К.Райкин, Ю.Поляков. Враги или союзники?
Известный литературный персонаж очень удивился, узнав, что он «говорит прозой». Точно также, полагаю, большинство участников яростных споров на всевозможные темы о власти, культуре, экономике, политике, удивятся, узнав, что они участвуют в идеологической борьбе. Для многих из них будет откровением узнать, что они выражают не просто своё мнение, а «несут в массы», как модно сейчас выражаться, идеологический месседж.
Но всякий ли спор может считаться частью идеологической борьбы? Конечно, нет. Чтобы стать таковым, спор должен выражать концептуальные, принципиальные взгляды. А они, в свою очередь, становятся таковыми, если отражают важнейшие интересы спорящих сторон. Иными словами, идеологическая борьба, это всегда борьба за интересы, главным из которых является, как известно, интерес материальный.
Честный художник противится бесчеловечным отношениям, старается своими художественными средствами бороться против них. И в этом кроется один из секретов беспокойства буржуазной власти, на генном уровне боящейся художественного выражения её безнравственной сути. Отсюда – извечное гонение на правдолюбцев и старателей подлинной добродетели, сумевших в своих произведениях раскрыть тайны буржуазного мира.
Именно поэтому, кстати говоря, сегодня и предана забвению вся наша великая демократическая литература. Вы постмодернист? – пожалуйте в искусство, батенька, такие нам нужны. А всем другим средь нас не место.
Вот почему, тот же Райкин так успешен. Его спектакли вполне встраиваются в общую парадигму буржуазного искусства. В этом его главный интерес. Что, естественно, не умаляет его таланта как актёра и режиссера. Просто он «так видит», так чувствует, так хочет понимать (как понимает на самом деле, мы не знаем). Кроме того, он удачливый бизнесмен. И даже не мелкий, или средний, а, прямо скажем, - крупный. Торгово-развлекательный центр в Москве – это тебе не хухры-мухры! Миллиардами попахивает.
Вот почему его спектакли будут и дальше успешно финансироваться. Он свой, одной буржуазной породы. Зубы показал? Так это ничего, он же не против частной собственности. Он же всего лишь за свободу самовыражения. А это главное!
И идеологическая борьба идёт пока только в одном направлении. Это борьба за свободу либерального творчества, свободу выражения мультикультурных начал. О реальном социальном освобождении не идёт и речи. А вдруг, какой-то режиссер решит поставить спектакль остро критикующий буржуазную действительность или, того смелее, современную власть? Ведь, в принципе, это тоже возможно в рамках идей, отстаиваемых Райкиным. Что тогда? И почему сам Райкин так увлечён «оттенками голубого» и прочей психоделикой, а не следует примеру своего гениального отца, и не затрагивает сильных мира сего?
Это что, боязнь санкций со стороны власти или либеральная солидарность? Или просто само райкинское мировоззрение – либерально-буржуазное, инстинктивно ограничивающее его репертуар? Хотя, впрочем, это его личное дело. И в этом смысле, предъявлять ему претензии просто смешно - сам себе режиссер! Народ-то, ведь, ходит.
Предлагаю господам режиссёрам поставить хоть какой-нибудь спектакль-фронду из репертуара Театра на Таганке времён Юрия Любимова. С показом (хотя бы и эзоповым языком) того, как и что произошло в России. Слабо?
Ведь если власть есть ваш враг, то и покажите, как вы боретесь с врагом. Докажите это на деле. Болтуны!!!
Но вот в дело вступает режиссер Звягинцев. Он-то как раз, может реально похвастаться своей не показной, а реальной критикой современного государства.
Но Звягинцев наивен, как ребёнок, считающий, что вокруг него существуют только хорошие дяди и тёти, призванные ему помогать:
«не художник обязан государству, а государство обязано помогать художнику»
Ему явно не понятно, какова суть любого государства, как политической организации правящего класса, заинтересованного в том, чтобы все сферы влияния на массовое сознание были под его контролем. Уверен, он даже не воспринимает лексически такую постановку вопроса. Для него это, что-то из области «тоталитарной идеологии». Против которой он, интуитивно, как художник, выступает.
Звягинцев наивно восклицает: «выходит, что практически вся культурная жизнь России сегодня ангажирована властью».
Да, уважаемый г-н режиссер, это именно так. Ибо в любом обществе во всех сферах общественной жизни господствует экономически господствующий класс. Очень жаль, что Вы этого не знали. Существенный образовательный пробел в области социологии, хотя Вы и «долго учились». Это Закон общественной жизни.
Вот почему «власти поощряют бездарную, унылую ложь о человеке».
Поэтому, надо либо бороться с данным положением, либо подчиняться ему.
Если Звягинцев считает Райкина своим заединщиком, то государство и для него должно быть врагом. Что, впрочем, и надо отдать ему должное, он и выразил в своём «Левиафане». Но требовать помощи у врага? Ну, знаете ли! Да ещё в таком настоятельно требовательном тоне?!!!
Но вот в спор вступает Юрий Поляков (ЛГ, № 44 за 2016 год). Тоже не последний человек в нашей литературе и общественной жизни. Более того, он уже в 70-е годы был настолько мудр, что учил уму-разуму самого Константина Райкина. Правда, судя по всему, учёба эта впрок не пошла. Скорее всего, мудрость выступления на отчётно-выборной комсомольской конференции сильно отличается от мудрости либеральной, «набрякшей» ввиду овладения немалой собственностью.
Ю.Поляков с тех пор тоже не «ложкой щи хлебал».
Создав пару-тройку мало-мальски известных сочинений, как он сам пишет, «с тонким юмором и утончённой эротикой», он превратился во многом в апологета идеологических конструкций власти, идя в фарватере её идеологической политики. Которая, в свою очередь, предельно либеральна, хотя и настроена на национально-патриотический лад.
Позволю себе свою собственную цитату: «Вскрыв «язвы комсомола», Ю.Поляков почему-то не спешит с таким же желанием вскрывать язвы современной власти, которые не идут, ни в какое сравнение с язвами прошлого. Что это означает? «Вписался» в новую эпоху? Превратился в современного функционера? Боюсь, что это так и есть. Конъюнктура буржуазной волной накрыла нашего разоблачителя, сделала его послушным исполнителем властной воли.
Об этом свидетельствует сама редакционная политика, открывшая страницы ЛГ религиозному обскурантизму и великорусскому шовинизму под флагом «традиционные ценности». А заодно и всякого рода исторического бреда, направленного на поиск «единого учебника по истории» и предающего забвению прописные истины об Октябрьской революции и социализме (из статьи «Юрий Поляков. Диалектика, однако!»).
Интересно, когда-то, в далёкие 70-е, будучи инструктором райкома комсомола, Юрий Михайлович отчётливо понимал, откуда берётся цензура. Он и сам был её частью, сочиняя выступления на отчётно-выборных конференциях. Полагаю, у него не возникало вопросов, как относиться к Солженицыну и иже с ним. Или он тоже, с фигой в кармане, тайком его почитывал?
А тут, вдруг, Юрий Михайлович безапелляционно заявляет: « я не припомню, чтобы за последние тридцать лет власть задавала автору тему». И тем самым, как и Звягинцев, признаётся в непонимании появления ограничителей творчества художника в классовом обществе. Ответим ему словами патриарха нашего от искусства Армена Джигарханяна (он тоже решил высказаться по этой теме): «Да, это существует…». Джигарханян честно признал зависимость театральной деятельности от денежных дотаций. «Театр сам себя кормить не может…». И это так очевидно! Делать удивлённый вид, что данного явления не существует, просто неприлично. ЛГ это касается, видимо, не в последнюю очередь.
Театр ли, газета – это не только творчество, но и организационные структуры, со своими нежилыми помещениями, бухгалтерией и т.п. И буржуазная власть находит тысячи способов влиять на эти атрибуты для искусства. Джигарханян полностью это признал. Думаю, что и Юрию Михайловичу всё это очень хорошо известно.
В качестве аргумента своего тезиса об отсутствии цензуры Юрий Михайлович называет ряд работ видных режиссеров: Богомолов «Идеальный муж», Райкин – «Все оттенки голубого», Звягинцев – «Левиафан», Кулябин – «Тангейзер», Захаров – «День опричника».
Но все эти работы и есть подтверждение того, о чём сказано выше. Они не затрагивают сущности власти. Это всего лишь симулякры подлинной критики авторитаризма и засилья олигархической власти. Так, робкие намёки на потребу истосковавшемуся по реальной критике зрителю и эпатаж, эпатаж, эпатаж, не более того. Это своего рода телевизионные поделки, только идущие в театре. Лёгкий юмор и утончённая эротика! Какая тут может быть цензура?
Тональность критики, избранной Ю.Поляковым говорит о его провластной позиции. Но критикуя Райкина, он выступает, тем самым, за определённые ограничения для воплощения творческих замыслов художника. Пусть даже и либеральных, пусть даже и в лице «несдержанных зрителей». Но завтра, когда какой-либо режиссер надумает снять критическую в отношении власти картину, ему уже другие «несдержанные зрители» покажут своё недовольство. Так и разрастается авторитаризм, доходящий в своей логике до диктатуры.
И если Райкин со Звягинцевым по-своему делают полезное дело – выступают за свободу творчества, самовыражения, пусть даже и в либеральном её понимании, то Поляков, напротив, эту свободу «гасит», поддерживает игру власти в традиционализм и архаику. Особенно на страницах ЛГ.
Свобода когда-нибудь позволит выйти на подмостки и по-настоящему достойным произведениям. Цензура навсегда похоронит эту возможность.
Прислушиваясь к критике Ю.Полякова, во многом справедливой, следует иметь в виду, что он является прямым конкурентом К.Райкину на театральных подмостках.
Сущностной разницы, при этом, между ними нет никакой. Оба вместе они есть порождение буржуазно-либеральной жизни общества.
Только эротика у них разная. У одного «лёгкая», а у другого «тяжёлая».