Территория современной Белоруссии
1708 год, лето.
Капитан князь Федор Переславский в составе своего пехотного Новгородского полка выдвигался навстречу главной шведской армии.
Был вызван в штаб к фельмаршалу графу Борису Петровичу Шереметьеву. Тот был выглядел озабоченым (впрочем, как всегда). Сказал:
- Спасибо, князь, за хороший доклад. Отчет и расчет. Но есть разговор.
Федор наторожился. Шереметьев всегда говорил негромко и отчетливо. Не просто так.
- Ваше сиятельство, господин князь, мы имеем сведения о наступлении генеральной армии шведского короля Каролуса. Но мы должны иметь точные сведения. Иначе будут потери и поражения. Я прошу возглавить состав надежных бойцов и пойти в дальнюю разведку. Это нужно. Я должен получать регулярные сведения. Какие добудете. Также, не берите полностью казачий состав. Я мазепинцам не доверяю. О Вас наслышан и верю.
Выйдя, Федор задумался. У него были испытные бойцы, которые пойдут в разведку на край света. Но задача была опасна.
В своей палатке он увидел букетик цветов. Тот стоял не в вазочке, а в обрезке бутылки. Он понял. Это подарила маркитантка Марфа, весьма симпатичная особа из обоза.
Марфа, считающая себя опытной грешницей, обижалась на невнимание Федора. Она оказвала столько знаков внимания, а он?
Он думал о другом.
Когда он думал в палатке, она зашла, чему денщик по привычке не препятствовал. Очень мила, круглолица, круглобока, с красивой тугой косой, принесла свежий букетик, обновила, задумчиво вгляделась в глаза. Спросила:
- Слышала, что Вы в дальнюю разведку уходите?
Откуда она могла слышать?
- Ухожу, да.
- А увидимся ли мы?
- Не ведомо.
Она задумалась, затем внезапно обняла Федора, прижалась и принялась целовать.
- Милый, любимый, а когда тебя повстречаю?, не отпущу, пока ты здесь.
У Марфы была своя упряжка и телега. Где было много полезного добра. Ее весьма любили в армии. Даже обижались на Федора за его невнимание к Марфе.
Но затем, вечером, когда Федор обходил лагерь, услышал женский стон. Тот раздавался из телеги Марфы. Что такое?
Марфа сидела в своей телеге и держалась за щеку. Вид был мученичский. Федор подсел рядом.
- Марфа, открой рот.
Та послушно открыла, так и оказалось. Правый нижний коренной никуда не годился. Весь черный, десна красная, опухла. Надо удалять. Самый лучший зубодер в армии был сам Государь. Даже сумку с соответветвенными инструментами при себе имел. Впрочем, он умел и головы рубить. Но бросать красивую девушку в таком положении было нельзя.
В обозном хозяйстве быстро нашлись небольшие щипцы, фляжка с водкой. Федор налил в чарочку, велел, чтобы выпила и открыла рот. А сам принялся промывать принесенные щипцы и свой охотничий нож.
После приготвлений полез к ней в рот, делал необходимые надрезы, щипцами дернул зуб. Марфа вскрикнула, как-то забылась, скорее заснула.
Через день осмотрел нанесенную рану. Все было нормально.
Затем вечером, когда Федор обдумывая полученное задание, снова прогуливался по обозу, увидел Марфу, которая явно его поджидала. Она, вцепившись в Федора, не могла его выпустить. Потащила под свою телегу, они завалились и предались любви.
Вначале у нее во рту был вкус крови, потом перестал.
Но любовью заниматься было некогда. Вовсю шли сборы разведотряда, примерно дюжина человек.
Были опытные сильные выносливые люди из его Новгородского пехотного полка. Впрочем, хорошо умели верхами ездить, упряжкой управлять. Проверил на качество мушкетов, пороха, (заодно на качество стрельбы). Но пули ложились кучно и прицельно. Строевой подготовкой в разведке заниматься не надо. Надо передвигаться тихо. Никаких шпор, ни палашей, даже сапоги будут греметь. Хорошо, что многие солдаты умели плести лапти. В походе лапти с онучами весьма пригодятся. Легкие, воздушные. Медленно промокают, быстро высыхают.
Все переоделись (включая Федора) в добротную крестьянскую одежду, построились перед фельдмаршалом. Тот слегка удивился их виду, но все понял, не стал задавать лишних вопросов, пожелал удачи. Последняя стояла Марфа, махала платочком, им же утирала слезы.
Отряд цепочкой ушел в лес.
Легко сказать, приказать (впрочем последнее тоже нелегко), но трудно исполнить. Навстречу двигалась главная армия короля Карла Двенадцатого. Армия мощная, дисциплинированная, спаянная многолетними воинскими традициями, не знающая поражений лет сто. А король Карл был последний дерзкий викинг. Внушительную шпагу носил отнюдь не для украшения мундира. Был полководцем, но отличался непредсказуемым нравом, куда он поведет армию, было непонятно. Нужна разведка. Шли в разведку.
Вначале в сапогах, затем переобулись в лапти для тишины хода. Костров не разводили, питались солониной да галетами, благо их набрали немало. Главной тяжестью были мушкеты с боеприпасами, коих берегли от сырости.
Спали укрывшись плащами, прижавшись друг к другу. Днем рассыпались цепью, искали. Шли. Кое что нашли.
Это был разоренный поселок, в котором остались заплаканные женщины. Они радушно приняли непрошеных гостей, даже порезали оставшихся кур. Светлоглазые детки так и суетились вокруг ног, соскучившись по мужскому вниманию. Особенно один маленький, по имени Василек. Он вцепился в ногу и звал Федора батя. Выносить это не было сил. Федор спросил:
- Где же ваши мужики?
- Вон, там, сходи, посмотри в канаву. Надо бы схоронить, да сил нет. Свеи приехали, а наши припасы припрятали, прикопали. А эти хитрые такие. Чувствуют, где земля рыхлая, где теплая, холодная, настоящая. Там и копали. Много нарыли. А мужиков сам погляди, я не могу.
За околицей была большая канава. Она была заполнена трупами. Они валялись как мешки, расстрелянные из ружей. В душе Федора возник гнев. Настоящий.
Хозяйка (ее звали Маша) вечером ставила самовар (побитый шведским сапогом), рассказала, что основные свеи идут определенной дорогою, а здесь шастают их маркитанты, да разведчики. Они и натворили беды.
Сейчас я вам сам сделаю беду, подумал Федор, которого обнимали за ноги малые детки, и вспоминая страшную канаву.
Выступили утром. Виднелись свежие тележные колеи, по коим и шли. Дальше слышалось конское ржание и был теплый навоз. Тут отряд рассыпался. В лесу виднелся небольшой обоз из трех неупряженных телег. Бойцы их окружили.Шведы раскладывали костер и отдыхали. На телегах было много добра, видимо пополненного в последнем пленном селении, за что было расстреляно его мужское население, на что Федор еще раз нахмурился. Люди придвинулись, подготовились.
Федор присвистнул по-птичьи. Из ближних кустов поднялись стволы мушкетов. Федор крикнул:
- Огонь, вперед!
Загрохотали выстрелы. Поднялся пороховой дым. Бойцы бросились добивать шведов. Живых и раненых, из коих никого не осталось.
Далее Федор, осмотрев поле боя, сурово велел запрягать упряжки и вести их обратно в поселок. Так и сделали. Запрягли по паре лошадей и повели их обратно в поселок. Тоже мне, разведчики, шуму наделали.
В поселке была неистовая радость и некий переполох. Бабы кричали, дети визжали. Василек прыгнул и повис на Федоре.
Мужиков уже схоронили. Зловещая канава была пуста. Там стоял простой крест. А женщины приходили и молились.
Из привезенных припасов наделали каши, подмаслили, подсушили (чтобы легче была), сальца и мясца соленого, Пригнанные шведские телеги тут же нарубили и посовали в дровницу, Колеса с осями, правда, оставили, тщательно припрятав. Коней пришлось забивать, ошкуривать, разделывать. Опять задержались.
Слишком много крови и шума для разведки. Конину женщины сразу затушили, посолили, просушили для похода. А в походе нужно есть хоть сырые грибы, хоть кору с деревьев, хоть что.
Но важное Маша ему сказала. Ночью прилегла к нему на полать, бормотала.
- Большая свейская рать идет старым трактом. Идут непрерывно, как поток какой-то. А вокруг раздвинулись обозы с такими татями, чтобы все у нас отнимать, чтобы всех убивать.
Так, направление главного наступления примерно понятно. Утром вызвал Решетникова и Петрова.
- Так, вот донесение, вдвоем, хоть умрите, доставьте в штаб. Если в походе один умрет, пусть доставит второй.
Так двое молча ушли из лагеря, унося донесение. Остальные, собрав полученные припасы, трофейные боеприпасы, двинулись дальше.
Все же намерения шведов надо было знать получше. Наши разведчики подошли к большой старой дороге. Там слышался гулкий топот сапог и конских копыт, гортанная жесткая речь, скрип телег. Звуки идущей армии. Но куда? Выясним.
Армия растянулась неким потоком, а наши разведчики терпеливо наблюдали из кустов, молча страдая от комаров и иных москитов.
Затем показался одинокий офицер с перевязанной рукой. Раненый, из лазарета. Годится. Из лазарета ушел, в свою часть не пришел. Искать не будут. Федор сделал знак рукой. Двое бойцов бесшумно забежали шведу за спину, резко положили, уволокли в кусты. Там он постепенно пришел в себя.
Это был молодой симпатичный офицер, по документам капитан Эстергландского пехотного полка по имени Юлиас Лингрстрем. Когда капитан как то смог разговаривать, говорили.
Юлиас подтвердвердил, что король непредсказуем, но весьма смел и опасен на войне и поле боя. Куда идет армия, не знает никто. А еще, что на подмогу армии идет другая армия с севера, они должны соединиться и это будет великая, непобедимая армия. Много рассказал интересного. Федор записывал.
Про северную армию Федор понял. Это был корпус генерала Левенгаупта с сильным обозом. Где он, далеко? А как себя поведет основная шведская армия во главе с Каролусом?
Надо собирать сведения, а перед глазами были глазки маленького Василька. Много говорили с пленным Юлиасом. Тот разговорился, как-то оживился, рассказал, что они в роду потомственные рыцари, должны служить короне, но сам никогда зверства к мирному люду не допускал, своих людей удерживал. Вообще, к русским относится хорошо, ему неприятна эта война.
- Герр официр, не убивайте меня, я ничего не расскажу про вас. Вы же не знаете, они ищут ваш отряд.
Федор действительно не знал, но о пропаже обоза, о пропаже капитана шведы уже знали и всполошились.
Король Карл вызвал к себе генерала Лоренца Крейца, командующего кавалерией. Король был крайне раздражен. Но хуже всего бывали его вспышки гнева, за которые его за глаза называли берсеркиером. Но здесь обошлось. Король довольно сурово выговорил Крейцу о том, что пропал обоз, исчез офицер, в тылу действует какая-то русская часть, а мы не знаем. Узнать, ликвидировать.
Крейц принял немедленные меры. Он вызвал драгунских полковников Ельма, Тоба, Дюккера и Юлленшерна, раздал приказания.
С тех пор шведские драгуны потеряли покой. Шведские драгуны представляли конницу, вооруженную мушкетами, которая могла выполнять функции пехоты и эффективна в разведке. Они рассыпались мелкими отрядами по окрестным лесам и обратились в подобие щупальцев древнего осьминога, которые тот их раскинул повсюду.
Расставили часовых, улеглись спать, а Федор в бессонице расхаживал по лагерю. Завтра надо идти, пленный офицер пойдет только под ружьем. Если его отпустить, то его допросят серьезные шведы, и он должен будет отвечать на их непростые вопросы. А перед ним в памяти была страшная канава и чистые глаза Василька. Федор достал свой охотничий нож, подошел к спящему шведу, поглядел в его молодое лицо. Затем коротким ударом под ребро его убил.
Шведы своим потоком двигались дальше. Наши разведчики выдвигались рядком, наблюдали. Шведы явно отклонялись к югу. Порох был в порядке, а вот бумага отсырела и испортилась. Ничего, Федор велел надрать бересты, затем гвоздем нацарапал донесение и еще двое отправились в штаб. Только бы дошли. Опять ночевка в знакомой деревне. Опять знакомые дети, которые с писком бросились обнимать. Василек прыгнул, ухватился и вцепился в него, повис. Марфа приготовила щи в большом глиняном горшке на всю поредевшую ватагу. Соседки, родственницы и свойственницы, просто соседки, сбежались помогать. Вечером Марфа залезла ему на полать. Забормотала.
- Свеи конные везде шастают. Вас выискивают. Даже говно находили, прости господи, ощупывали да вынюхивали. Идут по вашим следам, охотники эдакие. Ох, берегитесь.
А Федор вспоминал молодое привлекательное лицо шведа и не спал. Он осторожно вышел во двор, улегся на сноп сена и глядел на звезды. Была ясная погода. И был звездопад. Звезды падали одна за другой. Но Федор никогда не успевать загадать желание. А сейчас звезды были хороши. Все же один раз загадал. Чтобы кончилась эта война, чтобы не убивать симпатичного молодого шведа, который лично ему ничего плохого не делал, чтобы не видеть канавы, полные трупов. Впрочем, это он подумал с опозданием, звезда была быстрее.
Ушли рано утром. По пути виднелись следы конских копыт и свежий конский помет. Путь непрост. Но шведская армия шла вперед, отклоняясь на юг. Послали еще двух связных с посланием на бересте.
Остались вчетвером. И нарвались на шведский отряд. Пешие драгуны в синих мундирах, треуголках, с палашами и мушкетами наперевес. Они уверенно шли густой цепью. Федор негромко сказал своим:
- Рассыпаемся. Встречаемся у речки, большого дуба.
Они рассыпались в разные стороны. Правда, многочисленные шведы тоже рассыпались и бросились в погоню. Началась сильная стрельба, запахло порохом, было невероятно выжить в этом аду. Федор метался как заяц, бросил свой мешок, мушкет, видел, как пули сбивали ветки, осыпали листьями, врезались в деревья. Бежал. Влез в какое-то болото, укрылся в зарослях. Замер. Видел, как шведская цепь прошла мимо, переговариваясь на своем. С трудом вылез из болота. Побрел неизвестно куда.
Затем вспомнил, что его должны ждать у большого дуба. Дуб нашелся, но там никого не было. Федор без сил повалился и долго глядел на плывущие по небу облака. Федор знал, что облака есть подобие тумана. Но почему они не перемешиваются с другим воздухом? Облака все плыли, медленно и величественно. Как непохоже на эту бешеную гонку, свирепые убийства. А потом Федор забылся.
Очнулся от того, что его нежно поглаживают по голове и напевают что-то ласковое красивым женским голосом. Он очнулся, открыл глаза. Это была красивая белобрысая, простоватая девушка. С чудесным ясным искренним взглядом, толстой косой. Она ласково улыбнулась:
- Очнулся, наконец. Я знала, что все будет хорошо. А твои товарищи не дошли. Постреляли их свеи. Ох, и лютые люди. Идти можешь?
Федор с трудом поднялся, пошел за девушкой. Ее звали Анфиса. Они зашли в какие-то заросли, где стояла избушка. Там стряпничала старушка, что недоверчиво уставилась на пришельца. Анфиса торопливо объяснила, что это наш воин и она его нашла под большим дубом. Он будет их спасать, хотя вороги и так в такую чащобу не суются.
Мать успокоилась, пригласила к столу, где был грибной супчик, весьма сытный. Федор аж повеселел:
- А откуда лук?
- Сеянец свой, огородик имеется. Там еще репа сладкая, зелень разная. А так лес-батюшка кормит. Травами, а грибов-ягод столько дает, в год не укормишся. На базаре продаем. На нашу корову погляди. Молочко, простоквашка, творожок, маслице. Не пропадешь.
Несмотря на скромный вид, хозяйство получалось неплохое. Вот только хозяин в прошлый год помер, трудно стало.Федор решил задержаться на несколько дней, отдыхал, отпаивался молоком, да травяными лесными настоями. Ходил к большому дубу, бесполезно. Никого. За это время починил хозяйкам крышу дома. По вечерам при свете лучины царапал на бересте свои донесения.
Но надо в путь.
Женщины это понимали, кое что собрали в заплечный мешок. А потом вечером Анфиса к нему подошла.
- Федор, мы же одни с мамой остались. Сделай мне ребеночка. Пойдем на сено.
Федор смутился, вспомнив красивое, не по-женски смелое лицо княгини Елены, но глаза девушки так отчаянно умоляюще глядели, то решился. Они пошли в копну, там Анфиса сбросила всю одежду, они предались любви. Она была неопытна, но чувственна. Это длилось почти всю ночь. Потом долго глядели на красиво мерцающие звезды. Федор тихо рассказывал про созвездия.
Федор двинулся. Никаких следов не было, видимо шведы посчитали разведгруппу уничтоженной. Федор их нагнал, отметил направление движения, крался рядом. Он оброс, износился, стал похож на лесного лешего.
Вдруг наткнулся на конный отряд. Вовремя укрылся в кустах, но это были казаки. Федор вышел, на него уставились строгие лица и дула карабинов.
- Эй, бродяга, ты откуда взялся? Свеи далече?
- Дело государево. Мне надо скорее в штаб добраться. Там про свеев и доложу. Была нас группа, сейчас один.
Казаки, слыша грамотную речь, переглянулись, убрали оружие.
- Говоришь по-господски. Случаем, не тебя свейские драгуны по лесу искали? Богато их было, но сейчас не видать. Есть запасной конь, садись, поедем.
Действительно, при казачьем отряде была пара запасных лошадок, одну казаки быстро оседлали. Федор взобрался, двинулись в путь. Тайными тропами добирались до русского лагеря.
По пути видели сожженые селения, разоренные поля. Казачий старшина хмуро сказал:
- То царев приказ. Чтобы ворогу ни припасов, ни укрытий. И правильно, все равно пропадать.
Попадались лесные засеки. Что это такое, Федор издавна знал, сам, бывало устраивал. Лес рубят с высокими пеньками, валя его в сторону врага крест накрест. Сучья торчат как пики. Весьма труднопроходимое препятствие. Но казаки знали тайные проходы, подобные лабиринту.
В лагере никто не признал в страшном бородатом оборванце князя Переславского. Федор потребовал, чтобы его немедленно провели к фельдмаршалу Борису Петровичу Шереметьеву. С большим сомнением адъютант доложил, затем провел в палатку, оставшись на всякий случай за спиной. Шереметьев аж отшатнулся, но затем признал. Но Федор отшатнулся также.
За столом сидел царь. Оба уставились на это страшилище лесное. Федор кратко доложил:
- Шведская армия наступает мощно. С ними сам король Карл, есть фельдмаршал Реншильд. Много кавалерии, но мало пушек. Обозы также невелики. Сильно надеются на свой северный корпус генерала Левенгаупта, который везет припасы. У меня много записей, надо бы их передать штабным. Более подробный доклад сделаю обязательно.
И встряхнул своим мешком, где шуршали рулоны бересты, чем опять вызвал удивление присутствующих.
- И еще. По всему видно, что шведы уходят на юг, хотя по логике им надо на север на соединение с Левенгауптом.
Петр Первый и Шереметьев не сказали ни слова, но слушали внимательно. Затем Петр произнес:
- Господин адъютант, позаботтесь о князе.
Жестом отпустил.
В последующие дни Федор мылся, брился, обмундировался, отдыхал. Баня была солдатская, форма тоже простовата, но Федору было все равно. Часто ходил в штаб, отвечал на вопросы, давал пояснения, много докладывал. Его сведения очень всех заинтересовали.
Домой он не попал, армия опять отступала. Служба. Война.
Историческая справка.
В том же году шведская армия резко повернула на юг, в Малороссию, где через год состоялась всем известная Полтавская битва. Корпус Левенгаупта был разбит под Лесной, потеряв свои обозы и артиллерию.
Ноябрь 2016