Виталий Гаврилович родился 14 ноября 1935 года, умер 8 мая 2016 г. не дожив одного дня до Победы.
Виталий появился на свет в лесу и сразу попал в экстремальную ситуацию, упав в молодой, пушистый. только что покрывший вятскую землю снег. Мать бережно выхватила его из снежной купели, прижала к телу, прикрыв полушубком и плача от радости и страха донесла до дома.
Виталий всегда трепетно относился к Победе, ждал тот день, как святой праздник народа и свой личный. Вот что он писал:
Мой отец в сорок первом,
в бою под Москвой,
Был сначала убит, но остался живой.
Ненадолго- на девять мучительных лет
С перебитой спиной он шагнул за рассвет.
Он не видел рейхстага. Не о том разговор.
Горечь странной потери жива до сих пор.
На могиле отцовской подснежник расцвел.
Кто-то вместо него до Берлина дошел.
Детские годы Виталий провел в Починке Низовском на окраине вятского леса. Я не успел спросить, как назывался Починок- поселком или заимкой, было там всего несколько обжитых домов. Когда спросил, как поживает Починок, ответил: " Там уже давно все заросло лесом" и сразу погрустнел. Так я и не узнал, где стоял этот Починок или заимка, знаю, что где-то на границе Горьковской и Костромской областей. В советское время Виталий неожиданно из горьковчанина стал костромчанином. Далее случилось то, что случилось везде по всей России, малые поселки и заимки исчезли с лица земли. Виталий ушел в "люди": окончил техникум, институт, стал работать одним из руководителей автозавода в Тольятти. Но малая родина, вятская земля, как он величал ее, занозила сердце и он пишет, обращаясь к состарившимся ровесникам- землякам:
Где вы теперь ровесники мои?
Наш век все беспокойней и короче.
Скрипят по тротуарам костыли,
Душа болит и сердце кровоточит.
О вас почти не знаю ничего,
Напрасно не тревожу вашу память.
О том волнуюсь более всего,
Что вас не пощадит седая замять.
Мы из запаса выбыли давно.
А кто-то прахом стал, уснув навечно.
И поезд наш стучит о полотно,
Все меньше верст до станции конечной.
Я вас побеспокою, земляки,
Вы напишите мне пока живые,
Как умерла деревня Елсуки,
Загатино и многие другие.
Кто понудил оставить отчий дом
И хлев перевезти в края чужие?
То наша родина пошла на слом.
Она мертва, а вы еще живые.
Что нам теперь потомкам рассказать
О той о неизбежности печальной?
Мне говорила умирая мать:
" Не позабудь, сынок, заимки дальней."
Я не забыл речушки Полдневой,
Через тайгу струившейся к Ветлуге.
Есть у судьбы у юдоли любой
Хранить в душе своей завет о друге.
В посвящении А. Малькову упоминаются: Смутяги, Мальково, Топоры-
Три деревни, словно три сестры,
Жить да жить бы им на берегу,
Где река раздвинула тайгу.
И открыла сказочную даль,
Как мне их, состарившихся, жаль,
Брошенных российских деревень,
Кто придет к ним в поминальный день?
Кто им скажет горькое:"Прости"?
С истинного сбились мы пути,
Поначалу ринулись в колхоз,
Но застрял в дороге паровоз.
А потом рванулись в коммунизм,
Угодили в сущий бандитизм.
Собрались Америку догнать,
Стало землю некому пахать.
Первой дореформенной поры
Умерла деревня Топоры.
Доживает век свой у реки
Вятское селенье Смутяки.
Кто теперь вернет нам отчий дом?
Что давным- давно пошел на слом.
Даже места дома не найти,
Все смогло так лесом зарасти.
Все наследство дедов и отцов-
Запах сена с заливных лугов,
Родников хрустальный разговор,
Озорной тальянки перебор.
Только память о былом жива,
У могил беспомощны слова.
Не пронять молитвами Христа,
Видно,Бог оставил те места.
С переводом в Костромскую область круг земляков Виталия расширился, но это была все та же нераздельная вятская земля.
в стихотворении "Моя география" читаем:
Пыщуг, Вохма, Боговарово
На задворках Костромы,
Где я с лешим разговаривал,
Как с соседом из Тотьмы.
Справа- Вятка, слева- Вологда.
Прямо- Котлас, Воркута...
Край болот, мошки и холода.
Запустенье, скукота.
Тишина в лугах некошенных,
Гибнут травы на корню.
Пол- Европы позаброшено,
А я все в душе храню.
Ни поскотины, ни мельницы,
Ни наезженных дорог.
Мне теперь уже не верится,
Что я здесь родиться мог.
Нельзя пройти мимо еще одного воспоминания Виталия, терзавшего его всю жизнь:
Умерла моя деревня без меня,
Канула, сгорела без огня.
Перестало биться сердце родника,
Обмелела и состарилась река.
Заросли тропинки юности давно
Ни людей, ни звуков, как в немом кино.
Вместо васильков- чертополох,
Будто край покинутый оглох.
Грустно смотрит небо свысока,
Да порой поплачут облака.
Над безлюдьем брошенной земли
Стонут пролетая журавли.
" " " " " "
Виталий Гаврилович долго болел, по существу, был прикован к постели. Но даже в таком состоянии он много писал, творческий процесс не прекращался. Издавал книги. А вот в соцсетях его стихов не найти. Но у него осталось продолжение, дочь Марина и сын Игорь, подросшие внуки. Они могут открыть в стихах. ру страничку Виталия Сивякова, большого российского поэта. О нем должны знать не только в городе Тольятти, где он провел большую часть жизни, но и жители всей России.
7.11.2016 г.
P.S. Сейчас по TV идет детский конкурс "Синяя птица". А я видел настоящую синюю птицу размером с голубя невдалеке от дачи Виталия Гавриловича на Федоровских лугах. Места там благодатные. Справа красавица Волга, слева длинное неширокое озеро, огибающее дачные участки фронтовиков. А за ними возвышалась, стремясь вверх, гора. заросшая лесом, очень крутая и высокая, метров пятьдесят, может, и больше. Где-то в этих местах и встретилась мне эта птица, таких ни раньше, ни позже, я не встречал здесь... За дачами вдоль Волги тянулись луга с роскошными травами. Пролистывая стихи Виталия, встретил до боли знакомое место: Снова позвала меня дорога
В эти благодатные места,
Где растет посеянная Богом
Тихая, как радость, красота.
Спят туманы над речным затоном,
Плещет рыба в сетке рыбака.
По своим неведомым законам
Вдаль течет кормилица река.