23. Тибальд. Благородный воитель

Кастуш Смарода
     23. ТИБАЛЬД. БЛАГОРОДНЫЙ ВОИТЕЛЬ
    
     На выезде из городка, в стороне от дороги, высилась деревянная каланча с сигнальным колоколом и двумя нахохлившимися часовыми на смотровой площадке. Ветер свистел в балках перекрытий и трепал полинявшее полотнище флага над шатровой крышей.
     Дилижансы, один за другим, выкатили на окраину и понеслись по вздыбившейся буграми пустоши в сторону недалёкого леса. В полумили от городка дорога заканчивалась, превращаясь в узкую сдвоенную колею, едва заметную в траве.
     Тибальд, завернувшись в попону, сидел на козлах рядом с кучером-арапчонком и дремал. Прошлой ночью его вновь одолевали привычные кошмары и он совершенно не выспался, голова раскалывалась, а ноги ныли от застарелого ревматизма, реагируя но погоду.
     После недолгой стоянки, юная монахиня пересела в другой экипаж, а к ним с Сименсом и Аль-Саади подсел этот вульгарный контрабандист, каким-то образом вновь затесавшийся в их команду. Вслед за ним в карету забрался испитой человечек в заношенной университетской форме – ещё совсем не старый, но уже слишком великовозрастный для студента.
     - Я при Университете писарем состоял, - смущённо поведал он Тибальду, видя что тот разглядывает его одеяние. – Да только вот попёрли меня… за неуёмную тягу к питию. Долго терпели, а вчера взяли и попёрли. Спасибо дону Алонсо – не оставил милостью своей.
     - Благодетель, - глумливо поддакнул контрабандист и сыто рыгнул.
     Человечек согласно закивал в ответ, пьяно улыбаясь.
     Тибальд не любил тесноты и счёл за лучшее перебраться на козлы – мальчишка не возражал. К тому же все его попутчики, включая Сименса, который совсем отбился от рук, во время обеда изрядно приложились к чарке, и дух в карете стоял тяжёлый. Он, вообще, предпочёл бы идти пешком, но понимал всю неуместность своего желания и не роптал.
     На холмах справа промелькнули серые призраки полуразвалившихся хат заброшенной деревеньки. Тибальд успел разглядеть высокий покосившийся столб с тележным колесом наверху. С колеса, мотаясь на ветру, свисали какие-то неопрятные лохмотья.
     Когда въехали в лес, дорога вновь стала хорошо различима, поскольку просека, по которой она пролегала, совершенно не заросла свежей порослью. Вряд ли здесь вообще могло хоть что-то вырасти: земля была отравлена каким-то давним злым волшебством. Старые деревья ещё хранили некое подобие жизни, добираясь своими корнями до подземных вод и глубинных слоёв почвы, не поражённых колдовским ядом, но вот молодого подлеска не было и в помине. Между корявых стволов лежал толстый ковёр из рыжей прошлогодней хвои, густо усыпанный шишками и сухими ветками, да рдели, разбросанные тут и там, островки вездесущей краснопёрки (вот уж воистину – чёртова травка).
     Несмотря на кажущуюся безжизненность, лес был обитаем: в кронах деревьев чёрными грушами болтались крупные нетопыри, закутанные в кожистые крылья; в развилках стволов, сидели сычи и совы, лупая жёлтыми глазищами; с нижних ветвей затейливыми кольцами свисали апатичные змеи. Из чащи, дробным эхом, разлеталась далёкая стукотня дятла, где-то куковала кукушка, отсчитывая неизвестно кому долгие лета.
     Передняя карета вдруг резко вильнула, оторвавшись от земли двумя колёсами, и чуть было не врезалась в дерево. Взвившиеся на дыбы лошади сорвались в бешеный галоп. В ватной тишине леса разнеслось их испуганное ржание и остервенелые проклятья возницы. Бежавшая рядом с каретой собака яростно облаивала что-то, лежащее на земле.
     Тибальд вдруг понял что это. Он вырвал вожжи у оторопевшего мальчишки и резко поворотил экипаж в сторону, объезжая шевелящийся у края дороги клубок змей. Лошади шарахнулись было, но он уверенной рукой сдержал их, осаживая и успокаивая.
     А вот бородатый возница, по-видимому, не сумел совладать со своими встревоженными скакунами – передний экипаж стремительно набирал скорость, его кидало из стороны в сторону, на крыше подпрыгивал и бился о борта плохо закреплённый багаж. Тибальд намотал вожжи на кулак и с силой хлестанул по конским крупам, бросаясь вдогонку за потерявшим управление дилижансом. Второй рукой он удерживал за плечо арапчонка, чтобы того не стряхнуло с козел во время неистовой скачки.
     Из кареты послышались возмущённые голоса. Контрабандист, высунувшись в окно по пояс, в грубой форме высказал своё недовольство. Правда, к чести для него, быстро разобравшись в происходящем, он не раздумывая, прямо на полном ходу, полез на крышу дилижанса. Оглянувшись назад, Тибальд увидел его раскорячившимся среди тюков и ящиков, крепко вцепившегося руками в низкие борта, с рубахой, вздувшейся пузырём на спине.
     - Поднажми, дедуля! – азартно заорал он, перекрикивая свист встречного ветра.
     Тибальд принялся усиленно понукать лошадей, мальчишка, подавшись вперёд, подбадривал их заливистым свистом. Расстояние между каретами медленно убывало.
     - Заводи сбоку! – прокричал контрабандист, когда дистанция сократилась до нескольких ярдов. – Я попытаюсь перескочить на одну из этих кляч!
     Дилижансы неслись теперь бок о бок, и стало видно, что вожжи соседнего экипажа висят на оглоблях и бородатый возница безуспешно пытается до них дотянуться; в окне маячило встревоженное лицо дона Алонсо. Тибальду никак не удавалось вырваться вперёд хоть на полкорпуса, чтобы контрабандист смог выполнить свой маневр.
     Неожиданно деревья расступились и впереди открылось обширное пустое пространство за которым вновь начинался лес. Вначале Тибальду померещилась река, но присмотревшись он с трепетом понял, что это огромный овраг больше похожий на каньон. Несомненно, это был Чёртов Вражек – естественная граница Проклятых земель. Дорога перед ним резко изгибалась, и дальше, с небольшим подъёмом, шла вдоль его изрезанного трещинами края.
     Перепуганные лошади несли первый дилижанс прямо в пропасть.
     - Держись крепче! – через плечо рявкнул Тибальд контрабандисту и бросил карету в сторону соседнего экипажа.
     Он тянул вожжи вправо, понуждая своих саврасок наскакивать на соседних, надеясь заставить тех своротить в сторону едва дорога начнёт заходить в вираж. Колёса скрежетали, сцепляясь осями, лошади нервно ржали, сверху сыпал проклятьями контрабандист.
     Упрямые животные никак не хотели сворачивать, и Тибальд, уже не надеясь на спасение, успел мысленно принести покаяние Всепрощающему, хотя всё ещё продолжал упорно натягивать удила. Бородатый кучер уже не пытался достать вожжи, а сидел, мёртвой хваткой вцепившись в козлы, и, тоже по-видимому, молился своим богам.
     Внезапно передняя карета стремительно ушла в сторону, Тибальд насилу успел придержать лошадей, справляясь с заносом. Заднее колесо дилижанса повисло над пропастью, стяжные ремни, удерживающие закреплённый на крыше багаж, с треском лопнули, и один из окованных железом ящиков, проломив собой хлипкий деревянный борт, ухнул в туманную бездну. Контрабандист, едва не улетевший вслед за ним, орал наверху благим матом.

Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2017/03/27/1904