Зимний аромат жимолости

 
Николай Сергеевич, совсем еще не старый мужчина, с некоторой долей смятения и стыдливости сбросил на мягкий пуфик одежду и зарылся в  мягкие простыни причудливого ложа. Комната, в которой он оказался, была задрапирована приглушенным, деликатным освещением. Из угла, отгороженного легкой ширмой, доносилась причудливая музыка, имитирующая шипение волн, набегающих на берег и лениво отползающих в глубину.  Волны, послушно отступая в пучину, с шуршанием слизывали полированную гальку морского мелководья.

Из-за ширмы, едва касаясь пола, беззвучно выплыло легкое, милое создание в облегающем халатике. То была фея, ундина, русалка, окутанная нежнейшим ароматом цветущей жимолости.

Теплые и мягкие руки волшебницы властно, но ласково, стянули с  клиента сугроб простыней и  коснулись тела Николая Сергеевича, вызвав легкую дрожь. Умные пальчики местной феи шаловливо пробежались по спине, слегка щекоча и пощипывая, а затем, отбросив церемонии, стали профессионально бороздить тело, время от времени высекая приглушенный мужской стон.

Девушка старательно отрабатывала оплаченный сеанс, вкладывая в свою почасовую работу всю изобретательность, умение и явное желание угодить, понравиться, запомниться. Неожиданно, утонувшего в блаженстве Николая Сергеевича, обожгло горячее дыхание  и  сбивчивый девичий шепот:

- Вы у меня первый!-

Эти тихо произнесенные слова были сродни освежающей влаге с небес в дни жестокой засухи, утренним глотком пива после алкогольного перебора, долгожданным признанием в любви после мучительного ожидания. Об этих тихих словах Николай Сергеевич мечтал  всю свою жизнь. 

Он жаждал их услышать той памятной весной, когда цвела жимолость, околдовывая округу всплесками упоительно-волшебных ароматов.

Он истово, но бесполезно ждал, прислушиваясь к  прерывистому дыханию возлюбленной, когда соловьиными переливами звенела от счастья душа.

Он мечтал ощутить вкус этих слов телом и кожей, когда сердце его единственной женщины пропело в унисон мелодию нежной взаимности.

Но, не дождался, не ощутил, не сподобился.

Однако, судьба, устами случайной чаровницы, хотя и с опозданием  в целую жизнь, одарила Николая Сергеевича  желанным признанием, чудесным,  как аромат цветущего кустарника. Под  шипящий аккомпанемент водной стихии, Николай Сергеевич безропотно погрузился в морскую пучину впечатлений, и, ощутив эйфорию от закипающего в крови азота, упивался ею и сознательно оттягивал подъем  на поверхность.

 - « -

Выплыв из очищающих глубин, Николай Сергеевич стал неторопливо одеваться, освещая повеселевшим настроением окружающий интерьер. Довольная собой девушка, прижав к груди скомканную простыню, удовлетворенно наблюдала за мужчиной. Хорошенький носик, покрытый бисеринками пота, поблескивал в полутьме.  Челка, сбившаяся на бок, утратила пышность и слегка разметалась по влажному лбу.

Проводив мужчину, девушка привела себя в порядок,  распахнула дверь комнаты и, уже не тушуясь, без стеснения,  громко и отчетливо спросила:

-Кто следующий на массаж? Заходите!-

На приглашение ответила дама средних лет. Она поднялась со стула, и цокая каблучками, направилась в кабинет.

- « -

Николай Сергеевич дошел до аптеки, поднялся по ступеням, но резко развернувшись, отправился домой без привычного пакета пилюль. И только у подъезда он понял, что забыл около массажного кабинета трость, без которой боялся выйти из дома последние года три. Улыбнулся, просветлев лицом, слепил из хрусткого снега плотный шарик и, хорошенько размахнувшись, швырнул его в сторону скверика, в котором по весне буйно расцветала пахучая жимолость. Та самая жимолость, аромат которой вернул Николаю Сергеевичу молодость на целый час и ослабил путы болезни, бесцеремонно навестившей его стареющее тело.