ЛЮБИТЬ ПО-ПРУССКИ
Немного найдется среди известных исторических шедевров таких, с которыми было бы связано столько неразгаданных тайн и загадок, как с печально известным «Янтарным кабинетом», подаренным Петру I прусским королем Фридрихом-Вильгельмом I, известным воякой и скопидомом.
Но поскольку все загадки и тайны, связанные с приобретением и исчезновением вышеозначенного произведения искусств, давно и подробно описаны, то есть смысл заглянуть по другую сторону шедевра и обратить внимание на героев, на самих действующих лиц, без которых ни одной загадки, тайны, да и самого шедевра никогда бы не было.
***
Фридрих-Вильгельм был третьим ребенком в семье прусского короля Фридриха I, который был родом из Гогенцоллернов - германской династии швабского происхождения. К одной из ветвей Гогенцоллернов по мужской линии сегодня принадлежит один из претендентов на российский престол – Георгий Михайлович Романов (родился в Испании в 1981 году), потомок дома Романовых, наследник главенства в Российском императорском доме в изгнании.
Отец Вильгельма – прусский король Фридрих I - утонченный эстет, питающий порочную страсть к роскоши, мечтал вырастить из сына достойного наследника – широко образованного, галантного кавалера с хорошими манерами. Но снисходительная любовь матери привела к обратному результату. Принц интересовался чем угодно, но только не дансингом. В сферу его интересов входили работы, связанные как с садоводством и огородничеством, так и более грубые формы мускульного мужского труда, такие как ремесло каменщиков и плотников. Но, пожалуй, наибольшую склонность принц питал к армии, к ее быту, порядку и дисциплине.
Поэтому, когда в 1716 году будущий король Пруссии Фридрих Вильгельм познакомился с восходящей звездой Европы – успешным военным стратегом и победителем шведов Петром I, он был потрясен этой встречей. Сила, жесткость и воля русского царя произвели на него неизгладимое впечатление.
Встреча эта произошла в Бабельсберге во время Северной войны, когда Петр затеял с Пруссией переговоры о союзе против Швеции. При этом Петр был очень щедр и обещал Вильгельму все земли, которые будут им завоеваны в этой компании – Мекленбург и Померания.
Растроганной Фридрих Вильгельм, для которого ключевыми словами в управлении государством были «контроль» и «экономия», не пожелал остаться перед новым другом в долгу и подарил ему детали неоконченного Янтарного кабинета своего отца, а в придачу к нему присоединил еще и роскошную прогулочную яхту «Либурника», которая после смерти старого короля была ему совсем без надобности.
Но яхта оказалась настолько изношена и потрепана, что только через три года после капитального ремонта смогла доплыть до Санкт-Петербурга.
И если молодой и экономный Фридрих в силу своей расчетливости и прижимистости избавлялся от вещей не нужных, то Петр платил ему «чистой монетой». Так, зная о страстном увлечении короля великанами, которых он собирал для своей гвардии по всей Европе, Петр подарил ему 55 отборных русских гренадеров.
В последствии царь неоднократно пополнял коллекцию Фридриха редкими экземплярами, которые, как показывают архивные документы, составляли общим числом 248 человек.
Одним словом, отдельно взятые панели Янтарной комнаты прусского короля Фридриха I обошлись царскому двору в три сотни русских гренадеров.
***
Но почему, с какой стати первому прусскому королю Фридриху I пришла в голову мысль о создании столь необычного и дорогостоящего произведения искусства как Янтарный кабинет?
На первый взгляд все выглядит довольно просто.
Конец XVII – начало XVIII веков отмечен наивысшим расцветом добычи и обработки янтаря. Крупными центрами янтарного производства в Европе становятся Пруссия, Польша и Прибалтика, а центрами по обработке янтаря – Кенигсберг и Данциг.
Изделия из янтаря приобретают огромную популярность, становятся модными и часто используются в качестве дипломатических подарков европейским монархам. Причем, при королевских дворах Европы собираются коллекции не только высокохудожественных янтарных изделий, но и просто крупных кусков промышленного янтаря, которые называли «натуралиями».
Большая коллекция кускового янтаря хранилась и во дворцовых кладовых прусского короля Фридриха I. Под влиянием своей второй жены интеллектуалки Софии-Шарлотты и ее знаменитого друга философа и ученого Готфрида Вильгельма фон Лейбница он основал Академию художеств, Академию наук, открыл в Галле университет, построил для своей жены в Берлине величественный дворец с парком и зданием оперы, названный в последствии в ее честь Шарлоттенбург.
Один из залов этого дворца король и пожелал украсить янтарным панно, для чего предполагал использовать запасы янтаря из своей коллекции. К работе над странной задумкой короля были привлечены известные в то время архитекторы и не только свои, но и заморские. Так из Копенгагена в Берлин был выписан придворный мастер датского короля резчик янтаря – Готфрид Вольфрам, который первым приступил к работе с янтарными панелями. Но за шесть лет ему удалось выполнить заказ только наполовину. И теперь уже из Данцига в столицу приглашаются мастера янтарных дел – Готфрид Турау и Эрнст Шахт, которые занимаются созданием Янтарной комнаты долгих пять лет. Но и им не удается завершить начатое, так как после смерти Софии-Шарлотты все работы по отделке зала во дворце останавливаются.
Однако, спустя два года, король принимает решение, установить готовые янтарные панели в галерее одного из самых богатых загородных дворцов Пруссии – Ораниенбурге. Но и этот замысел короля, в виду его скорой кончины, янтарных дел мастерам завершить не удалось, а вступивший на престол принц Фридрих-Вильгельм и вовсе счел такую расточительность отца баловством, которое ущемляет интересы государства.
И все-таки при всем при этом судьба самого дворца оказалась счастливой.
Он не только еще долгое время достраивался и видоизменялся, отражая приметы и настроения своего времени, но и единственный дворец, единственная королевская резиденция династии Гогенцоллернов, построенная в стиле барокко, которая сохранилась до наших дней. Во время Второй мировой войны дворец был частично разрушен и первоначально, несмотря на то, что большая часть ценностей была эвакуирована еще в начале войны, было принято решение о его сносе.
И только благодаря настойчивости и упорству искусствоведа Маргарет Кюне дворец Софии -Шарлотты был спасен и в Шарлоттенбурге начались реставрационные работы. Сегодня это архитектурно-музейный комплекс, в котором можно увидеть разнообразные интерьеры от рококо до бидермайера.
В этой связи логично было бы предположить, что в таком роскошном и богато обставленном ансамбле, Янтарной комнате было бы самое место, но по какой-то неведомой причине Фридрих-Вильгельм I предпочел избавиться от нее при первом удобном случае. Это тем более выглядит странно, если учесть, что XVIII век – это единственный период, когда Восточная Пруссия сознательно использовала янтарь, как объект художественного экспорта, и широко экспортировала собственные произведения декоративно-прикладного искусства из янтаря за рубеж.
Известно и то, что янтарь в XVII-XVIII веках ценился очень высоко и произведения из него делали высококвалифицированные золотых дел мастера.
Так как же такой закоренелый скопидом Фридрих-Вильгельм, каким он нам представляется историками, мог так расщедриться и вручить столь бесценный дар русскому царю.
***
Оказывается, что саму мысль о создании во дворце Янтарной комнаты подала королю Фридриху I его жена София-Шарлотта.
А все начиналось так.
София-Шарлотта родилась в многодетной семье архиепископа, который в последствии стал курфюрстом Ганновера. Она была единственной дочерью Софии Ганноверской и Эрнста Августа Брауншвейг-Люнебургского. У Софии было шесть братьев – трое старших и трое младших.
Незадолго до своего шестнадцатилетия Софию-Шарлотту выдали замуж за вдовствующего курпринца – официально объявленного приемника курфюрста Бранденбурга, который после смерти отца - Великого курфюрста Фридриха-Вильгельма сначала стал под именем Фридриха III курфюрстом Бранденбургским, а, спустя три года в 1701 году, не встретив препятствия со стороны Венского двора, короновался вместе с супругой на прусский престол. Так София-Шарлотта Ганноверская стала первой королевой Пруссии.
Но еще до коронации в 1695 году молодая курфюрстина получила на свадьбе от мужа в дар имение Литцов с маленьким загородным дворцом в обмен на свои земли в Потсдаме. Дворец в Литценбурге Софии понравился, и она проживала в нем практически постоянно. Но после коронации имение скромный Литц уже не соответствовал статусу королевы и по ее желанию дворец был перестроен. Реконструкцией дворца и перестройкой усадьбы было поручено зодчему Йохану Фридриху Ёзандеру. Именно благодаря его стараниям Литценбург превратился в немецкий Версаль.
К центральному зданию с обеих сторон пристроили длинные флигели, в которых разместили оранжерею и служебные помещения. Все в этом дворце было устроено по желанию королевы. Но сколько бы стареющий Фридрих ни старался, а семейная жизнь супругов не ладилась. Из трех сыновей, что София-Шарлотта подарила мужу, в живых остался только третий ребенок – Фридрих-Вильгельм, который и стал вторым королем Пруссии. Но не только большое горе раздело супругов, а главным образом несходство характеров.
Шарлотта была выдающейся женщиной своего времени. Хорошо образованная, она говорила на двух родных языках – английском и немецком, прекрасно владела итальянским и французским, увлекалась всевозможными науками, искусствами, читала на латинском, интересовалась философией, любила театр. Философия была фамильным увлечением, поскольку ею занимались многие представители ее рода. Она была музыкально одарена, под ее покровительством в Берлине были поставлены первые оперы, а среди друзей - поэтов и ученых, которые были вхожи в ее дом запросто, можно назвать итальянского скрипача Джузеппе Торелли, итальянского композитора Джованни Бонончини и великого ученого Готфрида Лейбница.
Что же касается Фридриха, то по мнению современников он был «блудным сыном в семье скупцов». Наряду со страстью к роскоши он испытывал, как и многие представители немецкой элиты, чрезмерное влечение ко всему французскому – языку, одежде, кухне, музыке и танцам. В одной из газетных передовиц того времени писали «гордый, лживый, развратный французский дух совершенно усыпил немцев».
Так на содержание двора курфюрста тратилось лишь немногим меньше, чем на содержание всего гражданского управления государством. Но особенной пышности и роскоши королевский двор достиг после 1701 года, чем вызвал всеобщие упреки и недовольство.
Однако во внешней политике Фридрих строго придерживался взглядов своего великого отца и держался тесного союза с Веной. С 1700 года он участвовал вместе с императором Священной Римской империи германской нации Леопольдом I в двух войнах.
Кроме того, Фридрих отличался веротерпимостью и продолжал давать прибежище изгоняемым из Франции и из других католических стран протестантам и гугенотам.
Предоставленная самой себе в своем любимом Литценбурге, Софья-Шарлотта была совершенно независима и свободна не только в своих действиях, но и в привязанностях.
Большое влияние на нее имел великий ученый и ее близкий друг Готфрид фон Лейбниц.
***
Готфрид Вильгельм Лейбниц – немецкий философ, логик, математик, физик, историк, дипломат и языковед родился в 1646 году в семье профессора философии морали Лейпцигского университета Фридриха Лейбница и Катерины Шмукк – дочери выдающегося профессора юриспруденции.
Биография Лейбница хорошо изучена и представляет определенный интерес. В 15 лет после окончания школы он учится в Лейпцигском университете, но только один семестр, где познакомился с занимательными идеями математика и философа Э. Вэйгеля. В 17 лет под руководством известного немецкого мыслителя Я.Томазия он защищает работу «О принципе индивидуации» и получает степень бакалавра. В двадцать лет он пишет диссертацию на тему «О запутанных судебных случаях» и становится доктором права. В 26 он переезжает в Париж и конструирует «компьютер» (усовершенствуя счетную машину Б.Паскаля), умеющий выполнять основные математические действия. В 30 лет, опережая И.Ньютона создает дифференциальное и интегральное исчисление.
Лейбниц все время что-то пишет, исследует, размышляет, ведет обширную переписку с учеными и философами, активно занимается математическими проблемами.
Круг его интересов был настолько широк, что Лейбниц по праву считался и считается одним из самых всеобъемлющих гениев за всю историю человечества. Его гениальность, которую нельзя было ни заметить в нем с самого раннего детства, не вписывалась в традиционные схемы. «Трудные книга казались ему легкими, а легкие – трудными». Однако многосторонность Лейбница была для него даром и одновременно наказанием. Открывая для других новые пути, сам он редко доходил по ним до конца.
Вернувшись из Франции, Лейбниц останавливается в Ганновере и поступает на службу к ганноверскому курфюрсту Иоганну-Фридриху Брауншвейг-Люнебургскому, при котором выполняет обязанности советника, историка, библиотекаря и дипломата. Этот пост он не оставляет до конца своих дней.
Но вскоре курфюрст Иоганн умирает и его титул переходит к его младшему брату герцогу Эрнсту-Августу, которой вместе с женой и детьми переезжают в Ганновер.
Супруга Эрнеста-Августа - Софья Ганноверская была дочерью курфюрста Фридриха V Пфальцского, «зимнего короля» Богемии, и Елизаветы Стюарт, дочери короля Англии Якова I. Она родила мужу шесть здоровых сыновей и одну-единственную дочь - Софию-Шарлотту, которая с детства имела слабое здоровье.
В наследство Эрнст-Август получил не только семейные земли и замки, но и личного секретаря брата Готфрида Лейбница. На самом деле Лейбниц был свободен в своем выборе, но веротерпимость нового хозяина и доброжелательность сыграли не последнюю роль.
На тот момент Готфриду исполнилось тридцать четыре года, Софье-Шарлотте - двенадцать лет, а ее матери - пятьдесят. Умственное воспитание своей дочери мать доверила знаменитому философу. Но через четыре года Софья-Шарлотта вышла замуж за бранденбургского принца Фридриха III, превратившегося с течением времени в прусского короля Фридриха I, и молодая пара покинула Ганновер.
Однако серьезная, вдумчивая и мечтательная девушка Софья-Шарлотта никак не могла привыкнуть к шумной, пустой и бессмысленной придворной жизни, к которой ее обязывали статус и светские приличия. А вот ее муж наоборот. Большой любитель всякого рода празднеств и развлечений, он с трудом сдерживал зевоту во время долгих и утомительных салонных вечеров, проведенных в обществе жены и ее друзей.
Несходство характеров развело молодоженов навсегда. Фридрих, как то и положено королю, проводил все свое время в столице, а Софья-Шарлотта – в своем любимом Литценбурге, предаваясь воспоминаниям о счастливых днях, проведенных в умных и содержательных беседах со своим дорогим учителем.
***
Новое сближение между Софьей-Шарлоттой и известным ученым и гением Готфридом Лейбницам произошло благодаря ее матери ганноверской герцогини. Дело в том, что одно время Лейбниц вел переписку с французским литератором Полем Пелиссоном и переписка эта, представляя интерес и для самой герцогини, которая испытывала определенную страсть к философии, проходила через ее руки.
И вот одно письмо из этой переписки, которое особенно заинтересовало герцогиню, она отправили дочери в Литценбург. Так между Лейбницем и Софьей-Шарлоттой начался активный обмен корреспонденцией.
Но, когда в 1698 году отец Софии – Шарлотты умер, положение Лейбница в Ганновере значительно ухудшилось. Новый курфюрст – приемник Эрнста-Августа мало ценил ученого и относился к нему, как к обычному чиновнику.
Лейбниц всей душой стремился в Берлин, тем более, что влияние Софьи-Шарлотты при дворе все более возрастало. Наконец он просит Софию герцогиню Ганноверскую устроить все так, чтобы он мог постоянно, будто с научными целями, приезжать в Берлин в качестве библиотекаря. При этом у него появляется сотня планов и главный из них – это организация в Берлине немецкой Академии наук.
Узнав, что София-Шарлотта выразила желание устроить в Берлине астрономическую обсерваторию, он с волнением пишет: «В связи с обсерваторией необходимо основать Академию наук».
И с этого момента переписка между ними прекращается лишь на то время, которое они проводят вместе во время их частых и продолжительных свиданий. Известно, что за семь лет ими, с обеих сторон, было написано 164 письма. Но есть основания считать, что их было гораздо больше. Однако муж Софии-Шарлотты – король прусский после смерти жены приказал сжечь всю ее корреспонденцию. Поэтому уцелело лишь то, что было сохранено Лейбницем и ее матерью, пережившей свою дочь на много лет.
Так в письмах королевы при всей ее сдержанности и осознании своего долга перед мужем постоянно прорывается сильное чувство. Каждое ее письмо – это призыв и признание. Вот выдержки из некоторых из них - «Я ожидаю вас с нетерпением», «Вы не можете себе представить, как я желаю Вас видеть, как я ценю беседы с Вами», «Я жду Вас с нетерпением».
И Лейбниц отзывается. В Берлине и в Литценбурге Лейбниц проводит вблизи Софии-Шарлотты порой целые месяцы. Случается, что он составляет ей компанию и сопровождает королеву в ее поездках к матери.
Основание Академии наук в Берлине окончательно снимает все препятствия на их пути друг к другу. Случилось это в 1700 году, когда Фридрих – еще курфюрст - в день своего рождения подписал декрет об основании Академии и обсерватории. А спустя два дня, Лейбниц по приглашению приезжает в Берлин, где его уже ждет София Шарлотта. Как первый президент Академии, Лейбниц оказался не чужд национальным течениям, заявив, что в новом учреждении все должно быть пропитано немецким духом. Он не желает, чтобы Берлинская академия была воспроизведением Парижской.
В этом же году после возвращения из Нидерландов, где они с матерью побывали в Гааге, София-Шарлотта возвращается в Литценберг, где ее ожидает Лейбниц. Это было для них обоих счастливое время, когда в обществе друг друга у них появляется возможность обсудить новое дополненное издание «Философского словаря» одного из влиятельнейших французских мыслителей и философско-богословских критиков Пьера Бейля. Королева прочитала этот словарь вместе с Лейбницем.
Не стоит думать, что София-Шарлотта была только ученицей гениального учителя. Подобно матери она серьезно занималась философией и нередко своим ясным и здравым умом ставила в тупик философов. Ее острый ум часто отыскивал дорогу там, где по выражению Лейбница, «кончалась латынь философов».
Казалось бы, что в отношениях этих двух одиночеств все хорошо. Лейбницу исполнилось 54 года, он находится в зените славы, ему не надо думать о куске хлеба, а жизнь согрета высокой и чистой любовью удивительной женщины. И он решается наконец написать полное изложение своей собственной системы «Монадологии».
Огорчает Лейбница только одно – состояние здоровья Софии-Шарлотты. Он не может более наблюдать, как она медленно тает от грудной болезни, и, хорошо зная природу многих минералов, подает королеве идею о создании Янтарного кабинета.
***
Много лет назад, после получения степени доктора права Лейбниц некоторое время жил в Нюрнберге, куда его привлекла информация о знаменитом Ордене розенкрейцеров. И для того, чтобы влиться в их ряды и познать их природу, Лейбниц раздобыл сочинения знаменитых алхимиков, выписал из них самые темные, самые нелепые формулы и выражения и из набранных тезисов составил что-то вреде ученой записки.
Эту записку, смысл которой он и сам не вполне понимал, Готфрид преподнес председателю алхимического общества, как несомненное доказательство его основательного знакомства с алхимическими тайнами. Записка возымела необходимое воздействие на определенный круг лиц и Готфрид был в звании адепта введен в общество розенкрейцеров, где был призван заниматься алхимическими опытами. Однако помимо опытов Лейбниц за определенное жалованье в течении некоторого времени был секретарем общества – вел протоколы, записывал результаты экспериментов, делал выдержки из знаменитых алхимических книг и в итоге, по его собственному призванию, за очень короткое время усвоил всю необходимую информацию.
Однако истоки ордена розенкрейцеров находились не в Нюрнберге, а в немецком городе – Кассель, где в 1614 году был впервые опубликован первый «официальный» документ, засвидетельствовавший появление Братства розенкрейцеров. Документ назывался «Слава братства», где латинское слово «слава» употреблялось в значении «рассказать о себе».
Что же касается самого названия – Братство розенкрейцеров или братство Розы и Креста, то оно исторически возникло из имени собственного Христиана Розенкрейцера. Фамилия Розенкрейцер означает «роза-крест». В общих чертах символические значения розы и креста тесно связаны с языком эзотерических знаний.
Если оставить в стороне христианство, где Святая Дева и есть мистическая роза, то в Братстве роза имеет тесную связь с алхимией и в зависимости от цвета лепестков может использоваться в значении философского камня.
Крест, с точки зрения эзотерики, прежде всего, благодаря своей форме, является космологическим образом. Так вертикаль означает духовное начало, а горизонталь – земное. Таким образом, если рассматривать розу и крест с позиций символики розенкрейцеров, роза в точке пересечения двух направляющих креста, то есть роза внутри квадрата, символизирует порядок.
В 1615 году в Касселе выходит второй манифест под названием «Признание Братства всеми учеными Европы». В тексте «Признания» звучит призыв вступать в Братство, которое готово поделиться с новыми членами сокровищами мудрости, при условии, что помыслы их будут чисты. В конце «Признания» имелось суровое предупреждение: «Даже если мы в состоянии обогатить весь мир, наделить его мудростью и освободить от бесчисленных невзгод, мы не откроемся ни одной живой душе, если Бог того не захочет. Тот, кто думает разделить наши богатства и наши знания против воли Божьей, лишится жизни в попытках нас отыскать…».
Книги «Слава» и «Признание» стали сенсационными.
Но в 1616 году в свет выходит третье, более сложное произведение «Химическая свадьба Христиана Розенкрейцера», которое ознаменовало окончательное становление братства Розы и Креста в Германии.
Историки почти единогласно увязывают все три произведения с теми ожиданиями, которые сопровождали не «химическую свадьбу», а реальную свадьбу Елизаветы, дочери короля Англии Якова I Стюарта, и Фридриха V, курфюрста Пфальцского, которая случилась в 1613 году в Лондоне. Предполагалось, что этот союз, названный союзом Рейна и Темзы – Лондона и Германии, обеспечит подданным обеих стран безопасность «на фоне эпохального столкновения католических и протестантских сил в Европе».
***
Свадебные торжества молодоженов представляли собой сплошную череду празднеств. В Оппенхайме (старинный немецкий городок) была возведена триумфальная арка, основным декоративным элементом которой были розы (невеста происходила из рода Йорков и Ланкастеров, в гербах которых есть розы). А в Гейдельберге, в конечном пункте остановки свадебного путешествия, на повозке, приготовленной для торжественной встречи монархов, Фридрих V был изображен Ясоном, что указывало на его принадлежность к Ордену Золотого Руна.
Считается, что название Ордена связано с тем золотым руном, за которым Ясон – герой древнегреческой мифологии – отправился в Колхиду.
Что касается самого Ордена, то он был образован в 1430 году герцогом Бургундским в день своей свадьбы с принцессой Изабеллой Португальской. Как правило Верховным магистром ордена являлся император Священной Римской империи немецкой нации и поскольку под его управлением находилась практически вся Европа, то Орден Золотого Руна превратился в самую влиятельную рыцарскую организацию. Более того, Орден получил полную поддержку папского престола, который выдал ему особые духовные привилегии. Так, например, главный Орден Ватикана - Орден Святого Гроба Господнего Иерусалимского имеет преимущества перед кавалерами всех других орденов, кроме Ордена Золотого Руна.
Начиная с XVII века Орден перестал рассматриваться как союз рыцарей, окружающих государя. Он утратил свой первоначальный смысл и знаки (нагрудный орден) превращаются в знаки монаршей милости, то есть попросту орден (нагрудный знак) практически стал высшей наградой Европы.
Статус ордена сохраняется и по сей день в двух ветвях – испанской и австрийской.
Формально цель Ордена охрана церкви и веры, он был посвящен Деве Марии и св. Андрею.
Российскими кавалерами ордена были многие великие князья из дома Романовых.
Однако в продолжение темы о брачном союзе Англии и Германии, следует заметить, что через шесть лет счастливой жизни, ситуация в мире вдруг резко изменилась. Все началось в 1618 году в Богемии с восстания против доминирования Габсбургов на континенте, а закончилось Тридцатилетней войной за гегемонию в Священной Римской империи и в Европе. Война затрагивала в той или иной степени интересы всех стран, но основные ее события развернулись на территории Германии. После поражение в решающей битве при Белой Горе монаршие супруги Фридрих и Елизавета бежали в Голландию, где и основали скромный двор в изгнании.
В Праге в 1630 году родилась их единственная дочь Софья Ганноверская.
Однако вернуться в родные земли семье более не случилось. Глава семьи – Фридрих V Пфальц умер от оспы в 1632 году, но он до самой смерти продолжал бороться на стороне протестантских сил за свои права на Пфальц.
Вдова Фридриха - Елизавета Стюарт, продолжала поддерживать монарший двор в изгнании в Гааге, который стал центром притяжения для всех европейских интеллектуалов, бежавших от ужасов Тридцатилетней войны. Она пользовалась безусловным уважением не только протестантов с континента и англичан, но и всех тех, кто не испытывал симпатии к Римской церкви (один из тезисов розенкрейцеров – смерть Папе Римскому). Посильную помощь Елизавете и поддержку оказывал ее отец Яков I, а после его смерти в 1625 году – ее сын Карл I, который был восстановлен в правах курфюршества Пфальцского в 1648 году. Сама же Елизавета покинула Голландию и вернулась в Лондон только после реставрации Стюартов на английском престоле в 1660 году. В Лондоне она и скончалась в 1662 году.
А их единственная дочь София 1630 года рождения, выйдя в 1458 году в Гейдельберге замуж за князя-епископа Оснабрюкского (затем герцога Брауншвейгского, затем курфюрста Ганновера) Эрнста-Августа вернулась в Германию. Первые пять лет семья проживала в Ибурге, а в 1679 году перебралась в Ганновер, где Эрнст-Август вступил во владение княжеством Каленберг.
В Ибурге в 1668 году и появилась на свет София-Шарлотта. В 1684 году она была выдана замуж за вдовствующего курпринца Фридриха Бранденбургского (затем курфюрста Бранденбургского, затем первого короля Пруссии).
Здесь в Ганновере с 1671 года в должности секретаря и библиотекаря работал у бывшего курфюрста Ганновера – Иоганна-Фридриха – брата Эрнста-Августа и великий философ, и мыслитель Готфрид Лейбниц.
Так все действующие лица, которые в той или иной степени имели отношение к розенкрейцерам, встретились в Ганновере в 1679 году.
Новый герцог Эрнст-Август был лютеранином и одновременно противником французской гегемонии. Его жена Софья – кальвинистка и оба они отличались веротерпимостью.
***
Что касается самого Лейбница, то он отстаивал свою индивидуальность и его собственные взгляды стояли выше тех религиозных споров, которые вели между собой католики и протестанты. Он полагал, что Римская церковь чрезмерно отстаивает свои догматические принципы, которые во многом противоречат здравому смыслу. Все попытки обратить Лейбница в католицизм оказались тщетными. Он смело и открыто защищал принцип индивидуального, субъективного убеждения, который он противопоставлял внешнему принудительному авторитету. Он охотно полемизирует с «несравненным богословом», аббатом Герхардом Моланусом и с еще большим удовольствием с Эккортом – последователем Декарта – который не хотел поверить в то, что Лейбниц, будучи немцем, мог изобрести в философии или математике что-то подобное тому, что смог французский философ и математик Декарт.
Однако кроме богословов Лейбниц поддерживает немало контактов с химиками и алхимиками. Большое значение в связи со слабым здоровьем дочери Софии-Шарлотты придавал алхимии и ганноверский герцог. По его поручению Лейбниц предпринимает разные опыты, опираясь на труды Парацельса, баварского врача, известного своей эксцентричностью. Несмотря на то, что Парацельс проявлял немалый интерес к эзотерическим знаниям, он, как и Леонардо Да Винчи, придавал большое значение опыту. Правда или нет, но Парацельс утверждал, что создал эликсир на основе «питьевого золота», а кроме эликсира – еще и гомункула, то есть искусственного человека. Но члены Братства считали, что это аллегория так называемого философского камня.
В алхимическом трактате философов говорится: «Опиши круг вокруг мужчины и женщины и получи из него квадрат, а из квадрата – треугольник, впиши его в круг и получишь философский камень». Однако смысл этой геометрии понятен только человеку посвященному.
Разлука Софии-Шарлотты со своим другом и учителем Готфридом Лейбницем случилась в 1686 году, когда молодая супружеская пара - София-Шарлотта и Фридрих - покинули Ганновер и поселились в Касселе, а оттуда в 1696 году София-Шарлотта переехала в свое имение Литц.
Примерно в эти годы становится заметно, что здоровье Софьи-Шарлотты, страдающей от грудной болезни, начинает сдавать и это вызывает серьезные опасения за ее жизнь со стороны близких. Понимала все о своей болезни и сама Софья, которая за несколько лет до своей смерти, предвидя свое печальное будущее, писала Лейбницу: «Я убеждена, что будущего я должна менее бояться, чем настоящего. По опыту знаю, что мое тело подвержено страданиям, а будущее состояние души я не могу представить себе в таком печальном виде, как нас хотят уверить иные люди. Боязнь черта никогда еще мне не внушала страха к смерти».
Но Лейбниц, понимая причину ее тревог, и представить себе не мог, что его любимая Софья-Шарлотта может покинуть этот мир раньше его, чей возраст более, чем на двадцать лет превосходил возраста подруги.
А между тем работа над опытами сводит его с гамбургским алхимиком Брандтом, а затем и Бехером, который, по мнению Лейбница, был человеком весьма талантливым, но чрезмерно сварливым. Бехер долгое время спекулировал при ганноверском дворе и рассчитывал пристроиться здесь окончательно. Но Лейбниц, еще со времени своего близкого знакомства с розенкрейцерами, зная настоящую цену философского камня, смог без труда расстроить корыстные замыслы Бехера.
Но и возможностей помочь Софье-Шарлотте было не так уж и много, а вернее не было вовсе. И тем не менее, зная уникальные свойства янтаря, в силу лечебных и магических свойств которого существовало поверье еще со времен неолита, в Литце начинается строительство Янтарного кабинета.
***
Считается, что истинная родина солнечного камня – это места, где 70-40 миллионов лет назад росли янтареносные деревья. До сих остается открытым вопрос о том, какие именно виды деревьев это были, но достоверно известно, что среди них насчитывается по крайней мере шесть разновидностей хвойных пород. Самой массовой была группа янтареносных сосен. Доказательства растительной природы янтаря впервые в середине XVIII века привел знаменитый шведский ботаник Карл Линней. А чуть позднее свет увидели сразу несколько трудов российского ученого М.В. Ломоносова, в которых на основании практических исследований, были сделаны вполне обоснованные выводы об органической природе янтаря.
Янтареносные сосны росли в горах и долинах, по берегам озер и болот огромной части Северной Европы - нынешней территории Скандинавии, Карелии, Кольского полуострова и части суши, покрытой современным Балтийским морем. В те далекие эпохи на этих землях господствовал субтропический климат и леса, напоминающие современные джунгли, густо покрывали материк.
Под воздействием окружающей среды – воздуха, солнца, осадков, разницы температур живица подвергалась сложному процессу окаменения. Ее химический состав менялся, и смола постепенно превращалась в прозрачный камень – янтарь.
По мнению некоторых ученых, уникальность янтаря состоит в том, что он единственный зафиксировал и донес до нас в неизменном виде всю электромагнитную информацию, полученную землей за миллионы лет.
Однако София-Шарлотта не дожила до завершения этого необычного творения.
В 1705 году во время поездки к матери она простудилась и после непродолжительной болезни неожиданно для всех умерла. Но накануне, будучи тяжело больной, она, воспринимая свою скорую смерть как эксперимент, пишет: «Ныне я отхожу, чтобы удовлетворить любопытство касательно первопричин вещей, которые Лейбниц так и не смог мне объяснить – познать пространство и бесконечность, бытие и небытие, а для моего монаршего супруга я приготовила погребальную драму, которая, надеюсь предоставит ему новую возможность продемонстрировать свое величие».
Как становится ясно из письма, ни один из столь разных до крайности мужчин не принес ей истинного счастья. Первый был слишком погружен в природу вещей, второй не замечал этой природы вовсе. Но она сама яркая, умная и глубокая, как космос, стала для гения Лейбница тем смыслом, той вселенной, в атмосфере которой, он мог творить, переживать невероятные озарения, совершать предсказания и открытия. «Монадология» Лейбница есть первая попытка основать учение, известное в наше время под именем «эволюционизм» или теория постепенного развития.
Тяжело переживая смерь Софии-Шарлотты, Лейбниц теряет интерес как к созданию Янтарной комнаты, так и к алхимическим опытам. Через несколько дней после получения печальных известий Готфрид пишет: «Я не плачу и не ропщу, но не знаю, что мне делать. Порою мне кажется, что смерть королевы – это мое сновидение: но, очнувшись, я слишком чувствую, что все это истина».
Потерял интерес к Янтарному чуду, которое требовало огромных затрат, и сам король. Попытка пристроить готовые панели в галерее одного их дворцов закончилась полной неудачей. Смонтированные архитектором Готфридом Туссо панели рухнули с обеих стен галереи. В итоге Туссо был арестован, обвинен в государственной измене и заточен в крепость, а сами панели сложили в ящики и убрали в глубокие подвалы королевского дворца, где они и дождались своего нового хозяина Петра I.
Дальнейшая судьба Янтарной комнаты известна во всех подробностях.
Но при этом надо иметь в виду, что та Янтарная комната, которая находится в Екатерининском дворце не имеет ничего общего с оригиналом, который создавался с учетом герметической философии – магико-оккультного учения, изучавшего тексты с сокровенными знаниями. Герметизм был основной доктриной европейских алхимиков, к высшей когорте которых принадлежал и гениальный Готфрид Лейбниц.