Дерево сильно корнями, а не ветвями.
Народная мудрость.
С детства моя мамочка росла замечательной умненькой
девочкой. Большие серые лучистые глаза на смуглом личике
с нежным румянцем. Весёлая проказница, во всех детских играх
затейница! Единственная дочь в многодетной семье Андрея
Васильевича Ларичева, сельского учителя словесности.
Отец был статен, красив, умён. Прекрасно пел. Будучи добрым
и милосердным человеком, он безумно любил своих детей, но
воспитывал их в строгости и благочестии. Прививал им любовь
к труду и учёбе, уважение к старшим, терпимость к нищим, которые
подолгу гостили в их доме. А то и вовсе оставались жить навсегда.
Её матушка - кроткая, тихая, работящая женщина не блистала
внешней красотой, но отец преданно любил и уважал свою Пелагею.
Она же родила ему двенадцать детишек, из которых, к сожалению,
только шестеро выжили. Своими маленькими ручками успевала она
и готовить, и убирать, и шить, и стирать, и немалое хозяйство вести
И детишек растить. Пять сыновей богатырей - гордость села и
красавица любимица единственная доченька - папина радость!
Всё в этой семье было ладно, весело и дружно. Дети с малого
возраста усердно помогали по хозяйству и в поле и в доме.
В любви и согласии росла моя замечательная мама.
Анна Андреевна - как её любя величали в семье аж с трёх лет.
К семнадцати годам превратилась она в настоящую красавицу.
Родители подросших детей отправляли на дальнейшую учёбу в Москву.
Так и юная Аннушка оказалась в престольной. Только до учёбы
дело не дошло. Она влюбилась. Впервые и навсегда.
Аннушка вышла замуж за прекрасного человека, который обещал её отцу
беречь и любить её всю жизнь. Он был уже взрослым человеком и
старше её на двенадцать лет. Талантливый инженер от Бога. Трудяга.
Добрый, умный, обаятельный. Они были прекрасной парой и трепетно
любили друг друга, несмотря на разницу в возрасте. Шёл 1938 год.
В 1940 году умер папа... Любимый папочка. Первая утрата и боль.
Во время войны мама помогала всем родственникам, посылая в Москву
посылки из Архангельска, где они с мужем находились в эвакуации.
Некоторым помогала инкогнито. А сами почти голодали... Но они были
рядом и любовь питала и грела их. Закончилась война. Победа!
Мужу предложили высокий пост. Выделили даже свой вагон с денщиком.
И стали они разъезжать по всему Союзу по делам службы мужа, связанной
с возведением электростанций. Так вот, в 1948 году оказались они в Риге.
Всё было хорошо, но только они с мужем очень переживали, что нет у них
детей. Даже думали усыновить кого-нибудь, оставшегося без родителей.
Однажды любимый пришёл домой поздно, мрачный и усталый.
Мама услышала, как он пожаловался домработнице:" Как страшно приходить
в дом, где не слышны детские голоса". Мамочка окаменела. Всё! Захлестнула
обида. Адская боль сжала доброе сердечко. Во всём виня только себя,
поутру, дождавшись, когда муж уйдёт на службу, ушла она из дома куда глаза
глядят.
Знала, что сам он её не отпустит, так как отцу поклялся беречь её и любить.
Никогда ранее муж не рассказывал ей о своей личной жизни до встречи с ней.
Но от кого-то мама знала, что была в его жизни женщина Галя и со слов людей,
кажется, у них был общий ребёнок… Значит, думала мамочка, это её вина, что
нет детей. Во время войны тайком от мужа инкогнито мама им помогала,
отсылая по найденному у мужа адресу посылочки.
Вот и ушла, сделав сама первый шаг, решив, что так будет лучше, раз не может
родить ребёнка. А он вернётся к Гале.
Какое трагическое, какое ужасное решение приняла моя мама. Ах, мамочка,
что же ты наделала... Почему не вернулась в Москву? А потому, что братья
с жёнами и детьми сами ютились в тесноте: по семь человек в одной комнате.
Да и не хотелось их расспросов: ведь, правду не расскажешь, а врать нельзя.
Шла она по незнакомым улицам чужого города, слушала непонятную речь...
Красивая, молодая женщина двадцати семи лет. И встретила
удалого морячка, которого призвали на службу в 1934 году и только в 1946
году началась его гражданская жизнь. Влюбился он в мою мамочку
с первого взгляда и ушла она жить к нему в коммуналку на Киевской
улице Московского форштадта города Риги.
Про такое жильё ещё В. Высоцкий пел: "На сорок восемь комнат всего одна уборная".
Ему, как герою войны, местные власти предлагали любой особняк, но отец
отказался. Не думал он, россиянин, надолго оставаться в чужой стране.
Родительский дом в Ленинграде разбомбили во время налёта. Мать и сёстры
были эвакуированы на Урал. Ну и они с братом собирались туда же
отправиться со временем.
Не сразу моя мама поняла, что ушла от любимого ею мужчины, который холил
и лелеял её, к человеку с разрушенной психикой и очень тяжёлым характером.
Во время войны ему приходилось обезвреживать подводные мины. Перед выходом
в море таким смертникам давали по триста грамм водки. Он один из ста
моряков уцелел.
Но маме некуда было деться. В Москву нельзя - там её найдёт любимый.
Пришлось терпеть все приступы ревности отца, все перепады его настроения.
Она всё надеялась на чудо. И чудо явилось - Бог послал маме сыночка!
Семь дней в великих муках она его рожала. Бабушка моя, приехав из Москвы,
так и ночевала в церкви, молилась о спасении дочери и внука. Но, Слава
Богу, все остались живы! 14 сентября на праздник Новолетия* родился мой
братик! Как радовались и мама, и папа и Бабуля. Только недолгим было
счастье. Отец настоял взять в няньки молоденькую девочку из деревни.
Возвращается мамочка мартовским вечером с работы, а маленький пятимесячный
сынишка как-то странно ведёт себя - закатывает глазки.
Нянька молчит, не признаётся, что ребёнок упал с высокой кровати.
По дороге из детской больницы, где малыша отказались даже посмотреть,
сославшись на не приёмное время, мой братик умер у мамы на руках.
Глаза в глаза. Покатилась последняя слёзка по детскому личику и закрылись
глазки под длинными ресницами. Навсегда. Царствие ему небесное!
Господи, какую смертельную боль терпела моя голубушка!
Потеряв сыночка, мама вопреки угрозам врачей, родила меня. "Лучше умереть,
чем жить без детей". Только, когда мне уже было два годика, маму нашёл её любимый. Умолял
вернуться: "Аннушка, ты погибнешь с этим человеком, доченька будет нашей
общей радостью!" Но мама была непреклонна: "Возвратов не терплю!"
Повзрослев и узнав эту историю, я ругала маму. «Есть вещи, которые
нельзя прощать даже тем, кого любишь,- говорила она и добавляла со
светлой улыбкой: "Зато у меня есть ты!" А её любимый так и умер в
одиночестве, преданно любя только мою маму.А она его.
Видимо, Бог испытывает человека, когда дарит ему такую красоту, любовь.
Но никакие несчастья и невзгоды не озлобили и не сломали хрупкую женщину.
Честь, достоинство, благородство, милосердие, любовь - всё стойко пронесла
она через всю свою очень нелёгкую жизнь.
Потеряв многое: долгожданного ребёнка, любимого и любящего мужа,
красоту, здоровье, семью, родину, благополучие... мама не потеряла
основного: человеческого достоинства, оставаясь верной своим принципам.
Терпеливо и мужественно сносила она все тяготы и удары судьбы.
В тридцать четыре года тяжелая болезнь превратила её в инвалида...
Но она не впала в уныние. А всю свою любовь и жизнь посвятила мне -
своей дочери. Учила меня и воспитывала не на своих примерах, а на
своих ошибках:
- Не хочешь страдать так, как я - учись! Так как у тебя нет ни богатства,
ни «волосатой» руки, ни наглости, ни хваткости, ни физической силы.
Чтобы состояться в этой жизни, учись!
Терпи любые лишения, на хлебе и воде живи, но учись! Надейся
только на свои силы и знания! Читай хорошие книги! Не позорься плохими
отметками – ты способная! Не ленись! И замуж не спеши. Сначала получи
диплом, профессию. Это основа твоих успехов.
Терпеть не могла истерик и нытья. Я никогда не видела, чтобы она плакала.
"Как бы я была счастлива, если бы могла плакать. Всё окаменело."
Одну слезу я всё-таки увидела, когда по телевизору показывали похороны
В.И. Ленина. Сама умирала, а всплакнула о смерти человека, в идеи которого
верила до последнего часа, хотя ни в каких партиях и союзах не состояла.
Вторую слезу не смогла она удержать, когда молодая замотанная доктор
"Скорой помощи", пощупав её живот, ехидно спросила:" Ну, что, ласточка,
недолго осталось?" А по её уходу мама тут же оправдала её: " Ну, что ты
хочешь? Чтобы они за свою нищенскую зарплату ещё и людьми оставались?"
А сама оставалась. При любой зарплате и даже в её отсутствии.
Но после слов этой докторши стала готовиться покинуть наш мир.
К врачам и медсестрам относилась всегда уважительно, как и к учителям.
Однажды ей в больнице занесли инфекцию, делая "блокаду" и она две
недели терпела температуру под сорок градусов и молчала, чтобы не
подвести медсестру. Пришлось мне вопреки её желанию самой позвать
дежурного хирурга. Еле спасли.
Так же, не желая подвести своего бригадира, до которого нельзя было
дозвониться, пришлось ей дежурить несколько смен подряд, не дождавшись
заболевшей сменщицы. "Анастасию Павловну нельзя подводить - у неё двое
детей". Вот и мне передалась эта черта. А это неправильно. Нельзя всё время бояться
кого- либо подвести вопреки своим интересам.
Будучи дочкой учителя словесности, мама с детства знала и любила русскую поэзию.
Многие стихи и прозу русской классики знала наизусть. Отлично декламировала.
Жалела, что в её школьные годы был запрещён С.А.Есенин. Особенно много мы
с ней читали за чашкой чая в последнее лето. Как чувствовали…
Искусство ценила лишь то, что за душу берёт. Если что-то было не по
вкусу, а спрашивали её мнение, отвечала: "Меня это не тронуло".
Булат Окуджава был её кумиром, считала его святым. Во всём у неё
был превосходный вкус. Любила русские романсы и народные песни.
Просила, поминать её любимым романсом "Однозвучно гремит колокольчик".
Когда совсем не было денег, мама делала настенные куклы в японском наряде.
"Чио-Чио Сан, мадам Баттерфляй" - называла их шутя. Ночами корпела и творила
эту красоту. Почти у каждого из моих друзей есть они, как память о моей маме.
Однажды такую японочку купила у неё Эдите Пьеха. "Люблю всё красивое".
Не помню я, чтобы мама покупала себе косметику, наряды и украшения.
А, ведь, в молодости она была шикарной модницей... Эффектной красавицей!
Довольствовалась тем, что есть. Не знала ни санаториев, ни поездок на юг.
Она всё отдавала нам и жила только для нас, довольствуясь тем, что есть.
А мы, как это часто бывает, принимали всё, как должное. Как мне сейчас
стыдно. Прости меня, мамочка.
Мама никогда и никому не навязывала своего мнения. Имея своё собственное
суждение по каждому предмету, уважала и иную точку зрения. Находила ей
объяснение. Всегда была доброжелательна и приветлива со всеми, не взирая
на статус. Ненавидела двуличие и лицемерие. Злословие. Сплетни. Интриги.
"Скромность - лучшее украшение женщины", - учила она меня, презирая
наглость, хамство, самовлюбленность и распущенность. "Всегда сохраняй
спокойствие и уверенность в себе. Никогда не суетись и не унижайся.
Не обижай никого и не пресмыкайся перед богатыми и власть имущими.
Не будь трусихой. Во всем соблюдай чувство меры".
Моя мама никогда никому не завидовала, потому, видимо, и я не болею
этим. Какой бы мученической ни была её жизнь, она всегда была полна
внутреннего достоинства. Благородство и доброе сердце всегда были
с ней. Она никогда не гнушалась никакой тяжелой работы.
Спасибо, мамочка! Ты для меня - нравственный идеал, несмотря на все
твои слабости. Милая моя, как россыпи алмазов, твои бесценные советы.
Какой же мне надо было быть идиоткой, чтобы не слушать тебя! Неужели
я была настолько глупа, что посмела возомнить себя умнее тебя?
Непоправимо. Остаётся только, копаясь в памяти, благодарить судьбу,
выискивая крупицы твоих бесценных советов.
К своей болезни мама отнеслась смиренно. "Моя болезнь неизлечима.
Вон, даже каких знаменитостей спасти не могут... Смерть не страшна,
очень боюсь за тебя: вдруг, кто обидит. Береги сыночка, он твой
защитник, твоё счастье". Мамочка милая, как ты была права!
Я плакала, а она утешала:" Не плачь. Ты не одна, у тебя сыночек есть".
Обещала мне прилетать ко мне воробушком и читать мои записочки.
«Ты оставляй их в дупле дерева, что у могилки растёт».
И всё повторяла:" Береги сыночка!" На все вопросы о её здоровье
отвечала спокойно и коротко: "Похвастаться нечем". Все муки и
страдания переносила стойко и без жалоб.
- Ты же знаешь- я терпеливая." За три дня до смерти, уже не вставая,
сделала несколько распоряжений. Узнав, что комнату у нас не отнимут
и похоронят её вместе с её сыночком, успокоилась.
Накануне попросила меня помыть её. Потом неожиданно попросила рюмку
водки и ложечку капустки тушеной до прозрачности. Выпила рюмочку,
закусила. А на следующий день, когда я была на работе, её не стало...
Много времени спустя я вспомнила её рассказ о том, что жила у них
в доме старушка, которая долго болела. Однажды, когда семья собиралась
в церковь на воскресную службу, она робко попросила рюмку водочки.
Выпила и сказала;" А вы идите, помолитесь, я вас дождусь."
И ушла в мир иной, когда никого не было дома.
Жила моя мама честно, мужественно, оставив светлую память о себе.
И сказали люди:" Таких и раньше было мало, а теперь и вовсе не осталось."
И заплакали все, кто её знал - и те, кого она любила, понимала и помогала,
и те, кто смеялся над ней, осуждал, обманывал, предавал...
И имя её до сих пор у них на устах.
А у меня в сердце. Вечной болью. Светлой памятью. Красной ниточкой.
Звёздочкой ясной, незабудкой, белым гладиолусом, пушистой вербой.
Моя мама. Моя самая лучшая и самая любимая мама. Время бессильно...
Прости меня. На коленях прошу: "Прости!"
Спасибо Господу Богу и моей бабушке Пелагее Гавриловне,
что 20 ноября в 1920 году появилась на свет моя мама - Ларичева Анна
Андреевна - этот прекрасный, мудрый, красивый и добрый человек!
* Праздник в Православной церкви, совершаемый 1 сентября
(14 сентября), посвящённый наступлению Нового года (Нового
лета от Сотворения мира) в богослужебном церковном календаре,
в этот день православные христиане просят Бога о даровании
благословения на новый, начавшийся год.