 – х пушечный линейный корабль «Брунсвик». Позднее, его капитан Джон Харвей догадался, кем на самом деле является «пороховой мальчик», носящий имя Джон Тейлор, и мне пришлось рассказать ему о своих приключениях. Остальное, вы знаете.»
Четыре месяца пробыла Мэри Талбот в госпитале, но полученные ранения давали знать о себе до конца её жизни. Под именем Джон Тейлор она снова возвращается служить на флот. На этот раз французы берут девушку – матроса в плен. Восемнадцать месяцев проходят в тюрьме Дюнкерка.
В 1796 году Мэри возвращается в Лондон и находит мистера Сакера, сообщившего, что у неё нет наследства. Она пытается заработать хоть как – то себе на жизнь: прислугой, лакеем, даже ищет призвания в искусстве, но неудачно. Случай сводит Мэри Талбот с лондонским публицистом Робертом С. Кирби, у которого она становится домработницей. Прознав о необычной истории её жизни, писатель рассказывает о ней в своих книгах – «Чудесный музей» (1804) и «Жизнь и удивительные приключения Мэри Энн Талбот» (1809).
Мэри умерла возрасте 30 лет, так и не найдя своего счастья в той действительно удивительной, полной неожиданных поворотов и превращений, жизни, войдя в историю под названием «Британской амазонки».
Примечания:
Адмирал Ричард Хау (1726 - 1799) прославился во время Американской войны за независимость и французских революционных войн, награждён орденом Подвязки.
Контр – адмирал Вилларе – Жуайёз (1750 – 1812) – французский флотоводец времён Наполеоновских войн. Сторонник Французской революции 1789 года.
Джон Харвей (1740 – 1794) – офицер Королевского флота, командир 74 – х пушечного линейного корабля «Брунсвик». Бюст офицера работы Д. Бэкона установлен в Вестминстерском аббатстве.
Валасьён – важнейший форпост на северо – востоке Франции . Во время войны первой коалиции в 1793 году был осаждён австрийцами и их союзниками - англичанами. Назван по имени римского императора Валентиана.
«Пороховой мальчик» - на парусных кораблях так называли разносчиков пороха, которые из трюмной пороховой камеры доставляли пороховые заряды для орудий батарейной палубы. Во время боя они должны быстро бегать вниз – вверх, поэтому их ещё называли «пороховые обезьянки» («powder monkey»). Обычно ими становились мальчики – подростки, не имевшие морской квалификации.

31 октября – 3 ноября 2016 г.       Вячеслав Прытков.