27.
– Как дочери?! – повторила ошеломленная Ленка, – Вы никогда не говорили об этом…
– Да что рассказывать? Свету я удочерила, когда она только попала ко мне из детского дома – маленькая, испуганная… Долго с ней билась, потом забрала к себе домой. Пока мама еще жива была, все хорошо было: оформили надомное обучение – учителя домой приходили, она очень способная была… А когда мама умерла, я уже не могла ее дома одну оставлять…
– А Штольц?
– А что Штольц – он просто лечил ее. Я тогда из детской к нему в клинику перешла, ну и рассказала о Свете… У нее ведь, помимо прочего, целый набор… – она махнула рукой, – Когда вы тут появились, я подумала…. Я хотела…
Она опять начала плакать, замолчала, обеими ладонями вытирая катившиеся по щекам слезы и, видимо, вспоминая о чем-то не очень приятном. После недолгой паузы она продолжила: – У нас в клинике лежал один пациент, он тоже как Света, обладал некоторыми способностями… Молодой мужчина… У него это после травмы случилось.
Я по молодости лет была увлечена новой для себя работой, даже диссертацию пыталась писать, собирала материал. Я занималась такими больными, пыталась установить связь между их эмоциями и феноменальной восприимчивостью.
После первых же публикаций к нам в клинику пришли люди, показали бумаги из ФСБ… В общем, пациента этого забрали, увезли в Москву, а через несколько лет он вернулся. Родственники привезли его уже никакого. Это был уже не человек – растение: полностью деморализованный, лишенный всякой чувствительности…
– Это о нем Штольц говорил?
– Да, Иваницкий. В один из своих «просветов» перерезал себе вены, его не смогли спасти. Тогда я и забросила свою работу, ушла сюда, в диспансер. И Свету забрала. Она сама захотела здесь жить, не могла дома, ей трудно было там после смерти моей мамы, да и мне спокойнее было…
– Но почему же она согласилась с этой Ларисой уехать? Она ведь знала, не могла не знать, о ее намерениях…
Маргарита Сергеевна горько усмехнулась: – Она была одержима идеей. Хотела, чтобы ее аномальность ученые изучали, даже просила меня об этом. Ничего не понимала, глупенькая… Я даже уверена, что и с вами она познакомилась не случайно… Боже, боже мой! – она закрыла лицо руками.
Потрясенная всем услышанным, Ленка сидела, не шелохнувшись и переваривая откровение Маргариты Сергеевны.
Кабинет наполнился людьми в форме, был здесь и знакомый уже Ленке полковник. Мишка сунул в Ленкину руку бумажку: – Здесь телефоны Стрельниковой и Цвиля, они пока вне доступа, но должны же они когда-нибудь включить их. Ты позванивай, а мы через два часа вылетаем.
– А что я скажу, если дозвонюсь?
– Скажешь, что ищешь подругу и что номера на Ларисиной работе дали, они особо и не скрываются. Наври что-нибудь, только не говори, что мы ищем их. Я буду звонить.
http://www.proza.ru/2016/11/05/383