Моя семьяа переехала в Сокольники в 1960 году. Тогда мне было три года. Родители Юры Тихонова, одноклассника моего брата Лени, предложили обратиться к воспитательнице группы, в которую ходил Юра до школы, вместо детского сада. Юра прожил всю свою жизнь в каменном доме на Песочном переулке, доме для работников МПС. Каменных домов в то время было мало, практически все дома в Сокольниках в моем детстве были деревянные. При входе во многие подъезды этих домов чувствовался спертый воздух. В нос обычно ударял специфический затхлый запах. Во многих подъездах деревянных домов часто пахло котами, которые шныряли по лестницам. Зачастую в этих домах на потолках виднелась деревянная решетка, с обвалившейся штукатуркой. Лестницы в подъездах были деревянные, и когда по ним начинаешь подниматься, они начинали скрипеть. Квартиры в этих домах были преимущественно коммунальные.
Иногда дома загорались, но быстро приезжали пожарные и тушили их. Как-то соседний с нами дом загорелся и пошел дым. Все сбежались. Я с братом Леней тоже пошла смотреть. Мы вышли и встали напротив горящего дома с другой стороны улицы. На первом этаже этого дома в окне мы увидели мужичка. Он сидел, глядел на толпу в окно и пил чай, лицо его было довольное. Было ясно, что ему нравится, что на него глазело так много людей.
В одном из таких деревянных домов на первом этаже жила моя няня Елизавета Николаевна Тюльпина. Ее дом стоял по улице Сокольнический переулок. На месте ее дома сейчас стоит дом, где расположен магазин – «Дом кожи в Сокольниках». В квартире Елизаветы Николаевны было четыре комнаты и кухня. Отопление у них было газовое и на кухне стояла газовая колонка, ванной у них не было. В двух комнатах располагалась Елизавета Николаевна с взрослыми дочерью и сыном. Две другие комнаты занимала соседка, высокая худощавая надменная женщина. Когда соседка умерла, Елизавета Николаевна мне отдала хранившиеся у нее очень красивые вышивки из черного и серебристого бисера. Отношения у Елизаветы Николаевны с соседкой были напряженные. Они друг друга недолюбливали, так как соседка была не довольна, что к Елизавете Николаевне приходили дети. До нашей группы, дети оставались у Елизаветы Николаевны на полный день. Сначала она с ними гуляла, а после прогулки дети оставались дома у нее, где она их кормила и занималась с ними. Но соседка написала на нее жалобу, после чего Елизавета Николаевна стала детей брать только на прогулку. Если эту соседку я воспринимала злой колдуньей, то няню доброй волшебницей. Больше всего я помню комнату самой няни. Когда я входила в эту комнату, я как бы погружалась в мир доброй феи. Елизавета Николаевна была интеллигентной, образованной женщиной. Взрослые говорили, что она дочь царского генерала и окончила Институт благородных девиц.
В комнате у стены располагался кожаный диван с полкой, на котором стояли слоники и еще какие-то безделушки. На столе взгромоздился большой аквариум с рыбками. Когда я иногда оставалась у Елизаветы Николаевны Тюльпиной, то Е.Н. спускала старую воды через резиновую трубку из аквариума в ведро, а новую туда наливала.
Были случаи, когда меня не забирали после прогулки, а я оставалась у Елизаветы Николаевны позже. Она меня угощала очень вкусными котлетами. Тогда мне казалось, что таких котлет у нас дома не бывало. Но думаю, что это мои фантазии. Елизавета Николаевна иногда заходила со мной в церковь Воскресения в Сокольниках. Весь советский период наша церковь была действующей. Резкий запах ударял мне в нос и разъедал глаза. Тогда мне там не нравилось. Трудно дышать, полумрак, ничего не понятно, хотя потом, когда я стала взрослая, все изменилось. Мои родные не были верующими, но не возражали против этого.
Вместе со мной в эту группу ходило около десяти детей. Елизавете Николаевне в то время было около 60 лет.
Я и другие дети утром приходили к Елизавете Николаевне. Собравшись вместе, мы шли к парку и по дороге к нам присоединялись еще другие дети, которые жили в домах, расположенных по пути. Сначала мы шли по Сокольнической слободке и доходили до Песочного переулка, где стоял большой каменный дом, на углу которого до настоящего времени располагается аптека. Интерьер ее так и не изменился, а сохранился и передает атмосферу 60-х годов. Наибольший мой интерес в аптеке тогда привлекали спринцовки, плитки гематогена и упаковки в виде продолговатых конфет витамина С, которые лежали под стеклом витрины. Все это и другую медицинскую продукцию я любила разглядывать будучи более взрослой девочкой. Иногда я просила родителей мне купить гематоген или витамин С. Они были вкусные, особенно витамин С.
Летним утром, когда меня мама одевала, то обязательно наливала с собой воду в маленькую белую пластмассовую овальную фляжку с пластмассовым ремешком. Вкус воды во фляжке имел определенный приятный привкус. Иногда мне делали холодный чай с лимоном. Это были замечательные незабываемые прогулки по лесу. Она обращала внимание на травки, цветы, деревья. Тогда, как и сейчас, в Сокольниках росло множество цветков голубеньких и желтых – лютиков, мать-и-мачех, куриная слепота, ландыши и другие. Периодически в лесу мы видели лосей и белочек, как и сейчас.
Но основное любимое место для прогулок был навес детского театра в Детском городке, под которым мы сидели. Мы, все дети, играли в лесу рядом с Детским театром, а Елизавета Николаевна сидела под навесом театра. Она собирала нас всех и читала нам русские народные сказки. Наиболее любимая моя сказка в то время была «Крошечка-Хаврошечка». Особенно меня завораживал момент, когда коровка говорила Хаврошечке, чтобы та, после того, как ее зарежут и съедят, собрала кости и посадила. И на том месте вырастит яблоня.
Елизавета Николаевна учила нас писать и читать. Она давала нам задания, и дома мы писали прописи: крючки, крестики и палочки. А тетради приносили ей на проверку. У нее была сумка на колесиках, где лежали книжки. Когда кому-то из детей поручали вести сумку, он очень этим гордился. Чаще всего поручения Елизаветы Николаевны выполняла Марина. Она была выше многих и самая смышлёная.
Учила нас Елизавета Николаевна и некоторым играм. Наиболее запомнившиеся мне игры были - «бояре», «каравай» и «гуси-лебеди».
Елизавета Николаевна разучивала нас играм:
играя в игру «Бояре» мы делились на две группы, которые, держась за руки, по очереди ходили друг к другу.
- Бояре а мы к вам пришли,
Молодые, а мы к вам пришли.
- Бояре а за чем пришли
Молодые, а зачем пришли.
- Бояре мы невесту выбирать.
Молоды,е мы невесту выбирать
- Бояре, а какая вам мила
Молодые, а какая вам мила?
-Бояре, нам вот эта мила.
Молодые, нам вот эта мила.
И ребята этой группы группировались и показывали ту, которую они выбирают.
Когда играли в «каравай», то брались за руки в хоровод. В центре стоял один из детей. Если стояла, например, Марина, то все пели: «Как на Маринины именины испекли мы каравай. Вот такой вышины». Тогда все вместе поднимали руки. «Вот такой ширины» - пели мы и растягивали круг, чтобы он становился как можно более широким. Из-за этого иногда связка из рук рвалась, и все, смеясь, падали. А при словах «вот такой ужины», все ребята шли в центр и практически сжимали Марину.
Играли с нами также в пальчиковую игру «сорока-воровка». Было очень смешно и весело, когда она начинала щекотать подмышками. Елизавета Николаевна подзывала по очереди каждого из нас, брала ладошку и начинала загибать пальчики: «этому дала, этому дала, этому дала, этому дала, а этому - ничего не дала». Хотя конец был известен, но мы просили много-много раз играть в эту игру.
Нравилась мне и другая игра.
Елизавета Николаевна сажала рядом с собой и спрашивала меня:
- Кисонька-Мурысонька - где была?
-В коморке, отвечала я ей.
Потом следовали слова:
- Что пила?
- Молочко.
- А мне дала? – был последний вопрос игры.
Дальше можно было ответить «да» или «нет», по желанию.
И тогда Елизавета Николаевна, если я говорила «да», начинала меня гладить по головке и приговаривать - молодец, кисонька.
А если я отвечала «нет», она начинала шутливо браниться, грозя пальцем – плохая кисонька.
Сидя под навесом театра, мы ставили друг напротив друга деревянные скамейки с резными спинками и играли на них. Именно в группе Елизаветы Николаевны я научилась впервые делать «секретики». Мы собирали разные цветочки, фольгу от конфет и смальту, которая оставалась от выставок. Все эти «драгоценности» укладывали в неглубокую вырытую ямку в земле, прикрывали сверху стеклышком, которое засыпали землей, после чего аккуратно раздвигали землю и с любопытством смотрели на узор картинки, который появлялся.
Зимой Елизавета Николаевна нас научила делать из снега замки со стеной вокруг него. Украшали мы эти замки кружочками разноцветной фольги. Это были крышки от бутылок из-под молочных продуктов. Тогда бутылки с молоком закрывались белой крышкой, кефир — зеленой, ряженка — желтой с белыми полосками. Лепили мы и снеговиков. На снегу валялись голые веточки от деревьев и сосновые ветки с иголками. Метелочками этих веток мы украшали постройки из снега.
Когда кому-то из детей исполнялось 7 лет, и с сентября он шел в школу, Елизавета Николаевна дарила ему книжку. Я помню, что детям старше меня она подарила «Королевство кривых зеркал», а мне она подарила «Динку» В.Осеевой - книгу про девочку, живущую во время революции. Потом театр сгорел и на его месте сделали большую детскую площадку на асфальте. Рядом с Детским театром в лесу стояла деревянная Детская пожарная станция. Я там особо никаких детей не видела, но эта постройка всегда вызывала мое любопытство и интерес.
Уже, став школьницей, я продолжала иногда заходить к Елизавете Николаевне домой просто так, навестить. Лет в десять она мне давала читать дореволюционные издание книг Бернетт Френсис Ходжсон «Маленькая принцесса» и «Таинственный сад». В советское время их не издавали. Вероятно, из-за того, что там главные герои были дети из богатых семей. На меня эти книги произвели сильное впечатление тогда, да и сейчас тоже. Как-то в сентябре (это было до 1981 года) после летних поездок, я шла мимо дома Елизаветы Николаевны и встретила ее сына. Выяснилось, что она умерла этим летом и похоронили ее, кажется, на Новодевичьем кладбище. Он мне предложил сходить на могилу. Я захотела, но так и не собралась.
Детский городок
Еще до школы мама и папа водили меня на занятия в Дом детского творчества (ДДТ). Там я посещала кружек английского языка (по учебнику В. Скульте). Это был первый мой учебник с картинками, правда не цветными, и разными историями. На первой и второй страницах были написаны и нарисованы «кошка» и «шляпа», которые произносились на английском языке очень похоже «кэт» и «хэт». Там же, в ДДТ, я ходила на фигурное катание. Но кроме коньков у нас были занятия хореографии. У меня было сшитое специальное белое платьице. Мы стояли у станка - перекладины рядом с большим зеркалом и вставали в разные позиции. То выдвигали носок одной ноги вперед, то в сторону, то назад под звуки фортепьяно. Зимой на катке у нас были показательные выступления, как у настоящих фигуристов. Я тоже выступала, только не помню уже под какую музыку. Выступления у нас проходили на катке, расположенном за ДДТ. У меня было красивое вишневое вельветовое платье. Тогда в магазинах ничего нельзя было купить, поэтому покупали и платья и коньки друг у друга. Ребенок вырастал из старого размера и вещи его продавали младшим детям. Рядом с ДДТ стояли теплые раздевалки, где мы и переодевались. Пальцы моих ног часто замерзали в коньках, хотя на мне были всегда шерстяные носки, так как тогда коньки были не утепленные, а зимы были холодные.
Кроме этого катка и катка в центре парка, был каток и у Ледяного дворца. Там были установленные специальные металлические перила для начинающих, чтобы учиться кататься на коньках. Туда я ходили уже школьницей с подругами.
Мой брат Леня в детстве ходил в иные кружки, чем я. Он ходил в изостудию. Сейчас этот домик снесли. Там теперь расположились клетки с птицами. Кроме этого он посещал конный клуб «Урожай», находящийся за территорией парка.
Справа от Летнего театра в Детском городке стояла большая клетка, где жили разные птицы и белки. Особенно интересно было наблюдать за белками, которые запрыгивали в круглый барабан и бежали в нем, из-за чего барабан быстро крутился. Дети засовывали в щели сетки разные семечки и орехи, а белки их вытаскивали и грызли.
Из школьного детства вспоминается летний школьный лагерь, примерно в июне 1967 – 68 года. Обычно я уезжала к бабушке, но в этот раз попросилась записать меня в лагерь. Мы приходили утром в школу (№375 - сейчас там техникум), где все собирались и потом дружно шли в парк в Детский городок. Обедали мы в детском кафе, где сейчас кафе «Море внутри». Иногда нас водили в соседний бассейн. В лесу, рядом с ДДТ, был расположен летний домик, где можно было взять поиграть настольные игры. Рядом были столики и стульчики. А на полянке стоял маленький детский фонтан. Сейчас от этого места остался только этот разрушенный фонтанчик. Наверно, не многие посетители парка знают о его существовании, так как это место уже заросло деревьями и кустарниками. Поэтому оно становится еще более таинственным. Тогда любимыми настольными играми детей были игры с кубиками и фишками, а также и многие другие игры: «Ловись, рыбка», мозаики, одежда для картонной куклы, лото и многое другое.
Уже став взрослой, в начале 90-х, мы - я с моей мамой и с моими детьми - ходили смотреть мультфильмы в ДДТ.
Пруды
Пруды Сокольников всегда притягивали меня. Они всегда были по-своему живые. Пруд «Золотой» всегда был излюбленным местом для гуляния всей моей семьи. В 60-70 годах на пруде рыбаки ловили рыбу, а зимой плавали «моржи». Потом в 90-х он стал зарастать и высыхать. В 2010 году, когда была жара, молодой лось прыгал и резвился по воде, которой немного еще оставалось в пруде. Сейчас этот пруд преобразили и туда запустили лебедей, организовав место тишины. Вокруг пруда мы любили гулять, а плавать мы ходили на Путяевские пруды или на Оленьи.
Мой брат, Леня, в детстве любил ходить на пруды и ловить там головастиков. У него были аквариумы и он держал там тритонов, ящериц, лягушек. Кроме этого он увлекался разными зверьками. Поэтому дома у нас были хомячки, белые мышки, тритончики. Наш хомячок жил в аквариуме. Мы ему отдали варежку из коричневой кожи с мехом. Он туда залезал и затаскивал внутрь много кусочков бумаг. В его щеках всегда было много сухарей, которые он туда прятал — запасал. Этот хомячок периодически вылезал из аквариума и бегал по комнате. Однажды он прогрыз дырку к соседям из соседней квартиры. Там жила пожилая семья академика Туманова. Мы жили всю жизнь в доме, в котором проживали преимущественно сотрудники Академии Наук. Когда они поняли, что это наш хомячок, то они к нему стали более лояльно относиться и даже подкармливать.
***
Как-то мама купила в магазине карпа. Он еще был живой, когда его принесли домой, с усилием дышал, иногда бил хвостом. Тогда я поняла, что он скоро умрет, и мне стало жаль его.
- Давайте пустим его в ванну, - стала просить я родителей. Мы наполнили ванну и пустили туда карпа. Карп стал двигаться и поплыл, ну теперь мне стало его еще более жалко. Как же я его смогу после этого съесть? И я стала уговаривать родителей выпустить его на свободу.
- Ну, пожалуйста, давайте отпустим его в пруд, - просила я. Родители согласились без особых уговоров. Я и папа взяли карпа в ведерке и понесли в Сокольники, а там выпустили его в пруд.
Выставки
В Сокольниках постоянно проводились международные выставки. Хотя выставки преимущественно были посвящены какой-то промышленности, но мы все любили туда ходить. Был «железный занавес», большинство людей не пускали ездить за границу, да и иностранцев было мало. А на выставке можно было увидеть представителей из других стран. Мы видели «живых» иностранцев, а не по телевизору. Тогда иностранцы воспринимались как диковинка. Можно сказать, что мы ходили на выставку, как в зоопарк. Мы разглядывали их, а они нас. Кроме этого, на выставках давали круглые значки, а на некоторых можно было заполучить большой полиэтиленовый пакет с картинкой. Пакеты такие тогда в Москве не продавались. На выставке их обычно, как говорили, «выбрасывали», то есть выносили немного, и толпа народа набрасывалась на них и моментально разбирала. Иногда я видела иностранцев, которые фотографировали нас в этот момент. Глядя на эту «голодную» толпу мне всегда было стыдно, хотя я сама тогда пыталась выхватить пакет. Такие пакеты вызывали всеобщую зависть у людей. Как-то на японской выставке раздавали красивые веера, в форме капли. Тогда все тоже набрасывались на них, но мне так и не досталось веера, и я дома сделала себе веер похожей формы из картона, на который приклеила аппликацию. В Сокольниках проводили химические выставки, на которых можно было набрать всякой всячины, например, различные пластмассовые коробочки.
Особое место среди всех выставок, занимала выставка 1976 года, посвященная 200 лет США. На нее приходилось стоять около четырех часов. Каждому пришедшему, в руки давали цветной пакет с журналами про Америку, включая альбом с декларацией прав независимости. На этой выставке были разделы, посвященные не только промышленности и сельскому хозяйству, но и другим областям. Например, раздел истории, со стендами, описывающими различные важные события. В разделе по искусству были стенды, посвященные музыке и кино. Каждый посетитель мог получить маленькую пластмассовую пластинку с американскими песнями в стиле «кантри». У стендов можно было задать любые вопросы консультантам из Америки. Кто-то рассказывал, что там видел и разговаривал с журналистами «Голоса Америки» - женщиной средних лет и молодым мужчиной. Эта выставка тогда вызывала больший интерес.
Развлечения парка
В школьные годы 1965-1975, как и сейчас, стояли аттракционы. Тогда они располагались там же, где и сейчас, но и за нынешними аттракционами, рядом с тиром. Тогда там был и необычный аттракцион. Кажется, его называли – «Чертово колесо». Широкий диск крутился, и на него надо было запрыгнуть. Но центробежная сила сбрасывала людей с диска, и всем было весело. Сейчас я такого аттракциона нигде не видела.
Как-то раз, в раннем возрасте, когда я каталась на карусели, начались съемки какого-то художественного фильма. Как и сейчас были укреплены скульптуры различных зверей- слонов, верблюдов, лошадей, на которых сажали детей. Когда начались съемки, всех, кто был на карусели катали бесплатно много раз, пока снималась сцена с аттракционами. И это было здорово!
В Сокольниках меня всегда поражало то, что если отойти в сторону от центра минут 10, то окажешься в совершенно пустынных или даже заброшенных местах. Уже за кольцевым просеком начинался лес, где можно было гулять. Там мы зимой ходили на лыжах, да и сейчас ходим. Увлекательным развлечением у нас было наблюдение за самолетиками, которые делали ребята, занимавшиеся авиамоделированием. Обычно запускали самолетики на площадке рядом с прудом. Вокруг собиралось гуляющие люди, которые за этим наблюдали. Уже издалека был слышен специфический жужжащий звук летящего самолетика. Теперь там площадка для детей с особенностями развития. Весной, когда растаивал снег на асфальтированных дорожках, шли ручью и мальчишки пускали по ним самодельные кораблики.
Мой папа иногда со мной ходил играть в шахматы. Раньше играли в шахматы, кроме как в специальных крытых клубах, еще в определенном месте в лесу. Там были установлены деревянные столики и стульчики, за которыми сидели шахматисты. Это место и сейчас легко найти по тропинке и соснам, которые там рядом растут. Иногда заглядывали я с папой в место, где проводились тренировки собак. Тогда, те люди, которые должны были провоцировать собак, были одеты в большие ватники и собаки набрасывались на эти ватники, впиваясь своими клыками в руку. Даже со стороны это очень впечатляло.
Одним из любимых наших занятий - было ходить в зеленые театры, где пускали фильмы. Даже, если мы не шли смотреть фильм, а просто проходили мимо, то наверняка подглядывали в щели в деревянных заборах. Сколько интересных фильмов я там увидела впервые! «Мое последнее танго», «Мистер Питкин в тылу врага», «Возраст любви» и многие другие. В Зеленом театре, расположенным рядом с малым входом, под сценой периодически жили щенки, которых мы подкармливали. У меня дома собак не было, и там я отводила душу.
Если с папой я занималась спортом, то будучи подростком с мамой я любила гулять по аллеям парка и делиться своими проблемами и переживаниями. Часто заходили мы с ней в большой розарий и любовались чайными розами.
В 90-х, когда было довольно бедно, моя мама брала с собой моих детей Ваню и Машу и ходила с ними в малый розарий в летнюю библиотеку-читальню. Она брала там газету «Медицина для вас», а на обратном пути она детям покупала по бублику и это казалось им роскошью.
Все части Сокольников для меня важны. Каждое место парка вызывает поток воспоминаний и переживаний, связанных с разным возрастом.