Памяти отца
В гондоле аэростата – по долгу службы.
Далёкие пятидесятые годы прошлого века.Наша семья поселилась в одном из ДОСов небольшого военного городка,расположенного среди лесов,подальше от шума больших городов.Мы жили по месту службы моего отца – пилота-воздухоплавателя.Ему,окончившему сугубо артиллерийское училище,пришлось осваивать новое для него дело.Воздухоплавание,аэростаты,парашюты – эти слова с детства запали в мою душу.Я часто в выходные дни забирался в кабину автомобиля-лебёдки ГАЗ – 2А,трогал руками чёрный эбонитовый руль и рычаги управления,вдыхал устоявшийся запах бензина и представлял,как поднимается от земли на тросе серебристая “колбаса” аэростата,унося высоко вверх гондолу с отцом и парашютистами.
Отец был пилотом-инструктором.Несколько раз за сутки аэростат поднимался и опускался,прыжки из гондолы совершали трое или четверо (это зависело от типа – ДАГ-1 или ДАГ-2).Правда,гондола аэростата ДАГ-2 имела ещё и пятое место,откидное сиденье – «хлеборезку»,так шутливо называли его солдаты.Сидеть не нём было не совсем уютно,зад парашютиста вылезал за пределы гондолы.При хороших метеоусловиях прыжки проходили и днём и ночью,в любое время года,обычно с высоты 400 м.В перерывах между подъёмами аэростат закрепляли на специальном бивуаке.Команда обслуживания ( 20 человек ) вручную выводила его к месту нахождения машины с лебёдкой,на площадку снаряжения,там же подвешивалась гондола.Оболочка аэростата изготавливалась из двухслойного прорезиненного материала серебристого цвета и наполнялась водородом.Поэтому принимались все строгие меры безопасности,особенно когда его по железной дороге привозили в баллонах и наполняли оболочку.
Молодым солдатам,впервые совершавшим прыжки,было страшновато шагать в открывшуюся дверцу гондолы и прыгать ногами вниз.К тому же они физически испытывали так называемый неприятный динамический удар ввиду принудительного раскрытия парашюта.С отказниками приходилось проводить разъяснительные беседы и подавать личный пример.Всё это,а также обеспечение безопасности прыжков ложилось на плечи моего отца.Несколько лет подряд выдавались особенно суровые зимы,морозы доходили порой до 20 градусов,тогда отец облачался в специально выдаваемые меховые унты и в зимнем обмундировании с парашютами походил на настоящего зимовщика-полярника,важно ступавшего по скрипучему снегу.
Однажды,после выполнения очередной выброски парашютистов,когда пилот остался один,случилась беда.Произошёл обрыв тросовой системы аэростата,и гондола стала набирать высоту.Ожила стрелка высотометра.Отец,что было сил рванул разрывную ленту красного цвета,которая соединялась с разрывным полотнищем в носовой части аэростата.В этом случае аэростат терял подъёмную силу,вследствии выхода водорода,оболочка постепенно сдувалась и опускалась на землю.Налетевший вихрь стих также внезапно,как и налетел.Отец нашёл в себе силы,чтобы выбраться из гондолы.Ещё несколько мгновений,и над головой раскрылся перкалевый купол парашюта.
Шло время,аппаратам легче воздуха пришли на смену самолёты АН-2,а за ним – АН-12,ИЛ-76. Свыше 600 прыжков с парашютом совершил мой отец – парашютист – инструктор Прытков Юрий Михайлович – один из первых послевоенных воздухоплавателей,которые выполняли настоящую мужскую работу,покоряя небо в гондоле аэростата.
Вячеслав Прытков.