1982-й год
- Мама! Мама! - Иришка влетела в дом и бросилась к Наталье Сергеевне. - Я только что разговаривала с адвокатом, можно пробовать подавать прошение на свидание!
- Доченька! - Наталья Сергеевна держала на руках годовалого внука, - Что бы я без вас делала? - глаза ее стали влажными.
- Не плачь, мама, не плачь! Мы дождемся Егора!
Но сколько ни бились они, сколько ни писали, ответа на их просьбы не было. Писем не было тоже... И письма Иришки тоже уходили в никуда. Единственное, что они узнали, это то, что Егора отправили куда-то на север в Мурманскую область.
Но еще страшнее горе ждало их впереди... Сентябрьским теплым днем хоронили на сельском кладбище Героя Советского Союза, командира вертолетного полка, вернувшегося домой из Афганистана в цинковом гробу, отца Егора. Наталья Сергеевна словно застыла. Ни слезинки, ни слова. Упала, подкошенная, на земляной холм, усыпанный цветами. Люди разошлись, а она так и лежала, прижавшись лицом к земле. Старая береза осыпала ее желтыми листьями. Будто хотела взять эту скорбь себе. Проплывающие в небе облака плакали слезинками-дождинками. Даже птичий гомон заметно стих, словно боясь нарушить горькую тишину.
- Мама! Мамочка! Мы с тобой! - Иришка бережно поднимала Наталью Сергеевну, - мы с тобой!
Иришка уже давно перебралась жить к Наталье Сергеевне. Та сама просила ее, как только узнала, что скоро родится внук или внучка.
- Ириша, доченька! И тебе полегче будет, институт заканчивать надо. А я с маленьким посижу.
- Я сама уже думала об этом, мама. Мне с вами легко и спокойно.
Две женщины, две судьбы. Горе свое делили на двоих. Держались друг за друга так, что соседки давились завистью.
- Ты смотри, и не невестка Ирка-то вовсе, а как Наталья ее привечает.
- А девка-то все, мама да мама! Какая она ей мама?! Тетка чужая.
- Что за языки у вас! - баба Маня, добрейшей души человек, не выдержала, - У людей столько горя-то! А вы... Накличите на себя, не дай, Бог.
2000-й год
Колеса отсчитывали километры. Пейзаж за окном заметно изменился. Снега уже не было. Егор не спал вторые сутки, но усталости не замечал. Перед мысленным взором проносились годы жизни. Тогда, в том, далеком уже, 1982 году одно письмо ему передали. Не от матери, не от Иришки. Написал сотрудник военкомата, что его отец награжден посмертно. Звезда героя Советского Союза лежит в военкомате, и когда Егор освободится, может забрать ее. Сухо, коротко, всего несколько строк. Это письмо вздернуло Егора. Забившись в угол в прачечной он выл в кулак. Искусал до крови губы и руки. Но, самое странное, это письмо вернуло его к жизни. Словно очнулся от долгого сна. То, что матери нет на этой земле, он понял давно. Ничем другим нельзя было объяснить отсутствие писем два года. А Иришка... Ну, что ж, наверное, сломалась, также как и он, и пошла своей дорогой. Судить ее за это он не имеет никакого права. Ей жить. А он... Крест на себе Егор все-таки поставил. 15 лет. Столько он должен провести вне жизни. А потом? Какая потом может быть у него жизнь? И закралась в его голову безумная мысль. Бежать! Попросить прощения на могилах матери и отца, а дальше будь, что будет. Полгода обдумывал план побега. И вот наступил этот день в мае 1983 года. Снег уже почти весь стаял. Потеплело. И Егор рванул... Двое суток по сопкам, лай собак вдали. Егор, чтобы сбить след, шел по речке. Черная ледяная вода обжигала. Но он упрямо шел и шел. На третий день, совсем выбившись из сил, свалился под сосной и забылся в тяжелом бредовом сне. Что-то толкнуло его под ребра. С трудом открыв глаза, увидел перед лицом ствол винтовки. Как сквозь вату доносились до него обрывки слов.
Ах ты, гад …, что устроил. Два дня за тобой бегаем, б..., - удар тяжелым сапогом в живот. Егор застонал скрючившись. - Я тебя, б... сейчас расстреляю, и скажу, что не сдавался, - лицо, перекошенное злобой, склонилось почти к лицу Егора. Говоривший замолчал, послышался хруст прошлогодней сухой травы. Отошел. И вдруг нестерпимая боль обожгла Егору грудь, живот. Последнее, что он увидел, качалась тоненькая травинка перед глазами, и божья коровка, цепляясь маленькими лапками, пыталась удержаться на ней. Туман в глазах темнел и сгущался. Наконец он превратился в один сплошной мрак. И Егор провалился в бездну.
(Продолжение следует)