Часть1
Молочный рассвет, к четырем утра, полностью растворил темноту короткой июльской ночи. Рясно рассыпанные звездочки, так ярко горевшие миллионами свечных огоньков на низком небе, за несколько минут, были задуты, свежим утренним ветерком. Вставало солнышко, радовать теплом и светом, благодатную украинскую землю.
У овощных грядок, заросшего огорода, на мокрой от росы, полиэтиленовой пленке, поваленной теплицы, валялся в жопу пьяный, молодой мужик. Тракторным храпом, глушил он утреннее пение птиц в саду, а от ядовитого запаха сивушного перегара, идущего от него удушливой волной, даже колорадские жуки, отползли на дальние кусты картошки.
Полтора часа назад, в густой темноте, словно зомби с вытянутыми вперед руками, напрямик через огороды, брел домой, Димка Тимохин. Двадцати метров, не дошел он до своей хаты. Завалился вместе с соседской хлипкой теплицей, внезапно появившейся на его петляющем пути. За четырнадцать суток жесткого запоя, сбились все настройки, его и так плохо работающего автопилота.
Неестественно вывернутая голова Тимохи, по скользкой пленке, съехала в смятый помидорный куст. Заросшая рыжей щетиной, опухшая морда, была поцарапана колючим осотом и измазана бурой томатной мякотью. Фиолетовые, потрескавшиеся губы спаялись, засохшей, серой слюной. В больших сжатых кулаках, со сбитыми костяшками, торчали пучки тонкой моркови. На давно нестриженых волосах, висели колючие шарики репейника, с налипшим тополиным пухом. Мокрые джинсы с расстегнутой ширинкой, светили дырами на счесанных коленях. Один кроссовок, вместе с носком, потерялся в глубокой луже. На торчащей, грязной пятке, украшая столь неприглядный овощной натюрморт, сидела большая стрекоза и чистила свои хрустальные крылышки.
За мгновение до мучительного пробуждения у Тимохи, перед глазами как в фильме ужасов, быстро, замелькали жуткие картинки. С хрустом повернул он занемевшею шею, дернул головой, чуть разлепил глаза и тут же застонал от резкой боли в затылке. Мохнатый, черт с оскаленной красной пастью, полной кривых клыков, склонился над ним. Посланец ада, своими когтистыми лапами, стал сдавливать Тимохину грудь, отгрызать нос и вылизывать шершавым языком глаза.
- А-хра-ааа, бля, спасите! – с трудом разорвав, спекшиеся губы – захрипел, синий как баклажан, Тимохин.
Возле очухавшегося хозяина, заскулила и радостно запрыгала, преданная дворняга Чуня, тыкая мокрым носом в его залепленное сырой землей ухо.
Прошло две недели, с тех пор, как Дмитрий Тимохин, вернулся домой. Дальняя командировка затянулась, почти на четыре месяца. На тяжелых заработках, резал он газосваркой, старые списанные вагоны. Потом отгружал этот металлолом на дальнейшую переработку. Дома, в небольшом районном городке, центральной Украины, все «хлебные» места, давно были заняты, а устроится на работу с минимальной зарплатой в пределах соседних областей, не было никакой возможности. Вот и приходилось мотаться по огромной России, в поисках любых заработков. Наличных денег, за две смены, привез Димка немного. Бригадир подрядчиков выплатил около десяти процентов, от заработанной суммы. Хватило на обратную дорогу и на скромные подарки жене и дочке. Основной расчет, (перевод на банковскую карту) должен пройти в следующем месяце, через одну Киевскую фирму, которая нанимала и трудоустраивала работников, со всей Украины.
Субботним теплым вечером, в саду под виноградным навесом, за накрытым новой клеенкой столиком, любимая жена Вика и четырех летняя доченька Аленка готовили праздничный ужин к приезду главы семейства. На плите в белой кастрюльке, закипала молодая картошка. Десяток толстых карасей жарились в большой чугунной сковородке. В холодильнике остывала окрошка и порезанный добрыми ломтями копченый свиной окорок. Крупные розовые помидоры, молодые огурчики, болгарский перец, стрелки зеленого лука и пахучий укроп были подготовлены для салата.
Испуганным воробьем чирикнул, вздрогнувший на табуретке телефон. Пришла долгожданная СМС-ка: «Я подъезжаю. Через полчаса буду дома. Целую. Д.»
В шестом часу, прибыл Димка, в свой родной районный центр. Это был тихий, утопающий в зелени провинциальный городок, с возвышающимся бронзовым вождем пролетариата, над центральной площадью. Трех этажный универмаг, администрация (облицованная белой плиткой), сельхоз рынок, десяток магазинов и различных забегаловок плотно облепили «Первомайскую» площадь. От площади, словно щупальца осьминога, в разные стороны расходились пыльные улицы частных домов с вишнями и абрикосами, растущими в деревянных палисадниках. На центральной улице Ленина, торчало несколько хрущевских пятиэтажек, утыканных кривыми антеннами. На натянутой вдоль балконов проволоке, словно флаги разных государств, трепыхалось сохнущее разноцветное белье. Кинотеатр «Комсомолец», находившийся между гастрономом и почтой, поверившие в Бога местные коммунисты, наскоро переоборудовали в церковь, прилепив на ломаную крышу кособокий купол с блестящим крестом. По обеим сторонам главной дороги пересекающей город, росли высокие, с раскидными кронами каштаны. Символ города, двухсот летний в три обхвата дуб, рос при входе в городской парк. Круглая танцевальная площадка, именуемая в народе «клеткой», пряталась в конце парковой аллеи и была огороженная двух метровой металлической сеткой. Чуть дальше, в клумбе петушков, стояла деревянная ракета зеленого цвета, и зарастали бурьяном не работающие ржавые качели. Милая, простая провинция радовала душу.
Свежевыкрашенный оранжевый вокзал, с большим трезубом и желто-голубым флагом на фасаде, встречал прибывших гостей : запахом беляшей из буфета и разливным пивом в привокзальных ларьках. На перроне, Димка потянулся, вдохнул полной грудью сладковатого домашнего воздуха, закинул сумку с подарками на плечо и быстрым шагом пошел в сторону своего дома.
- Тимоха, чертяка рыжий, ты, где пропадал? – с пустым пластиковым стаканом, расставив руки в стороны, от ларька, шел на встречу, Димке, друг детства и юности, Славка Лысый.
Слава, в школе был круглым отличником, но не ботаником, уверенно шел на золотую медаль. Олимпиады по математике, щелкал как орешки, всегда занимая первые места. Чемпионат области по шахматам, среди юниоров, выигрывал пять раз, подряд. С тринадцати лет, забивал голы, будучи лучшим нападающим в сборной района по футболу. Все учителя и тренеры пророчили Славику большое будущее.
Но, в последний день летних каникул, перед одиннадцатым классом, купаясь на городском водоеме, получил он серьезную травму. Ныряя, с пяти метровой старой водокачки, не рассчитав силу толчка (или поскользнулся), вошел Слава «щучкой» не в теплую водичку, а в металлический угол площадки, приваренный арматурой к основанию выпирающей трубы. Из последних сил, теряя сознание, выполз он на берег, с хлещущей кровищей из дырки чуть выше левой брови. Пацаны купавшиеся с ним, среди которых, тогда был и Димка, на руках отнесли раненого ныряльщика к дороге. Остановили первую проезжавшую машину и доставили пострадавшего в больницу. К ноябрьским праздникам, выписали из травматологии Славяна, навсегда освободив, его от занятий спортом. После несчастного случая, на учебу и шахматы, Славик забил. Наверное, уже не так хорошо варил его поврежденный котелок. Учитывая прежние заслуги, учителя пожалели бывшего отличника и на выпускных экзаменах сильно натянули оценки. После окончания школы, Вячеслава по блату запихнули в сельхозинститут, на агрономический факультет. Не дотянув до второго курса, начинающий агроном был, отчислен за систематические прогулы и двойки. Вернувшись домой, Славка, связался с вокзальной шпаной: стал бухать, дебоширить и нарушать общественные порядки. Вокруг шрама, распластавшегося бледной пиявкой на его треснутой башке, волосы не росли, и бывший студент, особо не заботясь о красоте прически, стал стричься наголо. Кличка «Лысый» быстро прилепилась к нему и стала соответствовать его внешнему виду и образу жизни.
Не хотелось Димке, задерживаться с полупьяным Лысым, но увидев искреннюю радость в блестящих глазах другана, решил не обижать старого товарища и угостить его пивком. Взяв в ларьке четыре «Оболони» и чекушку водки, отошли друзья в тенек старого клена.
- Ну, Славян, что новенького, в нашей сельской местности? – спросил Дима, делая большой глоток прохладного пива.
- Да, что в нашем болоте, может быть нового – сам же знаешь, город каштанов, велосипедистов и алкашей – философски заметил Лысый, добавляя два «булька» водки в стакан с пивом.
- Работы нет, цены дикие, все дорожает. Сахар, перед ягодной консервацией, в два раза подскочил. Теперь самогон, почти как водка стоит. Да и то, только в проверенных местах, брать можно. Подмешивают суки, в брагу херню всякую, типа карбида. Вон, знакомые мужики с Новоселовской, на троих взяли литруху на точке. Самогон - говно, градусов тридцать. Зато потом, сутки в отключке были, и опосля, чумные пару дней ползали.
Сам – то, ты откуда? Вижу «Днепропетровским» приехал, в Питере, что ли работу нашел? – сменил тему Славка.
- Нет, в Питере пересадка была. В Карелии, вагоны старые резали – болтая остатки пива в бутылке, ответил Димон.
- Я сразу понял, что металл резал, руки вон у тебя все в ожогах точечных, от искр летящих. А, я с Коляном и Ванькой Белым, послезавтра, на Москву, рвану. Ванька, плиточник классный, а мы в подсобники – бросая пустую бутылку в траву,- поделился планами, Славик.
Поговорили еще немного. Допили пиво. Закурили. Лысого совсем развезло. Дима, достал телефон, посмотрел на часы, поднялся с перевернутого ящика, протягивая руку, сказал:
- Ну, братан, давай. Пойду к своим. Соскучился. Потом отсыпаться. Завтра, по утряни, хочу на рыбалку махнуть.
- Погоди Тимоха, тема одна гнилая есть, не хотел тебе сразу говорить, расстраивать. Но, уж лучше я, чем другие - прикуривая новую сигарету от бычка – заплетающимся языком прогнусавил Лысый.
Димка остановился и удивленно посмотрел на пьяного кореша.
- Пока, не было тебя, Дима… Витка, твоя - стервоза, за****овала, с Солодухой, ну… с фермером тем крутым, что все земли в районе скупил. – Выдал шокирующую новость, окосевший друг детства.
Побледневший Димон сжал кулаки и сквозь зубы прошипел:
- Ты, что за туфту гонишь, урод? Я смотрю, с головой совсем не дружишь, остатки мозгов и те пробухал.
Не сумев сдержать в себе вспыхнувший гнев, Димон пнул коленом, сидевшего на ящике Лысого. Славка завалился набок; опрокидывая на себя остатки пива, пьяно заорал:
- Ну, давай, бей за правду друга! Я, сам охренел, когда эту х..ню узнал. Дима-аа! Я, же на вашей свадьбе… и в церкви на венчании, свидетелем был, и Витка мне не чужая…всегда понимала и выручала, как сестра.
Да, ты в любого спроси… и тебе расскажут люди, кто ее каждый день на белом мерсе, с работы возит и с кем она по кабакам, ночами блудит.
Димон, со всей дури грохнул ногой по ящику, потом наклонился и поднял за грудки плачущего дружка.
- Славик, еще слово, и я не посмотрю, что ты контуженный. Сделаю вторую дырку в твоей протекшей башне, контрольную. Понял? Теперь вали нах…- Оттолкнув от себя Лысого, пошел прочь с вокзала.
Пройдя полкилометра, Димка так и не успокоился. Сомнения, ревность и злоба грызли его сердце, словно три бешеные собаки. Жена звонила два раза, трубку он не взял.
По пути, зашел в кулинарию взял бутылку водки и песочное пирожное с повидлом. Отошел в сторонку. Тыкая дрожащим пальцем, в стертые кнопки «Нокии», набрал номер своей старшей сестры. Валентина работала вместе с Викой в одном банке. Полгода назад, Валя по-родственному помогла своей невестке, устроится на полставки в бухгалтерию.
- Валя, привет, это я – безрадостно поздоровался младший брат.
- Привет Димка, когда приехал? – спросила сестра и по голосу брата, уяснила, что тот сильно расстроен.
- Валя, это правда? – напрямую спросил Дима.
Сеструха все поняла, не стала вилять и сразу ответила:
- Не знаю, Дим, я свечку не держала. Да и Витка не ****ь последняя, что бы так в открытую за бабки трахаться. Но, скажу честно, миллионер этот сраный, ей два месяца прохода не дает. Цветы, шампанское дорогое, машина у ворот каждый вечер…Слушай дальше. Высшие курсы для банковских менеджеров ей проплатил. Решил вопрос с управляющим центрального филиала, о том, что после учебы, Вику на серьезную должность поставят. Теще твоей, машину угля бесплатно привез и котел заграничный в летней кухне поставил. Аленку в музыкальную школу устроил, и велосипед ей за триста баксов подарил. Вон, оно как, братик!
Я, Витке, это все в лицо высказала: - С какой это радости, тебе любезности такие? Смотри, доиграешься девка. Она, только глаза удивленно округляет: - Ничего дурного – говорит – нет, и не было - только работа. Отчеты серьезные, я его фирме, для налоговой, делаю. И все.
А бабье наше базарное, от сплетней языки свои поганые уже до крови расчесали, мелют черти - что. Мол, понятно, что она ему там делает… Видели их ночью на лесном озере, купающихся голышом. И в гостинице областной один номер, на двоих брали. Про рестораны и обновки, я уже молчу. Вот такие братик, хреновые новости: выводы делай сам. Только не заводись сразу. Поговори с женой спокойно, разберись. Слышишь, Дима, Христом богом тебя прошу - иди домой и не вздумай, напивайся до чертей. Ты, же дурной в пьянке, как батя наш покойный. Наломаешь дров - закроют, ведь по глупости.
Не послушал сестру, Дмитрий. Не пошел он к жене, на трезвую голову поговорить и все выяснить. Задыхаясь от обиды, сразу с горла, выдул 0,7 в два захода. Пирожное скормил воробьям.
Вику, Димка любил с десятого класса. Учились они в одной школе. Виктория была младше на два года: красивая, умная с веселым доброжелательным характером - яркая девушка. Пела в народном хоре и писала стихи о природе и любви, печатавшиеся в районной газете. После одиннадцатого класса, сама, без блата с первой попытки, поступила в престижный столичный ВУЗ.
Димка, до службы в армии, серьезно занимался боксом. Был рослым, под метр девяносто, здоровым, лихим парнем. Из-за светло рыжих, золотистых волос и доброй улыбки, чем-то смахивал на английского принца Гарри. Мастером спорта и чемпионом округа по рукопашному бою, стал на втором году службы, тренируясь в спорт роте десантного полка. По дембелю, подал документы на факультет физического воспитания в областной педагогический институт. Первые три года, влюбленные встречались на выходные и праздники, приезжая из разных городов домой: отдохнуть и затарить сумки домашними харчами на следующую неделю.
На областных соревнованиях по боксу, Диму, приметил один маститый тренер по боям без правил и пригласил молодого чемпиона в свой известный на всю страну клуб. Пришлось бросать периферийный институт и перебираться в столицу. Жизнь в огромном городе закрутилась: тренировки, соревнования, победы, признание. Появились первые деньги, фирменные шмотки, черная бэха. Недалеко от центра, Димка снял комнату и перевез к себе невесту из университетской общаги. Два года самостоятельной жизни в большом городе пролетели в любви и беззаботной радости. Вика, учила языки, международную экономику и аудит. Димон, успешно выступал на ринге и неплохо зарабатывал, в серьезной охранной организации. Перспективы на дальнейшую успешную жизнь в столице, были очевидны.
Но, на университетском выпускном вечере, после получения Викторией красного диплома, случилась неприятность, круто изменившая жизнь молодой пары. В модном ночном клубе, где вчерашние студенты, обмывали свои дипломы, одна бухая компания крутых бизнесменов, решила снять несколько красивых выпускниц. В их число попала и Вика.
Завязалась словесная перепалка, переросшая в драку. В горячке, Димка сломал нос, одному наглому мажору. Развязанный крутыш, лапал и пытался поцеловать Вику, зажимая ее возле стойки бара. На беду, он оказался сынком, одного большого начальника. Раним утром на квартире, еще спящему Димке, бойцы в черных масках, надели браслеты и отвезли «зачинщика» драки в милицию. В одиночной камере его пристегнули к батарее и сильно избили резиновыми дубинками. Отморозки в масках с «беркутовскими» нашивками отрабатывая заказ: отбили спортсмену почки, сломали руку, четыре ребра и ключицу. Через три недели, друзья боксеры еле вытащили похудевшего измученного товарища из КПЗ. Пришлось срочно продать машину и занять серьезную суму, чтобы отмазаться от реального срока.
Успешная спортивная карьера, в бойцовском клубе, моментально закончилась. Из охранной конторы Диму вышвырнули без объяснения причин. Хозяин съемной комнаты, настойчиво попросил съехать. Настали тяжелые времена. Пришлось на время уехать домой, подлечится и переждать неприятности. Вика, отказалась от престижной должности в международной Киевской фирме и вернулась в райцентр, торговать на рынке колготками. Через два месяца, в родном городе, Виктория и Дмитрий официально зарегистрировали брак. После свадьбы, Димкина мама, оставила молодым небольшой дом с садом и огородом в двадцать соток, а сама переехала в деревню, к родной одинокой сестре.
Очень скоро, в молодой семье появилась златовласая Аленка. Время шло, быт заедал, денег не хватало. Светлая мечта возвращения в столицу, меркла с каждым днем. Для начала Димка решил раскрутиться в своем городке. С одним дружком организовали, мобильную охранную фирму. Взяли кредит. Получили лицензию. Купили форму, снаряжение, три автомобиля «Нива» для сопровождения грузов и тревожных выездов. В бывшем помещении ДОСААФА сняли две комнаты, под офис. Потребителями их услуг, должны были стать местные предприниматели, рыночные торговцы и районные фермеры. Но бизнес у неопытных коммерсантов не пошел. Клиентов, согласных ежемесячно платить не малые деньги, за сомнительную безопасность, в сельском районе, нашлось не много. И те, со временем, по разным причинам, расторгли договора.
Как не заедало, Дмитрия, самолюбие, но пришлось наплевать на свою гордыню: закрыть фирму, все распродать и пойти вкалывать простым разнорабочим. Для того чтобы вернуть кредиты, приходилось браться за любую халтуру. Пилить лес в Брянской области, копать пруды в Подмосковье, грузить металлолом в Череповце и даже сильно рисковать - перевозить партии конопли на Польскую границу. От такой дерганой жизни, бывший спортсмен, стал баловаться водочкой и расслабляться травкой. Так, когда то всеми уважаемый в городе, чемпион Украины по смешанным единоборствам, Дмитрий Тимохин, имеющий деньги и перспективы, стал простым работягой Тимохой, частенько занимавшим сотню гривен на опохмелку.
Второй час, сидел Димка на сломанной скамейке автобусной остановки, смоля сигарету за сигаретой. Пребывал он в каком- то психическом ступоре, не понимая, что ему делать, как дальше жить. Свой телефон, после разговора с сестрой, он в бешенстве разбил о столб. Водка на время притупила душевную боль, но стала коварно подбираться к мозгам. Из парка доносилась танцевальная музыка. Нарядная, молодежь, небольшими группками шла на субботнюю дискотеку. Самая крутая тачка в городе, белый мерс МЛ-350, несколько раз проехала туда-сюда по центральной улице.
- Завалю гандона, сожгу вместе с машиной – прохрипел Димон, провожая безумным взглядом, пролетевший автомобиль с толстым Солодухой за рулем.
Виталий Солодуха был местным олигархом. Появился он в районном центре, лет десять назад. Переехал из Западной Украины. Купил квартиру в центе города и на новом месте, стал заниматься темными делишками. Поговаривали, что под ментовской крышей, приторговывал маком. Позже, сколотив капитал, стал успешным предпринимателем. Нанятые им люди ездили по селам, скупали по дешевке свиней и бычков на убой. Потом с хорошим наваром, перепродавали мясо на рынках соседних городов. Деньги у него водились всегда. Давал, ушлый Виталик, не далеким, выпивающим сельским жителям, небольшие суммы, под залог земельных паев. Не возвратившим вовремя долг, начислял огромные проценты и тупо отжимал землю. В сговоре с властями, разорял целые фермерские хозяйства, а сотни гектаров плодородных земель оформлял на свой аграрный холдинг. Финансировал областную Партию Регионов и оплатил победу в избирательной компании мэру города. Глава администрации района, был его кумом. При его содействии, выкупил за гроши и приватизировал семенной завод, несколько животноводческих ферм, и два развалившихся совхоза.
В то время, когда Дима жил в Киеве и был при делах, Солодуха несколько раз обращался к нему за помощью. Потом не раз набивался в лучшие друзья и предлагал совместные бизнес проекты.
Все их дружеские отношения прекратились в один миг, как только стало известно о Димкиных проблемах. Если раньше, только услышав о том, что Дмитрий появился в родной местности с Киевскими друзьями, отдохнуть на природе: то Виталик бросал все свои дела, заказывал кабаки и бани, быстро организовывал рыбалки и охоты, за свой счет услужливо поил и кормил, заводил знакомства с приехавшими, нужными людьми. Теперь, случайно встретившись на улице, отворачивался, в упор не видя, бывшего приятеля. Позже у них случился серьезный конфликт.
Как только, Дмитрий Тимохин, стал руководителем организованной им охранной фирмы, то приехал к Солодухе в офис с деловым предложением. Тот, нехотя поздоровался, вяло сунул потную руку и жуя банан, слюняво прочавкал:
- Ну, чего у тебя там… давай быстрей. Даю пять минут. Я занят.
Такое хамоватое пренебрежение, Димка стерпел. Выдохнул и спокойно стал излагать суть дела. Не дослушав до конца, Солодуха затрясся от смеха:
- Ты, че бухой? Какая нахрен, с тобой работа? Ты кого охранять собрался? У меня менты и СБУшники с рук кормятся. Давай, вали отсюда, чучело - Показывая рукой на дверь, рявкнул Солодуха и ухмыльнувшись, добавил:
- Твоим синякам охранникам, могу предложить навоз на поля вывозить, а тебе, как начальнику, машину мою по выходным мыть. Все. Свободен. Гуляй нах…
Всего раз и то ладошкой, залепил Димон, Солодухе по самодовольной лоснящейся роже. На шум, в кабинет набежали люди, и разняли сцепившихся.
- Ну, все козлина - вешайся! Кровью харкаться будешь! Прощение, на коленях, вымаливать! – орал Солодуха в спину уходящему Димке, - вытирая листом бумаги разбитый нос.
Где-то, через месяц после этой встречи, подвыпившего Тимоху, идущего домой, в темном переулке, поджидали несколько человек в грязном джипе. В полной отключке, с разбитой головой, выбитыми зубами, гематомами на груди и спине, привезли Тимохина в городскую больницу. Три месяца ушло на лечение. Знал, Димон, кто заказчик и за что его так отоварили. Со временем даже вычислил залетных исполнителей. Ими оказались, менты вневедомственной охраны, из соседнего района. Разбор с бывшим приятелем, Димка отложил до лучших времен.
И вот, спустя четыре года, этот гребанный Солодуха снова проявился в Димкиной жизни. Вполз подколодным змием, в его семью.
Скользя руками по мокрому полиэтилену, Тимоха, с трудом встал на колени. Голова кружилась, в запухших щелочках глаз, как в детском калейдоскопе, мелькали разноцветные круги, тошнило; было так хреново, что хотелось, сдохнуть, сию же секунду. В смятых изгибах тепличной пленки, блестели небольшие лужицы: стекшие ручейки росы. Став на карачки, трясущийся Тимоха, по-собачьи, стал слизывать, и втягивать в пересохшую глотку, мутную влагу с плавающими дохлыми муравьями.
- Сука! – прохрипел, Димка, поднимая раскалывающуюся голову к чистому небу – Господи, если ты есть, помоги! Верни, все как было! Зачем тебе мои унижения. Не можешь? Тогда скажи, нахера нужна, такая уе..бищная жизнь… Нахера-аа!
Чувствуя, что- то не доброе, в голосе хозяина, Чуня села на задние лапы, задрала морду, и помогая человеку - протяжно завыла на восходящее солнышко.
- Сынок, Слава Богу. Живой. Поднимайся, пойдем домой, – задыхаясь и путаясь в высокой картошке, к Димке спешила, сильно постаревшая, заплаканная мама.
- Я, третий день, как приехала. С ног сбились, тебя ищем, сынок. Валька все больницы и милиции обзвонила, друзей твоих оббежала. Нигде тебя нет. Ну, что же ты так. Давай руку, помогу встать.
А-аа-А! – Заорал Димон, и трясясь всем телом, упал лицом в зеленую ботву картошки.
На третий день, в больничке под капельницей, полу живой Тимоха, стал медленно приходить в сознание. Две недели черного запоя, напрочь стерлись с его памяти. По рассказам соседа и сестры на второй день приезда, в невменяемом состоянии, Дима появился дома. Взяв в сарае тяжелый колун и под хриплые маты, начал крушить все подряд: ворота, забор, времянку. Разрубил в щепки деревянный стол в беседке. Под корень, срубил «белый налив» и две вишни, растущие во дворе. Орал, матерился, грозился сжечь дом и всю улицу, махал топором так, что перепуганные соседи вызвали милицию. Вика, увидев сумасшедшего мужа, тут же схватила плачущую дочку и убежала к матери. Приехавшие знакомые милиционеры, кое- как успокоили Тимоху, и по настойчивым просьбам соседей, забрали дебошира к себе в участок. Подержали пьяного до утра, выписали штраф и отпустили на все четыре стороны. И опять понеслось все по новой. За время, беспробудного пьянства, кочевал Тимоха по разным блот-хатам, бухал с разномастными алкашами и торчками в грязных притонах. Пропил все ценное, что нашел дома, даже отцовский мотоцикл «Урал» с коляской и тот отдал, цыганам за две, трех литровые банки самогона и стакан анаши.
Вика с дочкой все это время жила у матери, мужа не видела и домой возвращаться не собиралась.
Продолжение http://www.proza.ru/2016/11/19/1055