Давным-давно это было. Жили в одной деревеньке три красных девицы: Танюшка – румяные щечки, Анечка – лукавые глазки да Марьянка – кровь с молоком, коса до пояса. Росли девчата бед не зная, старших уважали, младших не обижали, за водой с коромыслом ходили, меж собою дружбу водили.
Девчата растут, что в поле лебеда. Вот уж свахи женихов им подыскивать начали. Танюшке, Анечке да Марьянке замуж выйти не терпится. Только вот никто им из деревенских молодцев не нравится.
- А что, девчата, - предлагает подружкам Марьянка, - не пойти ль нам к бабке Лукерье? Бабка Лукерья сто лет на свете живет, все про все знает.
На том и порешили. Пошли по вечеру к бабке Лукерье, за дальний пригорок, постучались в избу.
- Так мол и так, - говорят подружки. – Ты бабка Лукерья сто лет живешь, все на свете знаешь. Вот и расскажи, когда и за кого нам замуж идти.
Бабка Лукерья смеется, глаза щурит:
- Тебе Танюшка, быть за Ванюшкой. Тебе Анечка, быть за Ванечкой. А тебе Марьянка, быть за Иванкой.
Посмеялись девчата над бабкиными присказками, да и побежали домой.
Только выбежали они на пригорок, смотрят, стоят перед ними три добрых молодца, один другого краше.
- Мы, - говорят, - три друга, три брата названных. Три Ивана. Прознали, что у вас в деревне есть три красных девицы, добрые да работящие. Вот и пришли мы свататься.
Девчата щеками покраснели, глаза вниз опустили. А братья продолжают:
- С детства мы вместе: и в бою, и в работе, и в рыбалке, и в охоте. Три Ивана – все без изъяна. А чтоб нас не путать, люди на деревне нас по разному кличут: одного Ванечкой, второго Ванюшкой, а третьего Иванкой.
Тут-то и дошли до девчат слова бабки Лукерьи.
Подошла Танюшка к Ванюшке, Анечка – к Ванечке, а Марьянка – к Иванке.
Хорошее дело быстро спорится. Долго ждать не стали, разом три свадьбы отгуляли.
Живут молодые горя не знают: Танюшка с Ванюшкой, Анечка с Ванечкой, Марьянка с Иванкой. Живут не тужат – семьями дружат.
Жить бы им так долго-предолго, горя не зная, да беда нежданно нагрянула. Набежали тучи хмурые, налетели черны вороны. Прискакал из далека всадник на гнедом коне, принес вести недобрые.
- Напали на землю нашу силы темные, силы темные – враги лютые.
Встали тут три Ивана – три брата названых. Встали как один, начали тетиву на лук натягивать, стрелы острые готовить. Жен своих позвали и говорят:
- Собираемся мы на войну. Коль победим врага, вернемся, будем землю пахать да рожь сеять. А коль не вернемся, лихом не поминайте, а знайте, что в честном бою мы свои головы положили.
Заплакала Танюшка, вслед за ней Анечка да Марьянка.
- Как же мы без вас, Иванушки?
Слезы льются да льются, а мужья их будто и не слышат, ножи точат, коней вороных готовят:
- Ночку дома переспим да на заре в путь отправимся.
Смекнула тут Марьянка, шепчет подружкам:
- А не сбегать ли нам к бабке Лукерье. Она сто лет на свете живет, все про все знает.
На том и порешили. Побежали за дальний пригорок, к бабке Лукерье в избу постучали.
- Так мол и так, - говорят. – Помоги, бабка Лукерья.
Бабка брови нахмурила, стала думу думать. Подумала-подумала, да и говорит:
- Ступайте лесом сосновым, потом лесом дубовым, выйдете к осиновой рощице. Осинки в рощице не простые, листочки на них кружевные. Среди осинок стоит пряничный домик. И живет в том домике мастерица – Любава краса – длинная коса, волосы льняные, руки золотые. День и ночь ткет она пояса. Пояса у Любавушки – обережные. Вы ей в ноги сразу падайте, для Иванов своих пояса просите. Кто тем поясом подпоясан, из любого боя цел и невредим выйдет.
Спохватились подружки, побежали скорее к сосновому лесу.
Вот бегут они лесом, темнеть начинает, волки вокруг завывают. Страшно подружкам, да только без поясов назад пути нет. Лес сосновый кончился, дубовый начался. С дубов-колдунов на них желуди градом сыплются, с ветвей совы глаза таращат.
Марьянка ноги в кровь истерла, а от подруг не отстает.
Танюшка всех поторапливает да подбадривает, а у самой от страха душа в пятки ушла.
Вдруг смотрят, вроде ночь кругом, а одна полянка светом залита. Стоит на полянке пряничный домик, вокруг домика осинки с кружевными листочками.
Постучали в дверь подруженьки, дверь сама и открылась.
В горницу вошли, видят, сидит у окна мастерица. Сарафан на ней красный, кокошник диковинными узорами украшен. В руках у мастерицы небольшие дощечки с дырочками. Сквозь те дырочки ниточки разные тянутся. Мастерица дощечки вращает, нитки в узорный пояс сплетает.
Наши-то подружки, как пояс увидели, сразу мастерице в ножки кинулись.
Стали о себе, да о своих Иванах рассказывать. Всю свою жизнь мастерице сквозь слезы пересказали.
- Ты, Любавушка, - говорят, - не взыщи. Замуж недавно вышли, еще и деток народить не успели, а Иваны наши уже на войну собираются. Уж не знаем, как их от беды уберечь. Помоги нам, пожалуйста, подари нам по поясу, а мы для тебя все что хочешь сделаем.
Любавушка дощечки свои палочкой скрепила, да из рук отпустила.
- Так и быть, - говорит, - помогу вам. Вот вам каждой по семь дощечек, вдевайте нитки, да садитесь со мною рядом ткать.
- Так мы не умеем, - плачет Марьянка.
- Не умеем, - плачет Танюшка.
Вслед за ними Анечка:
- Мы такому рукоделью не научены.
- Полно слезы лить, - говорит им Любавушка. - коль хотите мужьям своим помочь, вмиг обучитесь.
Сели подружки рядом с мастерицею. А дощечки у них в руках так и завертелись. С одной стороны от дощечек ниточки цветные тянутся, с другой – пояса узорные получаются.
Ближе к утру, разогнули подружки спины, дощечки из рук выпустили, смотрят, лежит перед каждой тканый пояс с узорами причудливыми. Поблагодарили они мастерицу, да скорее домой побежали.
А дома мужья коней седлают, в путь дорогу собираются.
Подбежала Танюшка к Ванюшке, Анечка – к Ванечке. Марьянка – к Иванке, протянули им пояса тканые, пояса обережные. Улыбнулись им три Ивана – три красных молодца, подпоясались, на коней запрыгнули, да ускакали, пыль столбом подняв.
Мало ли, много ли времени прошло. Что ни день, встретятся подружки: Танюшка, Анечка да Марьянка. Встретятся, погорюют-погорюют да и разойдутся. Ни от одного Ивана нет весточки.
Уж совсем подружек тоска-кручина заела.
- Не сбегать ли нам к бабке Лукерье? – говорит однажды Марьянка.
На том и порешили. Побежали за дальний пригорок, к бабке Лукерье в избу постучали.
Бабка их как увидела, так с порога на них и прикрикнула:
- Хорошие жены мужей встречают, столы накрывают. А вы чего бегаете?
Спохватились подружки, побежали домой. Только на пригорок забежали, смотрят, стоят перед ними три Ивана, один другого краше. С войны вернулись целые да невредимые.
Столы накрыли, пир на всю деревню закатили. Бабку Лукерью звали, да та не пошла:
- Мне, - говорит, - завтра в обед стукнет сто лет. Не гоже в сто лет по пирам хаживать.
А Любава – мастерица на пир пришла, на пир пришла - пирог принесла.
Подружки ей в ножки кинулись:
- Спасибо, тебе Любавушка, за пояса твои обережные.
- Не в поясах-то дело, - смеется Любавушка. – Не они Иванов ваших от стрел вражьих защищали, а любовь настоящая, та, что с каждой ниточкой в диковинный узор вплеталась.
С той поры годков не мало пролетело. Говорят, жили они долго и счастливо. Любовь свою берегли, друг-друга жалели. Жили не тужили – семьями дружили. Чего и вам желаем, на этом сказку кончаем.