Отправилась как-то Олежкина мама на пару дней в город тетку проведать.
Остальные домочадцы остались дома – пятилетний Олежка, его отец Егор и
баба Валя; она – за старшую.
К вечеру все ребятишки возвратились из детского сада: поселок невелик – детки из старшей группы всегда возвращались из садика самостоятельно.
Вернулись все, кроме Олега и соседского Миши. Уже и садик закрылся, и смеркаться стало, а детей – нет. Побегали по поселку – не нашли. Людей, желающих помочь в поиске пропавших, все прибавлялось.
Кто-то посоветовал сбегать на пристань: куда же еще могли запропаститься деревенские несмысленыши?
Но, еще не дойдя до берега реки, вся компания добровольцев остановилась, как вкопанная. По откосу поднималась парочка веселых, довольных жизнью и, в особенности, сегодняшним днем – мальчишек – тех самых, пропавших.
Родные с воплями и причитаниями кинулись навстречу им – и давай обнимать- целовать-«облизывать» своих ненаглядных чад.
После серьезного допроса, уже в домашней обстановке, Олег «расклеился» - расплакался и чистосердечно признался в том, что удрав из садика, они, с удовольствием вдыхая «воздух свободы» в местном парке, нашли два билетика на прогулочный катер, которые сразу же и использовали по прямому назначению: вдоволь покатались на нем по местному водоему.
Бабушка с железом в голосе пригрозила внуку, что если еще раз случится подобное – стоять Олежке к углу, да на горохе - до самого маминого возвращения.
- Фу! Обошлось на этот раз! – вздохнула с облегчением баба Валя и принялась за рутинную домашнюю работу.
На следующий день, увы, - все повторилось. Вчерашний опыт весьма пригодился юным путешественникам: на этот раз они без особых трудов нашли на пристани использованные билетики на катер и в толпе отъезжающих спокойно прошли на борт кораблика.
Вечером чуть не половина поселка вышла на причал встречать беглецов.
Бабушка, скорее для вида, успела еще на пристани легонько шлепнуть по попе нерадивого внука.
Зато, уже дома, отец с ремнем в руках объяснял правила поведения детей в семье. Ремень он, правда, в ход не пустил, но четко и твердо сказал, как отрезал:
- Еще один такой «загул» и я тебе руки-ноги пообломаю!
Зловеще прозвучавшее обещание, по-видимому, достаточно сильно впечатлило пятилетнего ребенка, потому что когда бабушка, на грани обморока, все же заставила Олега пообещать, что больше он никогда-никогда… - сказала ему шепотом на ушко:
- Хорошенько подумай, малыш, над папиными словами.
Внук сел на табуретку и застыл в позе роденовского «Мыслителя». Помолчав несколько минут, он встал и, заложив руки за спину, как бывалый зэк, выдал родным такое:
- Ты, конечно, можешь меня покалечить, но до пристани я и на костыликах дойду, зато ты, папочка, будешь сидеть в тюрьме всю жизнь и плакать!
Бабушка схватилась за сердце, а папа побежал капать обоим корвалол.