ЭТИКА КОММУНИЗМА И АНТИКОММУНИЗМА
(Со времени написания этой статьи свои взгляды по некоторым вопросам я частично изменил. См мои статьи "Кратко - мое кредо", "Считайте меня фанатиком", "Два кризиса" и др.)
«Борьба между добром и злом часто приобретает характер откровенной травли добра злом, потому что высокие принципы добра не позволяют опускаться до грязных методов зла, так как в противном случае существует опасность еще большая, чем поражение - перерождение.»
(Мартин Лютер Кинг)
“Чистая правда со временем восторжествует,
если проделает то же, что грязная ложь...”
(В.Высоцкий)
Коммунизм, под знаменем которого в середине ХХ века шло полмира, к началу ХХI века отвергнут абсолютным большинством населения Земли и сжался до нескольких десятков ненавидимых, презираемых и находящихся на грани объявления вне закона маргиналов.
Не только правительства, политические деятели и СМИ, но и рядовые обыватели считают коммунистическую идею вредной сказкой, марксистско-ленинскую теорию бредом, а ее бывших и нынешних приверженцев — негодяями либо дураками, достойными лишь презрения. Все наши попытки возразить, объясниться и оправдаться вызывают только смех, не выслушиваются и пресекаются немедленно и в самой оскорбительной для нас форме.
Думаю, что мы, коммунисты, совершаем ошибку, обращаясь к разуму и здравому смыслу наших идейных противников. Убежден, что нас не желают слушать не потому, что уверены в нашей неправоте (заведомо ошибочное мнение оппонента иногда даже приятно выслушать: повышает самооценку), а как раз потому, что, инстинктивно чувствуя нашу правоту, не желают допустить ее “озвучивания”, так как истина противоречит их целям и ценностям, обусловленным иной, чем у нас, коммунистов, ЭТИЧЕСКОЙ СИСТЕМОЙ.
Мы говорим: “Переход к системе, основанной на рынке и частной собственности, приведет к жестокому разделению людей на богатых и бедных”.
Нам отвечают: “И хорошо! Богатые будут стараться стать еще богаче — и будут лучше работать. Бедные будут бояться стать еще беднее — и тоже будут лучше работать. В результате общество в целом будет прогрессировать, общий “пирог” увеличится, тогда и бедным тоже кое-что перепадет”.
Мы говорим: “Вовсе нет! Корысть и страх перед нищетой были достаточными стимулами к труду только в эпоху раннего капитализма, когда труд рабочего был сравнительно прост и не требовал творческого подхода. Чем выше уровень развития производительных сил, тем сложнее труд и тем сложнее должна быть трудовая мотивация. Успехи Запада в сфере технологии обусловлены во многом тем, что они СОКРАТИЛИ разрыв между богатыми и бедными, создав систему социальных гарантий (во многом под давлением Советского Союза и мирового комдвижения), в результате чего страх и корысть, по крайней мере в ряде отраслей, перестали быть доминирующими трудовыми стимулами.
Отказ от коммунистической идеологии в нашей стране означает отказ и от ее важнейшей составляющей — ИДЕИ БЕСКОРЫСТНОГО ТВОРЧЕСКОГО ТРУДА НА БЛАГО ОБЩЕСТВА, что в нашу эпоху высоких технологий, да еще и в условиях неотработанности рыночных механизмов материального стимулирования, приведет к острейшему кризису трудовой мотивации. В результате мы получаем катастрофическое падение производства (в 2 раза по сравнению с советским периодом), разрушение науки и наукоемких производств, деиндустриализацию страны.”
“Ну и что!” — отвечают “демократы”. — “В конце концов для нас важны не экономические показатели, а чтоб соблюдались демократические права и свободы”.
“Но отказ от коммунистической идеи РАВЕНСТВА, говорим мы, в условиях рыночных отношений породит жестокое социальное расслоение, при котором бедные возненавидят богатых, и для подавления протестов бедняков вам придется укреплять силовые структуры и сворачивать демократические права и свободы вплоть до утверждения сперва авторитарных, а затем и тоталитарных режимов, но уже под антикоммунистическими лозунгами”.
“А нас это не волнует!” — отвечают нам ехидным голосом Новодворской. — “Все разговоры о правах и свободах нужны нам были только для того, чтобы уничтожить коммунизм. А теперь, когда цель достигнута, маски можно сбросить”.
“Кроме того, говорим мы, отказ от коммунистической идеи БЕСКОРЫСТНОЙ ВЗАИМОПОМОЩИ, осмеяние бессеребренников и подвижников, провозглашение корысти этической НОРМОЙ, породит массовое стремление к обогащению любой ценой, что приведет к колоссальному (в 3-4 раза по сравнению с советским периодом) росту корыстной преступности (ограбления, финансовые махинации, похищения и пытки людей с целью выкупа и пр.). Жизнь в такой стране станет поистине страшной не только для бедных, но и для богатых”.
“Ну и что!» — слышим мы ответ. — “Я найму крутую охрану, построю себе виллу с сигнализацией — до меня никто не доберется. А остальные меня не волнуют: пусть спасаются сами, это их проблемы”.
Мы говорим, что отказ от коммунистической идеи ИНТЕРНАЦИОНАЛИЗМА приведет к росту межнациональной и межгосударственной розни: каждая нация захочет укрыться от порожденных капитализмом кризисных явлений в своих национальных “стенах”, а то и решить свои проблемы за счет других народов, возрождая “былое величие” своей нации (а период имперского величия — реальный или вымышленный — в прошлом был практически у каждого народа). В результате русские захотят возродить империю в границах конца ХIХ века, литовцы вспомнят о “Великом княжестве литовском” ХV-XVI веков, татары вспомнят о завоеваниях времен Чингис-хана, а чеченцы, понятное дело, захотят “Имамат от моря до моря”. Получаем бесконечную череду межнациональных войн, горе и кровь,нищие и беженцы, страх, экологические и экономические проблемы, порожденные войнами: Карабах, Таджикистан, Приднестровье, Абхазия, войны в Югославии...
А нам отвечают: “Ну и отлично! Пусть трудящиеся разных наций грызутся между собой. Мы специально будем канализировать их недовольство ухудшающейся жизнью друг на друга! А мы будем потирать руки и сосать кровь и из тех, и из других. И пусть больше будет бездомных беженцев! Мы еще лишим их всех прав и пособий, поставим в отчаянное положение, и тогда они будут готовы наниматься на любую работу за самую мизерную зарплату. Наши барыши будут расти.”
Мы говорим: “Марксистско-ленинский коммунизм — не политическая доктрина и не партийная идеология. Это — мировоззренческая система, дающая целостную картину Мира. Отказ от марксизма будет означать отказ от его базового компонента — АТЕИСТИЧЕСКОГО ДИАЛЕКТИКО-МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКОГО МИРОВОЗЗРЕНИЯ, что, в сочетании с отказом от нравственно-этических принципов марксизма (а нельзя сбросить с пьедестала целое, не сбросив его составляющие), приведет к подрыву позиций всех других мировоззренческих систем, основанных на логике, здравом смысле и гуманизме, в том числе и тех, которые до настоящего времени считались альтернативными марксизму и даже враждебными ему. Результатом станет массовая иррационализация сознания и нравственная абберрация, когда широкие массы населения утрачивают способность анализировать, сопоставлять, обобщать и прогнозировать, перестают отличать правду от лжи, добро от зла, и жизнь для них превращается в череду отдельных, не связанных между собой событий. В этом состоянии люди со смехом отвергают доводы науки и здравого смысла, но легко верят в колдунов, загробный Мир, нечистую силу и летающие тарелки. Обыватель в таком состоянии становится легкой добычей самых беспардонных авантюристов и демагогов. Запуганный проблемами, порожденными хищническим капиталистическим обществом, обыватель станет искать спасения в идеализируемом прошлом, веря любым мифам о нем. В этих условиях общество не удержится не только в рамках марксизма, но и в рамках “общечеловеческих”, и даже в рамках христианских ценностей. Начнут утверждаться самые ракционные, самые мракобесные и бредовые режимы, начнут приходить к власти такие мракобесные течения (вроде талибов в Афганистане),само существование которых еще лет 15 назад никому не могло бы прийти в голову. Возродится средневековье и варварство в худшем смысле этого слова.”
А нам отвечают: “Ну и что! Чем мракобеснее режим — тем вернее он подавляет революционеров, коммунистов и прочих “левых”, пресекает любые восстания рабочих и прочего “быдла”, а нас это вполне устраивает. Любой тоталитаризм для нас приемлем, если это НАШ тоталитаризм. А что народ станет дураком — так мы к этому и стремимся: дураками легче управлять. А что с дураками высокие технологии не поднять — так прогресс нас, вообще говоря, не волнует: была бы прибыль.”
“Но История учит — говорим мы — что одна и та же сила никогда не побеждает НАВСЕГДА. Соотношение классовых сил когда-нибудь обязательно изменится, и тогда, как в 1918 году, бедные и слабые, мстя за свои многолетние страдания и унижения, обрушат на вас, ваших детей и внуков, карающий меч беспощадного Красного Террора. И чем больше наших слез и нашей крови прольется сейчас и в обозримом будущем, тем выше будут проценты!”
А жирная самодовольная рожа нам отвечает: “А я не желаю думать об этом! Сегодня и в обозримом будущем вы нам ничего не сможете сделать (а будете трепыхаться — раздавим: есть “братки”, есть спецназ, да и Запад нам поможет), а о том, что будет через 20 лет, я думать не хочу. Что будет с моими детьми — это их проблемы, а я хочу жить сегодня и для себя, жрать и ****ься всласть, а после меня пусть хоть все передохнут — меня это не волнует.”
Возможно, я сгущаю краски, доводя до логического конца позицию наиболее непримиримых наших противников. Наши противники, в значительной своей части, не изверги и не злодеи, и мои оценки возмутят, без сомнения, честных “демократов”, “патриотов”, прочих “общечеловеков”, и многих рядовых обывателей. Но ведь я говорю не о противостоянии людей, и даже не о противостоянии партий, а о противостоянии МИРОВОЗЗРЕНИЙ, и если проанализировать взгляды и жизненные ценности каждого из нас, то можно заметить, что все лучшее, что в нас есть, так или иначе корреспондируется с коммунистическими идеями и ценностями, а все худшее — противоречит им.
Так в чем же главное ЭТИЧЕСКОЕ различие между коммунизмом и антикоммунизмом? Думаю, что это — высокая ГУМАННОСТЬ коммунизма и жестокая АНТИГУМАННОСТЬ любого последовательного антикоммунизма, будь то “демократический”, “патриотический”, “государственнический”, православный, католический, иудаистский, мусульманский, фашистский, местный националистический, и какой еще угодно антикоммунизм.
Любой последовательный антикоммунизм — это всегда ПРЕЗРЕНИЕ К СЛАБЫМ И НЕЛОВКИМ.
Провозглашая нормой деление людей на богатых и бедных, антикоммунизм допускает и оправдывает лишения и страдания бедных и слабых не только с экономических, но и с моральных позиций. Антикоммунист считает всех бедняков и неудачников бездельниками и бездарями, а потому, заслуживающими своей участи. Наиболее последовательные антикоммунисты отстаивают принципы “социального дарвинизма” (абсолютно неверные с точки зрения современной тории эволюции), в соответсвии с которыми бедным и слабым следует отказать в любой социальной помощи, чтобы они поскорее вымерли “естественным” путем, и тем самым “освободили место” для ловких и “крутых”, что, по мнению антикоммунистов, должно способствовать прогрессу человечества. Но и прогресс для них — только прикрытие. Когда в 20-е – 30-е и в 50-е – 60-е годы темпы экономического роста Советского Союза были наивысшими в Мире, они все равно нас ненавидели, на этот раз обвиняя нас в “безнравственности” и “забвении традиций”.
Главное в мировоззрении последовательного антикоммуниста — это ЗАПРЕДЕЛЬНЫЙ, АЛЧНЫЙ ЭГОИЗМ, в своем крайнем выражении не оставляющий места даже здравому смыслу и инстинкту самосохранения.
В конечном счете, целью всей политической, экономической, идеологической законодательной, религиозной, образовательной и прочей деятельности антикоммунистов является все большее и большее унижение бедных и слабых,лишение их самых необходимых жизненных средств, их деморализация и разобщение, доведение до полного отчаяния и нищеты, лишение всякой надежды, чтобы заставить их ради одного только выживания работать на богатых за гроши на самых жестких условиях, и тем самым, обеспечить богатым максимально воэможную прибыль. Такой подход буржуазии прогнозировался классиками марксизма: буржуазия по природе своей должна стремиться максимально СБИТЬ ЦЕНУ НА РАБОЧУЮ СИЛУ, а цена рабочей силы тем ниже, чем ниже уровень жизни пролетариата, чем больше его неуверенность в завтрашнем дне, и, следовательно, чем выше его зависимость от работодателя. Поэтому марксистский тезис об абсолютном и относительном обнищании рабочего класса при капитализме не является пропагандистской ложью: это реальность, причем реальность, соответствующая меркантильным интересам и тайным или явным стремлениям большинства антикоммунистов.
“Но в эпоху высоких технологий, возразят нам, предприниматели и буржуазные государства заинтересованы в здоровье, образовании и даже в социальной уверенности рабочих, потому что только здоровый и не боящийся за завтрашний день рабочий может научиться работать на современном оборудовании, и тем самым, обеспечить конкурентоспособность фирмы или государства”.
Мы считаем, что такое утверждение верно лишь отчасти, потому что при капитализме не социальные гарантии явились следствием научно-технического прогресса, а, наоборот, восприятие обществом высоких технологий стало возможно благодаря тому, что система социальных гарантий (в частности, доступность образования) привела к росту уровня знаний большинства населения “цивилизованных стран”. А на создание системы социальных гарантий буржуазия и буржуазные государства пошли отнюдь не добровольно, а во многом из страха перед коммунистическим восстанием и возможной поддержкой этого восстания извне могучим Советским Союзом.
Таким образом, успехи развитых капиталистических стран в технологической и социальной сферах — не заслуга капиталистического строя, а результат РАВНОВЕСИЯ сил капитализма и сил коммунизма, сложившегося к середине ХХ века, равновесия, важнейшим элементом которого были Советский Союз и мировое комдвижение. И теперь, когда с исчезновением Советского Союза и ослаблением мирового коммунистического Движения это равновесие нарушено, капитализм вновь, в том числе и на Западе, покажет свой истинный, человеконенавистнический оскал, что наизбежно приведет не только к резкому ухудшению жизни трудящихся, но и к торможению научно-технического прогресса.
Поэтому мы, коммунисты, считаем, что деление людей на богатых и бедных не только безнравственно, но в наше время уже и экономически несостоятельно.
Так как анализ различий в экономических концепциях коммунизма и антикоммунизма не является задачей данной статьи, подчеркну еще раз именно этические принципы коммунизма и антикоммунизма, несовместимые и непримиримые в своей противоположности.
Антикоммунист считает нормой деление общества на богатых и бедных. По его мнению, бедняки и неудачники — это сплошь бездари и бездельники, а потому, сами виноваты в своих несчастьях. Антикоммунист считает человеческую природу неизменной, причем корысть он считает обязательным и неустранимым элементом человеческой природы. Случаи бескорыстия и подвижничества он считает опасной и противоестественной патологией либо пропагандистской выдумкой коммунистов и им подобных. Антикоммунист считает, что нормальный человек может работать только по принуждению: либо силовому, либо административному, либо из корысти, считая, что труд может стимулироваться только двумя факторами: либо жадностью, либо страхом.
Антикоммунисты много говорят о гуманизме и милосердии, обвиняя “безбожных большевиков” в кровавом насилии и тоталитаризме. Но на самом деле для антикоммуниста милосердие — это пять копеек нищему (обобранному до этого все той же рыночной системой), в лучшем случае — благотворительный вечер. Для него честность — это обязательность в отношениях с торговыми партнерами, не более того.
Антикоммунист считает деление людей на богатых и бедных естественным и неизбежным, корысть — нормой, а страдания бедных и обездоленных — закономерной и неизбежной платой за прогресс. Сегодня перед телевизором он льет крокодиловы слезы по поводу судьбы “бедной Марии”, а завтра на своей фирме одним росчерком пера он обрекает на безработицу и нищету тысячу таких Марий, не испытывая при этом ни сострадания, ни малейших угрызений совести. Все их разговоры о милосердии и гуманизме — лицемерие, потому что сами принципы организации общества, которые они поддерживают, насквозь антигуманны.
Понимая, что бедные и обездоленные никогда не согласятся со своим угнетенным положением, антикоммунисты закрепляют свои нормы морали и отношения собственности в конституциях и уголовных кодексах, писаных и неписанных государственных и международных законах, объявляя эти законы обязательными для всех, а нарушителей этих законов или просто не согласных с ними — преступниками, которых карают на устрашение другим с помощью своих тайных и явных силовых структур по своим писаным (а нередко и неписаным) законам, а если надо — и без всяких законов.
Коммунисты не связывают себя буржуазными законами, считая эти законы “юридически выраженной волей господствующего класса”, и отвергают сами принципы, на которых эти законы базируются.
Признавая, в соответствие со своей теорией, что при определенном уровне развития производительных сил наличие в обществе богатых и бедных неизбежно, мы, тем не менее, будучи уверенными, что такая ситуация исторически преходяща, считаем, что безнравственно быть богатым, когда есть бедные, и преступно добиваться экономической эффективности за счет еще большего подавления и без того настрадавшихся бедняков.
Мы считаем, что гуманность общества определяется как раз тем, как в нем живут самые слабые и неловкие. И с этой точки зрения советское общество при всех его недостатках стояло на порядок выше капиталистического Мира. О нас говорили: “Не государство, а богадельня: там, где на Западе справляется один человек, у нас по штату — трое”.
А вы знаете, какое это благо для слабого и неуверенного в себе — знать, что при первой же ошибке тебя не уволят?
Мы считаем, что просто пособия для бедных — этого недостаточно! Надо так устроить общество, чтобы даже самые слабые и неловкие просто НЕ СТАНОВИЛИСЬ бедными и обездоленными! Талантливы ВСЕ люди, и общество ОБЯЗАНО создать условия для адаптации и реализации потенциала КАЖДОГО из них. Вышвыривать на свалку жизни неудачника, проигравшего в конкурентной борьбе, и жестоко, и неразумно. Тех, кто слабее, надо не “отсекать”, а, НАОБОРОТ, создавать им ЛЬГОТНЫЕ условия, чтобы они не превращались в неудачников и могли реализовать свой потенциал на пользу обществу. Но мы отдаем себе отчет в том, что при нынешнем общественном строе такая организация общества невозможна.
Мы считаем этически и исторически оправданным насильственное свержение буржуазного строя путем вооруженного восстания широких масс пролетариата, осуществление социалистической революции, установление диктатуры пролетариата, и насильственное подавление неизбежного жестокого сопротивления антикоммунистов всех мастей, которые неизбежно будут стараться путем силы и демагогии вернуть себе возможность и дальше жить в роскоши и подавлять бедных и слабых все сильнее и сильнее.
Мы считаем, что время, когда корысть и страх были достаточными стимулами для эффективного труда, проходит. В эпоху научно-технического прогресса только добровольный творческий труд в условиях равенства и социальной уверенности может обеспечить дальнейший прогресс человечества. Таким образом, общество, основанное на корысти, не только безнравственно, но в обозримом будущем станет еще и экономически неэффективным.
Мы отдаем себе отчет в том, что с точки зрения буржуазных законов и буржуазной морали мы — преступники хуже любых убийц. Но с точки зрения нашей этики и нашей морали преступниками хуже любых убийц являются антикоммунисты, потому что преступно быть богатым, когда есть бедные. Мы уже не надеемся договориться с классовым врагом и не ждем от него пощады, потому что за куда более умеренные протесты “господа” всегда карали избыточно жестоко. Но и врагу от нас пощады не будет!
Сейчас много говорят о большевистском терроре. Но ведь и коммунистов резали безжалостно, по закону и не по закону. За эти 150 лет счет убитым и замученным коммунистам и сочувствующим пошел не на сотни тысяч — на миллионы! Слова “Пер-Ляшез” и “Джакарта” стали нарицательными! Да, мы — не “христосики” и мы не оставались в долгу. Бывало, что и невинных карали. Бывало, что нашим именем злодеи прикрывались. Скажете, что Сталин, Мао и Пол Пот — все равно наши люди? А мы скажем, что Гитлер — ваш человек, потому что он, как и вы, боролся против коммунизма и защищал капитализм. И если у нас руки по локоть в крови, то у антикоммунистов — по плечи. И если число жертв коммунизма исчисляется десятками миллионов, то число прямых и косвенных жертв капитализма исчисляется даже не сотнями миллионов, а миллиардами, потому что, с нашей точки зрения, каждый покончивший с собой безработный, каждый бедняк, которому было отказано в медицинской помощи из-за отсутствия страховки, каждый ребенок, умерший в “третьих странах” от голода и болезней, каждый солдат, и каждый мирный житель, погибший и империалистических и колониальных войнах — все они на совести капиталистического строя, а, значит, и КАЖДОГО из его сторонников!
(2002-2004 г.г.)