Золотые ослы -5. Веня и Вера

Виктор Далёкий
Глава пятая

Веня и Вера

У каждого человека есть свои особые неподражаемые отношения с главным негасимым светильником земли. У каждого может  возникнуть мысль,  что солнце светит только для него. В этом заключается и некий эгоизм человека, как особи,  и его законное право на исключительность. У Вени тоже были особые отношения со светилом. Весной солнце активно начинало будить его на работу. Рано утром  оно в млечной дымке появлялось  над пятиэтажками, озорно показывало красную макушку, словно ребенок, который играл в прятки. Затем поднималось выше, купаясь в легкой дымке, зависало  над домами и пряталось левой щекой за двенадцатиэтажной башней. Через некоторое время оно появлялось с другой стороны двенадцатиэтажной башни и, поднимаясь   еще выше раскалялось до золотисто-белого цвета, переставало прятаться и открыто через окно поливало комнату  светом.  Веня просыпался, когда солнце начинало светить в окно искоса, и в полусне уползал от него и от стены, на которую оно светило, и по подушке вверх. Но солнце  перемещалось за ним, находило  и беспощадно поливало ярким светом, не давая спать. Веня отворачивался  к стене,  натягивал на голову одеяло. Но и через одеяло он чувствовал его тепло и свет. Ему становилось жарко. Он  откидывал в сторону одеяло и тогда солнце безжалостно  поливало его светом, брызгаясь золотистыми лучами. Оно будто смеялось над ним. Веня сначала отворачивался и сердился, а потом беспомощно  начинал улыбаться. В начале июня солнце начало его будить еще раньше. Он ворочался, сонный вставал, закрывал окно плотной шторой. Но солнце все равно светило в комнату, пробиваясь  через плотный материал,  просвещая нитяную структуру и  делало занавеску  тонкой на просвет.
В этот день ма поднялась раньше и сама зашторила окно, чтобы солнце его не будило раньше времени.  Он слышал, как она гремела на кухне посудой и знал, что через некоторое время ма обязательно заглянет в комнату и скажет: «Веня, пора вставать, просыпайся…»
- Веня, пора... - послышалось рядом. - Завтрак готов.
- Угу… - сказал  неопределенно Веня, давая понять, что   он контролирует ситуацию.
 Ему было  приятно лежать, сознавая, что тебя любят и о тебе заботятся, что завтрак готов и ма ждет его за столом  на кухне. С утра он собирался, как обычно, поехать в зоопарк, а  после работы у него намечалось свидание с Верой, о которой Веня пока не говорил ма.  Ма  ревновала его ко всем  новым девушкам. С одной стороны она  не хотела  его никому отдавать  и  с кем-то делить. С другой стороны ей хотелось внуков. И эти два желания  боролись в ней с переменным успехом. Веня лишний раз не хотел ее волновать, потому что машина  скорой помощи  и так часто приезжала к их дому. И когда он видел ее у  подъезда, сердце вздрагивало,   сжималось и заставляло  торопиться домой.
Ма приготовила ему блины, которые промасленные сливочным маслом стопочкой возвышались на тарелке. Сидела в платочке рядом и смотрела, как он ест блины с медом и запивает их чаем. Она несколько лет как не работала, выйдя на пенсию со второй группой инвалидности. 
- И что там ваш осел? – спросила она. – Говорит?
- Говорит. Как выпил  зелья Ивана Ивановича, так и говорит. У него действительно началась новая жизнь.
- Если мне немного выпить?  Может  голова болеть не будет…
- Возможно.  Но не исключено, что вырастет хвост, - улыбнулся Веня. 
- Иногда так болит, что я б наверно и на хвост согласилась бы.
Веня с сочувствием кивнул.
- Посмотрим, что из этого всего получится… У меня сегодня после работы с Гешей одно дело. Так что я попозже приду, - сказал Веня и отвел глаза в сторону. Врать матери он никогда не умел. И чтобы ма не заметила его смущение продолжил. – Мы Хаха просим, что бы он из слоновника не выходил. А он говорит, что его  лишить свободы самовыражения и уходит есть цветы на центральную клумбу. Чего с ним делать, мы не знаем.   Вчера, представляешь, первый инцидент произошел. Я увидел такую картину. Стоит парень упитанный такой и за обе щеки и ест пирог. К нему сзади подходит Хаха, сует морду прямо к лицу  и говорит: «Дай укусить!» Тот  чуть не упал,  рот открыл и сказать ничего не может. Хаха зубами забрал у него из рук пирог и стал есть. Родители подошли к парню, что-то спрашивают у него, а тот остолбенел. Хорошо обошлось без скандала. Родители парня по головке погладили и увели от осла подальше. 
 - Может, он голодный?
- Его на довольствие не поставили. То мы с Гешей что-нибудь ему купим, то Вера из обезьянника что-то принесет, то от слонов что достанется, то посетители покормят. Хочу с ним сегодня поговорить  и объяснить, что клянчить, попрошайничать и  отнимать плохой тон.
Перед уходом ма сунула ему в руки пакет.
- Что это?
- Передай это от меня твоему Хаха, - сказала она. – Там хлеб и сыр.
Веня улыбнулся, прижался губами к мягкой щеке ма, которая символизировала дом тепло, заботу и все родное, что он оставлял дома. 
- Забыла тебе сказать. Аркаша вчера в обед звонил. О вас спрашивал. Я его к нам в гости пригласила. Он сказал некогда, работы много на телевидении,  закрутился. 
- Всем некогда, - сказал недовольно Веня.  – Ладно… - махнул он рукой.
Ажурность легкость весны с прозрачной молодой листвой проходила, уступая зрелости лета. Цвет листьев  на  деревьях стал сочнее. Их зелень  сомкнулась, образовывая пышный непроницаемый природный декор, дающий густую тень. Веня поднял голову. Ма на балконе из-за листвы не было видно.  Он пошел, огибая сквер перед домом к остановке. Ждать пришлось минут десять. Он почти верно все рассчитал. Когда подъехал очередной 112-ый автобус и двери открылись, он сразу увидел Гешу, который стоял на ступеньках и помахал ему рукой, чтобы он заходил.
- Не… -  засмеялся Веня и махнул, чтобы он выходил.  …
Геша вышел.
- Погода хорошая. Лучше пешком, прогуляться…
- Конечно, - отозвался Геша.
Он часто заезжал по утрам за Веней, чтобы ехать на работу вместе.
 До метро «Динамо» оставалось ехать две остановки. За двенадцать минут можно было  дойти пешком между домами. Они вернулись к дому Вени, чтобы идти дворами между домами к метро. У сам ого дома  Веня увидел на балконе ма. Она тоже увидел их и помахала рукой.  Они с Гешей тоже ей помахали.
- Вечером  может в кино сходим?
- Сегодня не могу. Вечером с Верой встречаюсь.
- Я вчера Кузе  звонил.  Он говорит, ты меня случайно дома застал. Работы много, в командировку уезжаю. Сказал, что у Андрюхи Хирурга мальчик скоро родится. Анаида беременна. Он сидит дома и дописывает диссертацию. Потом хочет докторскую написать. Зачем только? Он все равно из страны уезжает.
 - На Западе со степенью лучше устроиться можно.
- У меня к соседу племянник приехал. Он работает в каком-то южном городе на Заводе Резиновых Изделий. Так вот им зарплату полгода не платили и потом выдали резиновыми изделиями. Кому-то достались калоши, боты, плащи. А ему как самому молодому зарплату выдали презервативами.
- Правда что ли? - рассмеялся Веня. – Порадоваться за него я не могу. Нет, в этом есть какой-то сарказм. Презервативы на хлеб во время завтрака не намажешь. 
- Не намажешь. Так они с другом приехали в Москву на старых жигулях  с коробками, набитыми этими  резинками.
   - Зачем? – улыбнулся  Веня.
   - Продавать. У меня двоюродный брат в Гусь-Хрустальном живет и работает. Там им на заводе выдают зарплату хрустальными вазами, наборами, гарнитурами, рюмками, подставками… В общем, хрустальными изделиями. И они ходят их продавать к поездам.
- Я знаю, - припомнил Веня. -   У матери знакомая в  Иванове живет. Так вот им зарплату выдают текстилем. Наволочками и пододеяльниками… Это одно.  А тут презервативами. Это же новый шаг в области экономики и демографии…И где они ими торгуют?
- Стали  в аптеки предлагать. Одну коробку в одной аптеке взяли. В другой аптеке отказались. Там импортные дорогие. Дешевый товар им не нужен. Тогда они пошли   на овощной рынок торговать ими. Заняли место, разложили товар.  Милиция с проверкой пришла, прогнали. Они в переходе начали  продавать. Там своя мафия. Плати за место. Тоже прогнали. Теперь хотят к  Кремлю идти торговать. Говорят, пусть раскупают, раз такое в стране учудили. Если,  раскупать не будут, то начнут так раздавать. Не везти же им обратно. Сейчас депутатам  уже выдают бесплатно по пачке в одни руки.   
- К Белому Дому пусть идут.  Там как раз шахтеры на горбатом мосту без зарплаты касками по асфальту стучат.
- К шахтерам? Для бартера? Тем им уголь, а этим им презервативы?
- Не, пусть  рядом сядут и тоже в знак протеста стучат чем-нибудь по асфальту… Послушай, Ген, если дело так дальше пойдет то, что же будет?  Нам  зарплату будут зверями  выдавать? – горько усмехнулся Веня.
- Спонсора вроде нашли, - ободрился Геша. -  Я видел, как Кочкин ходил по зоопарку с какими-то людьми и заискивающе виляя перед ними задом… - Подожди, - сказал Геша у метро. – Газет нужно купить.
Они остановились у газетного киоска, и купили несколько газет. Без газет они не могли обходиться. Приходили в слоновник и садились читать газеты, а потом делились впечатлениями. Они жили в стране, в которой все быстро менялось. Кого-то убивали, кто-то становился миллионером. Все сравнивали, как люди живут в других странах и как они у нас мучаются и влачат существование. Все имущество огромной страны разворовывалось под самыми разными предлогами, в том числе и под благовидными самым бессовестным образом. И ели ты сам в этом процессе участвовать не можешь, то хотелось бы быть в курке того,  кто,  сколько и чего украл. 
В метро они невольно сменили тему.
- Смотри-смотри, какая интересная, - показал Веня глазами на высокую и стройную девушку, которая вошла перед ними в вагон. - Смотри, какая грациозная, - прошептал он на ухо Геши. - Руки и ноги изящные, тонкие и длинные даже в отдельных частях. Она в  соломенной шляпке красива, как торшер. Если бы я коллекционировал торшеры, то я бы…
- У нее уже есть коллекционер, - перебил его и засмеялся Геша, имея в виду  ее попутчика.
- Ген, скажи, тебе какие больше нравятся трясогрудки или задовертки? Трясогрудки   специально при ходьбе упруго раскачиваются на ногах и чуть поводят пружинисто плечами, придавая особое движение бюсту. Грудь ее начинает колыхаться и волнует  все  вокруг, включая  неопытных юношей и зрелых мужчин. Некоторые  забывают, куда идут, зачем и что хотели. У них появляется только одно желание,  еще немного посмотреть на эти атмосферные, пространственные  качели… А  задовертки ходят покручивая бедрами таким образом, что одна половинка общего места игриво толкает другую, тогда как та в ответ толкает ее.  И в этом процессе есть проявление  движения самой жизни…
- А трясогрудка может быть задоверткой? – с улыбкой спросил Геша.
- Может, но это сочетание для мужчин совсем убийственно, - засмеялся Веня.   
На станции «Краснопресненская» они вышли из метро и направились к зоопарку.

На клумбе у административного здания большинство бутонов цветов было съедено напрочь, что могло означать только одно.
- Хаха здесь уже побывал, - кивнул на клумбу Веня.
- Смотри, вон он… - показал  газетами на осла Геша. – На дорожке.. Идет, хвостом помахивает.
- Не нравится мне, как он хвостом машет. Как будто собирается сделать что-нибудь непристойное.   
Хаха, помахивая хвостом несколько вольно и довольно нервно, догнал впереди идущих девочку с бабушкой, придвинул рожу как можно ближе к мороженому, которое ела девочка, и сказал нежно с вызывающей улыбкой, показывая большие зубы:
- Дай лизнуть.
Девочка с бабушкой остолбенели.
Осел губами забрал себе в рот мороженое и выплюнул бумажку. Пережевывая мороженое он подмигнул бабушке и сказал:
- Спасибо! Какая хорошая девочка!
Бабушка с девочкой смотрели на осла и не знали, что делать. Тогда как тот спокойно пошел по дорожке дальше. 
- Извините, - сказал Веня, обходя застывших бабушку и девочку и догоняя осла. – Ничего особенного, осел из цирка сбежал…  Стой… Стой… - Веня нагнал осла и взял го за загривок. – Я тебе сколько раз говорил. Не болтать и не выходить из слоновника.
- Я не понимаю, почему я должен сидеть в слоновнике? Это ограничивает мои права и притупляет любознательность.
- Помолчи. Я тебе потом объясню, - сказал тихо Веня, проходя обратно мимо бабушки с девочкой. – Ген, ты видел?
- Да.
-  Никто ни к кому и не пристает. Они сами меня все угощают. Мороженое это мне  комплимент.  Им хорошо и мне.
- Одно дело угощают и другое грабеж среди бела дня, - заметил Веня. - Ты напугал посетителей.
- Каких? – спросил Хаха и обернулся. – Этих? Они уже приходят в себя. Кажется, я произвел на них неизгладимое впечатление.    
- Пошли,  поговорим, - кротко сказал Веня.
И они с Гешей повели осла в слоновник.    
- Ты понимаешь, что то, что ты делаешь есть насилие, - начал нагнетать и раскручивать ситуацию Веня и незаметно подмигнул другу. 
- То есть преступление и по уголовному праву может квалифицироваться, как минимум хулиганство, - добавил Геша.
- А как максимум, как разбой, грабеж, ограбления или даже бандитизм.
- Какой же это грабеж, если я улыбаюсь говорю спасибо. Я же сказал спасибо! – уверенно заявил Хаха. 
- Стоп! – сказал Веня и снова незаметно подмигнул Геше. - Ты отнимаешь у людей еду  и твоя вежливость в этом случае может трактоваться,  как издевательство садиста.
- Что  только усугубит твою вину. Согласно уголовному кодексу ты осуществил противоправное действие, в результате которого тебя могут посадить.
- Куда? В клетку? – спросил Хаха. – Я и так здесь как в клетке, - повел он мордой в сторону ограждения. 
- Могут и в клетку, - сказал Геша.
- Ты говорил, что  считаешь себя гражданином и  хочешь получить паспорт?
- Да, хочу.
- Тогда   согласно уголовному кодексу тебя посадят. Сначала в следственный изолятор, - рассуждал Веня.
- А затем в тюрьму, колонию строго режима или в худшем случае в клетку… - усугубил Геша, пряча улыбку. 
- Почему посадят? – растерялся Хаха.
- Согласно кодексу, - строго сказал Веня.
- Но я не знаю никакого уголовного кодекса, - растерянно сказал Хаха, уверенность которого сошла на нет.
- Не знание закона не освобождает от ответственности, - пояснил Геша.
- И где я могу узнать об этом кодексе? – робко полюбопытствовал Хаха.
- Он напечатан и издается в виде отдельной книги. Его можно прочитать, - пояснил Веня.
- Где?
Веня с Гешей переглянулись.
- Где? Где? – засмеялся Геша. – В библиотеке.
- Но я не умею читать.
- Это твои трудности, - улыбнулся Геша.
- Неумение читать тоже не освобождает от уголовной ответственности, - безжалостно добавил Веня.
- Я хочу научиться читать.
- Похвально, - одобрил Веня. – Вот, ма передала тебе передачку. Но не рассчитывай, что такие же ты будешь получать, когда сядешь в тюрьму.
Веня положил перед Хаха сверток и развернул его. Хаха понюхал принесенное. моя
- С сыром? – спросил он. Но, похоже, еда его сейчас волновала меньше всего. -   Скажите, где можно научиться читать?
- В детском саду или в начальной  школе, - быстро ответил Геша. 
- Вот как?  Это не мой вариант… Поясните, что  значит – читать? Смотреть в газету и водить глазами из стороны в сторону, как это делает часто Геша,  это и есть читать? Он часто говорит? «Дай я  дочитаю газету». И сидит водит глазами.
- Да. Это оно, - сказал Веня, констатируя его правоту. 
- Дайте мне скорее газету…
- Читать газету и смотреть газету это разные вещи.
- Вот как…
- Сначала нужно узнать буквы.
- А… Вот оно что. Буквы?..
- Сначала нужно научиться читать буквы. Потом слога, потом слова и потом предложения.
- Предложения?
- Предложения это то, что помогает усвоить выраженную мысль. Иногда для этого нужно прочитать несколько предложений или целый абзац.
- Иногда целую книгу, - безжалостно добавил Геша.
- Книгу? Угу, вот оно как… 
Потом день какое-то время Хаха ходил и повторял: «Угу, вот оно как…» Что означало – он думает.
 Ближе к обеду, когда  Веня и Геша прибирались в  слоновнике, осел принялся задавать им вопросы.
- На слоновнике в названии какая первая буква?... Ага…  А на обезьяннике  в названии какая первая  буква?..
- Буква «о»… Ты нас достал со своими буквами, - сказал Геша.
- Ага… А в слове  «достал» какая первая буква? 
- Погоди, - попросил Веня. Буква «п»…– Потом поговорим.
- В слове «погоди» какая первая буква? А в слове «потом»?
- Отстань, - попросил Геша.
- В слове «отстань» какая первая буква?
- Вот пристал, - выдохнул Веня. – Нашли приключение на свою голову.  В слове погоди и в слове «потом» первая буква «п», в слове «отстань» первая буква «о».
   
К вечеру осел уже ходил и читал вывески в зоопарке. И если слова не складывались, он бежал к друзьям и спрашивал:
- Бе-ге-мо… А дальше какая буква?

После работы Веня, утомленный расспросами Ха-ха, зашел в обезьянник за Верой и они пошли гулять.
- Представляешь, Хаха по вывескам почти научился читать. Феноменальные способности.
Вера рассмеялась.
- Что ты смеешься?
- Мне нравится как ты так затейливо врешь.
- Я не вру. Сама зашла бы.
- Мне некогда. Потом я заходила. Он так и промолчал. Губами фыркнул и что-то пробурчал.
- Это он тебя стесняется. Ты ему нравишься. Знаешь, что? Я сейчас подумал,  хорошо, что тебя зовут Вера.
- Почему? 
- Как-то не во что верить. А теперь я буду верить в тебя. А то что это получается. Пришел Ленин и сказал, что царизм плохо нужна революция. Все поверили в революцию. Сталин сказал, что надо строить социализм. Пришел Хрущев и сказал, что скоро будет коммунизм. И снова все поверили. Брежнев сказал, что нужно строить развитой социализм.  И это хорошо. Все поверили. Пришел Горбачев и сказал, что нужна перестройка. Поверили. Пришел Ельцын, развалил то, что не успел развалить Горбачев,    сказал, что нужны богатые люди и стал раздавать страну о кускам. Теперь богатых много, а бедных и нищих гораздо больше, потому что богатства на всех не хватает. Мы такие доверчивые. Все хватит. Буду верить в тебя. Теперь ты будешь моей Верой в жизнь. Эти наворовали на хапали и  в массы внедряется мысли, что эти да воры, а вот дети у них будут хорошие. Выучатся. А остальным быть нищими.
- Колю жалко, - задумчиво сказала она. - Хочется ему помочь.
- Ты об этом, с костылями? Жалко. Я его знаю. Он с сестрой живет около нашего рынка. Сестра полненькая,  маленькая с непропорционально большой головой. Ножки короткие и совсем какие-то детские. Если разобраться, мы все сейчас инвалиды.   
- Куда мы идем?  -  спросила Вера на выходе из зоопарка. 
- К набережной… - ответил Веня и осмотрелся, соображая правильно ли они движутся. – Покатаемся на трамвайчике  по Москва-реке.   Это так поэтично, - добавил он уже с улыбкой.
- Я каталась. Но еще в детстве.
- Пошли. Сейчас я тебе расскажу забавную историю Мы в прошлые выходные с Гешей ездили  к нашему другу по университету  Алику париться в бане. Он в Апреловке живет.  Я Сашка, Сережка  и Геша. Мы давно дружим. Сашка  начинающий  модельер. Сергей Федоточкин хороший парень, на гитаре играет и поет так, что заслушаешься.  Попарились незабываемо.
- Я за вас очень рада.
- Представь, только мы в парной расслабились, я поднял ноги и положил их на потолок, чтобы кровь оттекла. И вдруг меня как ущипнет. Вдруг Геша: «Ой, чего это?»  Потом Сашка вдруг вздрогнул и спрашивает: «Что это было?» Серега говорит: «Током бьет…» Оказывается это нас током било.   Но аттракцион заключался в том, что током может ударить, когда за разные стенки берешься, а может и не ударить. Алик после бани нам сказал, что проводка в бане дает утечку и ему некогда ее заменить. Родители  у него работают на железной дороге, и баню они построили давно из старых списанных шпал. Мы парились, мылись и потешались друг над другом весь вечер. Настоящая русская баня с приключениями. Незабываемые ощущения. 
- Я в бане никогда не парилась.
- Никогда? Я бы тебя к Алику пригласил, чтоб ты получила удовольствие, но пусть он сначала проводку заменит, - засмеялся Веня.
- Что там еще было интересного?
- Сашка он же повернут на своей работе. Предложил нам с Гешей в бане придумать новую современную одежду. Вот мы стали придумывать, что одежда должна быть коммуникативная…
- Какая?
- Коммуникативная… Располагающая к общению. И даже чтобы она сама стала частью общения.   То есть как можно было бы общаться с другими людьми, не вступая в контакт, не разговаривая.
- Ну, и как? 
-  Сейчас на улицах много маек и курток с надписями на английском языке. Часто непонятно, что написано. И мы решили, что все надписи на нашей одежде будут  на русском языке и отвечали чаяниям молодежи. Такая современная коммуникация.    Например, идет  человек  и спереди у него на майке написано: «Я Саша». Или просто: «Санек».  Я его не знаю, но я с ним уже  знаком. Потому  что у меня на майке будет написа¬но: «Веня».  То есть мы не знакомы, но увидев друг друга становимся знакомыми. Получается, что одежда должна предвосхищать процесс более близкого знакомства и  общения людей.  На  майках, куртках может быть написано пожелание к окружающим: «Приглядись ко мне!» Или: «Не трусь!» Или еще: «Если нравлюсь,  под¬моргни!»  Или, скажем: «Узнай меня!» Мы придумали целую систему над¬писей.  Вот для дам без комплексов подойдет  майка  с  прикольной над¬писью: «Навались!» Или  такая вот игривая надпись: «Я бесстыдница».  Для скромных юношей надпись конфиденциальная: «Я умен и созрел». Этого вполне достаточно.  Для девушек такая откровенная: «Я готова».  Еще над¬пись на майке может быть романтическая. Например, такая: «Ищу тебя». Можно просто хохмить. Например, сзади на шортах такая надпись: «Без разрешения не входить». Или совсем уже тусовочная на шортах:  «Постарайся вот  здесь».  Или очень прикольная на шортах для отчаянных девушек облегченного поведения сзади: «Проходной двор» или «Проснись на мне».  На майке  может появиться такая надпись: «Начни  с  меня». Или такая надпись, предлагающая разделить одиночество: «Пока одна» или «Я один». Или такая надпись поэтическая: «Проснись со мной!» Или такое неопределенное и грустноватое: «Без тебя». Для очень занятых можно предложить такие надписи: «Лучше и не пытайся», «Не лезь», «Не трать время»,  «Руками ни-ни». Или такая ироничная оптимистичная надпись: «Видишь, я нашелся!» На груди у  любвеобильных дам может быть такая надпись: «Все для вас» или совсем откровенное: «Полезешь – получишь». Для дам такая надпись: «Я вся твоя!» или чуть скоромнее надпись:  «Познакомлюсь с вашим телом». Надписи могут быть и душевные. Например, та¬кие: «Пойми меня», «Побудь со мной», «Я удобный», «Я дамский угодник», «Я ваш часок», «Я девочка, счастливая минутка». Или совсем безапелляционное: «Хочу есть!». Или вот для тех, кто любит и собирается зайти хорошо покушать, на  майке: «Приятного мне аппетита!» Для тех, кто собрался отдохнуть такая надпись спереди: «Эх, развлекусь!» и сзади: «Кто со мной?!»
- Интересно, - сказала Вера, улыбаясь.
- Сашка хочет, чтобы появилась серия таких маек. Мы пили вино, болтали и придумывали все это.
- Веня, давно хотела  спросить. Как у тебя с диссертацией?
- Начало есть. Я придумал хороший эпиграф: «Каждый червячок – центр вселенной!» И написал первую главу. Сначала мой научный руководитель уехал в  заграничную командировку. Когда он вернулся, я уже не знал, зачем мне вообще диссертация нужна в свете последних событий. Зарплату не платят, перспектив никаких.
- Это же временные трудности. Олимпий Петрович говорит, что спонсоры нашлись…
- Нет ничего более постоянного, чем временное, - улыбнулся Веня и подумал: «Она милая… И еще… У нее высокая и. можно сказать, высокопарная грудь, которая меня беспокоит».
От этой мысли он вспыхнул, слегка смутившись, и подумал, что ее грудь не даст ему теперь покоя целый вечер. 
Его  смущение передалось и Вере. То ли она заметила, как он посмотрел на ее грудь, то ли просто почувствовала его состояние. «Похоже, она из тех девушек, которые эмоциональны, чутки, чувственны. На них посмотришь нескромно и, они сразу вспыхивают», - подумал он. 
- Бежим, наш трамвайчик подходит, - Веня взял Веру за руку и побежал с ней к причалу, спускаясь по гранитным ступенькам.
Речной трамвайчик плавно скользил по Москва-реке. Мимо проплывали набережная, Белый Дом, гостиница «Интернациональ», Краснопресненский парк.
 - Вера, скажи у тебя есть парень? – решился и спросил Веня.
- Ананий, - ответила Вера как-то просто и буднично.
- Кто он? –  осторожно спросил Веня.
- Мы вместе учились в университете.
- Он за тобой  ухаживает?
- Не знаю… Мы дружим. Он мне помогает… Дома гвоздь прибьет, полку повесит, иногда провожает до дома… Безотказный, надежный и порядочный человек…
«Ну, это ладно… На гвозди и полки я не претендую…» - подумал Веня.
- А у тебя есть девушка? – спросила Вера и посмотрела прямо в глаза Вене.
- Была… - сказал Веня и добавил задумчиво, глядя в даль прошлого. – Дивная Сказка Востока… 
- Кто она?
- Сейчас это настолько неважно, что можно сказать никто.
- Скажи… - неуверенно начала Вера. - Какие девушки тебе нравятся?
- Я как яркий представитель мужского пола могу сказать, что мне нравятся разные девушки, - улыбнулся Веня. - Не нравятся только  худые… - Веня увидел как вздрогнули худенькие плечи Веры. – Совсем  не в плане физиологии, а в плане эмоций. В которых, сколько не вкладывай чувств, времени, обаяния, толку мало.  Можно сказать, мне нравятся душевные девушки…
- Вера внимательно посмотрела на него и спросила:
- На что ты больше обращаешь внимание, когда смотришь на девушку?
- Честно?
- Честно.
- Обижаться не будешь?
- Нет.
- На грудь… - признался он и почувствовал облегчение. 
- Вера смутилась.
- Нет, на ум, конечно, тоже. Но женская грудь для меня это  самая упоительная часть женского тела. Извини, но это действительно так. Я от нее балдею, трепещу и готов упасть на колени, как в детстве.  Вот увижу привлекательную грудь и готов распластаться в неге и разрыдаться от счастья,  испытывая великий экстаз…
Вера покраснела.
- Я с детства хотел работать главным мамологом страны. Да-да! Чтобы утром женщины по очереди подходили ко мне и я каждой, пожимая грудь, говорил: «Здравствуйте! Ну, как здо¬ровье? Как самочувствие?» И потом: «Отлично! Я рад за вас! У вас очень и очень все в порядке! И у вас тоже! Заходите еще! А вас я попрошу остаться для подробного изучения и тщательного обследования». Я хотел, чтоб моя рука всеми женщинами воспринималась не иначе,  как орден  женской груди. И я бы раздавал награды: «Получите! На здоровье! На здоровье! У вас все будет в порядке. Получите! И у вас. И у вас...» И все рады, все довольны, все смеются. Рабочий день закончился.
Веня не заметил, как Вера перестала краснеть и начала смеяться, зажимая рот ручкой.
- Болтун, - всхлипнула она.
- Я серьезно. У меня даже  экспромт родился:
 
«Изнежен женской грудью с детства.
Я так люблю ее соседство,
Что кажется - ее не будь,
    Не пикнуть мне и  не  вздохнуть!»

- И стихи пишешь?
- Пописываю. Нет,  серьезно. Ты смеешься, а это  действительно так. И это отношение мое к женской груди, похоже, культивировалось во мне еще в детстве. Сам я плохо помню, но ма мне рассказывала, что я сосал грудь до года.  Мы жили рядом с заводом, на котором ма работала. Она приходила на обед меня покормить. Я ее уже ждал. И как только уже потом, когда у меня отняли грудь, я часто просил дать мне ее пососать. Мы жили в общежитии рядом с заводом. Она прибегала на обед меня покормить. И, когда она заходила в комнату, я  показывал ей на маленький стульчик. Просто подходил и похлопывал по стульчику ладошкой. Ма садилась и я деловито лез ей за пазуху… Она расстегивала кофту и я жадно припадал к ее груди, взявшись за нее двумя руками, и начинал сосать… У меня щеки были, как два арбуза… Круглые красные… И когда я насасывался до отвала, Ма застегивала кофточку и шла на работу.  Меня отняли меня от груди с большим трудом. Мне было уже больше года. Но впечатление с тех пор осталось. Такое яркое и незабываемое. Оно питает  до сих пор меня, мое воображение и дает пищу для жизни. И ощущение до сих пор такое, что я потерял что-то главное в жизни. Я думаю, что меня рано отняли от груди. С грудью ушло ощущение счастья. Я бы и сейчас кажется…
Вера смотрела на Веню и всхлипывала от смеха.
«Ее скромная улыбка просто очаровательна», - подумал Веня.
- Давай сменим тему, - предложила Вера с улыбкой. – Тем более, что я тебе ничем помочь не могу.
   - Не возражаю, - сказал Веня и добавил с загадочной улыбкой.  – Хотя должен тебе сказать, что ты не знаешь еще своих способностей. 
Она сошли с трамвайчика и стояли на набережной. Ситцевый пейзаж голубого неба с нежным облачком покорял над рекой покорил Веню.  С одной стороны неба солнце склонилось к горизонту. С другой стороны тонкий и почти незаметный, легкий, невесомый, месяц появился на небе. Веня мечтательно поднял голову и под впечатлением  увиденного произнес:
- И легкий месяц - белый парус, скользит по небу голубому вослед светилу золотому… -
- Чьи стихи? Опять экспромт?.. – догадалась Вера и посмотрела на небо. -  И правда, как парус.
- Считай, что я волшебник. Скажи, куда бы ты хотела пойти?
- Я люблю классическую музыку…
«Это надо же, как мне повезло, - подумал Веня и вспомнил о Юрии Алексеевиче, который работал администратором в музыкальном театре.
Юрий Алексеевич жил по соседству на одном этаже с Веней. Когда-то он работал в Большом Театре. И будучи холостяком приглашал ма пойти к нему в театр. Ма отказывалась, потому что от классической музыки у нее болела голова. Веня же иногда ходил на спектакли к нему в театр  и все никак не мог познать  глубины музыки, которую там слышал. Именно Юрий Алексеевич пробудил в нем желание ходить на концерт  органной музыки и симфонической. После таких походов у Вени всегда появлялось впечатление, что он прикоснулся к чему-то грандиозному.      
- Поедем, погуляем по центру, - предложил Веня, рассчитывая, что задуманное у него получится.
 - Куда мы идем? – спросила Вера, когда они вышли из метро и направились вверх по Неглинной и свернули.
- Скоро узнаешь… - ответил он и у входа в театр попросил его подождать на улице.
Веня прошел в кассы и спросил Юрия Алексеевича.
- Юрий Алексеевич отошел, - предупредила очень вежливо и необыкновенно воспитанно, чем отличались почти все театральные работники,  кассирша.   
Веня постоял у касс и скоро услышал:
- Юрий Алексеевич, вас молодой человек спрашивал.
Занавеска на окошке администратора тут же раскрылась и появилось заинтересованное лицо соседа.
- Здравствуйте, - сказал Веня.
- О! Какие люди…
- Я не один…
- Я все понял. Сейчас все сделаем. Контрамарку на двоих. Сегодня опера «Снегурочка».
Веня кивнул.
- Подходите к служебному входу.
Веня вышел из театра.
- Нас ждут, - сказал он производя должное впечатление.  – Мы идем на оперу.
- Нас не пустят. Мы не одеты.
- Пустят, - сказал Веня, взял Веру за руку и повел к служебному входу.
- Юрий Алексеевич, это Вера, большая любительница классической музыки.  А это Юрий Алексеевич заслуженный деятель культуры, - представил он соседа и Веру.
- Очень приятно, - сказал Юрий Алексеевич, поклонился и галантно поцеловал руку Веры, чем ее просто сразил.
«Этот прием нужно будет взять на вооружение» - подумал Веня, наблюдая, как  дамский угодник и волокита с учтивостью оказывает его даме внимание
- Только мы не совсем по театральному одеты, - предупредил Веня. 
- Это ничего, зайдем в зал, когда свет погасят. Я вас проведу.
Юрий Алексеевич провел их на второй этаж и оставил в служебной комнатке. Перед самым началом он появился  и сказал:
- В первом ряду в центре есть два места. Свет погасят и я вас посажу…
Веня и Вера сели на свободные места в первом ряду.
- Я так близко никогда не сидела, - сказал она.   
Веня кивнул. По предыдущим спектаклям он знал, что это самые престижные места. Но ближние  места к сцене  имели свои минусы: слишком слышно как переговариваются артисты второго плана, когда поют солисты. Это как-то вынимает тебя из действия  спектакля и отвлекает от музыкальной канвы.
В перерыве Юрий Алексеевич появился в боковой двери и поманил их за собой. Он провел их за кулисы, спросил, как им понравился спектакль и оставил в служебном буфете. Артисты в перерыве запросто подходили к буфету и заказывали кофе, пирожное, бутерброды. Буфетчицу они все называли запросто и душевно  Лизой.
После спектакля Юрий Алексеевич за ними не пришел. И тогда Веня с Верой сами пошли его разыскивать, чтобы поблагодарить и попрощаться. ы их пустили легко. Юрий Алексеевич стоял за кулисами в коридоре и разговаривал с каким-то известным солидным человеком. Веня помахал ему и кивнул головой. Юрий Алексеевич тоже ему кивнул и продолжил разговор.
- Теперь можно уходить, - сказал Веня и повел Веру к выходу.

Чем ближе они приближались к дому Веры, тем чаще целовались. У ее дома они  целовались на каждом шагу.   Делали шаг и целовались. Делали еще шаг и целовались. У подъезда Вера на мгновение  остановилась, открыла дверь и вошла. Веня пошел за ней.  Вера поднялась на второй этаж и повернулась к нему. Они молчали.
- Я не хочу расставаться с тобой, - сказал он. 
- И я… Я тоже, - сказала  она.
Он принялся ее целовать.  Она прислонилась затылком к двери, опустила руки и принимала его поцелую. Он поцелуями уговаривал ее принять его. Она не собиралась его пускать к себе.
- Не сейчас… Не сегодня…  Я не могу так быстро.
- Я не могу так медленно…
Он целовал ее все горячее и горячее. Его страсть передалась ей и мучила ее.
- Не сегодня, - повторила она.
- А когда? 
- Завтра, - сказала она, бурно дыша и как будто что-то высчитывая, и повторила. – Завтра.
- До завтра нужно еще дожить, - сказал он и, не давая ей дышать, снова начал целовать.
- Нет, после завтра…  Не знаю… Нет… Нет… - говорила она и принимала его поцелуи.
- Если бы ты знала, как мне хочется почитать твою диссертацию, - сказал он неожиданно для себя, едва скрывая улыбку.
Иногда он шутил в самый неподходящий момент. И это могло все испортить. 
«Зачем я это сказал?» - подумал Веня.
- Что? – спросила она.
- Я хочу к тебе? Я хочу быть с тобой! – говорил он, чувствуя ее бедра и ее нежную грудь. – И потом ты обещала мне показать диссертацию, - напомнил он и снова принялся целовать.
- Нет-нет, нельзя, -  сказала она в борьбе с собой и со страхом. – Сегодня нельзя.
- Хорошо, - сказал Веня, понимая, что она знает что-то такое, чего не знает он. – Хорошо, - повторил он, поцеловал ее и побежал вниз по лестнице, чтобы не натворить глупостей. Еще немного и он за себя не смог бы поручиться.
Он видел, как Вера подняла опущенную руку к груди и сильно прижала к себе, удерживая себя от чего-то.
Веня помахал ей площадки, спустившись на один марш и побежал дальше вниз.

На другой день Веня с Гешей пришли в слоновник и увидели, как Хаха стоит у стола и читает газету.
Веня вопросительно посмотрел на друга. Геша в ответ пожал плечами. 
- Что пишут? – спросил Веня.
- ГКЧП, - коротко ответил Хаха. – Горбачев заблокирован в Форосе. Танки движутся к городу. Готовится штурм телецентра. Демократические силы призывают людей о помощи, чтобы те  выходили на улицы.  Нужно идти на баррикады. Под танки… Я не хочу сидеть перед телевизором и смотреть «Лебединое озеро»
- Ничего не понял, - сказал Веня и посмотрел на Гешу.
Хаха перевел взгляд на другую газету и принялся снова читать:
- Идет штурм Белого дома…. Парламент окружен. Танки расстреливают здание  прямой наводкой…
- Это моя подборка старых газет. – Геша подошел и заглянул в газеты. – Он читает подчеркнутые мною места.
- Свежие газеты принесли? – спросил требовательно Хаха.
- Сегодня газет нет, - сказал Геша.
- Плохо. Лишаете меня возможности  развиваться. Мне нужны книги по философии, праву, политике, уголовный кодекс. Я хочу читать. Я не могу читать только старые газеты.
- Мне очень хочется тебя послать и знаешь куда? – спросил с юмором Геша.
- Куда? – с любопытством спросил Хаха.
- В библиотеку, - добавил с юмором Веня, понимая, о чем говорит друг.
- Это где? Где находится библиотека? Что нужно, чтобы мне давали книги?
- Здесь недалеко, - сказал Геша.
- Чтобы тебе давали читать книги и газеты, тебе нужен читательский билет. Его оформляют по паспорту, - проинформировал Веня
- У меня  нету.
- Можно представить студенческий билет или документ. Удостоверяющий личность. - У меня нет документов.
- Ты ты нелегал, - сказал Геша.
- Нелегал? И что мне делать?
- Легализироваться, - предложил Веня.
- И как мне легализоваться?
- Нужно свидетельство о рождении с указанием  места рождения, времени рождения и родителей, справка с последнего места прописки - четко сказал Геша.
- Опаньки!.. – сказал Ха-ха и закатил глаза к потолку. – Места рождения и даты я не знаю. Родителей тоже не знаю. Кто мои родители? Где я родился?
Веня с Гешей переглянулись и отвели глаза в сторону.
- Получается, я безродный. Безродный может получить паспорт?
- Для этого нужно пойти в милицию с заявлением, свидетельством о рождении по исполнению четырнадцати лет.
- Мне нет четырнадцати лет. Но я выгляжу старше своих лет… Чтобы получить одну бумажку, мне нужно предъявить другую. Это замкнутый круг. По наличию личности они не могут дать паспорт? 
- Нет, - ответил Веня.
- Значит, нет бумажки - нет личности,  нет человека. И ни тебе библиотеки, ни тебе школы, ни тебе института…
- Ни тебе жилплощади, - добавил Геша.
- У меня же есть лицо с  ярко  выраженной индивидуальностью. Кажется, я  обречен быть нелегалом… Как же быть?
- Единственный паспорт, который мы можем тебе сделать, это паспорт животного, - сказал Веня. – Сейчас многие животные, все породистые кошки и собаки имеют паспорт. Правда, в этом документе указываются родители, награды  и прививки.
- Не нужно меня так унижать, - сказал категорично Хаха, отвернулся и недовольный пошел вглубь слоновника, повторяя одно и то же. – Я нелегал… Нелегал, нелегал… С этим нужно что-то делать. Это нужно  как следует осмыслить… Не могу пойти даже в библиотеку… У меня нет свободы… Она есть, но не для меня. Я свободно ограниченный человек…
- Хаха, подожди, - позвал Веня. - Мы будем носить тебе книги.
- Я посмотрю, что у меня есть дома, - сказал Геша. – И у знакомых можно поспрашивать.
Хаха остановился, оглянулся и спросил:
- А газеты?
- И газеты  будем носить, - ответил Геша. – Мы пошутили.
- Спасибо! Вы настоящие друзья.
- Заявление по получение паспорта или читательского билета нужно писать собственноручно.
- Писать я научусь.

Вечером они с Верой гуляли по городу, посидели в кафе и пошли в кино на последний сеанс.  Интонации, с которыми они говорили, казались важнее того, о чем говорили и это подтверждало, что то, о чем они думали важнее сказанного. Они общались на подсознательном уровне. В кино  жадная трепетность его руки познавала взаимную трепетность ее руки. Они сидели прижавшись друг к другу и руки их обнимались
Он провожал ее домой, и они снова целовались.
- Диссертацию ты мне дашь почитать? – спросил он у ее двери после поцелуя.
Она прикрыла его губы пальчиком, в знак согласия закрыла глаза и тихо сказала:
- Не сегодня.
- Завтра у нас с Гешей дела, - сказал Веня. Они снова шли на разгрузку вагонов. – После завтра ты мне подаришь еще один незабываемый вечер?
Глаза ее расширились. В них появилось разочарование. Она ожидала другого. Но у Вени кончились деньги. Последние он потратил на билеты в кино. Материальную состоятельность нужно было срочно восстанавливать.
Веня поцеловал ее и побежал по ступенькам вниз. Вера стояла, прислонившись спиной к двери своей квартиры. На повороте он обернулся, помахал ей, как раньше,  и побежал дальше.
«Плотину скоро прорвет, - подумал он бодро шагая по ночной улице. – Чувства переполняют обоих. Их воды уже плещутся на самой вершине плотины и перетекают через края».

Утром на другой день, когда  Веня и Геша вошли в слоновник у входа их встретил Хаха.
- Принесли? – строго спросил он.
- Как обещали, - сказал Веня. – Платон, Аристофан, «Жизнеописание Эзопа»...
- Я принес  сборник  древнегреческих философов и свежие газеты, - сказал Геша. 
- Весьма благодарен, - сказал Хаха, который заканчивал читать «Выдержки из уголовного кодекса» и «Правила хорошего тона». – Скорее давайте их сюда, - поспешил он к столу.
Друзья положили принесенные книги на стол и стали переодеваться в рабочие костюмы.
Хаха принялся мордой открывать обложки книг и языком торопливо листать страницы, как будто боялся, что книги у него могут отобрать.   
- А Канта, Ницше, Шопенгауэра, Карла Маркса с Фридрихом Энгельсом и…
- Если мы тебе будем носить каждый день  стопками книги, то у меня скоро появится грыжа, - сказал Веня.
- А у меня геморрой, - вставил Геша.
- Наука также, как и искусство, требует жертв, - сказал задумчиво сказал Хаха, уставившись в книги.
- В качестве жертв, похоже, выбраны мы с тобой, - засмеялся Веня.
- Похоже так, - смеялся Геша.
- Что у нас с зарплатой?
- Не знаю. Молчат, как будто уже выдали, - заулыбался  Геша.             
- Сегодня на заработки? – спросил Веня и получил от друга кивок в знак согласия.
В течение дня Веня несколько раз забегал  в обезьянник к Вере.
Вечером в конце рабочего дня Хаха, довольный от полученный новых знаний и впечатлений принялся расхаживать по слоновнику и повторять: «Ксанф, выпей море… Ксанф, выпей море…»
- Что это с ним? – спросил Геша.
- Похоже он прочитал «Жизнеописание Эзопа» и оценил по достоинству, - ответил Веня с улыбкой.

Ночью они с другом Сергеем Федоточкиным разгружали вагоны. Поздно все трое пришли в сторожку к Ивану Ивановичу, выпивали, закусывали. Сергей работал инженером на заводе, и ему тоже задерживали зарплату. Накануне он оставил в сторожке гитару. И теперь после задушевных разговоров за столом  пел песни под гитару, с которой редко расставался. Сном забылись под утро. В субботу  проснулись в девять часов. Зоопарк начинал жить своей жизнью. Сергей забрал гитару и  поехал домой. Геша с Веней занялись делами в слоновнике и позже тоже поехали по домам.
Перед уходом они попрощались с Хаха.
- До свидания. Я надеюсь, что в следующий раз вы мне все-таки принесете обещанного Аристотеля?
- Постараемся, - сказал Веня.
Вечером у Вени намечалась встреча с Верой и ему точно было не до книг.
- Поспрашиваешь у друзей? – спросил Веня.
Геша кивнул. 
Вернувшись домой Веня  отдал  заработанные деньги ма и подумал, что, наверное, он сделал это зря. Ма словно что-то почувствовала и вернула часть  ему.
- Может тебе надо, возьми?
Он кивнул. Теперь ему должно было хватить на аттракционы и кафешку.      
С Верой они договорились встретиться у зоопарка. В светло-голубых брюках и  желтой майке Веня ждал ее у входа. Она появилась в новом светлом платье, которое Веня воспринял, как платье невесты.
Это была совсем незнакомая ему девушка. В этот день она не надела очки, которые ей придавали строгость и деловитость.
- Привет, - сказал она просто.
- Привет, - просто ответил он.
Взял ее за руку и повел к метро.
- Куда мы сегодня? – сияя улыбкой спросила она.
- В парк. Нас ждут аттракционы. Качели, русские горки, карусели… - заулыбался он.
Они гуляли по парку, взявшись за руки, и через  пальцы от нее к нему и от него к ней текли токи желания. Близость Веры пьянила и обещала лучшее и неизведанное. Только на аттракционах он отвлекался от  желания  обнять Веру, прижать к себе и поцеловать. Съеденный перед аттракционами пирожок  и выпитое кофе не давали ему получить удовольствие вполне. Хотя пирожок он тщательно пережевывал, на русских горках, казалось, он внутри  воссоздался и хаотично летает, ударяясь то мозг, то в желудок, то в печень, то в мочевой пузырь. Так что мороженое он предложил Вере, а сам есть не стал, решив подождать, пока пирожок снова внутри его расщепится и желудок успокоится.
 Они долго гуляли по парку и словно искали место, где можно целоваться. И когда такое место находилось, они делали это, истекая соком желания. Ему хотелось почувствовать ее всю и сразу, и целовать, целовать, целовать, пока они не перетекут друг в друга полностью. Сердце стучало в грудной клетке, как будто ему было мало места, и его сильный стук отдавался в висках. Голова слегка кружилась и мозг отказывался взаимодействовать.  В затылке появилась необыкновенная легкость от эйфории. Веня знал это состояние, видел себя со стороны  и начинал над собой смеяться. Вера рассказала, что живет сейчас одна. Родители в качестве дипломатических работников отправились на год за границу. Ее приезжает навещать бабушка. Но летом она уезжает к себе. У нее свой дом и  большое хозяйство.

Вечером держась за руки, они подходили к ее дому. У подъезда Веня обнял ее, положив руку на талию и так проводил до самой двери. Вера сняла с плеча сумочку, открыла ее и стала в ней  искать ключ. Неуверенными  руками она достала ключ и попыталась открыть  в дверь. Ключ не лез в замочную скважину, как будто был не от этой двери. Вера шевелила им и вставляла в замочную скважину. Ключ не лез. Вене не терпелось дождаться, когда  ключ плавно войдет в замочную скважину. Но тот, строптивый, дрожал и не лез туда, куда его направляли.
- Давай я попробую, - сказал Веня.
Она смущенно отдала ему ключ. Он  взял  его и нетерпеливыми и руками начал вставлять в замок. Ключ не лез и  притворялся что не от этой двери. Он всем своим видом показывал, что не знаком с этой дверь, что у него нет с ней никакого прошлого. Веня присмотрелся к форме скважины, перевернул его и попытался вставить снова.  Теперь он упирался в край замка выступающей гранью.  Веня снова перевернул ключ, направил в скважину и тот немного вошел. Веня пошевелил им и ключ вошел глубже.   Еще пошевелил и ключ вошел почти на одну треть. Он еще немного сдвинулся, словно что-то раздвигал внутри и, наконец,  вошел плавно и легко. Веня повернул ключ, открыл дверь и вошел в квартиру, вошел в комнату и  вошел в нее. И она позволила ему все. Она бросилась в него, как в океан, страстно сняв с себя очки и все остальное.   И он увидел, как  душа ее перед ним прекрасно и щедро распустилась, превращаясь  в цветок их жизни.

Веня проснулся от странного ощущения обновленности. Улыбка бродила по его лицу и ждала, когда он проснется, чтобы рассказать, какой сегодня прекрасный день. Казалось, улыбка проснулась раньше его и ждала, когда он проснется. «Черт! Какая фигня с мной произошла! – подумал он. - И надо же - такая приятная!» Он любил полежать в постели свободно, поворачиваясь с боку набок и чувствуя себя, как пирожок в масле  Теперь на его руке спала Вера. И он ждал, когда она проснется точно так же, как его улыбка ждала, когда он проснется.  От Веры испытывал несвободу и боялся пошевелиться. В какой-то момент ему показалось, что она не  спит, а притворяется. Положение было неловкое. Но именно это его волновало и веселило.
Веня нашел перышко, выбившееся из подушки и стал водить им по лицу Веры. Сначала Вера ничего не замечала, потом начала морщить носик. Веня с трудом удерживал себя, чтобы не рассмеяться. «Спящая красавица, - подумал он. – Ждет принца… И сейчас дождется…» Веня наклонился и поцеловал Веру. Она не открыла глаз. Он снова ее поцеловал.
- Еще, - сказала она спросонья.
- Пора вставать… - сказал он, не выдержав их игру в спящую красавицу и принца.  – На работу…
- Кофе, - сказала Вера, не открывая глаза. – Я хочу кофе.
- Согласен на чай.
- Нет, кофе.
- Давай разберемся, кто у кого в гостях. 
- Не знаю. Ты у меня…
- Вот! Тогда прошу угощать…
- Угу… Закрой глаза.  Я раздета.
- И не подумаю.  Будем практиковать культ обнаженного тела. И пора открывать глаза.
Вера чуть приоткрыла глаза.
- А вы кто? – спросила она спросонья.
Это получилось так натурально, что Веня от смеха упал на кровать и закатился смехом. Он смеялся и в какой-то момент ему подумалось: «А вдруг она ничего не помнит?» Если это так, то ему лучше продолжать смеяться. Отдышался и в свою очередь спросил Веру: 
- А вы кто?
Теперь они оба засмеялись и долго не могли остановиться.
- Я встаю, - сказала Вера и отбросила в сторону одеяло. – Джентльменов попрошу отвернуться.
- Хорошо, - отвернулся Веня.
- А вы, простите,  проездом или как?
- Не знаю, - улыбнулся Веня. – Как примут…
Вера встала, набросила халат и пошла на кухню. Включила чайник и нырнула в душ. Веня поспешил к телефону. Нужно было позвонить домой и узнать, как чувствует себя ма. Вечером он сказал ей, что заночует у друга. Еще нужно было позвонить Геше и сказать, что сегодня он поедет на работу раньше.
В комнату Вера вернулась освеженная душем и стала заправлять постель.
- В ванной есть новая щетка и зубная паста. Полотенце можно взять белое. Через пять минут будет готов завтрак.
- Яичница! – потянул в себя воздух Веня, входя на кухню.
- Ага, и кофе, - ответила Вера.

На работу они приехали вместе. Веня проводил ее в обезьянник и направился в слоновник.
- Хаха, привет... Извини, дружище, газет забыл купить.
- Оставлять меня без чтения газет бесчеловечно, - с укоризной заметил Хаха.
- Виноват, - сказал Веня. 
- Аристотеля тоже я в ближайшее время не почитаю?
- Может быть, Геша привезет.
И действительно появившийся Геша принес газеты и книги.