- Ну-с… На что жалуемся? – надевая перчатки, спросил доктор.
Вопрос звучал как минимум странно. Впрочем, прежде, чем его задать, он не менее странно посмотрел на меня. Как на какое-то чудо заморское.
- Оригинальный вопрос, - ответил я. – Вы уже приготовились к операции и при этом спрашиваете, на что я жалуюсь. А на какой предмет вы собрались меня оперировать, осмелюсь спросить? Может, это следовало выяснить до того, как класть меня на операционный стол?
Больничка была, прямо скажем, так себе… Хотя в наше время это уже никакого удивления не вызывало. Обшарпанные стены с дырами в штукатурке и потолок со следами многочисленных протечек сегодня примета подавляющего большинства больниц. Холод тоже не был чем-то из ряда вон выходящим, хотя ощущался с явным перебором для операционной. Но всё же определённо было что-то необычное во всей обстановке и самой личности врача… Да и был он почему-то один, без положенного в подобных случаях эскорта ассистентов и медсестёр…
- Ну я, собственно, так спросил… - сказал он. – Чтобы убедиться. У меня первый подобный случай в практике.
- А сколько, позвольте узнать, у вас вообще случаев в практике? – мне что-то вконец расхотелось оказаться под скальпелем начинающего недоспециалиста.
- Да уж несколько тысяч… - он пожал плечами, раскладывая на столике свои разделочные инструменты. – Я двадцать лет на этой работе...
- И сколько из них выжило? - мои сомнения от его заявления ничуть не рассеялись.
- Смотря что считать выживанием, - пробормотал он. - В определённом смысле - нисколько. Но имеется и иная точка зрения.
- А вы точно хороший хирург? – хотя я ничего не понял из его ответа, мне что-то стало совсем не по себе. Хотя при этом я чувствовал какую-то необыкновенную лёгкость во всём теле...
Он снова как-то странно посмотрел на меня и вздохнул.
- С чего ты взял, что я хирург? – после некоторой паузы, во время которой он продолжал раскладывать свои пыточные орудия, сказал он. – Ты, похоже так и не въехал, где находишься… Я патологоанатом.
Это было, конечно, уже совсем смешно… но совсем не смешно. Его фраза влезла в уши, но мозг далеко не сразу согласился её обработать. Однако неизбежно приходилось примирять между собой аудио- и видео. Ещё раз окинув взглядом своё местопребывание, я с недоумением осознал, что его слова, возможно, недалеки от истины.
- Так, - я начал на ходу формулировать мысль. – Шутку я оценил. Очень смешно. Сейчас просто обоссусь. Но ты ведь, похоже, всерьёз готовишься к операции?
Он подошёл вплотную ко мне.
- Да не к операции, - он определённо не шутил. – Моя задача – вскрыть твою тушку, извлечь ливер и определить, от чего ты задвинул копыта.
- Да куда я их задвинул?! – меня это уже возмутило. – Я же живой! Не видишь, что ли?!
- Это оценочное суждение, - он был настроен вполне решительно. – У нас ведь с этим просто – доктор сказал «в морг», значит – в морг.
- Слушай, что ты мне тут лепишь?! – шутка явно затянулась и начала меня откровенно раздражать. – Ты же сам со мной разговариваешь! Или с тобой все тушки так общаются?!
- В том-то и проблема, - ответил он. – Мне вот надо делать свою работу, а ты разлёгся тут и трендишь со мной…
- Да что я, по-твоему, сам, что ли, сюда лёг?! Кто-то ж меня сюда поклал! И какого, спрашивается, хрена?! – мне всё это уже окончательно совсем не нравилось.
- Так вот я тебе и объясняю, - он говорил со мной, как с непонятливым ребёнком, которому прямо здесь и сейчас необходимо разъяснить прописную истину. – Поклали тебя сюда ребята-санитары, по указанию доктора, им было нелегко, поскольку тушка твоя довольно увесистая. А теперь вот ты лежишь тут и мешаешь мне работать. Такой случай в моей практике действительно впервые. Ваши вообще крайне редко сюда попадают, а уж если попадают, то стоят себе спокойно в уголочке или висят под потолком. И ни в какие дискуссии не вступают. И какого, спрашивается, хрена ты тут разлёгся – вопрос скорее к тебе.
Какие-то невероятные догадки наконец начали брать верх в моём… уже не мозгу, наверное, а в каком-то ином варианте сознания…
- То есть ты хочешь сказать, что я умер? – я смотрел ему прямо в глаза. Он взгляда не отводил. Ни на какую шутку это уже совсем не походило.
- А я тебе о чём тут уже полчаса талдычу? – без раздражения ответил он. – Всё, пора тебе покидать свою тушку и отправляться восвояси. И мне давно пора работать.
Я поднял руку. Она словно бы вырвалась из какой-то державшей её мягкой оболочки, и я увидел её перед своим лицом. Она ничем не отличалась от привычного мне вида, за исключением одного обстоятельства – она была прозрачной… Вместе с тем точно такая же рука, но уже вполне обычная, осталась лежать на столе…
Ясность наступила. Моё тело было мертво.…
- Так… послушай… - в условиях этой новой реальности надо было как-то собраться с мыслями и осознать происходящее. – Ты со мной разговариваешь… значит, слышишь меня и видишь… Так?
- Ну разумеется. Как бы иначе я с тобой говорил?
- Но если я действительно умер - разве ты должен меня видеть?
- Нет, - он был совершенно невозмутим, что внушало твёрдое ощущение полной ирреальности. – Не должен. Но вижу и слышу. Потому как на своей работе с чем только не сталкивался. Вот только чтобы жмур упорно отказывался выходить из мёртвого тела – пока ещё не видел. И не знаю, как резать то, что от тебя осталось. Пока ты тут лежишь, у меня будет ощущение, что я режу живого человека…
- Так… - мне требовалась пауза, чтобы осознать своё принципиально новое положение, а также хотя бы приблизительно представить себе стилистику собственных дальнейших действий. – Ты не хочешь отдохнуть? Сходить покурить, например?
- Я ещё ни от чего не устал, - он, похоже, тоже потихоньку начинал терять терпение. – Ты-то чего добиваешься? Тебя перевели в другой формат – осознай это и иди, куда тебе положено.
- Не дождёшься! – его стремление непременно и немедленно приступить к вскрытию моей «тушки» начало меня откровенно раздражать.
Правда, я при этом отметил, что могу одновременно осознавать огромное количество собственных воспоминаний. Молниеносно в моём сознании пронеслись множество мест и времён, которые я когда-то видел в своих снах. Я никогда не воспринимал их как просто сны – слишком уж реальны они были. Цвета, запахи, осязание предметов и даже вкус еды и напитков были в них порой даже острее, чем все их аналоги во время бодрствования. Я видел удивительные города, леса и моря, аналогов которым не существовало в мире, называемом реальностью. И ещё я встречал там кое-кого из давно умерших родственников и друзей. И отчётливо помнил, как бабушка, покинувшая наш мир больше двадцати лет назад, неоднократно настойчиво предлагала мне переселиться к ним с дедом… Потому как жить у них намного лучше… Я, правда, ни разу на это не согласился…
Теперь у меня не было сомнений в реальности всех этих путешествий в пространствах и временах… Видимо, из одного из них я вернулся в свою физическую оболочку как-то не полностью…
И ужасно хотелось оторваться от лежащего на столе тела, перешедшего в категорию «тушки», и взмыть вверх, под облака, а потом дальше – к самым звёздам… Я в полной мере ощущал, что это мне очень легко сделать… Лететь там, куда вряд ли когда-нибудь долетит хоть один земной космический корабль… Снова пройтись по планетам, которые я уже когда-то посещал, и на которые мне всегда хотелось вернуться…
Но одновременно с этим я понимал, что, сделав это, я уже никогда не смогу вернуться в прежнюю оболочку. А значит - уже не смогу обнять любимую подружку. Не смогу помочь друзьям в их работе и борьбе. Даже поговорить ни с кем, кроме этого патологоанатома, здесь, в этой реальности, больше не смогу. А у меня было стойкое ощущение, что я им всем ещё нужен…
Так что:
- Хрен тебе, - уверенно ответил я. – Никуда я не выйду. Чувствую, что мне ещё не время.
Он несколько секунд постоял молча возле стола, затем наконец произнёс:
- Ну тогда иди нафиг отсюда. А то у меня таких ещё трое на сегодня. А я с тобой время зря теряю.
- Ладно, - ответил я. – Уговорил.
Надо-то было всего лишь немного напрячься. Я словно бы снова вписался в свою покинутую оболочку.
Он как будто тоже это заметил и тут же отвязал мои руки от стола. Я сел, заново ощущая собственное тело, потом слез на пол.
- А нафига вы руки тушкам к столу привязываете? – сам не зная, зачем, спросил я. – Боитесь, что покойник за уши схватит?
- Что-то типа того, - спокойно ответил он, направляясь к шкафу. – Не разгляди вот я тебя вовремя – что бы от тебя можно было ожидать?..
Я почему-то хорошо его понял. Тем временем все мышцы моего тела как будто наливались какой-то новой силой, и через несколько секунд я почувствовал себя заново родившимся.
- Выходи там, - сказал он, показывая направление. – Там ни на кого не нарвёшься. Вот твои шмотки, - он кинул на стул мою одежду.- В этом тебя привезли.
Я оделся почти мгновенно.
- В общем, вали, и чтоб я тебя больше здесь не видел, - сказал он, когда я направился к выходу. – В следующий раз компостируй мозги кому-нибудь другому.
- И тебе не хворать, - ответил я с порога. – Ты тоже будь внимателен при вскрытии тушек.Чтоб за уши не схватили.
Домой я шёл в полном ощущении привычного пространства. Выпавший снежок уже не таял. Воздух был прохладным и тугим, с некоторым трудом входя в ожившие лёгкие. Я думал – не совершил ли я ошибку, отказавшись от открывшейся возможности? Я подумал о том, что ещё нужен кому-то на этом свете… Но не польстил ли я себе? Нужен ли?...
Ноябрь 2016 г.