Он сидел и лепил свой идеал:
От мозжечка и до кончиков пальцев.
Не утруждал себя мыслью, что заготавливает плацдарм,
Она лютовала, ты - вонзал нож в её панцирь.
Внутренний мир однороден и беден,
Внешность, как благородный металл.
Дурманящий дух для каждого вреден,
Старался снаружи и лик шлифовал.
Искала в тебе спасение,
Но ты раздавил хладнокровно надежды.
Не совладала с внутренним землетрясением,
Цеплялась за прошлое, что необузданно и кромешно.
Хотела выказать ложный протест,
Но губы слишком хороши для подобных речей.
Предпочла понести этот крест:
Без прелюдий, судных дней, палачей.
И когда, наконец, он её сотворил,
В душу вонзилась немая скорбь.
Почему я ни разу тебя не спросил:
ты ведь чувствуешь эту боль?