Про похождения этого удивительного дальнего родственника мужа, я слышала на протяжении своего брака столько раз, что мне стало казаться, что я с ним лично была знакома. Хотя никогда не видела, потому как он умер гораздо раньше моего даже знакомства с будущим мужем.
Сей славный член их довольно разветвленного семейства был притчей во языцех. Им пугали детей – будешь баловаться, вырастешь хулиганом, в тюрьму попадешь, как дядя Миша. Или слабонервных женщин – следи, Мила, получше за своим Ванькой, что-то он от рук отбился, а то вместо института загремит в армию, а там, в дизбат попадет, а придет так уркой станет, как Мишка.
Юные девы тоже не избегали участи быть предупрежденными, в том смысле, что женихов им предлагалось искать ни в коем случае похожих на Мишу. Не таких красивых, опасных и неуправляемых... «Энтэллэгэнтных» - вот было основное требование к потенциальным мужьям, озвученное матриархом всея семьи, бабушкой, а кому и прабабушкой, которая будучи дворянкой и владея гимназией в стародавние времена, имела четкое представление о том, каким должен быть жених у приличной девушки. Правда, это не помешало ей выйти в семнадцать лет за купца, старше ее лет на двадцать пять и, по слухам, дедушка был далек от «энтэллэгэнтности» на несколько порядков.
Ну, не о том речь, хотя про интеллект Миши и его способности до сих пор ходят слухи, правда безмерно преувеличенные, но можно вычленить, что науки ему давались преотлично. Особенно химия, ибо в числе его криминальных талантов числились, помимо фарцовки и торговли валютой, подпольное изготовление всего чего только можно – от этикеток на паленую водку до фальшивых денег...
Причем та пара незначительных отсидок в тюрьме, была не за последнее, а за сущую ерунду, вроде драки в ресторане с членовредительством, да еще и по благородной (бабушка втихую гордилась) причине – защита чести дамы. Правда дама была прелегкого поведения, но это уже мелочи, чего придираться-то?!
А уж с дамами любых поведений Миша умел находить общий язык, о его подвигах на ниве донжуанства до сих пор ходят легенды, особенно про «любовь всей его жизни», которую, так собственно и звали – Люба... Судя по описаниям, это была очень красивая, умная, самодостаточная женщина, которая на протяжении чуть ли не десятка лет терпела, любя, выкрутасы Михаила, временами выставляя его из своей жизни, но он всегда умудрялся вымолить прощение и вернуться...
Ее истории, как Миша выходил за сигаретами, а появлялся через месяц с бритой головой, после пребывания на исправительных работах, были одними из самых невинных.
Однажды, по юности, муж с братом, возвращаясь рано утром с гулянки, были свидетелями попытки примирения Миши с Любой. Красивая женщина, наряженная, на каблуках, гордо плыла в сторону остановки, собираясь ехать на работу, а за ней тащился Миша, напустив на себя самый виноватый из всех возможных ликов. Между ними состоялся короткий, но очень выразительный диалог:
- Любаня, ну прости меня, родная! (драматично и с придыханием)
- Конечно... (спокойно-пренебрежительно)
- Ты же знаешь, никого, кроме тебя... (слеза в голосе)
- Еще бы... (вскользь и рассеянно)
- Я так люблю тебя, Любушка! Простишь ли ты меня?! (накал страсти достиг невиданных высот)
- Я тебя прощаю... (долгая театральная пауза, до появления самодовольной улыбки на Мишиной физиономии) ... Но ты мне и на **й не нужен!
Самая же моя любимая история может служить иллюстрацией к заповеди «не укради», и случилась она во времена, когда Миша был еще студентом университета. Бурная криминальная жизнь была впереди, правда ее предпосылки вовсю клубились в светлой и буйной головушке...
Осатаневший от загулов сынка, Мишин отец пристроил его на практику в геодезическую экспедицию, которая на просторах Кавказа пробивала трассу для будущей высоковольтной линии. Миша таскался с рейкой по горам, на привалах лихо пел под гитару, в легкую мог перепить даже матерых мужиков, и флиртовал с барышнями в горных селениях, рискуя самым дорогим, ибо вполне мог нарваться на пулю от разгневанной родни, даже за улыбку юной горянке...
Партия геодезистов передвигалась на нескольких уазиках по самым невозможным горным дорогам, зачастую далеких от цивилизации и пригодных только для овечьих отар.
Однажды, перебираясь на новую стоянку, уазик, в котором ехали Миша и еще пара топографов, помимо шофера, был зажат огромной отарой барашков, перегоняемых колхозными чабанами на другое пастбище. Деться машине было совершенно некуда, и, через несколько минут, они оказались зажаты бескрайним бело-серым морем блеющего и непонятно как в такой теснотище, но упорно продвигающегося вперед безбрежного стада.
И тут Мишку посетила одна из его замечательных идей, видимо как озарение снизошло, некий предвестник будущего криминального замерцал...
Надо сказать, что в уазике не было задних сидений, вдоль бортов шли лавки, на которых болтались люди, а пространство меж них обычно было завалено вещами. А загружалось это все через задние двойные двери.
- Мужики, чего сидим, кого ждем?! Смотрите, чабанов не видно пока, а баранов не счесть, шашлык хотите?
Устоять под Мишиным напором было затруднительно, и бес легкой наживы вкупе с азартом охватил всех.
- Щас я стану на карачки, вы распахиваете двери, я хватаю покрепче двумя руками ближнего к борту барашка, а вы быстро затаскиваете меня обратно и закрываете так же скоренько двери, никто и не заметит!
Сказано-сделано! Распахнувшаяся дверь, Миша вцепляется в барана, мужики с натугой (ай, хороший, тяжелый барашек!) затаскивают их в салон, двери захлопывают, барашка выпускают и все облегченно падают на грязный пол. И тут, сюрприз-сюрприз, вместо вожделенной миловидной и вкусной тушки барашка, они видят перед собой, ни больше, ни меньше, как огромную морду кавказской овчарки, расцветкой шкуры и габаритами мало чем отличающейся от собственно охраняемого ею контингента. В недобрых глазах кавказца вспыхивает понимание, а происходившее далее было трудно описать даже очевидцу! Сожрать ворюг с потрохами умнейшему псу помешала только теснота внутри машины и невозможность развернуться во всю мощь своих зубов и когтей, «как у саблезубого тигра, клянусь» , повествовал в дальнейшем чудесно спасшийся Миша. Главной задачей стало выпихнуть разбушевавшегося пса обратно, и кое-как, истекая кровью от укусов и царапин, подбадриваемые отборным матом шофера, находившегося, в общем-то, в безопасности, троим парням удалось сотворить невозможное и захлопнуть дверь.
Уазик еще долго содрогался под буйными попытками пса ворваться обратно, чтобы прикончить гнусных жуликов и раскидать их останки по окрестным склонам.
Рваные раны и укусы залечили водкой, главным образом посредством приема внутрь, да залили йодом на следующей стоянке, когда уазику все же удалось пробиться через стадо на свободу.
Подозреваю, что из этой истории, Миша сделал единственный вывод, что на «дело» нужно идти не экспромтом, а хорошо подготовившись. Что в дальнейшем он с успехом и проделывал.
А с Любашей, да, вот до своей смерти, в районе сорока с копейками годков всего, Миша и прожил, а счастливо ли, да кто знает, но видимо не без этого. Было, вот было что-то этакое в Мише, любили его красавицы...