Вечером, в многолюдном подземном переходе раздавали ангелов. Мужичонка в потёртой куртке с надорванным карманом и торчащими оттуда заскорузлыми пальцами перчаток приплясывал на сквозняке пытаясь одновременно надставить ворот куртки и распутать верёвочки.
- А вот кому ангелов!?? - звучало из охрипшего рта с потрескавшимися губами. - Ангелов кому! К Рождеству, на подарок, для малышей и взрослых. Подходим, выбираем. - Кричал он сипло.
Возле него останавливались, интересовались:
- А что эти ваши ангелы, они от сглаза, али как? А может для денег? А здоровье, с ним как, подсобят?
Мужик понурившись хмуро отвечал:
- Нет, не помогут. Не для того они.
- А для чего ж ещё?! - хмыкал люд и прокатывался мимо.
Мужичонка ещё больше укутывался в шарф, нахохливался, руки мелко дрожали.
- Ангела, возьмите ангела в дом!
Безличная толпа текла мимо.
Вечером, изрядно продрогнув, он собирал свои упаковки-коробки-верёвочки, грузил на скрипящую тележку и вёз домой, грустно покачивая головой.
Дома, у густо натопленной печи рассаживал на лавке своих подопечных, те отогревались и начинали сиять: сначала золотисто-жёлтый, за ним - голубой, затем красный, белый... И вскоре дом переливался от радужного света, на окнах расцветали причудливые узоры и светло пахло хвоей и праздником.
Мужик в чистой рубахе накрывал на стол: хлеб из печи, молоко в крынке, нарезанное сало, да картошечка, лучок... выставлял кубки. И садился, прислонясь спиной к тёплой печи, наблюдая, как ярким хороводом кружат вокруг стола те, которые казались лишь дешевыми тряпичными куклами в резком свете уличных фонарей.
Завтра он снова будет мёрзнуть в переходе, предлагая всякому прохожему Ангела, того самого, чей свет отогреет, растопит лёд в сердце и исподволь наполнит душу волшебством.
Вот только нужно замереть на мгновение в спешке жизни и почувствовать, как потянулась душа к тряпичной кукле в руках у потёртого жизнью и холодом мужичка, услышать лёгкое трепетание крыльев и, краешком глаза, уловить сияние здесь, в толчее зябкого и стылого осеннего перехода.